Скажите, пожалуйста, вы суеверны? Я, лично, нет. Но позвольте рассказать вам одну историю, которая может навести вас на такие мысли. До того как мой дедушка начал работать в своей мастерской, там где работаем сейчас я и мой сын, он имел еще и другую, расположенную на окрайне города (сейчас это один из фешенебельных районов города). Не очень светлая большая комната с антресолью. Там во дворе были только мастерские живописцев и скульпторов. Как-то папа, который в то время работал в академии, попросил дедушку, чтобы тот разрешил двум выпускникам академии, бывшим ученикам папы, которым негде было работать, чтобы те приходили к нему в мастерскую и тихо для себя работали,а заодно и наблюдали за работой мастера. Дедушка почему- то согласился, хотя это было не в его характере.Он любил работать один и при полной тишине. Вначале все было спокойно. Альберт Дилбарян и Жора Мнацаканян, так звали молодых художников, не создавали ему проблем. Но затем к ним стали приходить их друзья. Во дворе мастерской стали играть в футбол, там пошла выпивка, веселье и так далее. Дедушке стало там трудно работать, да и до мастерской надо было добираться на транспорте, а затем еще некоторое растояние идти пешком. Терпеть своих постояльцев ему становилось все труднее. Чашу терпения переполнил тот факт, когда кто-то убил дворовую собаку Туглия , которую очень любил дедушка. Для него это был большой удар. Он не выдержал, и ничего ни сказав, сам ушел из мастерской. Написал заявление в Союз художников об отказе от мастерской и другое заявление с просьбой предоставить ему другую мастерскую. Союз удовлетворил первую просьбу и отказал во второй. Шел 1956 год, когда разоблачили культ личности Сталина и художники, ранее бывшие в фаворе, оказались в опеле, в их числе и мой дедушка.Через некоторое время бывшую дедушкину мастерскую переоформили на Альберта (одного из выпускников), а Жора переехал в Ереван, на постоянное место жительства. Таким образом, Альберт остался единственным владельцем мастерской и всю жизнь был благодарен дедушке за такой "подарок", а дедушка всю оставшуюся жизнь проработал в своей квартире, одну комнату которой переоборудовал под мастерскую.
Много лет спустя, уже будучи студентом академи художеств, и работая дома, я спросил дедушку, почему он отдал свою мастерскую. Лицо его приняло какое- то неприятное вырожение и он коротко ответил: -Это была плохая мастерская. Я смутно помнил ту старую дедушкину мастерскую, знал что теперь там работает Альберт, на которого, его друзья из Союза художников, срочно оформили ту мастерскую, после ухода ее старого владельца, и решил пойти туда и увидеть , что там такое плохое, что дедушка ее покинул.
Итак, я пошел в ту мастерскую, ничего об этом не сказав дома. Она находилась в районе Ваке, недалеко от студгородка. После того как я сошел с тролейбуса, надо было пройти некоторый путь пешком мимо оврага. Дорога была достаточно широкой, что по ней мог проийти не только один человек, но и проехать машина. Не помню как, но, идя мимо оврага, я сам не заметил как оказался на его краю и по неосторожности или по какой то другой ,мне непонятной,причине ,скатился в овраг на самое его дно. Падая, я нечаянно вывернул себе ногу и мне было очень трудно подниматься . С трудом поднявшись, я поблизости увидел кран и подставил ногу под воду (я знал что так делают в случае вывиха). Затем я поплелся к тролейбусной остановке и поехал обратно долмой. В мастерскую уже не было смысла ходить при такой боли. Придя домой я не сказал где вывернул ногу. Но у меня была уверенность ,что это произошло из за того что я решил пойти в мастерскую,куда как видно мне не следовало ходить.
Когда в дальнейшем Альберт меня приглашал прийти к нему посмотреть работы ,я все время вспоминал тот эпизод и воздерживался пойти,каждый раз обещая ,но так и не шел.
Однажды Альберт попросил меня придти в его мастерскую, которую он любил больше дома, и заснять на кинопленку его работы и его самого. Я не мог отказать Альберту и пошел к нему с камерой, хотя мне было неприятно приходить в бывшую мастерскую дедушки, и к тому же эпизод с моим падением в овраг не выходил у меня из головы. Мне казалось, что у мастерской была мрачная аура, и все-таки, я взял свою любительскую кинокамеру и пошел в его мастерскую. Альберт меня родушно принял, я заснял пол катушки пленки и ушел. Уходя, я думал, что нахожусь здесь в последний раз. . Что то неприятное я там чувствовал, хотя мы неплохо посидели. Проявив пленку я увидел странные освещения которых не было в мастерской. Вначале я подумал что это брак пленки или неаккуратная проявка, но как только эпизод заснятый в мастерской кончился ,остальная часть пленки была абсолютно нормальной и без "деффектов". Я вскоре забыл об этом эпизоде и вспомнил только через некоторое время когда скончалися Альберт.
Это произошло когда, как то ночью, возвращаясь со своей мастерской, Альберт упал в выкопанный ров у своего дома (шло строителство пристроек)и стукнул голову об арматуру. Вызвали скорую ,отвезли в больницу и на второй день он скончался. Семья хотела переоформить мастерскую Альберта на себя. Но у них ничего не вышло, тогда, а это были восьмидесятые годы, еще не было приватизации, а мастерская официально принадлежала Худфонду. (Моим советам они не последовали, хотя я от души хотел чтобы мастерская осталась им ,так как дружил как с Альбертом так и с его дочерьми). Союз художников передал (несправедливо, по блату) одному скульптору, Гимеру Дарчия, который по моему, поступил не совсем этично, добившись мастерской нашего коллеги, и по существу отнял ее у семьи. Через несколько лет Гимер, будучи пьяным, вечером, вздумал забраться на инжировое дерево. Как видно он хотел поесть инжир, но оступился и свалился с дерева в вырытый ров , где в вертикальном положении находилась арматура. Падая он уцепился за огромную гипсовую форму и опрокинул ее на себя . Оказавшись наколотым на арматуру и прижатый тяжелой гипсовой формой, он скончался на месте. Его семья поспешила продать (приватизация к этому времени уже практиковалась) мастерскую живописцу Дато Маисашвили, моему другу, с которым вместе мы учились в Академии.
Дато, купивший эту злаполучную мастерскую, часто приглашал меня к себе в гости,но несмотря на его приглашения и моему к нему доброму отношению, я в мастерскую Дато не ходил. Там, у него, насколько я знал, часто устраивали попойки, которые нередко кончались дебошем.
Мне все-таки пришлось побывать в той мастерской, когда из нее выносили моего скончавшегося друга (который там спился и получил церроз печени). Вот сейчас я уверен, что никогда больше туда не зайду. Мастерская все на том же месте, хотя ходят слухи что ее собираются сносить и на ее месте построят многоэтажку, место престижное, хотя...