Серебро северянинских строк. Урок лирики

Омичка Мистика
Серебро северянинских строк  Вечность И.Царева -28

И смиренно стою я, касаясь рукой
Северянинской старой усадьбы.
И.Царев

Мы уже совершали виртуальное путешествие в  дом Игоря Царева, но как выясняется, и сам поэт любил ходить в гости  к тем, кто  ему был близок и дорог, и особенно к другим поэтам. Но если  образы и контекст стихотворений И.Бродского, А.Блока, Б.Пастернака, Н. Гумилева обнаружить достаточно просто любому внимательному читателю, то с Игорем Северяниным оказалось несколько сложнее.  Даже  когда было написано 27 глав о творчестве  Игоря Царева, и знала я его, что греха таить, лучше, чем творчество Игоря Северянина, то вдруг вчиталась в стихотворение, которое прямо к нему отсылает: « В гостях у Северянина».
Что это? – случайное творение, написанное  после того, как поэт оказался в старинной усадьбе? Но  разве есть что-то проходное и случайное у Мастера?

И тогда вдруг в памяти стали всплывать тексты Игоря, совершенно разные, и осталось только заглянуть и внимательно посмотреть на стихотворения Игоря Северянина. К сожалению, мы  страшно предвзяты к его лирике, кроме «Ананасов в шампанском» и каких-то шуточных  вещей, из-за которых он и стал «королем поэтов»,  мало что знаем. Правда есть еще знаменитые «Медальоны» - сонеты , посвященные поэтам, художникам, музыкантам, с которыми он был знаком, сталкивался, но не это главное…

 Все, что связано с природой, суровой прибалтийской, близкой к северной, с домом и усадьбой в том числе. Разве не Игорь сотворил гимн домашнему уюту,  не назвал дачу – личным Эдемом? А еще он   мечтал подарить любимой домик под Нарвой – ведь это все тесно связано с Северяниным, а если посмотреть,  с какой нежностью он пишет о посещении той  усадьбы, то сразу чувствуется, что в  стихотворении заложен какой-то код к пониманию связи, родства между двумя поэтами.

Думаю, не только меня одну Игорь Царев заставит вернуться в поэтам серебряного века, взглянуть на них пристальнее и внимательнее, вчитаться снова. Так   он становится еще и хранителем памяти поколений.
Но пора отправиться вместе с ним в гости к Игорю Северянину

В гостях у Северянина
Игорь Царев

Все березы окрест расчесав на пробор,
Ветер трется дворнягой о санки.
Проплывает над полем Успенский собор,
Пять веков не теряя осанки.
И такой воцаряется в сердце покой –
Не спугнуть его, не расплясать бы…
И смиренно стою я, касаясь рукой
Северянинской старой усадьбы.

Ну, казалось бы, крыша, четыре стены,
Но не скучною пылью карнизов –
Воздух таинством грамоток берестяных
И рифмованной дрожью пронизан.
Здесь проходят века сквозняком по ногам,
Время лапой еловою машет.
И играет скрипучих ступеней орган
Тишины королевские марши.

Потаенной зарубкою, птичьим пером,
Волчьим следом отмечено это
Заповедное место для белых ворон,
Неприкаянных душ и поэтов.
Ледяной горизонт лаконичен и строг -
Совершенством пугает и манит.
И звенит серебро северянинских строк
Талисманом в нагрудном кармане.

В белоснежной сорочке босая зима
Над Шексною гуляет, да Судой.
Вместе с нею построчно схожу я с ума.
Или вновь обретаю рассудок?
Уходя, хоть на миг на краю обернусь,
Залюбуюсь пронзительным небом…
Я вернусь, я еще непременно вернусь,
Пусть, хотя бы, и выпавшим снегом.

http://stihi.ru/2007/04/10-2857

Я уже не раз говорила о том, что один из уникальных талантов Игоря – это умение образовать ближний круг, собрать  людей близких, дорогих, чтобы чувствовать себя в этом кругу комфортно. Понятие «свой» -«чужой» существует для каждого человека, для поэта оно страшно актуально, но все наши беды, тревоги оттого и возникают, что  мы чаще всего не умеем выбирать людей, отказывать чужим с черной энергетикой , душой, отталкиваем своих, ну так устроен человек.  Только избранные, различающие   своих и   чужих, чувствуют себя в этом мире комфортно. Вот и появление в старой усадьбе близкого по духу поэта лечит душу,  дарит вдохновение.

И такой воцаряется в сердце покой –
Не спугнуть его, не расплясать бы…
И смиренно стою я, касаясь рукой
Северянинской старой усадьбы.

К сожалению, мы не только не умеем  выбирать людей, но  не ценим те сокровища, которые у нас есть. Эти строчки напомнили мне отношение поляков к Шопену, и другим  знаменитым соотечественникам, но особенно к нему –  этот трепет, когда касаешься любой вещи, связанной с жизнью и творчеством музыканта, мы, к сожалению, разучились или никогда не умели этого чувствовать.

А тут потрясает  все:  и отношение к поэту,  и уклад старой усадьбы, их  в России  практически не осталось, а ведь это наше прекрасно прошлое, навсегда потерянное. У Игоря это трепетное отношение  в крови, в генах, этого тоже никак не воспитать.

Ну, казалось бы, крыша, четыре стены,
Но не скучною пылью карнизов –
Воздух таинством грамоток берестяных
И рифмованной дрожью пронизан.

Точно такое же чувство вызывали  у меня старинные замки под Ужгородом, у каждого из них своя  многовековая история. А здесь еще и не камни, а берестяные грамоты древних посланий, старинные стихотворения – былины, которые можно отыскать на  пыльном чердаке, и конечно рядом  душа другого поэта, прожившего здесь достаточно долго, чтобы оставить свой след, свою энергетику.

Здесь проходят века сквозняком по ногам,
Время лапой еловою машет.
И играет скрипучих ступеней орган
Тишины королевские марши.

Зная прекрасно, как трепетно Игорь относился к музыкальным инструментам, как заменил лютню   флейтой  в своем венецианском стихотворении, добиваясь того, чтобы звучала предельно  тонко и лирично,  отражая суть происходящего там, здесь  мы вдруг слышим в еловом лесу орган, да еще исполняющий  королевские марши.

Почему королевские? Потому что ощущается значимость происходящего, и потому что всем известно, что Игорь Северянин был избран королем поэтов, и для кого  же еще эти марши  должны звучать, если не для него, да там, где он обитал когда-то – где был «личный Эдем» поэта.

Потаенной зарубкою, птичьим пером,
Волчьим следом отмечено это
Заповедное место для белых ворон,
Неприкаянных душ и поэтов.

А вот эти строчки развеяли последние сомнения в том, что свидание могло быть случайным, мы уже побывали с Игорем в  дальневосточной тайге.   Наверное, никто так крепко  не был связан с лесами, так сильно  не любил их, как наш Мастер.  В данном же случае он пришел к другому волхву, так же хорошо  знавшему все тайны леса. Здесь и волчий  след – это мотивы из «Волчьего гона» и «Маугли», и вороны, да еще белые – те самые чародейские. Лес -  это место отдыха и вдохновения  душ поэтов, для чего же еще нужен заповедный лес?
Помните другое стихотворение Игоря:
 
Купим домик в деревушке под Нарой,
Не поедем больше на Тенериф мы -
И Трабзон, и Хургада, и Канары
Надоели, как глагольные рифмы.

А под Нарой соловьи языкаты,
И река там – будто к Богу дорога,
И такие полыхают закаты,
Что с ума свели бы даже Ван Гога.
(Альмандины для любимой)

В  данном же случае он пришел в то место, желанное, самое лучше, где жил другой поэт, очень близкий ему по духу, чье желание о домике под Нарвой  осуществилось, а потому остается только с трепетом прикоснуться к этому миру, подышать этим воздухом.
А вот и отношение Мастера к этому поэту

Ледяной горизонт лаконичен и строг -
Совершенством пугает и манит.
И звенит серебро северянинских строк
Талисманом в нагрудном кармане.

Если вспомнить стихотворение И.Царева «Под луной ледяною», то такая погода была  мила ему, рожденному на Дальнем Востоке. И более того, эти строки  связанны с последним путешествием, когда поэт покидает мир

Я, наверно, очень скоро,
Позабуду шумный город,
Навсегда закрою двери,
И покинув дымный берег,
Через омуты и травы
Уплыву на берег правый
Неземною тишиною
Под луною ледяною…

Не потому ли тот   «ледяной горизонт» Северянина  и пугает, и манит, и мы знаем, что он там жил почти безвыездно в последние годы, удалившись от мира, и не находя в себе силы вернуться в столицы, к поэтам. Да и возможности такой у поэта, покинувшего Россию,  не было. Но возможно в этом изгнании он не был так уж несчастен, не потому ли там все-таки до сих пор звучат строки стихотворений.  Вот о тех же лунных тенях  строчки Северянина

ПРЕЛЮДИЯ (ЛУННЫЕ ТЕНИ — ТЕНИ ПЕЧАЛИ...)

Лунные тени — тени печали —
Бродят бесшумной стопой.
В черном как горе земли покрывале
Призрачной робкой тропой.

Многих любовно и нежно качали,
Чутко давали отсвет...
Лунные тени, тени печали,
Мой повторят силуэт

Он чарует, колдует, заговаривает, уводит, могу признаться, что до Игоря Царева такого И.Северянина я никогда не знала, он был каким-то другим, более попсовым что ли, но за внешней оболочкой вдруг проступает истинный поэт, когда стираются случайные черты.

И звенит серебро северянинских строк
Талисманом в нагрудном кармане.

И более того, здесь же любимые Игорем реки, ведь никто из русских поэтов так часто не воспевал  все реки, где ему удавалось побывать. Река -  это особый символ, связывающий миры,  это и путь в вечность, и символ жизни для человека.

В белоснежной сорочке босая зима
Над Шексною гуляет, да Судой.
Вместе с нею построчно схожу я с ума.
Или вновь обретаю рассудок?

Конечно, поэт возвращается  к сути бытия, к себе самому, и в этом мире он воскресает, приобщаясь к вечности. Уставшие души славян обитали в лесах, чтобы восстановиться, вернуть себе былую силу, колдуны порой их помещали в деревья, только Б.Пастернак, живший в последнее время в Переделкино и там похороненный, и  И.Северянин, прекрасно это понимали, пользовались древними тайными знаниями,  потому и потянулся в эту старинную усадьбу Игорь Царев. Никогда не понимала путешествий в Индию, если у нас все еще остаются дивные края, и заповедные леса, такие вот места, куда  очень хочется возвращаться, зачем нам Индия?

Уходя, хоть на миг на краю обернусь,
Залюбуюсь пронзительным небом…
Я вернусь, я еще непременно вернусь,
Пусть, хотя бы, и выпавшим снегом.

Вероятно, сегодня там Игорь Царев уже беседует с Игорем Северяниным, они  слушают вместе королевские марши и торжественные звуки органа. Ну а мы давайте вернемся к стихотворениям Мастеров, чтобы сравнить  строчки,  которые вольно или невольно пересекаются,  чтобы попробовать понять, что же так роднит двух поэтов, почему Игорь Северянин вошел в круг поэтов нашего Мастера.

МОЯ ДАЧА

Моя зеленая избушка —
В старинном парке над рекой.
Какое здесь уединенье!
Какая глушь! Какой покой!

Немного в сторону — плотина
У мрачной мельницы; за ней
Сонлива бедная деревня
Без веры в бодрость лучших дней.

Где в парк ворота — словно призрак,
Стоит заброшенный дворец.
Он обветшал, напоминая
Без драгоценностей ларец.

Мой парк угрюм: в нем много тени;
Сильны столетние дубы;
Разросся он; в траве дорожки;
По сторонам растут грибы.

Мой парк красив: белеют урны;
Видны с искусственных террас
Река, избушки, царский домик...
Так хорошо в вечерний час.
И.Северянин

 Разве это не личный Эдем поэта, о котором он пишет с такой любовью, и здесь сразу отступает вся вычурность, все зримо,  ярко и образно, эта та чистота и простота, за которой и скрыта от глаз главная тайна. Стихотворение немного грустное, когда мы заглядываем во внешний мир ( он таким был и в начале 20 и в начале 21 века) :

Сонлива бедная деревня
Без веры в бодрость лучших дней.

Но не стоит забывать, что это место уединения для поэта, потому внешнее его тут почти и не волнует, если у него есть

Где в парк ворота — словно призрак,
Стоит заброшенный дворец.
Он обветшал, напоминая
Без драгоценностей ларец.

Парк ли это или лес, или  парк,  переходящий в лес, но место, куда Маугли может наконец вернуться в привычное лоно природы, и здесь ему спокойнее живется и легче дышится, чем в шумном городе.

Да, город - мертвый, и даже растения в нем мертвые. Жизнь острее ощущаешь, когда босыми ногами стоишь на земле. Мне с детства довелось вволю походить по дикой тайге. Я научился понимать и ценить этот живой мир.
Игорь Царев 14.05.2010 23:40

Мой парк красив: белеют урны;
Видны с искусственных террас
Река, избушки, царский домик...
Так хорошо в вечерний час.

Стихотворение И.Северянина на этом обрывается, но я ищу строчки у Игоря Царева, которые могут  дополнить ту картину, и оно называется «Дачное».

Дачное
Игорь Царев

Вот и Брыковы горы, и лета макушка,
И суббота идет заведенным порядком:
В холодильнике «Орск» дозревает чекушка,
Набирается солнца закуска по грядкам…
И цикады выводят свои пиццикато,
И погода - куда там в ином Намангане!-
И, бока подставляя под кетчуп заката,
Ароматом исходит шашлык на мангале…
Старый кот на плече, верный пес у колена,
Я - беспечный герой золотой середины,
И смотрю свысока, как по краю вселенной
С одуванчиков ветер сдувает седины.
http://stihi.ru/2011/06/20/6104

Конечно, это подмосковные красоты, может быть не такие сказочные и экзотичные, но ведь все зависит от того, как поэт и чародей там себя ощущает, да еще если у него нет возможности жить там постоянно, он может туда вырваться  только на выходные, чтобы отдохнуть и воскреснуть после дикой недельной усталости. Вот перед нами и появляется сам поэт:

Старый кот на плече, верный пес у колена,
Я - беспечный герой золотой середины,
И смотрю свысока, как по краю вселенной
С одуванчиков ветер сдувает седины.

Вот таким мы и запомним нашего Мастера, которому  удалось вырваться из шумного города, и кто может не поверить в признание, что именно там, и происходит чудо:

Спелый плод в мои ладони
Золотая алыча
Снисходительно уронит
С августейшего плеча…
И сорочьим донесеньем
Разлетится весть окрест,
Что за это воскресенье
Я воистину воскрес.

Да, чуть не забыла о самом главном условии, которое способствует воскрешению – конечно присутствие любимой женщины. Игорь Царев об этом пишет всегда, Игорь Северянин только иногда, но это для тихого счастья необходимейшее условие.
 
А вот стихотворение «Поэза северного озера», признаться, я бы поверила, что его написал Игорь Царев, хотя оно было написано почти сто лет назад,  за 40 лет до появления Мастера  на свет. Но если вчитаться, то сразу чувствуется родственная душа, становится  понятно, почему  Мастер совершает паломничество в усадьбу Северянина

ПОЭЗА СЕВЕРНОГО ОЗЕРА

В двенадцати верстах от Луги,
В лесу сосновом, на песке,
В любимом обществе подруги
Живу в чарующей тоске...

Среди озер, берез и елок
И сосен мачтовых среди
Бежит извилистый проселок,
Шум оставляя позади.

Я не люблю дорог шоссейных:
На них - харчевни и обоз.
Я жить привык в сквозных, в кисейных
Лесах, где колыбели грез.

В просторном доме, в десять комнат,
Простой, мещанистый уют,
Среди которого укромно
Дни северлетние текут.

Дом на горе, а в котловине,
Как грандиозное яйцо,
Блистает озеро сталь-сине,
И в нем - любимое лицо!

С ольховой удочкой, в дырявой
И утлой лодке, на корме,
Ты - нежный отдых мой от славы,
Который я найти сумел...

То в аметистовом, то в белом,
То в бронзовом, то в голубом.
Ты бродишь в парке запустелом
И песней оживляешь дом.

На дне озерном бродят раки
И плоскотелые лещи.
Но берегись: в зеленом мраке
Медведи, змеи и клещи!

А вечерами крыломыши
Лавируют среди берез,
И барабанит дождь по крыше,
Как громоносный Берлиоз.

Да, много в жизни деревенской
Несносных и противных "но",
Но то, о чем твердит Каменский,
Решительно исключено...

Здесь некому плести интриги,
И некому копать здесь ям...
Ни до Вердена, ни до Риги
Нет дела никакого нам...

Здесь царство в некотором роде,
И оттого, что я - поэт,
Я кровью чужд людской породе
И свято чту нейтралитет.
Конец июля 1916

Но что же мы видим, знакомые мотивы и образы - В любимом обществе подруги, лесах, где колыбели грез,   мещанистый уют, и в нем ( в озере) - любимое лицо!, нежный отдых мой от славы в лесу, на озере, песней оживляешь дом, здесь царство в некотором роде( личный Эдем у Игоря Царева) , свято чту нейтралитет.

Это прямо полнейшее попадание в тот мир, который создает    на протяжении всего творчества Мастер.

Вот о том самом мещанистом уюте, в одной из рецензий Игоря Царева сказано очень  четко и определенно:

Александр, мы с вами, наверное, разный смысл вкладываем в слово "обыватель". Я вот, к примеру, считаю себя нормальным обывателем. Более того, хочу им быть, хочу жить спокойно, в уютном мире среди красивых вещей и мудрых людей.
Увы, наверное, эта мечта исполнится не в этой жизни...
Игорь Царев 18.11.2004

И все-таки перед нами два ярчайших примера тому, как можно было и в начале 20 века, в эпоху всех воин и революций, сотворить хотя бы для себя и своей любимой настоящее чудо, отстранившись от реальности,  уйдя в мир  грез.  Как можно было сделать это в наше время, тоже особым спокойствием не отличавшееся, да еще если человек половину жизни, а то и больше провел в столице.  Но  Игорь Царев доказал, что это вполне реально для нелюдимого, не попсового поэта, которому не нужно плестись на все мероприятия, где должен отметиться.

Жить в семейном кругу, общаться только с тем, кто тебе любим и дорог, и где не нужно играть на толпу – это ли не счастье

Открываю я бутылку кампари,
Надеваешь ты халат с капюшоном…
Нам с тобой не надо шумных компаний,
Потому, что и вдвоем хорошо нам.
http://stihi.ru/2006/04/26-2273

Домашняя атмосфера - самая животворная. Лично для меня. Ибо пришлось надышаться атмосферами самых разных миров :)
Игорь Царев 21.05.2007 12:38

Вероятно, эти слова мог бы с особой радостью повторить и Игорь Северянин, и в этом два мастера совпали.

В заключение хочется привести два стихотворения с одинаковым названием, и судя по всему, написанные примерно через сто лет.

 И.Северянин пишет свою «Хабанеру» в  более традиционной для него манере, здесь он более узнаваем, чем в приведенных выше стихотворениях, но страстный кубинский танец видимо обязывает его к этому

ХАБАНЕРА II
                Синьоре Za

Вонзите штопор в упругость пробки,-
И взоры женщин не будут робки!..
Да, взоры женщин не будут робки,
И к знойной страсти завьются тропки.

Плесните в чаши янтарь муската
И созерцайте цвета заката...
Раскрасьте мысли в цвета заката
И ждите, ждите любви раската!..

Ловите женщин, теряйте мысли...
Счет поцелуям - пойди, исчисли!..
А к поцелуям финал причисли,-
И будет счастье в удобном смысле!..
1909 И.Северянин


Но зато здесь прописана вся его неповторимая музыкальность, и тот особый мотив, с которым он пел свои чудные тексты, приводя в экстаз публику, ломившуюся  на его выступления. Стихотворение И.Царева  тоже отличается от тех, которые были выше, но возможно они с другой стороны осветят близость и родственность душ  двух поэтов.

Хабанера
                Игорь Царев

Хмурый вяз узлом завязан сквозняками в парке старом,
Как нахохленные ноты воробьи на проводах,
А под ними на скамейке человек сидит с футляром,
Зажимая пальцем струны на невидимых ладах.

Опустевшая аллея незлопамятного года,
Милосердная погода, позабытая давно –
Здесь когда-то наши мамы танцевали до восхода,
И смотрели наши папы черно-белое кино.

Над эстрадою фанерной громыхала хабанера,
Медной музыкой качало фонари над головой,
И по небу проплывала желтоглазая Венера,
Словно тоже танцевала под оркестрик духовой.

А сегодня на площадке грустных листьев кружат пары,
Пляшут призрачные тени в отдаленном свете фар...
Музыкант достанет скрипку из потертого футляра,
И она негромко вскрикнет, не узнав осенний парк
http://www.stihi.ru/2008/08/26/2917

 Как в начале повествования мы  вместе с  Игорем отправились в прошлое – в усадьбу,   давным–давно покинутую хозяином, так и теперь, мы отправились в старый парк, где танцевали еще  молодыми  наши родители когда-то.

 Этот, когда –то модный танец, с  таким задором  описанный И.Северяниным, мы можем лишь представить себе мысленно, перечитывая строчки И.Царева.

Над эстрадою фанерной громыхала хабанера,
Медной музыкой качало фонари над головой,
И по небу проплывала желтоглазая Венера,
Словно тоже танцевала под оркестрик духовой.

Путешествие в прошлое волнует любого, остается только приобщиться, постараться расслышать ту музыку и с благодарностью снова вернуться к  творчеству двух поэтов, не совпавших во времени, но явно оказавшихся родственными душами, это видно  из стихотворений,  зазвучавших  в унисон.

Сколько еще « открытий чудных» готовит нам  погружение в творчество И.Царева, даже трудно представить, ясно одно -  поэт  надолго и прочно вошел в нашу реальность.

А сегодня на площадке грустных листьев кружат пары,
Пляшут призрачные тени в отдаленном свете фар...
Музыкант достанет скрипку из потертого футляра,
И она негромко вскрикнет, не узнав осенний парк

Многое меняется в мире, но поэзия вечна, если это настоящая поэзия, если в пространстве  старой усадьбы внезапно встретились два мастера. Надо  задуматься о памяти, которая хранит все дорогое нам прошлое, воскрешает ушедших поэтов, не позволяет ничего забывать:

Не хочу забывать ни о чем, ни о ком,
Мне иначе дышать будет нечем.
Моя память растет, как растет снежный ком,
Тяжкой ношею давит на плечи.

Я нарушил Закон и навек обречен,
Олимпийским проклятьем отмечен.
Подпирая тяжелую память плечом,
Знаю я - пока помню, я вечен.

Я несу свою память, и плоть мою в кровь
Рвут басовыми струнами жилы.
Сколько раз нас с тобой обжигала любовь –
Просто чудо, что мы еще живы…

Пусть я проклят Богами - я страшен Богам
Тем, что вечен и ныне и присно.
Мое время придет - я взойду к облакам,
Не утративший памяти жизни.
(«Сизиф»)

http://stihi.ru/2012/12/13/6641