После обильного и проливного ночного дождя на асфальте одного из дворов столичного спального района появилась тучная и мрачная, но в то же время довольно блистательная дама. Надо сразу отметить, что считала себя сия поселенка довольно таки неотразимой особой вопреки своему внешнему облику.
– Да, я такая и не вижу в этом ничего предосудительного, – без тени смущения отвечает мне новоявленная жительница.
Но ведь все мы прекрасно понимаем, что мнить она могла себя кем угодно, ведь это совсем не воспрещается лужам.
– Но-но! – возмущается моим словам дама.
Итак, Лужа, как и полагается всем лежебокам в ее положении, вела оседлый и довольно вялый образ жизни. При этом такое положение вещей нисколько ей не мешало, а наоборот – даже помогало лениться и бездельничать.
– Я бы вас попросила! – укоризненно поглядывая на меня, восклицает наша героиня.
Хотя, в ее представлении она занималась весьма полезным и важным делом – она никого не трогала.
– Вот это правильно, – успокаиваясь, комментирует Лужа мое повествование.
Здесь следует упомянуть, что такой способ существования был для Лужи врожденным и достался ей по наследству, что наложило определенный отпечаток на нашу героиню – она совсем не умела говорить, так как эту способность ее предки утратили в процессе эволюции.
– Вот же писателишка, – выражая своей гримасой недовольство этим фактом, уже мысленно реагирует Лужа на мои слова.
Надеюсь, вы, читатель, как и большинство сведущих в законах построения нашего общества, ясно осознаете, что принцип «никого-не-трогания» совсем не делает нашу героиню недотрогой. Именно об этом и пойдет ниже речь в этом миниатюрном наброске.
Лужа старалась ответственно выполнять свою важную миссию. Она никого не трогала: ни взрослых, ни детей, ни иных сущностей. Всех обывателей ее места пребывания Лужа делила на несколько категорий. Тех, кого не существует, так как она их никогда не видела, ничего о них не слышала, а то есть и не знала. Тех, кто был ею узнаваем, но при этом мало знаком, так как никогда еще не трогал ее саму. И тех, о которых она могла бы многое рассказать, так как они уже затронули ее за живое или других ею самою, но, к сожалению, в силу обстоятельств не могла этого сделать, поэтому только и думала о них. Именно этот факт и вызывал противоречия в восприятии всего происходящего в мыслях нашей Лужи.
– Ну что за несправедливость? Вот я выполняю важную и полезную миссию, никого не трогая, но при этом постоянно думаю о тех, кто трогает меня. Хотя, как мне кажется, они совсем обо мне не думают, так как тронуть никого не трогающую мирную Лужу могли разве что бездумно или задумавшись о чем-то своем. Вот, например, сегодня, – ментально намекает мне героиня о необходимости окунуть вас, читатель, в историю ее не столь длительного существования.
Утром одного из самых заурядных для уже упомянутого выше двора будничных дней весь трудовой люд спешил к своим рабочим местам. Более проворные и ловкие или длинноногие и шустрые с ловкостью обходили или перешагивали, а то и перепрыгивали или перескакивали нашу распластавшуюся посреди тротуара Лужу. О них нет смысла и упоминать здесь, так как в памяти героини остались только мелкие переживания, которые она испытала, когда слегка морщилась от волнений нахлынувшего ветерка от пролетевших над нею этих прохожих. Другие же, более невнимательные и задумавшиеся или неаккуратные и неуклюжие или юные и озорные так и норовили ступить в нашу Лужу, марая при этом свою или рядом идущих одежду. Кто-то из них, чертыхнувшись, продолжал свой путь, кто-то возвращался домой и переодевался, а кто-то даже получал затрещины от рядом идущих взрослых. Но при всем этом думать о Луже никто из них не собирался, хотя и был награжден ею каплями воспоминаний на своей одежде и обуви.
Через некоторое время народ рассосался в отличие от размышлений нашей героини, которая созерцала, как на небе в преддверии полдня начали расходиться тучи...
– Стоп, а это еще кто? – прерывает меня Лужа на полуслове, заметив резво приближающегося к ней занятного малыша, не ожидая от него совсем ничего доброго.
К Луже подбежал милый карапуз в комбинезоне и резиновых сапожках. Он резко остановился возле самого ее начала или конца, а может быть и с какой-то из ее сторон и с любознательностью уставился на отражение неба, туч, крон деревьев и очертаний родного дома. Все это продолжалось какие-то считанные секунды. Как вдруг мальчонка с задорным криком «Мама, мама, смотри!» прыгает в самое сердце нашей Лужи.
– Как жестоко, – разрываясь от резкой боли, мысленно выражает Лужа свое негодование и бросает укоризненный взгляд в мою сторону.
– Мама, иди сюда скорей! – продолжает звать малыш, – Смотри, как я умею.
С этими словами ребенок подпрыгивает на месте, заставляя нашу Лужу разреветься сотней брызг на близлежащий асфальт. А к нему уже через весь двор со стороны детской площадки несется его мамаша, которая до этого беспечно отвлеклась буквально на полминуты, увлеченная вязанием кофточки, которую она как-то заприметила в одном модном журнале. Подбежав к своему чаду и убедившись, что с ним все в порядке, если, конечно, не брать в расчет замызганные комбинезон и сапожки, она строго спрашивает его:
– Ты зачем балуешься? Вот кто тебя просил прыгать?
Не дожидаясь ответа, она достает его из похудевшей Лужи, ставит на землю и продолжает свою нотацию:
– Смотри, совсем измазался! Как мы теперь гулять будем такими грязнулями?
– Мама, мама, а это что? – не обращая внимания на причитания матери и указывая пальчиком на Лужу, спрашивает ее мальчишка.
Лужа после некоторого колебания застывает в ожидании, так как для нее такое внимание к ее персоне впервой.
– Это лужа, сынок, – отвечает ему мамочка.
– Ух, ты! Не думала, что кто-то знает обо мне больше, чем я о них могла бы подумать, – удивленно отмечает Лужа.
– А что она здесь делает? – задает свой следующий вопрос любопытный малыш.
– Просто лежит, – отвечает мамаша первое, что приходит ей на ум.
– Как это лежит? Как это просто? Я здесь никого не трогаю в отличие от вас, а не просто лежу! – мысленно возмущается Лужа.
– А зачем? – не унимается малыш.
– Ну, для того, чтобы птички водичку пили. А еще для того, чтобы цветочки, кустики и деревья росли, – поясняет находчивая молодая мама.
– Понятно, – с умным видом принимает мальчишка ответ матери на веру и начинает движение обратно в сторону детской площадки.
Мамаша следует за ребенком. А наша Лужа начинает очередной внутренний монолог:
– Так вот для чего я родилась и существую! Так вот почему мое «никого-не-трогание» вызывало у меня столько противоречий. Так вот каково мое истинное призвание.
На этих словах Лужа почувствовала легкое покалывание. Это на небе разошлись тучки, и появилось яркое и лучистое солнышко. А наша Лужа начала испаряться и постепенно исчезать, оставив к вечеру после себя только грязное месиво.
Что ж до меня, то я думаю, что многие из луж банально скрывают ямы, до которых, кстати, тоже чаще всего никому нет дела. Но про ямы – это уже совсем другая история.