Солнце жарило загривок, дорога слилась в выматывающий перечень шагов и долгожданный вид открывшегося за рощицей пляжа показался миражем. Буйство июльской зелени разошлось подобно театральному занавесу и передо мной отрылась гладь озера, сиявшая под голубым небом. Два облачка аккуратно скатанные из белейшей суспензии неподвижно нежились в синей вышине.
Взгляд мгновенно отметил, что береговая линия устлана телами. Несколько мамок с детьми лепят куличики пластиковыми формочками всех цветов в прибрежной полоске пляжа. Выбираю место на травяном островке среди замусоренного, взбитого сотнями ног песка. Ближе к воде, молодая мама опекает четырёх погодок - трёх малышей и малышку; чуть правее - лежит молодая блондинка с невероятно выразительной фигурой. Прикрыв лицо широкополой плетёной шляпой, она отдала всё свое роскошество солнцу... и похотливым взглядам самцов. Формы блондинки столь рельефны и привлекательны, что впору лечить косоглазие, глаза вожделенно и неотрывно пробегают по невероятно широким, округлым бёдрам, аккуратному животу, выпуклой груди... и не оторвать этого взгляда, как ни старайся.
Раздеваюсь и кидаюсь в прохладные струи... С воды виден весь пляж, но только две женщины привлекают взгляд: дрожжевая блондинка, старательно греющая лобок на солнце и высохшая от забот, щебечущая «галка» с четырьмя детьми.
Дети играют в игры, понятные только им, совершая неуверенные отрывистые движения, и напоминают больших заводных кукол; и что-то у них спонтанно приключается: попал песок в глаз, падает ведерко, ветер унес мяч. От всего этого они вскрикивают, канючат, что-то несуразное лепечут. Разобрать их слова не удается никому, кроме матери. Та их понимает и по-своему реагирует: отбирает ведёрко у одного, отдает другому; снимает испачканные трусики, одевает другие, бежит за уплывающим кругом девочки; вылавливает малыша, слишком далеко зашедшего в воду; открывает бутылочку с водой и даёт пить четвертому - нескончаемая череда забот... Плавая, смотрю на этот спектакль, всё, как на ладони...
Блондинка реагирует на писк малышей... видно, как она временами, кокетливо, ножничками красивых пальчиков, приподнимает полу шляпы и смотрит на толстеньких, расползающихся с постеленного на песке одеялка, пищащих малышей... на суетливую, обалдевшую от забот мамашу...
«Неужто завидует? - думаю я... - А может, «галка» - уж очень похожа своим высохшим, поджарым телом и суетой на эту птицу, - раньше была пышкой? Скелет хорош... и выделила из своего тела, отщепила, вылепила, наделила плотью этих купидонов? И та, блондинка в свое время отдаст свою дрожжевую плоть?.. С каждого бедра - точно по малышу получится, вон они какие покатые, мощные, плавно спадающие к коленям, словно мощный водопад... Только, захочет ли? Грея лобок на солнце об этом мечтает? Вон как старательно поворачивается к солнцу... «Галка» украдкой смотрит на блондинку... Что она думает? Прикидывает, что той еще предстоит испытать? Или сочувствует, что с такими плодородием и лежит «без дела»? Хм... Завидует, наверное: хотелось бы так полежать, выделяя соки, взбадривая местных «кобелей» источаемыми феромонами?.. или оценивает плодородные бедра блондинки?»
Волны покачивают меня на своих боках, относя в сторону, и спектакль уплывает из поля видимости. Я плыву к берегу, ожесточённо отгребая прогретую на поверхности воду; она пенится под напором, слепит белизной пены, искрится брызгами... Я доволен собой, и мне любопытно взглянуть на продолжение сценки из спектакля, под названием Жизнь.
«Галка» одевает одного из малышей; девочка возится с кругом, старший мальчик стоит рядом с мамой, еще одни малыш шлёпает пластиковой лопаткой по воде. Блондинка приняла сидячее положение; пытается разместить свои полные ноги, перекатываясь на бёдрах. Я слишком откровенно таращусь на неё, она оценивающе смерила меня косым взглядом, набросила на плечи накидку из прозрачного материала и отвернувшись от меня, переключила внимание на «галку».
«Галка» сполоснула толстенькие ножки малышу с лопаткой и понесла на одеяло; девочка принесла круг и ждала своей очереди переодеваться; переодетый малыш, семеня ножками, успел улизнуть от «галки» и уселся в одежде в воду...
Блондинка ухмыльнулась, сменила позу, сложив ноги калачиком и напомнила статуэтку Будды.
«Галка» отчаялась, собрала перепачканную и мокрую одежду малышей в большущий пакет и сбив их в стайку, как гусят, погнала в мою сторону, направляясь к дорожке с пляжа...
- Вы не смогли бы одолжить мне свой телефон, или набрать номер такси? - простодушно обратилась она ко мне, - пока я собирала малышей, девочка моя бросила телефон в ведёрко с водой...
Я ощутил себя вполне причастным к этой истории, поразившись тому, как просто распределяются вдруг роли, как просты отношения, когда нет дурманящих разум феромонов и без промедления выполнил её просьбу...
А возле блондинки вырос огромного роста детина, она облачила свои формы в белейший сарафан, - отчего стала еще фундаментальнее, - и они пошли с пляжа вслед за «галкой» и стайкой её голозадых купидонов... может, завидуя... а может - торжествуя...
Спектакль закончился. :(