Мужчина в чёрном наслаждался прогулкой по зимнему лесу. Птицы рассекали тишину звонкими переливами своего пения, под ногами хрустело зимнее небо, лучи полуденного февральского солнца игриво пробивались сквозь ветви, склонившиеся под тяжестью снега, павшего на них, а под белоснежной шапкой лесной чащи в воздухе царили маленькие снежинки, слетевшие от ветра с ветвей - летели и переливались блестящими точками всех цветов радуги, это было так чудесно, подумалось ему. Он слегка поёжился, закопался поглубже в воротник, а голову, точно в пещеру, спрятал под купол капюшона.
Вдруг в спокойную целину холодного царства вероломно вторгся звук: приближался лыжник. Когда они поравнялись, оказалось, что на лыжах стоял старик лет семидесяти.
Он остановился отдохнуть. Болезным свистом било по слуху его тяжёлое и частое дыхание. Его руки дрожали, под носом наросла приличной толщины ледяная корка, губы его были сухие, глаза - выпучены: словом, выглядел он измученным. Чуть отдышавшись, старик сказал:
- Прекрасный день, не правда ли?
- Да, - ответил мужчина, - отличный. Но не тяжело ли вам, скажите, на лыжах в таком возрасте ходить?
- На лыжах-то тяжело ходить, невыносимо даже. Порой, думаю, прямо здесь и умру, в лесу, среди деревьев... Да тем и буду счастлив, всё равно один живу, даже детям я не нужен, поговорить не с кем, всё тускло, сплошное молчаливое созерцание мира, которому я отдал уже столько лет своей жизни.
- Хорошо-хорошо, я понял, - мягко перебил мужчина, - но объясните, к чему такие жертвы? В знак победы над собой? Попытка убедить себя в том, что вы ещё что-то можете? Или это последняя вспышка угасающей звезды?
Тон мужчины был резким и даже немного надменным, но бледное лицо его не выражало никаких эмоций. Старик посмотрел на него внимательно, вздохнул и ответил:
- Знаете, на лыжах мне тяжело ходить, а вот на ногах благодаря этому - легко. В том и вся истина, друг мой, и не надо её за горизонтами искать, где нет её, да и не будет никогда. И когда настанет час мой, я хочу с прямой спиной приветствовать конец своего телесного начала.
Он помолчал немного и сказал:
- Что же, мне пора. Простите, что возложил на вас немного своей серой грусти , - он глубоко вздохнул, поклонился и, не попрощавшись, пустился дальше в путь.
- Прекрасный день, - грустно сказал мужчина вновь наступившей тишине. Он хмыкнул, постоял немного, подумал о чём-то и неторопливо двинулся по лыжне, следом за стариком. Мужчину звали Смерть.
2012