Фотографии в книге Юрия Нагибина
В книге о Москве я смотрю на фотографии Александра Сизухина, которые он сделал, и которые просто на каждой странице этой книги «Всполошный звон».
Решила посмотреть есть ли для меня что-то здесь узнаваемое. И буквально на первой странице увидела фотографию Климентовского собора на Пятницкой улице, мимо которого ходила много, много лет, не один раз в день.
Церковь Климентия зажата туго между домами, за собором стоит длинный почти современной постройки длинный дом, между домом и церковью, совсем крошечное расстояние, тротуара и двора. Со второй стороны дом, по всей видимости, постройки до октября 1917 года, но надстроенный. И этот длинный низкий дом своей прямой линией тянется между двумя улицами. А улица, куда выходит собор называлась долгие годы улицей Островского, драматурга, но оптом стала Малой Ордынкой. И создается впечатление, как от сталинских домов, так и от старинных особняков, что еще можно встретить на Пятницкой улице, Большой Ордынке и других улицах Замоскворечья.
Розовато-малиновый цвет окраски церкви Климентия совершенно необычно смотрится. И хотя штукатурка церкви местами осыпалась, и были видны белые озерца. Этот белый слой находился под малиновым слоем, но в целом цвет сохранялся. И смотрелся храм в одном цвете.
Еще одной стороной Климентовский собор выходит на улицу Пятницкую, с низкой застройкой. Но и раньше практиковалась точечная застройка, особенно там, где были памятные здания. Так и улица Пятницкая выглядывает прямоугольниками здание позади низких домов, а иногда эти здания и выходит на первый план совсем к узкой дороге. В рабочие дни вдоль улицы Пятницкой тянутся ряды припаркованных машин, но вечером и в выходные дни улица чистая и свободная была несколько лет назад.
Перед Климентовским собором небольшой скверик, на котором стояли тяжелые, старые скамейки, и падала тень от собора. Но в один момент в этом скверике разрешили открыть киоск с водами и соками. И на фоне Климентовского собора появились красные круглые буковки напитка, что должен был заменить простой русский квас. Через год эту пошлость убрали.
А вот четвертой стороной собор выходил на узкий Климентовский переулок. И ограда храма была излюбленным местом для лоточников, там были развалы мужских рубашек, очень часто, но и художники продавали иногда свои небольшие картинки. И много было книжных стендов, точнее газетных и журнальных, там была ежедневная пресса с броскими заголовками.
Климентовский собор был всегда закрыт. И дверей было много, да, и в Климентовский переулок выходила даже несколько ступенек, что просто оказывались под ногами прохожих, что переходили на стороны, где были развалы. Бывало, что и для игроков выставляли маленький столик, и там в ожидании выигрыша случайный прохожий все вкладывал свои деньги, пока не начинал чувствовать обман. Тогда незадачливый игрок начинал кричать, но со всех сторон, как тому казалось, случайные люди подбегали к нему и рвали на нем рубаху, сшибали с ног. И когда тот вставал, то не видел ни столика, ни организаторов игры. Все было привычно шумно и многолюдно в переулке.
Очень мне хотелось посмотреть, что же есть в том храме, но калитка железная в железной ветвистой ограде не открывалась никогда. Только раз видела священника, что вышел, с людьми из внутренней двери, за оградой, а потом ушел. С ним выходили вида гражданского люди, по всей видимости, смотрели само здание.
По виду не было заметно, чтобы здание менялось, но какое-то шевеление все же было заметно. Потом открылась дверь собора со стороны Климентовского переулка, и можно было войти вовнутрь. Казалось, что вот сейчас над головой окажется огромный купол, что был виден со стороны Пятницкой улицы.
За закрытой дверью было маленькое помещение, почти у входа был иконостас, в конце комнаты ближе к высокому окну был столик со свечами и маленькими книгами. И там была невероятная тишина, посетителей было человек пять. А там за деревянной дверью остался поток людей, что вливался в метро, а другой вытекал из него, оптом такими же обильным ручьями стремился и к улице Большой Ордынке и дальше и ближе к рабочим местам, магазинам, музеям.
Очень нравилось, что ступив три шага можно оказаться в другом мире, за такой тонкой гранью существующем.
Поставила несколько тонких свечек, что стали гореть тускло, но не гасли, и долго стояла, смотрела на этот низкий круглый, желтый огонь.
- Вас услышали, - сказала женщина, что продала мне эти свечи по пятачку, - теперь их нужно не забывать.
Потом оказалось, что с этой минуты начался поиск тех, кто ушел в тяжелые годы после октябрьских событий в стране. И они стали появляться перед глазами уже полными событий далекого времени. Далекое прошлое пришло в этот маленький кусочек большого собора. Не увидела купол над головой, но остаток того огромного купола существовал рядом с шумной и тесной Пятницкой улицей.