Я уже ничего не люблю. И этот город, и квартиру свою не люблю. Особенно во время ремонта, которого десять лет не было. За это время строители, у которых были руки, разъехались как гастарбайтеры, остались специалисты по выкручиванию рук.
Вчера после дождя не выдержал кусок трубы, залило все квартиры с 10-го по 4-й этаж. Муж повел ночь на чердаке, вычерпывая ведрами воду, как с тонущего корабля. Помогала ему Вера, наш председатель. Мужчины залитых квартир стояли внизу в позе Наполеона. Мне обяснили, что чугунные трубы не ржавеют, а нашим всего лишь тридцать лет, поэтому всеобщий потоп это вражьих рук дело. Наш дом принадлежит министерству Культуры и Высшего Образования. Возвели его давно, когда говорили на русском, теперь вместо ремонта перешли на новый государственный язык, румынский. Я молчу, как русскоязычная, последние годы мы работали в странах, где говорят на английском. И занимаюсь я Material Science, очень не хочется раздражать соседей основным термином материаловедения – degradation. Деградация.
Деградация возрастает вместе с энтропией. Утром водоканал за долги отключил воду в нашем 70-квартирном доме, до этого отключили в соседнем. Но с наших стен так текло, что удалось собрать 2 ведра. Жильцы менее затопленных квартир ополчились на водоканал, предоставив нам ремонт трубы и крыши. Найденные по объявлениям строители начали с цен и обещаний, потребовали деньги вперед, но т.к. приехали без инструментов, то пообещали прийти потом. Это мы уже проходили.
Закат был зловещим. Тучи разразились новым ливнем, я слезами. Вода со стен лилась уже кристально чистой, т.к. ее фильтровали железобетонные панели, состоящие из песка без цемента. Нет худа без добра. Тут еще и ноутбук сломался, можно было открыть книгу. Дж. Лондон «Рассказы Южного моря». Захотелось вернуться к дикарям, акулам, скатам, обезьянам и варанам. Там было лучше, несмотря на то, что в джунглях меня кусали «чарли», в море медузы, а тропические ливни были сильнее.
Утро выдалось ярким. Умытое грозой небо сияло, трава сверкала. Многообещающие строители не появлялись, и мы решили глотнуть чистого воздуха. Мокрые стены душили сухим кашлем.
«Дыша духами и туманами, она садится у окна.»
Так медленно входила блоковская Незнакомка, у которой была «и шляпа с траурными перьями, и в кольцах узкая рука».
Но, кольца мешают выкручивать мокрые тряпки, а шляпа, даже без перьев, не подходит к старым джинсам и куртке в цементе. Но в этом виде можно выйти в парк рано утром.
Какая зелень! Нежный туман, роса, сноп солнечного света, красные, желтые, белые, голубые вспышки цветов. А мы не взяли фотоаппараты, забыли, что красота существует.
В конце аллеи стоят два молдаванина, то ли сторожа, то ли садовники. Пенсионеры. Старые пиджаки и шляпы, длинные носы спускаются на тонкие губы, видно, что дантист им не по карману. Улыбаются светло и просто, глаза выгорели на солнце, морщины лучами разбегаются к седым вискам. Один держит в руках красную розу. Другой склонился к цветам и что-то говорит.
Я улавливаю слова «фрумос», «трандафир» и «домна» - красиво, роза и госпожа.
Молдавский язык неожиданно всплывет из прошлого.
- Буна диминяцэ, домнулэ! – Доброе утро, господа! - приветствуют нас незнакомцы.
Я отвечаю с неожиданной легкостью и уже понимаю о чем беседуют молдаване. Один мужчина говорит другому, что рано утром женщинам надо дарить цветы. Другой срезает с куста пять красных роз и галантно протягивает их мне.
- Мулцумэск фрумос, домнулэ. Фоартэ фрумос. – Большое спасибо, господа. Очень красиво.
"Господа" расцветают широкими улыбками, желают мне много хорошего, в том числе и «санетатэ» - здоровья. В ответ я вспоминаю еще больше молдавских слов. Уже простившись, мы оборачиваемся и долго машем друг другу, я цветами, мужчины шляпами. Солнце сияет.
- Как важно знать иностранный язык! - подкалывает меня муж.
- Какие бархатные лепестки! Красные розы с черным отливом и серебро росы. Вот он, серебряный век. Смотри, здесь много бутонов, они будут жить долго. Как думаешь, какая ваза лучше?
- Только не в наших условиях, везде разруха, пыль и песок. Проще найти банку.
- Нет. Эти цветы будут стоять в хрустальной вазе! Роза, как женщина, выглядит, как к ней относятся. Кстати, Родина, страна и квартира, тоже женского рода.
- А мужчина?
- Мужчина, выглядит так, как он чувствует.
А деградация не дождется.