фото из интернета
Дочка любит звонить мне по пути домой. Мы с женой живём в Штутгарте, дочка уехала учиться во Франкфурт. Она считает, что к ней никто не прицепится, когда она говорит по мобильнику. Хорошо бы, чтоб так оно всегда и было. Да и приятно мне, что у неё есть потребность делиться со мной своими новостями, советоваться. По-немецки я не говорю с ней принципиально, уже 21 год борясь за сохранность её русского. Добился даже, что и сообщения по WhatsApp я получаю от неё только на русском!
- Сегодня с Борисом славно поболтали на работе. – сообщает дочка. Она учится в университете и подрабатывает.
- Это который заядлый театрал?
- Да. Он взял для подружки, а она стала хвостом крутить и так далее, так что он с ней расстаётся. По крайней мере он так думает.
- И что, теперь тебе предлагает?
- Нет, но…
- Тебе виднее. Ты говоришь, Борис, так он русский?
- У него мама москвичка, отец немец, а родился он в Париже.
- Недурно! И как это он умудрился?
- Родители там отдыхали.
- Ясно. Но говорили-то вы хоть по-русски? - спрашиваю я с отдалённой надеждой.
- А зачем?
Вот она, главная трагедия эмиграции, а вовсе не ностальгия или ещё что-то придуманное классиками соцреализма. Мы говорим с детьми на разных языках, внуки же будут в лучшем случае говорить на ломаном русском.