(Глава из повести « Память – мой злой властелин»)
Посёлок Малый Подъельник зажат между двумя речками – луговой Протокой и таёжной Коготкой, которая имеет странный обычай: часть лета она течёт в одну сторону, а где-то к его середине, обычно ночью, резко поворачивает в другую, до неузнаваемости меняя очертания берега и, к сожалению, разрушая редкие песчаные плёсики, с которых мы самодельными примитивными удочками ловим рыбу и тем кормимся с мамой (папу посадили, за что?).
Весной, кроме этой рыбёшки, которую мы жарили прямо на раскалённой плите, есть было нечего. Чуть позже появилась крапива и лебеда.
Тяжело занемогла мама – что-то желудочно-кишечное. Она угасала на глазах; ходить и говорить уже не могла. Поддержать ее нечем, лечить – тоже: в поселке даже медички нет. С раннего детства помню, что таким больным дают куриный бульон, но где я возьму курицу? Один из берегов Протоки (более высокий) испещрён дырками – гнёздами стрижей. Выходя на рыбалку до света, наблюдаю, как птицы с восходом солнца вылетают, а вечером возвращаются в свои дома. На берегу валяется кусок старой, рваной рыбацкой сети. Вечером кое-как натягиваю ее на берег, а с восходом солнца вынимаю четырех запутавшихся в ней стрижей. Мне очень муторно, меня лихотит и тошнит, особенно когда приходится убивать и ощипывать пичужек. Варю бульон и с ложечки кормлю маму, сказав, что заработала кусочек курочки в деревне. Мама стала поправляться, поднялась, но уже много позже, лет через десять, узнает правду. Этот грех я замаливаю и по сию пору.