Я так спешила, чтобы успеть к назначенному времени, что пришла раньше. И теперь, замерзая от ветра и кутаясь в шарф, нервничала еще больше. А вдруг он вообще не придет? Какое ему до нее дело? Лютик еще с утра со своими «А куда ты идешь? Ага, как же, по делам… Тогда почему нарядная такая? Свидание, что ли? С этим папиным… как его там? А папа знает? А если я расскажу?». Сволочь мелкая. Опять, видимо, подслушивал. В этом доме ничего не скроешь. А если он расскажет… Брат последнее время задумывается о переезде в Британию. И как бы не ускорить процесс…
Выцепив глазами в толпе очередного высокого шатена, разочарованно вздохнула. Не он. Если он всё-таки придет испеку Лютику грушевый пирог. Он любит. Да и брат будет доволен. И почему он считает меня маленькой? Нереида в этом возрасте уже была его женой и ждала ребенка! Нет, я, конечно, понимаю, что это был политический брак. И ему нужно было признание старыми родами его, как главу семьи. Но у меня, может, тоже расчет!
Расчет выйти замуж за потрясающего человека и родить ему красивых и здоровых детей. Мне почти восемнадцать! Я не хочу ждать, пока Абрахас выберет мне пару. Чем мне не подходит Ногаре? Только возрастом? Так малолетние ничего из себя представляющие юнцы, что ли, лучше?
А ведь прав Лютик. Я действительно наряжалась. Полусапожки на каблуках. Мне их только позавчера из Италии привезли. Обтягивающие черные брючки. Ярко-красное пальто. Какой раз я его надела, второй или третий? Изящная шляпка, под которую убраны волосы. Шарф опять же… Да я сама на себя в витринах заглядывалась, пока шла. Что уж говорить об окружающих?
А вдруг я не в его вкусе? Вдруг ему нравятся грудастые взрослые тетки? И еще загорелые такие, темноглазые, темноволосые? А что я? Худая бледная моль. Он тогда мне сразу откажет или из вежливости потерпит чуть-чуть? А, может, ему вообще нравятся мужчины? Что я, в конце концов, вообще о нем знаю?
Он все-таки пришел.
Ребенок. Маленький глупый ребенок. Из нее, может быть, и вырастет красивая женщина. Но когда это еще будет?
Вокруг меня всегда было много женщин. Сначала отец пытался компенсировать мне отсутствие матери и тянулась бесконечная череда служанок и нянек. Быть может, я бы и мог полюбить какую-нибудь из них, но они все хотели женить на себе отца, а он… Я понимаю его сейчас. Обрекать на скорую смерть женщину? Ради чего? Я был уже рожден, значит, других детей у него быть уже не могло. И, стараясь избегать сильных привязанностей, отец менял женщин, как перчатки. Он так и не смог простить себе смерть моей матери. И кто бы смог простить?
Я знаю, что женщина, которая сможет меня полюбить, обречена. Одной только взаимности с моей стороны достаточно, чтобы проклятье забрало очередную жизнь. И пусть одна из них сможет родить мне сына…. Разве стоит продолжение рода стольких жертв невинных людей? Разве стоит длить эту мучительную агонию целого рода?
Я не хочу никого губить. Я сделаю всё, чтобы они жили. И если для этого мне придется прожить всю жизнь одному – пусть будет так.
Но как это объяснить маленькой девочке, которая смотрит влюбленными глазами? И стоит ли объяснять?