Мои родные.
Сегодня 21 ноября 2007 года я, Татьянин Вячеслав Степанович, начал первые шаги по освоению компьютера. Еще не знаю, как ставить знаки препинания. Вчера поздно вечером Олег привез после чистки сам компьютер, так как он постоянно зависал. Я хочу поделиться своими воспоминаниями о жизни нашей семьи с момента моего рождения.
Я родился 25 января 1935 года, в Татьянин День, в г. Ташкенте Уз. СССР семье военнослужащего. Мои Родители: мать уроженка г. Бугульмы, Татарской АССР девичья фамилия Кононова Александра Федоровна, родилась в 1908 г. 19 ноября, была замужем за Маркеловым - но разведена. Вышла замуж за моего отца, предположительно в 1926-1927 годах, отец Татьянин Степан Семенович родился в деревне Варваринка Ширяевского рай-она, Татария, в 1902 г. 14 сентября. Семья Кононовых в моей памяти состояла из матери, для меня она звалась Бабаня, отца Федора я не знал, он умер до моего появления на свет. Старшим в семье был брат Василий, кроме него были братья Петр, Иван и три сестры Надежда, Александра и Нина. Надежда была замужем за чувашем Ивановым Марком Ивановичем и работала учителем в школе. Имела двух детей Алевтину и Геннадия. Жила от-дельно от всех родных, похоронена в преклонном возрасте совместно с мужем на кладбище в г. Бугульме. Ее сын Геннадий окончил Ж.\ Д. институт, работал в г. Ленинграде по специальности, сейчас на пенсии, имеет дочь и сына. Дочь Надежды Алевтина, моя двоюродная сестра, закончила Литературный институт в г. Ленинграде. Живет и до пенсии работала в г. Бугульме, пенсионерка, имеет сына от первого брака Станислава, он женат, работал железнодорожником там же. Во втором браке Алевтина жила с моим двоюродным братом по отцу, Татьяниным Иваном Порфирьевичем, участником войны, племянником моего отца. Они оба были для меня родными, Алевтина по материнской линии, а Иван по отцовской. Иван был для меня самым близким человеком по линии отца. Он тоже любил меня и гордился мной, что его двоюродный брат имеет такое высокое воинское звание. Когда я приезжал к маме, в военной форме, он просил меня сходить вместе с ним к нему на работу. Он работал водителем служебного автобуса на Автобазе, и хотел показать меня своим сослуживцам, в Бугульме увидеть полковника, было, довольно проблематично. Последнее время он болел и также покоится на кладбище в Бугульме.
Сестра Нина не имела постоянной работы, была замужем за Николаем Поповченко, родила сына Виктора в 1934 г., развелась, жила с моими родителями в Ташкенте, а потом, во время войны и после, в Бугульме, в нашем родовом доме, который потом достался ей в наследство от умерших и разъехавшихся сестер и братьев. Последнее время жила в отдельной двухкомнатной квартире, в многоэтажном доме, рядом с ее частным домом, за которым она ревностно смотрела, жалея о разлуке с ним до самого его сноса. Сын Виктор был женат на женщине старше его на несколько лет, она была учителем в техникуме, где он учился. Немного жил в Бугульме, а потом в Ставропольском крае в г. Невинномысск, работал на хим. предприятии. Приезжал к нам, когда я учился в академии в Москве и на похороны моего отца в Мукачево. Во время войны мы, трое братьев, жили дружно, постоянно общались, в дальнейшем встречались редко, особенно с Геннадием. Его сестра Алевтина, в отличие от братьев, часто посещала моих родителей и маму, когда она осталась одна в Мукачево.
Старший брат Василий, где работал, я не знаю, был женат, его жена Галина родила двух детей Бориса и Маргариту. Перед войной они уехали в Казань. Борис воевал, вернулся домой офицером. Маргарита была замужем, родила двух детей, были ли дети у Бориса, я не знаю, т.к. мы с ним перестали поддерживать отношения. Он, будучи у нас в Москве, грубо разговаривал с моей Галочкой, в нем говорила «Кононовская» натура, унаследованная от старшего брата моей мамы Василия, его отца, своевольного, деспотичного и волевого человека, на котором, после смерти отца Федора, лежала забота о благе и жизни всей семьи Кононовых. Его боялись все, особенно мы дети, перечить ему было бесполезно. Я не мог простить грубости по отношению к Гале, и, когда Борис, как-то позвонил по телефону из Казани, я дал ему понять, что не желаю с ним поддерживать отношения.
Дядя Петя работал на мельнице, которая располагалась почти рядом с домом, стоило только перейти речку, протекавшую в центре города. Перед плотиной она образовывала небольшой пруд, в котором летом купались горожане и мы, дети, зимой там катались на коньках, добровольцы иногда сами расчищали снег. Я бывал на мельнице, когда носил еду дяде Пете, это было в начале войны, мы приехали из Белоруссии и пока жили в доме у Бабани. Двор мельницы, все здания и сооружения были, также люди и их одежда были покрыты мучной пылью. Я прекрасно помню как дядя Петя, приходя с работы, долго и мучительно кашлял и, даже ночами, мы часто просыпались от его надрывного кашля. Но работать было необходимо, семья большая, ее надо кормить, а рабочим мельницы иногда давали муку, то ли в счет зарплаты, то ли продавали за деньги, что другим людям это не разрешалось. Дядю Петю в армию не призвали т. к. он был инвалидом. Еще задолго до войны, на мельнице, при работе на ременной передаче, его левая рука случайно попала под шкив этой передачи, и осталась на всю жизнь парализованной, она чуть-чуть сгибалась в локте и только два пальца, кое-как, могли держать самокрутку махорки, когда он ее сворачивал чтобы покурить. Это был добрый, заботливый и вместе с тем несчастный и больной человек. Он умер после войны от чахотки, когда мы жили на Камчатке.
Младший брат мамы Иван появился, когда я перевез маму из г. Мукачево в г. Бугульму, мы встречались с ним, когда я приезжал в гости к маме, он всегда жаловался ей на свою судьбу и неудачную личную жизнь. В первые годы войны, когда была жива Бабаня, мать этой большой, дружной семьи, я ее помню, как маленькую добрую, тихонькую бабушку, которая вместе с нами малышами грелась зимой на печке, рассказывая нам сказки своим тихим певучим голосом, под который мы, в теплоте, засыпали. Война тяжким бременем легла на плечи советских людей, не обошла она и нашу семью. Продуктов питания не хватало, все было подчинено одному лозунгу «Все для фронта, все для победы!». По всей стране были введены продовольственные карточки на каждую семью по количеству членов (едоков), которые выдавались на месяц. Потерять их означало голодную смерть, их не восстанавливали при утрате. В городе участились случаи воровства этих карточек и даже их подделок, голод плодил людей «нечистых на руку», готовых убить любого за кусок хлеба.
Вся семья Кононовых жила дружно, помогали друг другу, как могли. Дядя Петя приносил иногда муку, из которой Бабаня делала вкусные «шанешки» (лепешки, замешанные из муки, на воде), поджаренные на подсолнечном масле. Масло нам привозил из деревни муж племянницы Бабани Елизаветы, который работал председателем Малобугульминского колхоза. Иногда он привозил мясо, которым делился с нами. Моя мама работала на кондитерской фабрике, которая специализировалась на выпуске сахара из сахарной свеклы для фронта. Взять кусочек сахара домой было равносильно предательству, считалось как пособничество врагу, и каралось по законам военного времени. В лучшем случае могли уволить с работы, а в худшем - посадить в тюрьму. Иногда мама приносила домой патоку (сладкий со свекольным привкусом тягучий сироп), который, если ему дать застыть, превращался в сосательные конфеты. Мама по характеру была шустрой и непоседливой девчонкой, заводилой всех ребячьих игр и детских шалостей, как характеризовала ее младшая сестра тетя Нина, но и, будучи уже зрелой женщиной, мама оставалась веселой и общительной женщиной. Она была умна, красива, обладала артистичной внешностью, и умела хорошо, со вкусом готовить. Дома она командовала отцом, который безропотно ей подчинялся, выполняя все ее капризы и желания. До восьмого класса держала меня в «ежовых рукавицах», воспитывая, иногда, даже ремнем. Но однажды, в восьмом классе, когда за какую-то провинность она схватила ремень, и замахнулась, чтобы ударить, я, без особого усилия, вырвал его у нее, и забросил за шкаф, стоявший в углу комнаты, со словами: «Хватит, я уже вырос!». Надо было видеть, как округлились ее глаза от удивления и беспомощности! Она не могла сразу придти в себя от моей неожиданной выходки, с трудом понимая, что перед ней взрослый сын. После этого случая ремень, как средство воспитания, в нашей семье не применялся. До замужества, где она работала, я не знаю, а в войну, на кондитерской фабрике, была награждена медалью «За доблестный труд в Великой отечественной войне 1941-1945 г.» в дальнейшем, не работала- была домохозяйкой. Всю совместную с отцом жизнь ездила с ним по стране, куда его бросала воинская служба. Она пережила много горя, ее две дочери Люция и Милочка умерли в возрасте полутора-двух лет, еще до моего рождения. Мой младший брат Геночка, которого я хорошо помню, умер в возрасте четырех лет, когда мне было семь лет. Естественно, она дорожила мной, единственным, оставшимся живым сыном. Лелеяла и холила меня, от-давая все силы моему воспитанию. Мама была общительной женщиной, дружила с соседями и друзьями, они с удовольствием приходили в гости к нам, вместе отмечали праздники, дни рождения. Она любила вкусно поесть и обожала готовить различные деликатесы. Много вкусных рецептов приготовления пищи она заимствовала из украинской и венгерской кухни. Живя в г. Мукачево Закарпатской области в шестидесятых годах, мы удивлялись обилию овощей и фруктов, особенно мясных продуктов, чего мы не имели в го-ды войны и после, живя на Камчатке. На рынке и в частных магазинах можно было купить кусок мяса, который отрезали по твоему желанию от любой части туши, которая висела тут-же. Овощи на рынке стоили копейки, поражало обилие приправ и специй. Мама, когда был живой папа, ходила, а потом ездила, когда папа купил мотоцикл, а затем машину, на рынок, выбирая самые лучшие и свежие продукты. К моему приезду в отпуск, когда я учился в училище и потом, служа в Германии, она откармливала уток, которых сажала в ящик, закармливала их кукурузой, насильно заталкивая ее в глотку утки. Через месяц утка превращалась в янтарный мясной деликатес, который жарился, набитый вкусной начин-кой, в собственном жирном соку. Однажды к моему приезду мои родители купили взрослого поросенка и пригласили мясника (мадьяра), который его зарезал, и разделал, приготовив из него такие вкусные колбасы, копчености, сальтесоны и много такого, что мне ни-когда не доводилось пробовать. Это были шедевры кулинарного искусства.
Мой отец, Татьянин Степан Семенович, уроженец с. Варваринка Шугурского района Татарской АССР, родился в семье крестьянина. Кроме моего отца в семье были дочери Наталья, Таисия и младший сын Иван. Я знаю, что у моего деда Семена был брат Порфирий, отец моего двоюродного брата Ивана. В деревне было более ста дворов, из них почти 90 были под фамилией Татьянины. Деревня не развивалась, постепенно приходила в упадок, работы не было, жители покидали дома, кто в колхозы, кто в города. По словам дяди Ивана, когда я бывал в Бугульме, навещая маму, в Варваринке осталось несколько ветхих, полуразвалившихся домов со стариками, доживавшими свой век. В 1924 году мой отец был призван на военную службу и начал свою воинскую карьеру красноармейцем, дослужился до командира отделения, а закончил службу старшиной роты. С 1926 по 1927 г. находился в запасе и даже вступил в органы милиции г. Бугульмы, прослужив там больше года. В конце 1927 г. вместе с мамой уехал в г. Ташкент, и почти четыре года служил стрелком – охранником, затем командиром отделения, старшиной. С 1 июля 1932 г. Был назначен командиром взвода стрелков-охранников на железной дороге, откуда в 1934 г. был призван в пограничные войска. В 1936 г. окончил Высшую пограничную школу и был назначен сначала помощником, а затем начальником заставы. В октябре 1938 г. был назначен начальником штаба комендатуры 13-го Пограничного отряда, затем командиром пограничного участка в Белоруссии, где со своими пограничниками встретил немецких захватчиков на переднем рубеже нашей Родины. С июля 1941 г. командовал стрелковым батальоном пограничников, воюя с врагом, а с октября 1942 г. был назначен начальником штаба 90-го погранполка. До января 1942 г. не мог подать весточку нам, что он жив, здоров, т.к. выходил вначале из окружения, воевал в тылу у немцев, а когда с боями вышли к своим был направлен на переподготовку и тогда мы получили от него письмо. В должности начальника штаба воевал до конца 1944 г., а затем старшим помощником начальника оперативного отдела управления Погранвойск НКВД 4-го Украинского фронта и в этой должности закончил войну с фашистами в г. Прага. После завершения разгрома фашисткой Германии, Советское руководство, для обеспечения безопасности восточных рубежей, т. к. существовала опасность нападения с востока милитаристической Японии, союзника Германии, перебросило весь 4-й Украинский фронт на Дальний Восток. Его опыт ведения боевых действий в горах, при преодолении с боями Карпатских гор, был необходим, для ведения боевых действий в горных условиях в Китае. Пограничные войска по охране тыла фронта, в которых воевал мой отец, находились в составе Советских войск, освобождавших Китай, преодолели Хинганский хребет и с боями освободили г. Харбин. После капитуляции милитаристической Японии, наши войска возвращались домой к местам постоянной дислокации. Папу направили служить на Камчатку, он приехал в Бугульму за нами, и с этого времени мы не расставались до его безвременной кончины. В декабре 1945 г. он был назначен в управление Погранвойск Камчатского округа и служил там до декабря 1949 г., затем папа получил назначение в г. Мукачево в Управление Погранвойск КГБ Закарпатского округа, где служил до октября 1953 г. в должности начальника секретариата. Папа, за время службы в Вооруженных Силах, был награжден следующими правительственными наградами: орденами «Ленина», «Красного Знамени», двумя «Красной Звезды», медалями «За боевые заслуги», «За победу над Германией», «За освобождение Праги», «За победу над Японией», «30 лет Советской Армии и Флота» и многими юбилейными медалями. Последнее воинское звание папы - «подполковник». В книге «Пограничные войска в годы великой отечественной войны 1941 – 1945 г.» (Сборник документов), изданной в 1968 году, Институтом истории Академии наук СССР на стр. 337, в сводке Политуправления войск НКВД СССР, описываются действия истребительного отряда, под командованием капитана Татьянина С.С. На стр. 583 мой папа, Татьянин С.С., будучи в то время начальником штаба полка, описывает действия подразделений своего, 90-го пограничного Карпатского полка, по борьбе с бандами УПА (Украинской повстанческой армии). Мало, кто из участников Великой отечественной войны удостоился внимания архивных документов хранящихся в Академии наук бывшего советского государства, а мой папа там фигурирует, как действительно участник боевых действий, за что и был награжден высокими правительственными наградами.
Продолжение следует.