Хорошо быть невестой: сшила белое платье, купила фату – и никаких проблем! А тут думай, думай, что на свадьбу надеть... голову можно сломать. Тёмное нехорошо: сестра замуж выходит, а ты как в трауре; розовое ей не идет; в голубом будет Наташа; в бежевом – Татьяна Владимировна, она давно себе платье купила, Ира его даже укорачивала. Она многим в городке помогала: то подшить, то ушить, то переделать... Любит она это дело!
Бабушка в их семье шила; наверное, Иришка в неё удалась. И напёрсток, что от бабушки остался, ей впору: тоненький, серебряный, погнутый с одной стороны... а всё равно впору. Без него и не получается ничего, будто бабушка в него что-то доброе и волшебное нашептала.
- Поспорили раз портняжка с чертом – кто быстрей рубаху сошьёт, – рассказывала бабушка. - Взял черт нитку длинную-длинную, чтоб не вдевать часто в иголку, а портняжка взял короткую – и начали. Чёрт сделает стежок –и бежит далеко-далеко, пока нитка не кончится, а портняжка раз-два – и дальше шьёт. Уже рубаха у него готова – а чёрт все за ниткой бегает...
Каждый раз Ира бабушку вспоминает, как шить садится. Ей интереснее не новое шить – из куска-то ткани кто угодно сумеет, - ей нравится фантазировать, фасон изменять. А себе ничего не может найти, третий день по магазинам ходит. Вот, еще в ЦУМ зайдет, может, что новенькое появилось, а если ничего не найдёт – сошьёт сама, тем более, ткань легче купить. Так... это она вчера видела, это – тоже, а это... Стоп! Какая милая блузочка: белая, в синий горошек, и воротничок оригинальный. Если к ней средней длины синюю юбку, да белые клипсы... а материал синий у неё есть – ещё зимой в военторге купила. Юбку-то она за вечер сошьёт! Надо же, как повезло, такая милая блузочка! И на электричку успеет, ещё сорок минут... если, конечно, троллейбус не подведёт.
Не подвёл. И с блузкой Ира не промахнулась: была на свадьбе самая красивая! После Нонны, конечно. Нонна вообще красавица, а в день свадьбы вся так и светилась!
И папа почти не пил. Ира на всякий случай рядом с ним села, но он и сам молодец. Пообещал накануне, что не испортит им праздник, - и не испортил. Интересно, а как Серёжа его будет теперь называть? Когда он пришёл к ним в первый раз, и Нонна сказала: - Знакомьтесь: это - Сергей, а это – мой папа,- Серёжа привычно вскинул руку к виску: - Здравия желаю, товарищ подполковник!
А папа засмеялся: - Это там я тебе подполковник, а здесь – Кирилл Иванович.
А может, он его будет папой звать? Нет, папой... как-то не так. Да еще вдруг перепутает? На службе скажет: - Здравия желаю, папа!
Нет... Кирилл Иванович – лучше всего.
...Что ж, покорюсь я наступающим годам,
Отдам им всё – и блеск дневной, и свет ночной,
Но одного я – пусть не просят! – не отдам:
Любовь, пришедшую ко мне той весной... *
Какие же они красивые, ее Нонна и Серёжа! Красивые – и счастливые!
После свадьбы Нонна переехала к мужу. К папе она забегала каждый вечер – то одна, то с Серёжей. Всё, как и раньше; а на выходные домой приезжала Ира.
«Не оставляйте его...»
Не оставляли.
***
Конечно, с техникумом она поторопилась. Если бы Наташка, подружка, не уговорила – «Радиоаппаратостроение, радиоаппаратостроение!» - ни за что не пошла! Наташке-то хорошо, она и в школе физику с математикой любила, а Ире каково? Вон - решай теперь задачки по электротехнике... А оно ей надо? Законы Кирхгофа, законы Кирхгофа! Хорошо, только два придумал этот Кирхгоф, а то вообще – туши свет. Лучше бы за это время, непонятно на что потраченное, сшила что-нибудь! Вон, вчера Нина Сергеевна, комендант общежития, приходила: брюки сыну подкоротить. А Таня из девятой группы попросила воротник у плаща переделать. Ира как глянула: - Вот халтурщики: всё вкривь и вкось! Ну, не знаю... не обещаю... попробую...
У неё уже на месяц вперед заказов набрано, и вот ведь проблема: каждый хочет как-то отблагодарить. А ей неудобно деньги брать... она ж с радостью шьёт, себе в удовольствие. Комендант говорит: - Не вздумай отказываться! Ты время тратишь, зрение, нитки, в конце концов. Мой тебе совет: собирай на кооператив. Как раз учёбу закончишь – и сумма нужная набежит. А клиенток я тебе обеспечу.
И Нонна говорит, что каждый труд должен быть вознаграждён. Наверное, они правы. Но с Наташки она денег брать не будет, и с других подружек тоже.
***
Где же ошибка? Не сходится баланс мощности - хоть режь! Уже дважды пересчитывала... Можно папу спросить – да как? Опять заперся в своей комнате... Ой, Нонна с Серёжей пришли! Может, Серёжа знает, как этот кошмар решается?
- Рассчитать цепь переменного тока, если емкостное сопротивление... Ну, и в чем загвоздка? Это ж совсем просто. Смотри: частота известна, напряжение – тоже... По первому закону Кирхгофа... По второму... Так, теперь проверим. Всё, получай свой расчёт!
- Получилось? – обрадовалась Ира, - Ну, спасибо! Я бы ещё два часа возилась! И как ты это всё помнишь? Ты давно это учил? На каком курсе?
- Давно, - улыбнулся Серёжа.- Но, наверно, неплохо учил. Нам иначе нельзя: полетит ракета не в ту сторону. Что смеёшься? Ты ж не хочешь, чтобы ракета на наши Ржаные Поля упала?
- Не хочу! Но точно знаю: сдам экзамен (тьфу-тьфу-тьфу), и – как дурной сон! А что это вы сияете оба? Я с этим дурацким балансом сразу и не заметила.
- Да уж, сияем... Зови папу – новость есть.
- За такую новость не грех и выпить, - обрадовался папа. – Иришка, тащи, что там есть в холодильнике, и две рюмки не забудь. Почему две? А потому, что ты еще маленькая, а Нонне нельзя. Так что, дорогой зять, отпразднуем нашу новость вдвоем...
***
Бедная сестрёнка! Совсем высохла. Ира ей уже две юбки заузила, а она всё худеет. Четвёртый месяц, а токсикоз не проходит. Татьяна Владимировна говорит, это нормально; ещё чуть-чуть потерпеть – и пройдет. И придётся не только юбки расставлять – всё новое шить. Ира уже и фасоны для беременных посмотрела, и на Нонну их прикинула, и ткань купила тёплую – как раз зимой и понадобится.
В тот вечер Серёжа задержался на службе, и Нонна пришла к папе одна. Дома никого не было. Она сварила пельмени – они с Серёжей вчера много налепили: мороз, на балконе мигом замёрзнут, - вытерла пыль, подмела полы, постояла перед маминым портретом... «Мамочка, ты меня слышишь? У меня всё хорошо, через три месяца у тебя будет внучка. Я не уверена, что внучка, но Татьяна Владимировна говорит, если живот круглый, будет девочка. Риточка. Рита. Я предложила, и Серёжа согласился. А если мальчик, назовём Антоном. Это Серёжа придумал, ему нравится, как звучит: Антон Сергеевич Сапрон. Мамочка, он очень хороший. Я его так люблю! У Иришки тоже всё хорошо; конечно, учится она так себе, но это не потому, что ленивая, а потому, что много шьёт. Я уж ей говорила – всех денег не заработаешь, но она решила скопить на квартиру. Не хочет в городок возвращаться.... А папу мы не бросаем. И не бросим».
Она вышла на улицу, завернула за угол и закричала: на стылой земле лежал папа.
- Папа! Вставай! – просила она. – Мне трудно тебя поднять, помоги мне! Ты такой тяжёлый... Папа, помоги мне...
Ночью Нонна разбудила мужа: - Серёжа, со мной что-то не так. Воды отошли... очень больно... Мне страшно.
Нонну привезли в районную больницу под утро, а днём измученному неизвестностью Сергею сказали, что ребенка спасти не удалось; жену можно будет увидеть, когда проснётся – сейчас спит после наркоза, - но детей у неё больше не будет.
***
Нонна не понимала, почему у нее не было слёз: ни в больнице, когда Серёжа сообщил ей страшную новость; ни потом, когда горько плакала у неё на груди Иришка; ни дома, когда папа встал перед ней на колени: - Дочка, прости. Никогда больше.. ни капли... Маминой памятью клянусь.
Через месяц Нонна вышла на работу.
Татьяна Владимировна обняла её за плечи и сказала, что все её очень ждали. Завуч спросила, какое расписание она предпочтёт: все уроки за три дня или разбросать их на всю неделю; учитель труда подвинул ей новенький мягкий стул; физрук протянул журнал... Она тихо поблагодарила и едва дождалась звонка.
- Нам придётся много работать, – сказала она десятому классу. – Экзамен не за горами, а нужно наверстать то, что пропустили за месяц. Я очень надеюсь, что мы справимся.
- Нонна Кирилловна, - встал Вова Жлобин, - вы не волнуйтесь. Мы химию знаете, как любим? Мы ее больше всего учить будем, мы вас ни за что не подведем.
Никто не заметил, как бесшумно открылась дверь и в класс заглянула завуч: ни мальчишки, демонстративно смотрящие куда-то в сторону; ни девочки, вытирающие глаза; ни Нонна Кирилловна. Она стояла перед притихшим классом и не замечала, как текут по щекам слёзы.
* Стихи Расула Гамзатова в переводе Роберта Рождественского.
http://www.proza.ru/2013/07/21/89