Несколько небрежно переплетенных друг с другом прутьев, среди которых и металлические попадаются, - классическое голубиное гнездо. Четы горлинок (или горлиц) родовым голубиным традициям верны и стелют прутья жестко, по-спартански. Подумать страшно, какие кошмары могут присниться спящему в подобной колыбели! Доведись мне пробить скорлупу нынешнего существования, не желала бы, проклюнувшись для жизни следующей, оказаться в голубином гнезде. Даже во имя птичьего молока!
Несколько неряшливо сцепленных прутьев из мая в май обнаруживаю в наименее пригодных для высиживания птенцов местах - на балконе или на подоконнике кухонного окна. Чувствуя себя главной злодейкой, чуть ли не серийной убивицей, из мая в май сооружения горлиц я удаляю. Случалось, что не трогала я их и даже старалась не беспокоить пугливых мамаш, но те покидали отложенные яйца по собственной воле. Зачем же, спрашивается, мусорили на задворках империи, то бишь скромного жилища моего? Неужели в целях контроля за рождаемостью? Неужели и в природе абортарии существуют?
Или те, что скрывались внутри голубиных яиц, услышали мои мысли, и, узнав свое будущее, вылупляться на свет отказались?
Да жизнь, изнутри я взираю на нее или со стороны, лишена смысла ровно настолько, насколько деятельность горлиц по сооружению гнезда на балконе. Например, знакома я была с одним пожарником. Назвала бы знакомство шапочным, но мы, кажется, и не здоровались, хоть и бывала я у него в доме. Бывала я в гостях у его дочери, моей одноклассницы. А не здоровались мы, потому что он все вечера спал и громко скрипел во сне зубами. Представитель такой героической профессии, вернувшись после работы и съев ужин, запирался в уборной с припрятанным от жены "огнетушителем" и дешевым пойлом гасил и гасил свой собственный, глубоко личный пожар. Возможно, без огнетушителя он не мог заснуть, а ему надо было расслабиться, чтобы на следующее утро снова отправиться на работу. Знаю, что он вышел на пенсию в разгар девяностых. Вышел на пенсию, словно на балкон, и сбросился вниз с седьмого этажа. То ли пенсии на "огнетушители" не хватало, то ли родственники жилплощадь спешили освободить. Сам ли пожарник решился или подсобили ему, только жизнь его стала настоящей притчей, благодаря столь впечатляющему финалу. Дети же его вообще никому не интересны, потому что не пожарники они.
Я сама не пожарник и даже не пироман. Теперь уже и к кострам равнодушна, и к шашлыкам, и прочим благам юного возраста. Старею я, но подробности старости предпочитаю не афишировать. Иногда мне кажется, что я отказавший вылупаться из яйца эмбрион. Кажется, потому что я из младенчества сразу в старость сиганула, как в сказке о потерянном времени. Недаром меня папа однажды сперматозоидом назвал. Он таким образом свою заслугу хотел подчеркнуть, но нечаянно подчеркнул сущность моего отношения к жизни. Жизнь - голубиное гнездо, в котором спать жестко, из которого выпасть легко, а ради того, чтобы полететь (не вниз головой, как пожарник, а в небо, как вставший на крыло правильный птенец), ради того, чтобы полететь, надо соизволить вылупиться из яйца. Но зачем летать? Чтобы потом сооружать гнезда в местах, непригодных для жизни? Узурпировать чужую жилплощадь? Заливать из огнетушителя внутренний, глубоко личный адский огонь? Не напоминайте мне о птичьем молоке! Вкус его быстро забывается. А вот запах разлагающихся объедков буквально въедается в кожу - ни в какой луже его не смоешь. К тому же хвост рискует остаться в кошачьей пасти. Некоторые из котов еще не разучились охотиться, хотя большинство мирно сосуществует с голубями на всех помойках мира. Зачем летать?
Зачем вылупляться из карцера скорлупы? Получается, что из одной тюрьмы попадаешь в другую. Неужели это и есть вечная жизнь?
Несколько небрежно укрепленных прутьев, среди которых и металлические попадаются, - классическое голубиное гнездо...