Свирепая Дороти Майкл and Полина

               
После, совсем раннего завтрака, 2 июня 1944, я, мой второй пилот Кайл, и штурман Фрэнки направился в зал инструктажа полетов 97 бомбардировочной группы. Туда же направлялись и остальные офицеры.
   Войдя в зал я с удивлением рассматривал карту полета висевшую на стене, не находя точки поворота после нанесения бомбового удара. Она шла дальше. В зале стояла тишина. Маршрутная точка обрывалась возле населенного пункта  с не дающим ни какой картинки в моем воображении, Полтава. Над маршрутом  большими буквами красовалась надпись «ФРЭНТИК 1».
  Мое недоумение прервала поданная команда.
Вошедший генерал Эйкер обвел нас прищуренными глазами, и выдержав театральную паузу с ухмылкой проронил.
- Джентльмены, у дядюшки Сэма есть, кое какая работенка для вас. Взлет в 3.00.
………………………………………………………………………………………….

В наушниках  роздалось: «-Да! Да! Фиксирую прямое попадание! Цель поражена!»
- Всему экипажу доложить о наличии повреждений!
Поочередности я услышал доклад о том, что по большому счету все в норме, несколько пробоин в левом крыле с размером не больше бейсбольного мяча.
- Башня, сфера, корма! Кто видит «Бандитов» (Мессершмиты)
- Корма. Вижу «Бандитов» на семь часов. Они далеко.
Я посмотрел в сторону Кайла.
- Они собираются атаковать, когда мы будем делать разворот на обратный курс.
- Но мы же не собираемся его делать?
- Не собираемся.
 -Парни! Мы славно потрудились и в этот раз! Дядя Сэм нами очень доволен! Пора побеспокоится, и унести от сюда свои задницы, нас ждут в Росси.
Кайл опять посмотрел на меня, перед тем как надеть кислородную маску.
- Их жирный боров, постоянно испускающий зловоние, Геринг, будет не приятно удивлен сегодня.
Я покачал головой в знак согласия, и щелкнув тумблером внутренней связи объявил: «- Всем приготовится, набираем высоту».
………………………………………………………………………………………………

  Шло все медленно и однообразно, хотелось спать. Именно этим и был занят кормовой стрелок впереди идущей машины, от этого спать хотелось еще больше. Наконец он  проснулся, и стал развлекаться тем, что начал нам корчить рожи.
- Когда сядем, я его убью, и буду это делать медленно. Прошипел Кайл.
Пройдя грозовой фронт в близи Винницы, где нас немного потрясло, рация прохрипела.
- Говорит «Янки Дудл 2». Иди сроем, как на параде. О нас должно сложиться самое хорошее впечатление!
………………………………………………………………………………………………..
  На часах было 14.30. когда я услышал от Фрэнки.
- Мы на месте.
Затмив небо, армада наших Б-17 торжественно прошла над русским аэродромом. Получив разрешение на посадку, мы начали приземляться. Когда одна машина выруливала на место стоянки, следующая «Летающая крепость» касалась своим шасси взлетно-посадочной полосы. Интервал составлял ровно три минуты. Этот обычный для нас метод был воспринят русскими как цирковой номер.
 ………………………………………………………………………………………………..
  Оказавшись вне самолета, в чреве которого я провел почти двенадцать с половиной часов, меня околдовали, запах травы, яркое солнце, стрекотание кузнечиков, и вообще все, что меня окружало.
  Не знаю по чему, и откуда у меня взялся такой стереотип, в который я все это время верил. Как я представлял русского? Ну, это пышущий здоровьем, рослый парень, имеющий невероятную силу. У него светло-русые волосы и такая же борода. На голове меховая шапка с большой красной звездой, шапка задвинута на затылок и из под нее вырвался наружу чуб. Он одет в такой халат, я не знаю как он называется правильно, у этого халата на груди с обоих сторон пришиты такие штуки в которых можно хранить патроны, наверное, я не могу сказать это точно. А! И еще, на поясе здоровенный кинжал и высокие черные сапоги. Скорее всего, этот образ русского я запомнил тогда, когда я еще был совсем маленьким и как-то мы всей семьей ходили в «Русский ресторан». Он, по моему назывался «Сибирь», такое, грозное название. Мы там ели блины с красной икрой, кстати, очень вкусно, а еще там пели хором какую то лихую русскую песню, вот такие вот мужчины. Еще у  них к этим халатам на спине были пришиты специальные капюшоны из суровой красной ткани, я тоже не знаю, как они правильно у них называются. Это все, что я знал про русских.
 Мое представление о них совпало с  реальным внешним видом русских только, что касалось сапог. Это обычные люди.
 Через десять минут я уже знал первую фразу на русском языке, «Здравствуй товарищ!», ее надо говорить при встрече, это приветствие. На аэродроме задолго до нашего прилета находись и много американцев. Они вместе с русскими солдатами готовили базу для того, что бы мы чувствовали себя относительно комфортно. Полтаву совсем недавно освободили от нацистов, и они совместно, в кратчайшие сроки подготовили все необходимое.
  На построении их генерал произнес речь, а русский переводчик переводил нам то, что он сказал. Он рад был нас приветствовать на советской земле. И этот рейд, что мы совершили, приближает долгожданный час победы над нашим общим врагом- фашизмом.
  Я полностью был согласен с выступавшим генералом, именно по этому я здесь. Все правильно он сказал.
  Тут неожиданно для себя, я вспомнил свою учительницу в начальной школе, миссис Дороти.  Она была очень строгая, и я ее боялся, кажется, я ее боюсь до сих пор. Она говорила громко, отрывисто, делая ударение на все буквы. Когда она требовала, чтобы мы все повторили за ней хором, какое то правило, она в такт махала указкой. От этого становилось еще страшнее и хотелось закрыть глаза, но я боялся сделать и это. Мне кажется, что если бы она начала кричать на Гитлера, при этом еще размахивать указкой, то он бы тоже испугался, заплакал бы и убежал, и тогда бы сразу кончилась война, и все вернулись домой, какой бред у меня в голове, в сущности я еще совсем мальчишка. Именно по этому я назвал свою «Летающую крепость» ни как иначе как «Свирепая Дороти» и в его носовой части была нарисованная моя учительница из начальной школы, одной рукой мазавшая указкой, а другой бросающая большую бомбу на растянувшийся у ее ног флаг нацисткой Германии. Рядом было нарисовано в один ряд восемнадцать желтых бомб по меньше размером. Количество боевых вылетов «Свирепой Дороти»
Были исполнены оркестром гимны моей страны и СССР и были поднят на флагштоках флаги. На этом официальная часть была закончена и после того как мы немного отдохнем и приведем себя в порядок, нас пригласили на не официальную часть. После напутствия генерала Эйкера: «- Джентльмены! Не забывайте, мы тут всего лишь гости.», мы разошлись.
………………………………………………………………………………………………
До места, где должна была состояться эта самая не официальная часть, под это была выделена столовая, оставалось пройти совсем немного, примерно пятьдесят ярдов, и мой взгляд, задержался, даже не так, он проскользнул, так будет сказано точнее, прошедшей в другом направлении девушке. Нет, наши взгляды не встретились, она меня не могла видеть, она шла по своим каким-то делам. Она была официанткой в столовой. Я сделал такой вывод, по той простой причине, что на ней была  белая блузка, черная юбка и необменные атрибуты этой профессии, белый передник и такая штучка на голове, которая придерживает волосы.
  Вот так. Когда я перевел взгляд в нутрии меня, по всем моим внутренностям,  растекалось какое то неизвестное до этого времени очень, очень приятное чувство.
  Я католик, и верю, что у нас всех есть душа. Я точно понял, я уверен, именно сейчас я увидел свою вторую половину. То, что было до этого момента, те, кто были до этого момента, стерты, они были, но их больше нет. В мире есть только она, та, которая предназначена для меня, и есть я, который всецело принадлежит только ей.
- Майки, что, черт возьми, с тобой?! Такое впечатление, что ты вспомнил, что забыл свой багаж на вокзале, когда экспресс уже прибывает на конечную станцию! Прокричал мне почти в ухо Кайл
- Ни чего. Задумался.
……………………………………………………………………………………………………

 Мне сразу показалось, что тут есть какой то подвох. Уж много было шумихи вокруг знаменитого русского напитка. Про него рассказывалось много, на мой взгляд, небылиц и явно завышались свойства приписываемых этому продукту. Вообще я не любитель алкоголя.
 Зайдя в столовую, которая была украшена флагами США и СССР, а еще на самом видном месте висели большие портреты Рузвельта и Сталина.
 На столах, помимо еды были и бутылки той самой загадочной «ВОДКИ». Что еще вызвало у меня определенное беспокойство это стеклянные стаканы. У этих стаканов по всей внешней поверхности были нанесены грани, и они как-то настораживали, стакан внушал своим внешним видом, мощь.
 Началось. С нами за столом сидели русские офицеры, они что-то нам говорили, улыбались и посмеивались. При чем это было искренне и добродушно. Один из них хлопнул в ладоши и потер их одну о другую и как-то «крякнув» от удовольствия сняв сургучовую пробку с горлышка бутылки и начал разливать водку в стаканы. Я же с испугом наблюдал за этим процессом.
  Русские смотрели на нас и улыбались, переговариваясь один с другим. Тот, который разливал. Махнул рукой. Я понял, что этот его жест означал «ни чего страшного не произойдет». В конце, концов, они пьют и не умирают. Я посмотрел на сидящего рядом Кайла и Френка. Они, как и я наблюдали за происходящим процессом, который уже закончился.
 Русские взяли в руки стаканы. Мы тоже.
 Я понюхал заполненный водкой стакан. Запах убил меня. ЭТО, ЕЩЕ И НАДО ВЫПИТЬ???!!!
 Нет, отопью, сколько смогу и поставлю на место.
В этот момент встали со своих мест Русский генерал и наш. Русский произнес короткий тост. Все закричали «УРА» повторив  громко поседение слова тоста. Выдохнув из себя воздух, русские одним залпом осушили свои стаканы, даже не скривившись.
 Я с испугом смотрел на свой наполненный стакан, и понял, мне не открутится, придется пить все.
 Я сделал глоток. Это было ужасно, то, что происходило у меня внутри. В меня «выстрелили из огнемета».
 Я поставил стакан на стол, но русские замотали головой. Их жесты давали мне понять, что «так не пойдет». Превозмогая себя, я выпил все и поставил стакан на стол. Руки сами схватили горсть квашеной капусты, и я все, что успел схватить, быстро засовывал себе в рот.
 Неприятные ощущения исчезли, их сменили приятные. Тепло медленно стало разливаться по всему организму. Русские одобрительно похлопывали меня по плечу и показывали кулак с поднятым вверх большим пальцем. Они были очень довольны, немного позже я неожиданно для себя тоже стал довольным. Мое тело стало, каким то легким и ватным.
 Для меня стало полной неожиданностью, что русские стали наливать водку опять. Но налили уже пол стакана.
 К моему удивлению, второй раз не было так страшно как в первый, и не было жутких ощущений связанных с запахом. Зал поплыл перед глазами, меняя свои геометрические формы.
Дальше я ни чего не помню.
………………………………………………………………………………………………
Я проснулся у себя в палатке. Мне ужасно хотелось пить, и нестерпимо раскалывалась голова. Я сделал неуверенную попытку встать с кровати.
- Как я здесь оказался? Что было?
- Осторожно Майки. Рядом с твоей кроватью валяются твои внутренности. Ты от них избавлялся всю ночь. Простонал в ответ Фрэнк.
- Это ужасно. Изрек я, и моя голова снова упала на подушку.
 Не знаю, сколько прошло времени, когда появился русский офицер, тот который наливал вчера всей компании водку в стаканы. С банкой желтоватой, мутной воды. Он, что-то виновато пытался объяснить и протянул мне эту самую банку. Я испугано попятился от нее. Русский показал, что это надо выпить и головная боль должна пройти. Недоверчиво я понюхал содержимое банки. Запах показался мне довольно приятным. Я сделал глоток и прильнул к банке. Я вдруг почувствовал, что у меня, ее пытаются забрать. Я немного по сопротивлялся и отдал ее. Русский офицер, который вдруг назвал меня по имени, показал, пальцем на моих штурмана, второго пилота и радиста и передал банку Кайлу. Стало легче, а в мои знания русского языка добавились два новых слова, «рассол» и «похмелье». Нашего спасителя звали Володя.
……………………………………………………………………………………………..

 Все с употреблением алкоголя покончено до конца моих дней. Такое клятвенное заявление я сделал перед зеркалом, после того как побрился с очень большим трудом.
 В таком виде я не появлюсь перед той, которую увидел вчера, перед тем как влипнуть в эту историю с водкой. Какой ужасный запах  у меня изо рта!
 На мое счастье русское командование организовало для нас экскурсию в Полтаву. Мы поехали всем экипажем. Фрэнк еще в Италии достал, купил, выменял, не знаю, немецкую фотолейку и к ней несколько кассет с пленкой и решив, что он прирожденный фотохудожник и хроникер, везде носился с фотоаппаратом. Он уже начал всех раздражать. В ответ на это он заявлял, что прейдет время, и он продаст эти свои снимки за очень большие деньги в престижный журнал. Ну, что же, вполне возможно.
…………………………………………………………………………………………….
 То, что я увидел в Полтаве, повергло меня в шок! Город был стерт с лица земли, практически не было ни одного целого здания, одни руины. Но город жил своею жизнью. Работали на расчистке завалов в основном женщины, ведь все мужчины были на войне. И еще дети. Даже не так, детьми  их нельзя было назвать, они жили уже взрослой жизнью и у них уже были глаза взрослого человека, который уже узнал и прошел многое. На нас смотрели с удивлением, а когда, узнав, кто мы и что тут делаем, приветствовали нас дружелюбными взглядами и улыбками.
 Я также узнал, что мы не совсем в России, мы на Украине, а еще, что давно возле Полтавы русский царь по имени Петр, человек очень высокого роста, разбил армию Шведского короля Карла. Интересно.
………………………………………………………………………………………………
После экскурсии мы появились на аэродроме уже в районе шести часов вечера. Мне уже было хорошо, и выглядел нормально. Я пошел к столовой, в надежде… Пожалуй в этом случае нельзя действовать методом «кавалерийской атаки», я должен вести себя галантно, это пожалуй сработает.
 Мои надежды оправдались, скорее всего, мне повезло. Я увидел ее. Она медленно шла в сторону столовой несла два ведра до краев наполненных водою. Она не могла меня видеть, так как я шел сзади. Оглянувшись вокруг я быстро срезал перочинным ножом растущие рядом и в тоже время везде полевые цветы, соорудив из них нечто вроде букета побежал догонять ее.
- Здравствуй товарищ! Мисс! Я предлагаю поменяться, я вам эти цветы, а  за это вам донесу ведра с водой. Соглашайтесь! Эта сделка обоюдно выгодная!
Она поставила тяжелые ведра на землю, и приняла у меня из рук мой нехитрый букет.
- Разрешите отрекомендовать себя. Я второй лейтенант армии Соединенных штатов Майкл Мак Гваэр. Я командир «Летающей крепости» под названием  «Свирепая Дороти» она так назваться в честь…
Она улыбалась и еле заметно покачала головой, давая понять, что «НЕТ».
-?
И тут я понял, из того, что я сказал она ни чего не поняла, какой же я все же идиот, она же не говорит по-английски.
- Мое имя Майкл.
И я указал на себя пальцем. После этого показал пальцем на нее.
- А тебя как зовут.
Она кивнула и ответила.
-Поля?
Она меня поправила. Поля это ласкательно уменьшенный вариант ее имени, полностью ее звали Полина. Я это понял. Она вдруг нахмурилась и, что-то сурово мне произнесла, указав на ведра с водой.
Сделка, есть сделка. Когда я донес до дверей рабочего входа в столовую, она также строго дала понять, что можно их поставить дальше она сама.
- Послушай Поли, ты не против, если я буду тебя так называть? После ужина, я знаю будут танцы. Так, ты не понимаешь ни чего из того, что я говорю. Я обязательно выучу русский язык, правда, вначале я должен выиграть войну. Но я это сделаю, хотя у меня нет особых способностей к изучению языков, я в школе учил испанский, а результат, такой же как и с русским.
 Я показал несколько танцевальных па и указал рукой в сторону, где должно было происходить веселье, после ужина. Жестикуляцией я показал, что, я ее буду ждать там. В ответ она неуверенно пожала плечами и посмотрела на цветы, которые я ей подарил.
- Я понимаю, что это не цветы, которые могут произвести впечатление при знакомстве, но я не знал, что я прилечу сюда и увижу тебя. Я привезу в следующий раз самые красивые цветы из Италии, это солнечная страна и там растут красивые цветы, они будут  для тебя. Пожалуйста, приходи, я буду тебя очень ждать.
 Она опять пожала плечами, и положив букет в карман передника и взяв в руки ведра кивком головы показала, что бы я открыл ей двери за которыми она исчезла. Я ушел.
………………………………………………………………………………………………
Она пришла, правда не сразу и мы танцевали весь вечер, в начале под патефон,  после, немного позже под оркестр. Я ей рассказывал и рассказывал, а она меня не понимала, хотя слушала очень внимательно. Потом говорила она, и я старался, очень старался, понять ее. Но,  увы. Потом я услышал громкий смех со всех сторон. Мы продолжали передвигаться в танце, хотя музыка прекратила звучать. Немного посмущавшись, я для себя решил, что ни чего досадного не произошло. Я проводил ее, после окончания тнцвечера, до помещения, где она жила вместе с другими работницами, которые обслуживал аэродромный быт.
…………………………………………………………………………………………………
Весь следующие дни я был занят по подготовке к полету «Свирепой Дороти». Правда я выкраивал время, и мы все же не надолго встречались. И опять рассказывали друг другу те вещи, которые говорят в таких вот ситуациях все люди на планете. Хотя в нашем случаи, мы говорили на разных языках. Наверно это очень забавно смотрелось со стороны.
…………………………………………………………………………………………………..
Мы улетали с Полтавского аэродрома в час дня. Около десяти я шел со своим вторым пилотом. Просто шел, как неожиданно к нам подбежала толпа русских, нам жали руки, а потом стали подбрасывать вверх. Я не понимал причину такого ликования, и по чему это проявлялось по отношению к нам. Когда эмоции немного стихли и нас поставили на ноги, находящийся в этой толпе переводчик объяснил, что сегодня утром в Нормандии войска союзников провели десантную операцию! Второй фронт против нацистов открыт! Это действительно радостная новость. Тут уже у меня и у Кайла проявились эмоции, мы стали жать русским руки и обниматься с ними.
…………………………………………………………………………………………………
«Свирепая Дороти» взяла курс на Румынский город Галац, с ней взяли тот же курс еще сто одиннадцать «Летающих крепостей». Возглавлял полет полковник Чарльз Лоренс. Первоначально планировалось бомбить позиции противника в районе Минска, но из-за плохой погоды целью стали военные объекты на Румынской территории. Через сорок минут после нас взлетели истребители сопровождения «Мустанги» или «Малыши», как мы их ласково называли.
 Расчет был прост. Как только парни из люфтваффе обнаружат наше приближение, то в срочном порядке будут подымать своих «бандитов» в воздух. Чтобы атаковать наши Б-17 им надо будет набрать довольно приличную высоту, в этот момент они и будут атакованы нашими «Малышами». Немцы будут весьма в невыгодном положении.
 Наши расчеты были правильными. На голову противника тогда упало тысяча двести пятьдесят двухсотпятидесятифунтовых фугасных бомб и тысяча двадцать шесть стофунтовых зажигательных бомб. Правда, на свою базу в Италии приземлились уже, сто пять «Крепостей». Шла война.
…………………………………………………………………………………………………….

Набрав положенную высоту, мой Б-17 занял отведенное для него место в строю. Я не забыл своего обещания и в термосе, который я закрепил в надежном месте, был самый, самый красивый букет цветов из Италии для Поли.  Мы опять летели бомбить врага. Но в этот раз все пошло не так. Немцы, быстро сделав выводы после первого нашего налета, и с присущей им педантичностью подготовились к тому, чтобы встретить нас сегодня.
……………………………………………………………………………………………………
- Зафиксировал попадание в цель! Услышал я голос Фрэнки в наушниках одетых на мою голову поверх фуражки.
- Два «бандита» на два часа! Сообщение верхнего стрелка утонуло в звуках выстрелов.
- Внимание! Парни, нам пора уходить! Объявил я экипажу.
- В правом крыле пробоины! Размером с мою задницу!
- «Бандиты» на шесть часов! О, черт! Снова грохот выстрелов.
- Ага! Горишь! Кажется, у этого парня были голубые глаза!
…………………………………………………………………………………………………….
   Я выпрыгнул из люка, прошел несколько шагов и сел на землю. До конца не веря тому, что мы относительно удачно приземлились на аэродром возле Полтавы. Стянув с головы  мятую фуражку, я вытер от пота свое лицо.
Напротив меня присел на корточки мой штурман Фрэнки. Он примерно минуту молча разглядывал меня, после чего засмеялся.
- Старина, у тебя помутился рассудок?
- Нет, я просто вспомнил, что нам предстоит еще лететь обратно.
……………………………………………………………………………………………………
  Произведя осмотр «Свирепой Дороти» я сделал вывод, что чудеса еще встречаются и то, что я сейчас живой это чудо. Да хранит господь тех парней из компании «Локхид» кто делал мой бомбардировщик.
  Его отбуксировали в дальний ангар, где русские механики и мой экипаж будут пытаться вернуть его к жизнь, а точнее говорить воскрешать из мертвых.
……………………………………………………………………………………………………
Я встретил ее в том же месте, где первый раз ей вручил букет невзрачных полевых цветов. В этот раз у меня был, вне всякого сомнения, более грандиознее, подобранная цветочная композиция.
- Здравствуй товарищ! Это тебе из самой Италии! Видишь, я умею держать данное слово.
Она поставила пустые ведра на землю. Из того, что она мне ответила, я понял только слово «здравствуй», хотя было видно, нет, я почувствовал, что меня рады видеть. А это уже не мало!
 Поли приняла мой букет а я подхватив ее ведра пошел за ней. Она периодически вдыхала запах цветов и бросала свой взгляд в мою сторону. После чего, что-то спрашивала у меня. Но я ни чего не мог понять. Какая же она красивая! Какой же я тупой! Какому же кретину пришла в голову мысль, строить вавилонскую башню, после чего Господь дал каждому народу свой язык для того, чтобы это строительство было не завершено ни когда.
Набрав воду из колодца в ведра, я помог ей донести их до входа на кухню. Где мы и распрощались до вечера. Она пообещала, что прейдет на танцы. Она пришла, и мы танцевали под патефон. Проводив ее до женского общежития, мы расстались, обменявшись рукопожатием. Для дружеских поцелуев наверно еще не пришла пора, и по этому я не коим образом не пытался форсировать события. Наверное, я поступаю правильно?
…………………………………………………………………………………………………..

   Ночью аэродром подвергся сильной бомбардировке. Многие «летающие крепости» на стоянке были уничтожены. После того как все стихло, и мы вернулись в свои палатки, в небе еще слышался гул самолетов.
   Утор началось с того, что нам прокричали. Что бы мы не покидали своих мест. Так как нацисты скинули еще и мины в расчете на то, что они уничтожат не только наши самолеты ни еще и наши экипажи. До самого обеда русские саперы занимались разминированием. Сидя все это время в палатке, мы услышали несколько взрывов. Русские, самоотверженно пытаясь нас спасти, погибали сами. Шла война.
……………………………………………………………………………………………………
   После ночного налета. Отношение между нами и русскими заметно остыли. Наше командование и командование русских выясняли причину происшедшего, которое привело к таким потерям. Не обошлось без взаимных упреков.
  Случившееся отразилось и на наших отношениях с Поли. Нет общаться, если конечно это было можно назвать общением, мы не перестали, но было, что-то не так.
После свидания я не в лучшем настроении вернулся в нашу палатку не в самом лучшем расположении духа.
- Майкл! У тебя проблемы? Лежа на своей койке, спросил Фрэнк.
- Не совсем, но по всей видимости я к ним приближаюсь.
- Пойми. Тут дело в политике. Политика, тут замешана большая политика, понимаешь?
- Фрэнки, иди к черту! Какая еще большая политика.
- О! Пойми, мы сейчас в одной лодке, мы союзники. Но кончится война, и мы разойдемся каждый по своим комнатам. Мы для не капиталисты. Ты ее классовый враг.
- Какой же я капиталист?
- Американский капиталист.
А ведь может действительно Фрэнк прав и дело не во мне, а в «большой политике», которая вот так вот оказывает влияние на судьбы «маленьких людей». В таком случае, это очень прискорбно.
…………………………………………………………………………………………………
Я проводил практически все время в ангаре, где ремонтировалась «Суровая Дороти». Мы встречались в столовой, но она была занята своей работой и мы могли только обмениваться взглядами.
……………………………………………………………………………………………………
Все же однажды я вырвался по раньше и задался одной только целью, найти Поли и все ей объяснить. Ну, ведь она должна все понять. В конце концов, я ни имею претензий к их Марксу.
 Я отыскал ее.
- Здравствуй товарищ! Поли! Послушай, это очень важно! Я не какой не капиталист! Моя семья и я обычные люди. Мой отец честный человек его уважают все в округе. Он имеет две заправке в городе, но ни кого не эксплуатирует. Он трудится и платит заработную плату работникам, которых нанял. Мой младший брат, сейчас во Франции воюет с нацистами. Он не сидит дома! Ты не должна, ты не можешь пренебречь моими чувствами только по тому, что я американец. Да я, черт побери. Просто тебя люблю и мне плевать, что вы строите свой социализм, а я его не строю.
 Она смотрела на меня широкими глазами, иногда моргая ресницами.
- Наверное, ты ни чего не поняла из того, что я тебе пытался объяснить?
Она еле заметно покачала головой.
- Так я и подумал, что ты меня не поймешь. Хорошо, смотри, я постараюсь еще раз!
Я достал из кармана куртки фотографию, которая всегда была со мной. На ней был я и мой брат, и отец с матерью. Мы сфотографировались в тот день, когда мне присвоили звание первый лейтенант.
- Сотри Поли. Это моя семья. Вот Это мой отец. Ну, какой же он капиталист. Это моя мама. А этот балбес, это Джордж. Ну а это я.
 Поли с интересом посмотрела на фото.
- А где твоя семья? Ну мама , отец?
Поли отвернулась, и чуть прикусив, поднеся ко рту свой кулачек тихо заплакала. Настолько тихо, что я не сразу понял, что произошло. Я достал носовой Плоток и стал вытирать ее слезы. Ее семья вся погибла.
-Извини, я не знал, мне очень жаль. Поверь, я скорблю вместе с тобой.
Она тихо, что-то начала говорить мне в ответ и смотрела на меня своими заплаканными глазами. Обязательно выучу русский! О, это невозможно, я ни чего не понимаю. Но со мной говорят ласково.
- Смотри, Поли! Вот эти люди. что на фотографии… Поверь они тебе всегда будут рады… Я конечно понимаю, что они не смогут заменить тебе твоих родителей. Но они помогут, что бы тебе не было так больно. Я сделаю все, все для тебя! Я очень сильно тебя люблю, понимаешь, я тебя очень полюбил. Конечно, ты можешь сказать, что мы друг друга мало знаем и вообще сейчас не время, мы даже толком не можем понять о чем каждый из нас говорит… Но это все не важно. Меня могут сбить, а ты так и не узнаешь, что я просто тебя люблю. Мне будет очень досадно. На возьми эту фотографию себе на память и ты будешь всегда глядя на нее знать, что у тебя есть родные люди, которые пусть и далеко но они есть!
Она приняла мой подарок! Значит, она поняла, значит, я ей не безразличен! Она обняла меня! Я очень нежно прижал ее к себе! Сейчас я отважусь и попытаюсь ее поцеловать…
-Сэр! Окликнул меня капрал, который подошел ко мне со спины.
- Сэр, вас вызывает полковник Эскин.
-Я понял. Можете идти капрал.
-Извини Поли. Мне надо уходить. Но я вернусь, и мы все с тобой обсудим. Я обязательно вернусь, ведь я держу данное мною слово.
…………………………………………………………………………………………………
Ремонт, через два дня был закончен. Залатанная «Суровая Дороти» Стояла на стоянке в готовности выполнить приказ.
 Мы стояли обнявшись, я гладил волосы Поли.
- Я хочу тебе сказать, что-то важное. Поли. Идет война, а я офицер и мне нужно быть на войне. Я не хочу от тебя отойти даже на один шаг, но я должен, понимаешь. Но кончится война, она кончится и мы обязательно победим. Вот когда она кончится, я за тобой прилечу и заберу тебя. Я построю для нас дом, такой большой красивый дом, там много будет места. Ведь у нас будет много детей и им нужно много места. А пока я … Поли я завтра улетаю и мы сюда больше не вернемся. Но после войны.
Она посмотрела своими большими глазами и что-то сказала очень и очень ласково поле чего прижалась ко мне своей щекой.
  Ее окликнула пожилая женщина, Поли ответила ей , что-то мне объяснила виновато и поцеловав меня в щеку убежала. Остановившись на несколько мгновений, обернулась и помахала мне рукой.
…………………………………………………………………………………………………..
«Суровая Дороти» была готова ко взлету вырулив на ВПП. Я смотрел со своего места в кабине на солдата, который должен взмахнуть флажком. Конечно, ее сюда ни кто не пустит, по этому она не сможет прийти. А мне очень этого хотелось ведь я не знаю, что меня ждет, я бы очень хотел бы ее увидеть.
 Взмах флажка, я отпустил тормоза и до отказа передвинул вперед рычаги управления газом. Обернувшись, скорее непроизвольно, чем осознано я увидел, как Поли бежала к месту старта моего бомбардировщика. «Суровая Дороти» начала движение, набирая скорость. Я еще мог на нее смотреть несколько долгих секунд, она махала рукой в которой был белый платок. Я не знаю видела ли она меня, в окне кабины но я помахал ей в ответ и проложил руку к козырьку фуражки, после мои руки легли на штурвал.
Оторвавшись от взлетной полосы и набрав высоту, мы легли на курс.
………………………………………………………………………………………………….

Дальше, воина закончилась. Одна война закончилась и началась другая. Я продолжил службу в Военно-воздушных силах Соединенных штатов и воевал в Кореи. Когда и эта война закончилась. Началась третья, «Холодная». Отношения межу нашими странами были очень сложные. Я так и не женился… Поли, я не смог встретить, ту, которая бы смогла сделать так, что бы я забыл тебя. Дослужившись до полковника, я ушел в отставку. Я все же построил большой дом возле озера… И я выучил русский язык. Я часто общался с эмигрантами из Советского союза и моя настойчивость и языковая практика заслужили одобрительные оценки с их стороны. Правда, у меня  был довольно таки сильный акцент, с которым я ни чего сделать не мог.
   Я смотрел, как на экране телевизора рушилась Берлинская стена. В СССР стали происходить события, которые вселили в меня надежду.
   Я сделал невероятное, наверное, самый важный поступок в моей жизни. Я нанял частного детектива. В общем, это было не так уж и легко, узнав суть дела, многие отказывались за него браться. Но я нашел такого парня. Договорившись о цене вопроса, он взялся за это. Спустя три месяца он мне предоставил отчет о проделанной работе. Я сильно волновался, ведь прошло столько времени, могло произойти все, даже то, чего не могло произойти, но произошло.
  -Полина Андреевна Савченко, входила в состав персонала обслуживавшего аэродром возле Полтавы в1944 году. В настоящее время пенсионерка, есть взрослая дочь и сын, поживают отдельно. Овдовела девять лет назад. Проживает в настоящее время одна в городе Полтава улица Короленко, дом 15А  квартира 12. Это все сэр, что мне удалось установить по вашему делу.
- Хорошая работа. Я доволен своим капиталовложением.
- Спасибо сэр. Я рад буду вам помочь и в дальнейшем.
…………………………………………………………………………………………………….
Это отдельная история, как и с какими приключениями, я добрался до Полтавы. Мне кажется во время войны было проще, чем сейчас во время которое тут звучало как «конец перестройки». Это не была Россия, это уже была Украина, независимое государство.
Я вышел из такси возле подъезда дома по адресу Короленко, дом 15А  квартира 12.
    Такси уехало, а я застыл в нерешительности. Надо признаться себе, я постарел и стал сентиментальный.
На мне был темно-синий  жакет-блайзер и светло-бежевые брюки в тон обуви. Достав из сумки пилотку ветерана, на которой с левой стороны был шеврон с изображением эмблемы моего бомбардировщика и надписью «Суровая Дороти», также на пилотке были прикреплены куча значков, которые вручались на слетах ветеранов эскадрильи. Может она не узнает меня, а это ей напомнит. Я постарел. Полностью  лысая голова, отсутствие волос компенсировали густые усы, правда, совершенно седые. У меня пузо. Мало, что напоминало того парня, которого она видела тогда, в сорок четвертом.
    Я вошел в подъезд и поднялся по лестнице.
   Простояв минуты три возле дверей, я нажал на кнопку звонка.
…………………………………………………………………………………………………..
- Поли. Я дал слово, что вернусь. Я его выполнил.
- Миша? Это ты? Прошептала она.
- Это я.
На меня смотрели те самые глаза и тот же взгляд, что был тогда на аэродроме. Мы обнимались прямо в дверях и у нее из глаз катились слезы, я тоже не смог их сдержать и целовал и целовал ее лицо и руки и не мог остановится пытаясь наверстать время которое я прожил без нее.
Постепенно мы успокоились, и я вошел в ее тесную квартиру.
- Вот тут я живу, дети повырастали, разъехались…
Подойдя к серванту, я увидел между стекол вставленную фотографию, ту самую которую я подарил тогда на аэродроме за два дня до моего с ней расставания.
- Миша. Ты проголодался, наверное, с дороги. Давай я тебя накормлю? Я, правда, не знаю, что вы в Америке едите, у меня еда простая, обычная…
- Подожди Поли, я хочу сказать тебе очень важное.
Я, кряхтя, опустился перед ней на одно колено и взял ее за руку.
- Ты, что Миша? Тебе не хорошо?!
- Нет, со мной все в порядке. Полина, я прожил свою жизнь так и не встретил, женщину, которая была мне дороже, чем ты. Я жил надеждой, что Господь будет благосклонен ко мне и даст возможность увидеть тебя. Я просил его об этом, и он дал мне это. Я, как и обещал тебе, построил большой дом рядом с озером. Полина, я прошу тебя, будь благосклонна ко мне и прими мое предложение руки и сердца. В знак искренности моих намерений прими вот это кольцо.
Я достал из кармана бархатную коробочку и протянул ей.
Она обняла меня и прижав к себе, опять заплакала.
……………………………………………………………………………………………………
Сейчас я лечу над океаном, в салоне «Боинга», необычайно нежно держа в своей ладони руку самой замечательной во всем мире женщины которая сидит в соседнем кресле. Моей Поли.