Рита сидела у дороги и вглядывалась в серую бесконечность тумана. Мимо брели чьи-то ноги, шептались чьи-то языки и поворачивались чьи-то головы.
Она привстала с коленей и убрала в футляр свою уставшую скрипку. Заглянув в поношенную кепку в стиле Гаврош, Рита обнаружила там лишь горсть пятаков и пару бумажных червонцев. Сегодня почитателей классики, увы, не наблюдалось. Время близилось к одиннадцати вечера, становилось сумрачно и прохладно. С Невы начал дуть неприятный ветерок, оттесняя туман и будто борясь с ним за Питерские просторы. Рита наблюдала за этими играми и тихо шла в направлении ближайшего кафе.
Посмотревшись в витрину, девушка сделала кивок своему отражению и вошла внутрь вкусно пахнувшего помещения. В комнате лился слабый матовый свет ночников, приглушённый и от того очень уютный. Сев за свободный столик, Рита развязала шарф и сняла перчатки. Скрипка покоилась рядом на мягком пуфике, видимо предназначавшемся для посетителей с кошками или прочим зверьём. Сверху Рита положила и кепку. Монеты и бумажные деньги уже расположились в кармане Ритиного плаща.
Подоспевший официант подал меню.
Рита не церемонилась и заказала без долгих размышлений какао с круасанами.
Дождавшись заказа, девушка очень медленно, смакуя каждый глоток горячего лакомства и каждый кусочек ванильной божественной выпечки, поглощала еду.
Насытившись, Рита высыпала в ладонь изумлённому официанту всю мелочь, со словами: «Сдачи не надо»
Вскочила и, схватив скрипку, выбежала в потемневший город.
До дома было недалеко, но трамвай всё-таки был приятней пешей, одинокой прогулки.
Запрыгнув в пустой вагон, Рита плюхнулась на переднее сиденье и, проехав одну остановку, вышла у дома. Сырой подъезд встретил Риту отвратительными запахами кошачьих приседаний, пива и дешёвого курева.
Поднявшись на третий этаж, Рита открыла дверь коммуналки и осторожно, стараясь не шуметь, прошла в свою комнату.
Ополоснув в висевшем на стене «Мойдодыре» лицо и руки, Рита посмотрелась в зеркало и задумалась.
С работы её уволили три месяца назад, с платным обучением пришлось тут же завязать. А без образования найти работу пока не удавалось.
Скрипка уже спала на старом комоде, плащ притаился у двери, и только тут Рита вспомнила про гаврош. Кепка! Она осталась в кафе. Идти ночью за ней не хотелось.
Всю ночь Рита ворочалась, от чего-то переживая за кепку, будто она была её частью, чем-то живым и неотделимым от Риты.
Утро ворвалось в комнату неожиданно и нахально. Лучи солнца щекотали веки, морщили Ритин носик и подогревали уголок подушки.
Пришлось вставать. С соседями Рита не ладила, у неё не было даже своего уголка в общей кухне. Быстро сбегав в туалет, и набрав пятилитровую бутыль воды в ванной, девушка укрылась за своей дверью.
Скрипка. Она была виновницей Ритиных бед. Ценителей скрипичной музыки в квартире не было и репетировать Рите не давали. А если она всё-таки решалась попиликать… Тут же раздавались вопли из-за стены и грозные стуки в дверь.
Рита играла на улице, это была и работа, и репетиция, и просто игра для души.
В дверь постучали. Рита вздрогнула. «Эй! Скрипачка, к тебе тут!»
Рита приоткрыла дверь. На пороге стоял мужчина средних лет. В руках у него был Ритин «гаврош»
- Ваша?
Рита в ответ только расплылась в улыбке.
Незнакомец мялся на пороге.
- Ой! Проходите, моя, а как Вы меня нашли?
- В кафе рядом с Вами сидел Ваш бывший одноклассник, Вы видимо его не узнали, и он к Вам не решился подойти. А я сел на Ваше место и нашёл вот это. – Мужчина указал на кепку. Он мне и сказал, чья это вещь. Ночью я не посмел Вас беспокоить, Вы волновались?
Рита слушала рассказ гостя и молчала.
- Максим, - представился мужчина.
Рита очнулась, - Маргарита.
Максим осмотрелся и впился взглядом в старое пианино.
- Играете?
- На скрипке.
-?
- А это мамино, я плохо умею.
- Можно?
Рита кивнула. Максим взял табурет и, открыв пыльную крышку, погладил клавиши кончиками пальцев.
Полилась мелодия, Рита замерла. Потом, отойдя от оторопения, распахнула футляр и присоединилась к таинству музыки.
За дверью раздавались грубые возгласы недовольных, в кухне кто-то нарочито громко звенел кастрюлями. Но музыка побеждала этот хаос и двум дарителям сказочной красоты не было никакого дела до окружающего мира, пусть даже и ограничивающегося стенами маленькой петербургской коммуналки…