Много их бездомных, беспородных собак скитается по северным городам и вахтовым поселкам. Да и не только в населённых пунктах, но и везде, где хотя бы временно поселяются люди, появляются собаки. Предки этих собак, либо они сами, были в своё время приобретены вахтовиками или работниками экспедиций и взяты с собой в тайгу. В лесу с собакой веселей, интересней, да и польза немалая, – зверя вовремя почует, предупредит, на охоте подранка догонит, за подстреленной уткой или гусём сплавает. Но когда-то приходит время, уезжать, а везти собаку некуда. В лучшем случае её отдают знакомым, а бывает, просто бросают. Эти собаки собираются в стайки и стаи, плодятся. Привыкают спать на снегу, и к постоянному ощущению чувства голода. В поисках пропитания они слоняются у столовых, у общежитий, возле гаражей. Люди их подкармливают. Понравившихся собак берут с собой в лес, а потом опять бросают. Эти собаки очень хорошо относятся к людям, и охотно идут с тем, кто их покормит и позовёт с собой. За многие годы работы на севере я не помню случая, чтобы бездомные собаки нападали на людей.Одну и таких собак и привёл мой напарник Саня Гуманков.
В то время мы работали на Холмогорском месторождении нефти, а наши балки стояли недалеко от вахтового посёлка. Из очередного похода в этот посёлок за продуктами, Саня вернулся в сопровождении пса. Это был уже немолодой кобель, помесь лайки с кем-то беспородным. Окрас дымчато-белый, за что и назвал его Саня Туманом.
– Воинственный пес, – пояснил он, – «Король помойки». Появился в посёлке не так давно, но уже всех собак «построил». Всю собачью морду, от глаза через нос и до пасти, пересекал старый, рваный шрам, что придавало внушительности облику старого бойца.
–Знающие люди утверждают, что пес охотничий, – продолжал Саня, – и такие шрамы, как у него на морде, после медвежьих когтей остаются.
Раньше мы выбрасывали остатки пищи в большой старый тазик, и бездомные собаки у нас подкармливались. Для Тумана Саня выделил большую миску, наивно полагая, что тазик останется для бездомных. Да где уж там место для других собак, если сам «Король помойки» поселился здесь на вполне законных основаниях? Посторонних собак Туман отгонял от балка, и те вскоре перестали к нам наведываться.
В марте нас перебросили на изыскание автомобильной дороги. На дальнем участке работ километрах в десяти от наших балков, на реке, был гидрологический водпост. Там стоял балок, в котором постоянно жил гидролог. Для отработки этого участка мы рассчитывали на гостеприимство хозяина, и гидролог был также предупреждён. В первый раз мы пришли к этому водпосту в сумерках. На собачий лай из балка вышел мужчина лет сорока, среднего роста с густой рыжеватой бородой. Поздоровались, и познакомились.
– А вот собаку вы с собой зря взяли. Теперь привязывайте его где- нибудь на улице, а то Белый порвёт, – сказал хозяин балка.
– Своего привязывай, а то убежит от Тумана и не найдёшь его потом,– отреагировал Саня.
Белый оказался молодым крупным кобелем, породы лайка, кличка собаки соответствовала его окрасу. Хозяин держал пса на привязи в пристрое к балку. Тумана мы никогда не привязывали, и на этот раз не сделали исключения.
Собачьи разборки не заставили долго ждать. На злобное рычанье и шум, сопровождающий собачью драку, все выскочили из балка. Но схватка была короткой. Ухватив хозяйского кобеля пастью за шею, Туман прижимал его к земле.
– Ну, это случайно получилось, – сказал хозяин Белого, всё равно лучше привяжите своего. Саня отогнал Тумана от хозяйского пса на улицу. И больше ни лая, ни шума мы от собак не слышали.
Утром “случайно” Туман ещё, как следует, потрепал Белого. После этого, огромный хозяйский пёс уже преданно смотрел на Тумана и вилял хвостом.
– Закормил ты его, – сказал Саня, – отвяжи, пусть прогуляется с нами, видишь, они уже подружились.
Хозяин отвязал и отпустил Белого. Собаки, наскучавшись в одиночестве, весь день бегали и играли, не удаляясь далеко от нас.
И всю неделю, пока мы отрабатывали дальний участок, Белый вместе с Туманом находились с нами.
Когда, пришла пора, нам уходить, хозяин привязал Белого. Как ни рвался, ни лаял, ни скулил пес, хозяин оставался непреклонен.
Ночью, уже в своём балке, мы были разбужены радостным лаем встретившихся приятелей. Утром заметили, что Белый был без ошейника. Похоже, достал он своего хозяина, что тот вынужден был отпустить собаку.
Мы уже привыкли к Белому, и считали его за своего. Белому Саня выделил такую же миску, как и Туману. Собаки ели каждый из своей миски, и никогда не лезли в чужую. Белый окреп, и почувствовав свою силу, начал нападать на Тумана. Возились собаки без особой злобы, и с переменным успехом.
Через несколько дней, к нам перебросили ещё одну бригаду. С ними была маленькая лохматая сучка Найда. Эта Найда предпочла бегать “на работу” с нашими кобелями. С этой собачонкой запомнился один случай. На обед мы брали с собой бутерброды, или тушёнку, которую разогревали на костре, и обязательно котелок, в котором растапливали снег, и кипятили чай. Расправляли где-нибудь на пеньке или на срубленном дереве пакеты и обедали. На собак брали в основном хлеб. К «столу» наши собаки не подходили, а довольствовались тем, что им дадут. В тот раз, мы что-то не доели и перекуривали в сторонке от «стола».
– Смотри, смотри, на Найду, – обратил моё внимание Саня.
Найда ползла по направлению к нашему «столу». Заметив, что мы смотрим на неё, собака остановилась, посмотрела как-то безучастно на нас, и осталась лежать на месте. Когда мы отвернулись от неё, она продолжила свой маршрут. Заметив, что на неё снова смотрят, Найда остановилась, но продолжала лежать. Мы продолжили игру. Когда от неё отворачивались, она ползла к столу. Когда на неё смотрели, она безразлично разваливалась на том месте, докуда доползла. В конце концов, Сане этот спектакль надоел, и он окрикнул собаку неласковым словом, замахнувшись при этом палкой. Найда вернулась на исходную позицию, посмотрела на нас удивлённо и безразлично, как бы говоря: “ А, что я такого сделала”. Белого Найда боялась, и предпочитала играть с Туманом.
А вскоре выезжающая в отпуск бригада подкинула нам ещё одну собаку. Это был молоденький ещё не окрепший чёрный кобель Дик. Добродушный и ласковый пёс, привыкший к вниманию, с радостным лаем встретил возвращающихся с «работы» трёх наших собак. Собаки отреагировали по-разному: Найда с восторженным лаем бросилась навстречу молодому псу, Туман ничем не проявил своего отношения к новичку, а Белый, злобно рыча, кинулся на Дика. Найда быстро отбежала на почтительное расстояние, а Туман бросился на Белого, уже вцепившегося в Дика. Белый, не ожидая такого поворота, отпустил жертву и вступил в схватку с Туманом. Справедливость восторжествовала, и Белый получил по заслугам. После такого знакомства Дик убежал и старался не приближаться к Белому. На следующий день Найда с Диком остались у балка.
Всё таки хозяин Белого знал звериный нрав своего кобеля и не зря говорил: «Белый порвёт». Теперь этот зверюга, в облике пса, затаил злобу и пытался отомстить Дику, и только бдительность Найды спасала безобидного кобелька от расправы. К тому же Белый всё чаще стал нападать на Тумана, а старый боец быстрее уставал, и дольше восстанавливал силы. Белый это понял и стал изводить соперника. Туман сдавал позиции, и ходил хмурый с опущенным хвостом. Саня уже гнал Белого, но тот далеко не уходил, и возвращался снова. В одно из таких возвращений Белый застал Найду за своей миской. На отчаянный визг Найды, я выскочил из балка. Белый, своей огромной пастью, перехватил Найду поперёк туловища и трепал из стороны в сторону. Я схватил полено и несколько раз с силой ударил Белого по спине. Тот выпустил жертву и убежал. Больше Белый к нам не возвращался.
– А ведь это твой пёс, – сказал мне Саня.
– С чего бы это? У него хозяин есть.
– С того, что он понял, что ты старший в бригаде, а собаки у тебя нет, вот, и доказывал, что он самый сильный, ждал от тебя похвалы и хотел с нами остаться. А ты его поленом. Обиделся он, и больше к нам не придет.
– Ну и слава богу. Туману будет лучше.
– А вот это, ты точно сказал, – заулыбался Саня.
Весной к нам на балки стали свозить оборудование, а также собак, бригады, уходящие в отгулы и в отпуск. Туман снова стал лидером.
Наши балки располагались на берегу вполне приличного ручья. В начале июня рыба шла на нерест, и мы за день по два раза вынимали рыбу из двух имеющихся небольших сетей. Засаливали, коптили, а потом сушили. Первую партию полностью испортили черви, из-за того что мы недосолили рыбу. Вот эту рыбу мы и захоронили, в стороне от балков почти, что на берегу ручья.
В конце июня, мы закончили работу, и готовы были выехать в отгулы и длительные северные отпуска. На смену нам на базу привезли сторожа. Продуктов у всех выезжающих оставалось много, и у нас тоже. На всех собак хватит. Так мы сторожу и сказали и показали, где что брать.
Летом на запах протухшей рыбы пожаловал медведь. Как потом сторож рассказывал Сане, все собаки ринулись к балку, а он сам запёрся в балке, и зарядил ружьё. Устроив наблюдательный пункт у окна, он видел, как один только Туман с лаем кинулся на защиту своей территории. Неголодный и вполне добродушный мишка предпочёл не связываться с разъяренным псом, и мирно ушёл на другую сторону ручья.
Приход медведя, того же, или другого, повторялся ещё несколько раз. Но теперь уже не один Туман, а ещё два самых смелых пса, в том числе и Дик, с яростным лаем выгоняли зверя со своей территории.
После отгулов и отпуска я задержался в Свердловске по семейным обстоятельствам, и выехал на полевые работы уже после ноябрьских праздников. Саня, ещё в октябре, вывез всё наше оборудование, и Тумана на базу экспедиции в г. Ноябрьск, потому что все разъезжались по участкам работ, а на тех балках никто не оставался. Саня проживал в общежитии нашей экспедиции, куда собаку естественно не пустили. На другой день Туман исчез.
А привыкший к деятельности пес, обследуя окрестности, встретил стаю бездомных собак, выскочивших ему навстречу. Узнав в вожаке Белого Туман с приветствующим лаем бросился на встречу, но сразу остановился, почуяв недоброе. Белый тоже узнал своего давнего соперника, но не обрадовался этой встрече. Не забыл он, как его (лучшую собаку) побили и выгнали. И как пришёл он к старому хозяину, и встретил там такого же раскормленного, и такого же рыжего как хозяин пса. И как рвал он этого пса, и как бил его хозяин. И сколько он голодный бродил по тайге, пока не вышел к людям.
Злобно рыча со вздыбленной шерстью соперники несколько секунд смотрели друг на друга. Первым бросился Белый, со всей своей дурью. Туман, сделав невероятный маневр, ухватил мёртвой хваткой горло противника, и уже не выпускал. Стая голодных псов набросилась на чужака, и рвали его со всей яростью. На шум из вагончика выскочили несколько мужчин. Один из них вернулся назад и вышел уже с ружьём.
После первого же выстрела свора разбежалась во все стороны, а на перемешанном с кровью и грязью снегу остались лежать три собаки. Сверху подстреленная, а снизу мёртвые соперники. Разодранный Туман так и не выпустил из пасти горло Белого.