«О Русской национальной идее»
Главный национальный лозунг в России сегодня: «Россия – Великая держава». Раньше было «построение коммунизма на планете» и «Мир во всем мире». Ещё раньше было Петровское мифическое «всеобщее благо», построенное на фискалах и бюрократии. Другими словами, начиная с Петра Великого, главными национальными приоритетами были мифы. За 200 лет существования Петровской империи Россия беспрестанно участвовала во всех сколь-либо значительных европейских конфликтах, сражаясь редко за свои, а чаще – за чужие интересы, руководствуясь отвлеченными, не имеющими никакого отношения к интересам собственного народа целями. Как-то: воссоединение братской семьи славян или поддержание иноплеменных монархий, во имя существовавшего порядка и спокойствия в Европе. Хроническим недугом, преследующим Россию все 200 лет её завоеваний, стало неумение воспользоваться одержанными военными победами. Так было после смерти Елизаветы Петровны при Петре III, который, по восшествии на престол, сразу же прекратил военные действия против Пруссии, и заключил с ее королем Фридрихом II Петербургский мир, вернув ему Восточную Пруссию (которая уже четыре года как являлась составной частью России), отказавшись от всех приобретений России в ходе фактически выигранной Семилетней войны. Так было при Александре II при освобождении Болгарии и во многих других случаях. Нужно ли говорить, что царская Империя рухнула, именно «благодаря» I мировой войне, прямо Россию не касавшуюся, но в которую она почла обязанностью вступить «за престиж России и братьев сербов». Это были причины, лично названные Николаем II в его речи по поводу объявления войны Германии. Россия порабощали народы, гораздо более развитые в социальном и политическом устройстве, такие, как Польша, Латвия, Литва, Эстония, Финляндия, в то время, как большинство населения России не имело никакого имущества, прав состояния, свободы перемещения, живя в условиях, мало отличных от тех, что жили 1000 лет наши предки, будучи еще язычниками (деревянная изба с щелями, заткнутыми мхом, земляной пол, окна, затянутые бычьим пузырем, печь, топимая по-черному).
То и дело читаешь: там на Шипке погибло 30 тысяч от мороза, сражаясь за братьев болгар, на Аустерлице 70 тысяч, сражаясь за прусского брата императора, за братьев сербов в I мировой счет погибших шел уже на миллионы, в обороне Севастополя – 150 тысяч – т.е. в войне, начатой Россией против Турции, из желания наказать «больного человека», как Николай I называл турецкого султана. В русско-японской войне был потерян флот, и погибли, умерли от ран и болезней, стали инвалидами более 100 тыс. человек. Русские люди гибли сотнями тысяч ради имперских целей, необходимость которых никто не мог объяснить, да и не пытался, ибо самодержец не обязан был ни перед кем оправдываться. А сколько эти люди, погибшие, неизвестно за что, могли бы для России сделать: построить, вырастить, создав процветающую державу. Примером благотворности пути страны, чье правительство стало лишено имперских амбиций, служит Швеция, получившее сокрушительное поражение под Полтавой. Именно оттуда берёт начало её расцвет и преуспеяние, ибо чисто с материальной точки зрения гораздо выгоднее тратить энергию своих граждан на мирные, созидательные дела внутри страны, которые в этой же стране и останутся, чем сжигать её в бесконечных войнах, за приращение новых территорий, начинаемых часто непонятно почему и зачем, и результат которых всегда сомнителен и может быть пересмотрен в любой момент, в связи с внутренней и внешней политической ситуацией. Так произошло с имперскими завоеваниями России Польши и Финляндии в начале прошлого века, и так случилось с Прибалтикой, Кавказом, Средней Азией и Украиной в его конце. Крым у турок отвоевала Екатерина Великая, Прибалтику– Петр, Польшу – снова Екатерина, Кавказ покоряли 50 лет на протяжении правления трех императоров Александра I (который и включил Грузию в состав России по просьбе его же царя), Николая I, прорубавшего дорогу от Метрополии (России) к полонии - Грузии через северокавказские территории (военно-грузинская дорога) и Александра II, при котором завоевание Кавказа было наконец завершено, Финляндию, заручившись поддержкой Наполеона, присоединил Александр I Миротворец. Азию – при Николае I. И где ныне все эти завоевания? Мы можем прочесть о них только в учебниках истории. В этой связи Швеция остается для России примером, которым она упорно не желает воспользоваться.
Россия всегда сражалась за утопические цели, которых было невозможно достичь. Такой целью на все времена для нее был Панславянизм, проповедующий объединение Россией разрозненной семьи братских славянских народов с восстановлением столицы Православного мира в Константинополе. Такие настроения были особенно сильны при Екатерине II. Таков был (и остался) Имперский дух России в отношении внешнего мира, в отношении внутренней политики он позволял при всех правителях сохранять нарожденной Петром Великим бюрократии (а при последующих правителях она только множилась, как саранча, в геометрической прогрессии) коллективное безответственное. Т.е. чиновник в России – больше, чем чиновник. Он – «Око государево». Он никогда публично не печется о личном благе или благе своих родственников, но только лишь – о государственном (правда, всегда лишь на словах, никогда – на деле). Официально у него нет никаких прав, зарплата его более, чем скромная, возможности ограничены кругом служебных обязанностей. Формально он не может в собственных интересах распоряжаться государственной собственностью, переданной под его рачительный надзор, но почему-то рано или поздно она всегда оказывается в его безраздельном владении. Не официально, конечно, но негласно. Почему так? Вот тут и начинается самое сладкое в чиновничьей госслужбе. Ограниченность его служебных прав не контролируется никем, кроме его непосредственного начальника. В России власть закона гораздо слабее, служебных инструкций, которые в каждой отдельной сфере жизни всегда подменяли собой закон. Здесь нет ничего удивительного: поскольку закона на Руси отродясь не было (сначала закон был – воля Самодержца, потом диктатура коммунистической партии), а природа не терпит пустоты, то его место и заняли параграфы, приказы, постановления тех или иных гос.образований – министерств, ведомств, федеральных служб (при Петре были коллегии и магистраты). Они ведут себя у нас в стране, как некие вольные и властолюбивые средневековые феодалы, которые беспрестанно сражаются с соседями, но не на поле брани, а на бюрократическом фронте, на коврах, в тиши высоких кабинетов, пробивая и инициируя укрупнения, реорганизации, централизации, реструктуризации, стараясь оттяпать у конкурентов как можно больше привилегий и полномочий, позволивших бы им обложить ещё большей мздой своих вассалов – подведомственные им подразделения, контролирующие природные и людские ресурсы (будь то морепродукты или нефть, алмазы или лес, золото или газ), промышленное производство или гос.курирование социально незащищенных слоев населения: сирот, инвалидов или пенсионеров. Не беда, если одну и ту же область курирует сразу несколько государственных тяжеловесов, как, например, лов рыбы и добычу морепродуктов контролируют сразу погранслужба, министерство природных ресурсов и рыбнадзор, а опеку сирот – министерство образования, культуры, спорта, органы социальной опеки и ещё кто-то. Ничего, что они только и ищут малейшую возможность подсидеть друг друга, плетя интриги на каждом шагу, важны не интересы собственно дела, которое им поручено курировать (и которое лежит как раз вне их подлинных интересов), важно другое – откорнать у конкурента финансовый кусок побольше – в этом их если хотите, и азарт, и удаль, и доблесть, в этом для них и состоит гордость и честь мундира. Подковерная борьба, если нет настоящего поля брани, для бюрократии и составляет истинный смысл и стимул к существованию. Как пример того, как блюдут чиновники, не имеющие ничего личного, гос. интересы, может служить осуществление в нашей стране нац. проекта «Здоровье». В его рамках было решено построить несколько онкологических центров по всей стране. Правительство выделило под это строительство МинздравСоцРазвития мно-ого миллиардов рублей. Для их освоения оно создало некий комитет, курирующий все эти строительные объекты. После того, как на ряде объектов обнаружили нарушения (в стены был вмонтирован материал, зараженный грибком, вследствие чего стройки надо было либо замораживать и демонтировать объекты и строить заново, либо как-то обеззараживать от грибка, что технически вряд ли возможно). Так вот, после обнаружения таких нарушений, комитет упразднили, передав строительство обратно в МинСоцРазвития, а оно, в свою очередь, почувствовав некую непрофильность соцзаказа, передало эти полномочия Минстрою. Можно ли догадаться, сколько осталось от этих миллиардов после всех перекидываний, и зато сколько особняков было построено на Лазурном берегу и в Ницце блюстителями гос.интересов в сфере строительства и защиты здоровья населения? В этом изумительном порядке невозможно найти виновных, т.е. персонализировать ответственность, ибо, поскольку чиновники не имеют номинально никаких личных интересов от строительства, они завтра уже не имеют никакого отношения к тем миллиардам, которые потратили сегодня, ибо сменили место работы (вчера министр здравоохранения, сегодня посол на Украине), ушли на пенсию. Орган, принимавший вчера решения, сегодня, в результате реорганизации, перестал существовать. Весь этот порядок оправдан, т.к. вращающиеся в колесе власти одни и те же лица блюдут по определению только государственные и ни чьи более интересы. А схватить их за руку некому, ибо каждое лицо подотчетно не государю (или президенту), не закону в лице прокурора, но лишь непосредственному начальнику, который также кровно заинтересован в сохранении существующего порядка, который держит их железной хваткой. И раз эта система работает без особых принципиальных изменений со времен Петра I (исчезла только «Табель о рангах», но финансовая привязка инструкций к жизненным реалиям, говоря проще, взятка, никуда не делась), раз только в её рамках, т.е. посредством личных договоренностей в 4 глаза, и возможна на Руси какая-либо деятельность, раз она себя оправдывает, значит, она себя ещё не изжила. Значит, живо в нас средневековое феодально-общинное сознание, не могущее строить свои отношения с другими на основе законов, но лишь на основе родовых специфических понятий, что естественно не дает России возможности конкурировать с цивилизованными странами, где недобросовестного делового партнера ждёт общественное порицание и в самых злостных случаях – суд, тогда как в России – безмятежное существование, либо, при нарушении обязательств перед партнерами, -контрольный выстрел в голову.
***
Итак, чиновник, распоряжающийся в нашей стране госимуществом, подотчетен лишь непосредственному начальнику, который сам заинтересован в дележе того же куска государственного пирога, за который и отвечает подотчетный ему чиновник. Вот и получается, что в России, чему служишь, то и имеешь. Как говорил Николай I «В России правит не царь, а столоначальники». Т.е. области, которым ты служишь, наблюдать за которыми тебя поставило государство, безраздельно принадлежат тебе и больше никому. Так воплощается в жизнь утопическая идея Петра о «всеобщем благе» (ему была очень близка нынешняя идея «Россия – великая держава»), состоящая в том, что каждый член общества заинтересован в его процветании, и через него – уже в своем личном процветании. Отсюда под эту сурдинку и безграничные вливания общественных средств от одних чиновников, выступающих от лица государства, другим чиновникам, призванным курировать воплощение в жизнь тех или иных мероприятий, направленных на благо этого общества. Такова государственная идеология. Эти намерения заявляются официальными властями через газеты и телевизионные новости. Под этими лозунгами происходят все злоупотребления, хищения, откаты, дележ власти и вся подлинная теневая жизнь гос.аппарата, в которую доступа общественному мнению нет, и которая осуществляется на средства общества. Режиссер кричит:
– Внимание! Включаем свет. Ассистенты, внесите лозунги. Разверните их. Господа чиновники сядьте под ними, улыбку пошире. Повторим текст: «Россия – великая держава! Мы слуги народа. Мы лучше народа знаем, что ему надо. Мы не парим в облаках. Мы сделаем все, чтобы укрепить Россию. Без нас она развалится. Если бы не мы Россия не была бы великой Россией, а только сырьевым придатком, и мировой свалкой отходов. Без нас у России нет будущего. Нам ничего не нужно от России, кроме как только бескорыстно служить ей». Спасибо. Снято. Массовка может разойтись. И участники съемок возвращаются к своим обычным занятиям – повседневной подковерной грызне.
В переходный период после развала Советского Союза, когда идея построения коммунизма умерла, было непонятно: что взамен? Как восстановить вековые схемы отношений под новыми лозунгами? Или пришел конец света и придется (оборони Создатель) жить по новому, т.е. честно получать то, что заработал? Но все быстро встало на свои места. Пришли младореформаторы, которые путем нехитрых манипуляций вновь вернули старый порядок вещей, хотя и под новым соусом. Были подняты в 10 раз цены, при этом доходы остались прежними. В этом и особенность России, – наверное, плод её многовековой борьбы за выживание, а может – следствие дикости славянской натуры, как таковой, не знаю, чего тут больше, – власть может вытворять любые дикости без малейшей ответной реакции со стороны общества. Хоть бы власти озаботились вопросом, а как же людям жить – ведь цены рванули за один день в 10 раз, у населения же есть и дети, и престарелые родители! Вместо этого младореформаторы улыбались младенчески-беззаботной улыбкой, пряча в глазах некое снисходительное лукавство к населению, не знавшего того, что знали они, т.е. что ждет нас в будущем. А ждало, оказывается, вот что: этим младореформаторы и спешили поделиться с нами, счастливо смеясь, как смеется воспитатель, дающий ответ на нехитрую загадку, заданную им несмышленым малышам.
– Не надо бояться дикого накопления капитала. Все нормально. Пусть все будет, как в Америке. Там в 30-е годы гангстеры тоже стреляли друг в друга, деля рынки сбыта и сферы влияния, а потом все образовалось. Их деньги потекли в национальную экономику. Так и у нас. Давайте немного потерпим. Пусть у нас тоже награбят и насытятся, и тогда, когда все ваши деньги поделят, волшебные законы экономики заработают сами собой, деньги устремятся в экономику и общество от этого только выиграет.
Из этих получалось вот что: не надо беспокоиться о деньгах, которые у вас украдут. Грабители все равно распорядятся ими наилучшим для вас способом. Т.е. не мы распорядимся своими деньгами, поскольку мы не знаем, как это правильно сделать, но те, кто нас ограбили. Они позаботятся о нас лучше, чем мы сами.
Не знаю, но глупее, чем утверждение, что вор, укравший у меня кошелек, сам же и позаботится обо мне, мне не доводилось слышать за всю свою жизнь.
Это и называлось гайдаровскими реформами.
Что бы ни думали, начиная реформы младореформаторы, но результатом их стало исчезновение денег у тех, кто их копил всю жизнь и материализация в карманах нуворишей, т.е. проходимцев, случайно оказавшихся в нужном месте и в нужное время. А притока бандитских капиталов в нашу экономику ждут по сей день, хотя кто ждет? Некому и ждать. Потому что у человеческой памяти есть счастливое свойство – забывать то, что выливает на голову телевизор на следующий же день.
***
Итак, в России имеешь то, чему служишь. Это, так сказать аксиома. Если ты губернатор области, то это твоя вотчина со всеми правами феодала: брать пошлину со всякого производимого на твоей земле продукта с передачей уже в официальную собственность всего, что может приносить доход – заводы, фабрики, торговые сети и пр., и пр., – доверенным людям, чаще всего родственникам, учитывая традиционно родовое-общинное строение русского общества.
Если ты директор завода, то это твой завод, ибо акции рабочих давно скуплены тобой за бесценок. Если ты бывший председатель колхоза, это твоя земля, по той же причине, только вместо акций у тебя земельные паи, и никаких фермеров и духу не может быть на твоих наделах без ежегодного оброка.
Это просто праздник какой-то: люди от лица государства заявляют об обязательствах перед гражданами, которых никогда не выполнят, а граждане доверчиво улыбаются и делают вид, что верят, обещая платить людоедские налоги, чтобы прокормить эту ораву свалившуюся им на шею, непонятно за какие грехи (скорее всего, за грехи предков в 7-м колене), зная, что тоже этого не выполнят. Т.е не заплатят, потому что в России платить налоги всегда считалось непонятной доблестью.
Налоги до 120% с прибыли, конечно, не укладываются в голове у какого-нибудь немца или англичанина, но только не у русского. У нас очень легко выходят из положения. Производители дисков в 3-ю смену гонят контрафакт, производители напитков безакцизную водку, ну а автопроизводители – берут кредиты у правительства, которые во много раз превышают налоговые сборы. Но лучше выдать дополнительный кредит, чем понизить налоги, потому как от снижения налогов выгоды никому, а от выданного дополнительного кредита польза и дающему и берущему.
Эта идиллия, конечно, будет продолжаться только в том случае, если на тебя не наедет другой новоявленный председатель или директор, чей визит будет сопровождаться ОМОНом и стрельбой.
Поскольку чиновник не имеет никаких личных прав на ту или иную отрасль народного хозяйства, которой он руководит, он не несет и никакой ответственности за принимаемые решения. В этом и состоит главная прелесть жизни чиновников, стоящих на страже государственных интересов, при государственном капитализме, как сейчас, или при социализме, как когда-то в годы оттепели и застоя: Ты можешь принимать любые решения, как отрицательные, так и положительные, за которые с тебя потом никто не спросит, и, следовательно, можешь назначать произвольную цену заинтересованным лицам за свою подпись (официального прейскуранта ведь не существует), за которую ты не перед кем не подотчетен (кроме начальства, которое тоже в доле). Главное, у тебя есть возможность выбора, можешь подписать решение, т.е. дать положительный отклик, а можешь не подписать. И в том, и в другом случае ты будешь прав, т.к. официально ты беспристрастен, т.е. финансово не заинтересован, т.к. блюдешь государственные интересы. А в чем они состоят, опять же предоставлено право решать, только тебе, т.к. кроме тебя, поставленного на это место, этого никто решить не уполномочен. У просителя, пришедшего к тебе, такого выбора нет, ему нужно только положительное решение и любой ценой. И что остается делать представителю власти в такой ситуации, когда его подпись ему ничего не стоит, а для просителя она значит все? Конечно, теоретически возможно существование честных чиновников, никогда не берущих взяток в этом благодушном национальном стиле жизни по понятиям, но оно также фантастично, как и третий вариант ответа на вопрос: что произойдет с монетой, если подбросить её в воздух? Первый вариант ответа: упадет на орла или решку; второй вариант: к потолку прилипнет, и третий вариант: в воздухе зависнет.
Часто бывает, что принимая оплаченные решения в масштабах города, области и даже всей страны (в этом случае и цена вопроса там тоже масштабная, государственная) чиновник, получив от лоббирующей это решение стороны транш (говоря более простым языком, мзду), сопоставимый с годовым бюджетом богатой африканской страны, через какой-то год уже не имеет к этому решению никакого отношения, и следовательно, спрашивать с него за это решение, часто несущее далеко идущие последствия, тоже нельзя, т.к. он уже переброшен на другой фронт государственной службы. Показательный пример (просто первое, что приходи на ум) – ремонт Большого театра в Москве – за 5 лет руководство заказчика ремонтных работ менялось аккурат 5 раз, что позволяло, в свою очередь, исполнителю работ каждый год выставлять новые счета, которые всякий раз исправно оплачивались (надо полагать к обоюдному удовольствию обеих сторон, ибо деньги брались из казны), благодаря чему окончательная стоимость ремонта выросла по сравнению с проектной ценой в 12 раз. Никаких уголовных дел никто не заводил, т.к. виноватых никого нет. Одни только проектные работы оплачивались заказчиком в полном объеме аж 3 раза. Так заказчик, бесконтрольно блюдя интересы государства, восстанавливая от его лица памятник культуры для его граждан, не видел препятствий в троекратном расходовании средств этого самого государства.
Поэтому-то в России и нет ни самостоятельного бизнеса, ни конкурентной промышленности, ни здорового сельского хозяйства, потому что им просто не откуда взяться. Любое здравое начинание, могущее принести в будущем добрый плод, душится на корню представителями власти, ибо гораздо выгоднее, ни за что не отвечая, курировать целые отрасли в масштабах всей страны, получая регулярные вспоможения за разрешения тех или иных видов деятельности, имея феодальное право брать сбор со всех предприятий отрасли, выделяя им кредиты (а для этого они должны быть в стагнации, на грани разорения, чтоб было, куда направлять гос.помощь), чем пустить их в самостоятельное плаванье, когда они уже не будет нуждаться в твоих решениях и разрешениях, и главное – гос. поддержки, которая будет направляться их руководству, проходя через твои руки. Нет ничего более разорительного для страны, чем быть Империей, больно уж огромны богатства, чтоб схватить всех воров за руку и навести порядок во всех самых отдаленных медвежьих углах, да наверно одному человеку, осуществляющему из центра всю власть в стране, это и не под силу. А делегировать часть своих полномочий он тоже не может, потому что император по доброй воле никогда со своей властью не расстается, иначе он перестанет быть императором. Остается только ждать, когда Имперский порядок, и связанный с ним образ жизни (для большинства – впроголодь) съест сам себя.