Игорь АБРОСИМОВ
ВОЙНА СТЕПАНА ШКИПАРЁВА - V
V. «Этот месяц был страшен, было все на кону...» На Ржев, Зубцов и Сычевку
Наступление К а л и н и н с к о г о ф р о н т а на Ржевском направлении началось рано утром 30 июля. Планировалось 30-й армии к исходу второго дня операции взять Ржев, 29-й армии, наступавшей левее, на третий день выйти к Волге, овладев Зубцовым. Для выполнения этой задачи было необходимо сломить сопротивление трех пехотных дивизий Вермахта, которые опирались на чрезвычайно развитую долговременную оборонительную систему.
Даже при общем трехкратном превосходстве в численности войск задача была очень не простой. Следует учитывать к тому же, что достигнуть внезапности при подготовке столь масштабного наступления оказалось невозможным. Недаром 26 июля в служебном дневнике генерал-полковник Ф.Гальдер записал: «Перегруппировка противника, в том числе перед фронтом 9-й армии, позволяет предположить, что готовятся новые удары». Положение осложнялось тем, что в первый же день проведения операции начались проливные дожди, которые продолжались более двух суток и сковали подвижность войск из-за наступления настоящей распутицы. Фронт буквально увяз в непролазной грязи, продвижение задерживалось бурными потоками, в которые превратились многочисленные мелкие речушки, вода стояла в низинах и болотах. Справедливости ради укажем, что погодные условия не благоприятствовали и нашему противнику, затрудняя маневр силами и средствами, переброску войск в угрожаемые районы с неатакованных участков фронта.
Наступление 30-й армии на направлении главного удара велось силами 379-й (подполковник И.Ф.Щеглов), 16 гв. (полковник С.А.Князьков) стрелковых дивизий и 2-й гв. мотострелковой дивизии (генерал-майор П.Г.Чанчибадзе), каждая из которых поддерживалась танковой бригадой. Еще две стрелковые дивизии, 52-я (полковник В.С.Андреев) и 78-я (полковник Н.М.Михайлов), и две танковые бригады были развернуты во втором армейском эшелоне. Армейская подвижная группа из трех танковых и двух стрелковых бригад должна была вступить в бой для развития успеха в глубине тактической полосы обороны противника. Три стрелковые дивизии, 220-я (полковник С.Г.Поплавский), 139-я (полковник П.И.Кузнецов, с 10.08.1942 полковник И.Д.Красноштанов) и 183-я (полковник И.И.Яременко, с 22.08.1942 полковник П.К.Рубан), одна из которых в начале операции находилась во втором эшелоне, поддерживали ударную группировку активными действиями слева, 243-я стрелковая дивизия (полковник А.А.Куценко) с танковой бригадой - справа.
Главный удар, наносимый в центре полосы развертывания 30-й армии, пришелся на рубежи 256-й и 87-й пехотных дивизий противника. Танки не могли сопровождать пехоту из-за распутицы, маневр артиллерией и подвоз боеприпасов по этой причине также были парализованы. Саперы наводили гати, которые тонули в воде и сплошной болотной грязи. В первые часы наступления, во многом благодаря мощной артподготовке, советским войскам удалось прорвать первую полосу обороны и продвинуться на 2 – 4 км, а затем, последовательно наращивая силы за счет второго армейского эшелона, продолжить наступление. К концу первого дня операции ширина участка прорыва достигла 9 км, глубина местами превысила 7 км.
В первой половине дня 31 июля на угрожаемый участок противник в срочном порядке выдвинул части 6-й пехотной дивизии, а также отдельные подразделения из состава других соединений с неатакованных участков фронта, в т.ч. боевую группу 328-й пехотной дивизии. Контратаками ему удалось не только остановить продвижение, но восстановить положение на ряде участков.
Позднее, при анализе действий наступающих, отмечался как один из недостатков планирования операции невысокая концентрация войск в полосе главного удара. В наступление здесь было назначено менее трети наличных сил армии, построенные к тому же в два эшелона. Остальные войска, также построенные в два эшелона, развертывались на соседних участках фронта. В связи с этим значительная часть соединений на начальном этапе операции оказалась пассивной, мощного удара не получилось, войска вводились в бой последовательно. В то же время противнику предоставлялось время и, следовательно, возможность укреплять оборону переброской дополнительных сил, восстанавливать систему огня и целостность обороны на угрожаемых участках. Наступление приостановилось, не достигнув Ржева.
Основным недостатком, общим для соединений Красной Армии летом 1942 г., мешавшим успешному наступлению, была слабая полевая выучка войск. Танки, которые являлись основной ударной силой и на которые возлагались основные надежды при прорыве обороны, выбивались усовершенствованной противотанковой артиллерией противника, а пехота еще не научилась вести наступательные действия в составе штурмовых групп. Более того, пехота не использовала всех имеющихся в ее распоряжении огневых средств, надеясь лишь на артиллерию и танки. Показательно, что расход боеприпасов для стрелкового оружия был крайне низким, т.к. зачастую стрелковые подразделения ружейно-пулеметного огня почти не вели или вели его недостаточно интенсивно, боясь обнаружить себя, особенно это касалось пулеметных расчетов, и быть пораженными хорошо организованной артиллерийской поддержкой противника. Последнее обстоятельство неоднократно отмечалось в боевых документах.
Нельзя также еще раз не отметить, что оборона противника в ходе артподготовки, за исключением передовых порядков, нарушена не была, а в ходе преодоления ее тактической полосы потребность пехоты и танков в поддержке из-за невысокой подвижности артиллерии и недостатков в управлении огнем удовлетворялась слабо. Все это, вместе взятое, приводило к медленному продвижению вперед и большим потерям.
Ожесточенные бои продолжались в последующие дни, приняв особенно упорный и кровопролитный характер в районе узла обороны Полунино – Галахово - Тимофеево, в 6 км севернее Ржева. Здесь действовали полки 6-й пехотной дивизии, занявшие участок обороны между 87-й пехотной дивизией на своем правом фланге и 256-й пехотной дивизией на левом фланге. До семи раз ежедневно бойцы 16-й гв. стрелковой дивизии и 2-й гв. мотострелковой дивизии, а также введенной в бой на этом участке 52-й стрелковой дивизии, поднимались в атаку и каждый раз, в первую очередь из-за отсутствия необходимой артиллерийской поддержки, успеха не добивались.
Организовав эффективный артиллерийский огонь, немцы прочно удерживали рубежи, отсекая пехоту от танков и уничтожая нашу бронетехнику не только артиллерийским огнем, но активными действиями штурмовых групп пехоты, которые подрывали прорвавшиеся боевые машины, лишенные взаимодействия с пехотой, гранатами и минным оружием.
Противоборствующие стороны, стремясь переломить ситуацию в свою пользу, вводили в бои под Ржевом дополнительные части и соединения. Советское командование, кроме дивизий второго армейского эшелона, выдвигало соединения с соседних участков фронта, противник - боевые группы, составленные из частей и подразделений с неатакованных участков и из резерва.
Соединения 29-й армии - 246-я стрелковая дивизия (подполковник А.Т.Ракчеев, с 20.08.1942 полковник Г.Ф.Малюков) на левом фланге армии, 274-я стрелковая дивизия (полковник В.П.Шульга) в центре построения ее ударной группировки и 5-я стрелковая дивизия (полковник Д.А.Куприянов, с 16.08.1942 полковник Н.А.Крымский) на правом фланге, имея во втором эшелоне 369-ю стрелковую дивизию (полковник М.З.Казишвили), начали наступление на Зубцовском направлении одновременно с 30-й армией.
Пехота, вынужденная по условиям местности и погоды наступать зачастую без танковой поддержки, которая к тому же на этом участке ограничивалась всего одной 119-й танковой бригадой (подполковник В.Ф.Орлов), не смогла преодолеть огневого противодействия противника. Особенно тяжело пришлось воинам 274-й стрелковой дивизии, для которых это сражение стало боевым крещением, а таких во вновь сформированном соединении было большинство. Среди них – Степан Шкипарёв здесь, на Зубцовском направлении, впервые оказавшийся в обстановке ожесточенного боя. Продвижение вперед дивизий 29-й армии за несколько дней было минимальным, оборонявшимся частям 14-й моторизованной дивизии удавалось довольно успешно отражать атаки. Отсутствие ожидаемой поддержки с фланга из-за неудачных действий 30-й армии севернее Ржева не позволяло добиться быстрого успеха и здесь. Распыление сил левого крыла Калининского фронта на два направления наступления, наряду с низкой концентрацией войск на главном направлении, в полосе 30-й армии, не способствовало общему успеху.
Генеральный штаб 6 августа указал начальнику штаба Калининского фронта генерал-лейтенанту М.В.Захарову на недостатки в организации наступления, на слабое управление со стороны штабов дивизий и полков 30-й армии, неувязку действий войск во времени, отсутствие массирования танков из-за ввода их в бой отдельными группами, медленный подвоз боеприпасов, в результате чего артиллерия не могла обеспечить заявок пехоты. Неуспех 29-й армии, наряду с бездействием танков, связывался с растянутыми боевыми порядками при слабом обеспечении наступающих артогнем.
Наступление З а п а д н о г о ф р о н т а на Сычевском направлении началось 4 августа с задержкой из-за погодных условий на пять дней и пошло гораздо успешнее. В истории войны эта часть Ржевско-Сычевской операции получила название Погорело-Городищенская. Благодаря мощной и результативной артподготовке, возможности использования танков, а также осуществлять маневр войсками, ранее ограниченным ливневыми дождями и распутицей, система обороны противника была нарушена. Впрочем, через несколько дней проливные дожди возобновились с прежней интенсивностью.
В центре боевых порядков наступающих и на левом крыле действовала ударная группировка 20-й армии в составе правофланговой 251-й (полковник Б.Б.Городовиков), 331-й (полковник П.Ф.Берестов), 354-й (полковник Д.Ф.Алексеев) стрелковых дивизий и 26-й гв. стрелковой дивизии (полковник Н.Н.Корженевский), 129-й, 148-й и 153-й стрелковых бригад из состава 8-го гв. стрелкового корпуса под командованием генерал-майора Ф.Д.Захарова. Совместно с 331-й стрелковой дивизий наступала 17-я танковая бригада (майор Ш.Ш.Кауфман, погиб 31.08.1942; с 09.09.42 подполковник И.Д.Белоглазов), 20-я танковая бригада (полковник Н.П.Константинов) придавалась 8-му гв. стрелковому корпусу. Левый фланг, развернутые на вспомогательном направлении, обеспечивали 150-я стрелковая бригада 8-го гв. стрелкового корпуса, 82-я стрелковая дивизия (полковник И.В.Писарев) и 40-я стрелковая бригада. Во втором армейском эшелоне были развернуты 312-я (полковник А.Г.Моисеевский) и 415-я (полковник А.И.Голованов) стрелковые дивизии.
Правое крыло наступления образовали соединения 31-й армии. На левом фланге армии, в локтевой связи с 251-й стрелковой дивизией 20-й армии, севернее Погорелова Городища, шла в наступление 88-я стрелковая дивизия (полковник А.Ф.Болотов), поддержанная 212-й танковой бригадой, далее к северу действовали еще три дивизии ударной группировки армии – 247-я стрелковая дивизия (полковник Г.Д.Мухин) с 71-й танковой бригадой (полковник Н.А.Обдаленко), 20-я гв. стрелковая дивизия (полковник И.Ф.Дударев) и 164-я стрелковая дивизия (полковник И.Г.Касперович) с 34-й танковой бригадой (подполковник Н.Г.Бокарев, с 16.08.1942 г. майор К.К.Воробьев). На правом фланге, обеспечивая стык с 29-й армией Калининского фронта, была развернута 118-я стрелковая дивизия (полковник А.Я.Веденин). Во втором армейском эшелоне находились 239-я (полковник Г.О.Мартиросян) и 336-я (генерал-майор В.С.Кузнецов) стрелковые дивизии.
Ударные группировки обеих армий, нанося главный удар в полосе 9 км и 8 км соответственно, вклинились в оборону 161-й пехотной и 36-й моторизованной дивизий в районе Погорелова Городища на участке шириной до 15 км на глубину до 8 км. Оборонительные линии первой полосы обороны, которые укреплялись противником еще с зимы устройством укрытий, минных полей, проволочных заграждений и противотанковых препятствий, были преодолены.
Основные задачи на Сычевском направлении решала группировка 20-й армии. В первый же день операции части 251-й стрелковой дивизии полковника Б.Б.Городовикова ворвались в Погорелое Городище, решительными действиями штурмовых групп гарнизон которого частью был уничтожен, а частью попал в плен.
В середине дня успех в глубине обороны противника развили подвижная группа 20-й армии, образованная из 11-й, 188-й, 213-й танковых и 1-ой мотоциклетной бригад и 31-й армии - из 92-й, 101-й и 145-й танковых бригад.
Забегая вперед отметим, что возлагаемых на них надежд армейские подвижные группы не оправдали. 13 сентября Генеральный штаб специальной директивой указал начальнику штаба Западного фронта генерал-полковнику В.Д.Соколовскому на нецелесообразность применения импровизированных, наспех созданных танковых групп для развития успеха. Такие группы не располагали средствами и органами управления, не были обеспечены приданной артиллерийской поддержкой и инженерными средствами, включенные в их состав стрелковые подразделения не обладали необходимой мобильностью и не были обучены взаимодействию с танками. Отсутствовала боевая сработанность с подчиненными группе командирами и штабами.
Как вопиющий случай тактической безграмотности рассматривалось введение в бой 5 августа 145-й танковой бригады полковника С.С.Сергеенко, входившей в состав подвижной группы 31-й армии под командованием генерал-майора А.Ф.Бычковского. Бригада действовала без разведки против хорошо организованной противотанковой обороны противника, в результате чего танковые батальоны понесли тяжелые потери и не выполнили поставленной задачи. Из-за плохого инженерного обеспечения за время операции группа утопила на переправах 20 танков. [V-1] Командование подвижной группы 20-й армии, не используя в полной мере радиосредства ради обеспечения эффективного управления, а также по причине их выхода из строя, потеряло всякую связь со штабом армии и подчиненной 11-й танковой бригадой. Несколько дней части, сведенные в группу, действовали по своему усмотрению, исходя из обстановки.
Тем не менее наступление продолжалось всю ночь и на следующий день, в результате чего на второй день операции прорыв был расширен до 18 км по фронту и 30 км в глубину. Войска 20-й армии вышли ко второй оборонительной полосе противника по рекам Вазуза и Гжать. Однако, развить тактический успех до оперативного не удалось, хотя во второй половине дня 6 августа в бой были введены соединения подвижной группы фронта - 6-й и 8-й танковые корпуса и 2-й гв. кавалерийский корпус. Они нарастили удар на широком фронте, по всему периметру вклинивания в оборону противника. Командующий подвижной группой генерал-майор И.В.Галанин своего штаба и средств управления не имел и находился на командном пункте 6-го танкового корпуса. Поэтому цетрализованное оперативное руководство, которое могло осуществляться только с помощью штаба корпуса, было затруднено.
Танковые корпуса, вступали в бой не в полном составе, причем, в основном, танками. Танки, пехота и артиллерия выводилась и развертывалась с отставанием из-за возобновившихся 5 августа проливных дождей и усиливающейся распутицы, что усугубляло низкую подвижность, вызванную недостатком транспорта и средств тяги. Танковые, мотострелковые, артиллерийские части, инженерные части с переправочными парками, кавалерийские части штабы и средства тылового обеспечения, а также стрелковые дивизии второго армейского эшелона обеих армий медленно двигались в колоннах по раскисшим от дождя дорогам, разбитым к тому же войсками, прошедшими по ним ранее. Все это сильно сдерживало динамику наступления, задерживало подачу в войска боеприпасов и горючего, лишало возможности в решительный час использовать преимущество Западного фронта в численности войск.
Немцы резко усилили сопротивление и со своей стороны выдвинули крупные резервы, в т.ч. три танковые дивизии, которые готовились к переброске на южное крыло советско-германского фронта, а также части не менее трех пехотных дивизий и одной моторизованной дивизии с неатакованных участков. Таким образом 161-я и 342-я пехотные и 36-я моторизованная дивизии противника, которые были развернуты на этом направлении и не смогли сдержать наступления советских войск, были оперативно подкреплены, в первую очередь, подвижными резервами. Как известно, одной из целей Ржевско-Сычевкой операции являлось не допустить использования резервных войск группы армий «Центр» на других участках фронта, и задача эта успешно решалась уже на первом ее этапе.
Командование 9-й армии с вводом в сражение на Сычевском направлении резервных 5-й, 1-й и 2-й танковых дивизий, учитывая участие в контрударе 36-й моторизованной дивизии, которая только в первых числах июля выдвинулась в первую линию после доукомплектования и отнюдь не потеряла своей боеспособности в ходе начавшегося советского наступления, получило в свое распоряжение мощный кулак подвижных соединений. Только «бронированная составляющая» его насчитывала более 500 танков. Предусматривались также активные действия боевых групп 253-й пехотной дивизии, занимавшей оборону на пассивном участке фронта, а также 342-й и 78-й пехотных дивизий. Контрудар был нанесен по области вклинивания советских войск с трех сторон по сходящимся направлениям к Погорелому Городищу. Планировалось рассечь боевые порядки 31-й и 20-й армий и сомкнуть фронт в районе Погорелова Городища, что грозило окружением основных сил левого крыла Западного фронта.
Четырехдневное встречное сражение с продолжавшими медленное продвижение вперед советскими войсками началось 7 августа. В результате встречных боев, отмеченных массовым применением бронетехники с обеих сторон, вражеское контрнаступление было отражено. Немцы не только не смогли с помощью контрудара выполнить поставленные задачи, но вынуждены были 10 августа перейти к обороне и продолжить отход под ударами Красной Армии. Всего советским войскам удалось продвинуться после прорыва в районе Погорелова Городища на расстояние до 30 - 35 км и, выйдя к реке Вазузе, захватить небольшой плацдарм на ее западном берегу.
Августовское встречное танковое сражение на Сычевском направлении в ходе Погорело-Городищенской операции достойно быть отмеченным как знаменательное событие в истории военных действий на Восточном фронте. Впервые столь мощные силы врага при минимальном численном превосходстве в бронетехнике советской стороны, при явном преимуществе в высокоманевренной моторизованной пехоте и артиллерии, которые входили в состав четырех подвижных соединений, не сумев добиться не только оперативного, но и самого скромного тактического успеха, отступили.
Численное преимущество советской стороны в танках было и на самом деле небольшим, т.к. отдельные танковые бригады, которые действовали в этой полосе фронта, к началу встречного сражения понесли серьезные потери, а два танковых корпуса не смогли вступить в бой в полном составе. Кроме того наступающий противник инициативно выбирал направления ударов, концентрируя там всю свою бронетехнику. Советским же войскам приходилось действовать, не обеспечивая порой своевременного развертывания на угрожаемых участках всех боеготовных танков. Поэтому с нашей стороны участие в боях приняло примерно 560 машин, вводимых в бой во многих случаях разновременно, что сильно влияло на эффективность их применения.
Количество бронетехники, задействованной сторонами в упомянутом встречном сражении, оценивается по-разному. С большой вероятностью можно считать, что примерно 500 боевым машинам нашего противника Красная Армия противопоставила 560. По другим данным, опубликованным начальником штаба 20-й армии генерал-майором Л.М.Сандаловым, Западный фронт ввел в бой 800 танков, а с немецкой стороны в сражении участвовало 700 танков. Сведения о 1,5 тыс. машин, участвовавших во встречном сражении, повторяется во многих источниках, что несколько преувеличивает силы обеих противоборствующих сторон. В любом случае количественное превосходство советских войск в бронетехнике было минимальным, в пределах 10 – 14%.
Важно также, что наш противник, используя высокоподвижную пехоту и артиллерию, получил возможность обеспечить тесное взаимодействие с танками в ходе танковых атак. Подобных возможностей были лишены соединения Западного фронта.
Однако, Вермахт не смог повторить многократно и успешно отработанного сценария сокрушения противника мощными танковыми клиньями с рассечением и окружением его боевых порядков. Поэтому выводы некоторых исследователей по поводу сплошных неудач Красной Армии в ходе проведения Ржевско-Сычевской наступательной операции лишены оснований. Следует отметить также, что потери в танках советской стороны, весьма чувствительные, не приводили к потере боеспособности танковых подразделеий. Пораженные боевые машины оставались, как правило, на территории, занимаемой нашими войсками. Большинство вышедших из строя танков ремонтировалось на месте либо эвакуировалось, после чего они восстанавливались и вновь возвращались в строй.
Напомним, что организация и вооружение бронетанковых войск, а также противотанковая оборона стрелковых войск и истребительно-противотанковая артиллерия Красной Армии в летней кампании 1942 г. не отвечали многим показателям, необходимым для выполнения стоявших перед ними задач. На невысоком уровне оставалась обученность танковых экипажей и артиллерийских расчетов, тактическая подготовка командного состава, организация управления и связи, качественное состояние бронетехники, ее обслуживание и ремонт в ходе операции. С другой стороны, возможности Панцерваффе Вермахта, как об этом уже говорилось, заметно возросли.
Выше было сказано о недостатках в организации и боевом использовании импровизированных армейских подвижных групп, основу которых составляли отдельные танковые бригады. Добавим, что танковые корпуса, формирование которых началось только в апреле-мае 1942 г. и боевое использование находилось на начальном этапе, также не обладали достаточным боевым потенциалом.
6-й танковый корпус генерал-майора танковых войск А.Л.Гетмана, которым командовал и.о. командира Герой Советского Союза полковник П.Н.Арман, сформированный и завершивший учения в только июне, впервые вводился в бои. Его личный состав, что естественно, не имел опыта проведения масштабных операций. Только 22-я танковая бригада прошла уже достаточно длительный боевой путь, с ноября 1941 г. принимая активное участие участие в Московской битве. Остальные части корпуса - 100-я и 200-я танковые и 6-я мотострелковая бригады были сформированы заново.
Боевое крещение только в ходе Ржевско-Сычевской операции получил и недавно укомплектованный 8-й танковый корпус генерал-майора танковых войск М.Д.Соломатина. Вновь сформированными в корпусе были 93-я танковая и 8-я мотострелковая бригада, 25-я и 31-я танковые бригады воевали с ноября 1941 г.
Таким образом, на уровне танковых корпусов в начале операции боевого опыта не было, но в отношении входящих в их состав частей, хотя бы частично, он уже существовал. Однако следует отметить, что не только во вновь сформированных, но и в частях, прошедших определенный боевой путь, в том числе танковых, наряду с военнослужащими, принимавшими участие в боях, находилось много новобранцев.
Успех войск Западного фронта во встречном сражении на Сычевском направлении не может не обратить на себя особого внимания. Ведь нашим противником была задействована многочисленная подвижная группировка, составленная из соединений, прошедших хорошую боевую школу, укомплектованных обученным личным составом, возглавляемых командными кадрами, в послужном списке которых значились многочисленные достижения за предшествующие годы войны.
Следует подчеркнуть заслуги Г.К.Жукова как командовавшего Западным фронтом и непосредственно руководившего боями на Сычевском направлении. Не впадая в неуместную апологетику, связанную с именем маршала, следует признать, однако, что планирование и проведение широкомасштабных подвижных операций, характерных для Второй мировой войны, ставится ему в заслугу недаром. Жукову, получившему практический опыт подобного рода еще в 1939 году, на Халхин-Голе, удалось осуществлять активные операции, правильно выбирая место и время их проведения, добиваясь практической реализации намеченного. Под Сычевкой германский «танковый клин» не сработал, натолкнувшись на организованный отпор советских войск. Одним из слагаемых успеха, безусловно, было гибкое и квалифицированное руководство командования фронтом, позволившее в какой-то степени скомпенсировать качественные недостатки войск Красной Армии тем грозным летом 1942 г.
Позднее Г.К.Жуков сетовал на то, что для развития успеха, достигнутого в ходе Погорело-Городищевcкой операции и нанесения решительного поражения противнику в середине августа командованию не хватило нескольких дивизий, но предоставить их возможностей не было. Справедливость его слов подтверждает, в частности, следующий показатель полной исчерпанности в тот период резервов как у командования фронтом, так и в резерве Ставки.
Известно, что 10 –11 августа в распоряжение Западного фронта передавались прибывшие из резерва Ставки 180-я и 133-я стрелковые дивизии, включенные в состав 31-й армии. Обе дивизии были полностью укомплектованы личным составом, однако, фронтовое командование было предупреждено Ставкой, что эти соединения необходимо держать в резерве, т.к. их боевая подготовка чрезвычайно слаба, стрельбы не проводились, сколачивание штабов всех уровней не закончено. Предполагалось, что находясь во фронтовом подчинении, 180-я и 133-я стрелковые дивизии получат время для приведения частей в боеспособное состояние. При этом командование Западного фронта могло рассчитывать на их использование в случае крайней ситуации. Сам факт выдвижения в состав действующей армии заведомо небоеспособных соединений, которые не отвечали в этом плане даже пониженным критериям тяжелого военного лета 1942 г., свидетельствует о критическом положении с резервами в Красной Армии. Подкрепить наступающую группировку Западного фронта боеспособными соединениями, учитывая нужды Красной Армии в целом, оказалось совершенно не реально.
Последующие дни были отмечены ожесточенными боями 20-й армии совместно с фронтовой подвижной группой на рубеже рек Вазуза и Гжать за расширение плацдарма на западном берегу Вазузы и особенно в районе Карманово. В центре наступающих войск 251-я стрелковая дивизия Б.Б.Городовикова, совместно с частями 6-го танкового корпуса под командованием П.Н.Армана, форсировав Вазузу, вели бои с 5-й танковой дивизией и боевой группой 161-й пехотной дивизии, расширив плацдарм на западном берегу на 2 – 3 км. Сосед слева, 2-й гв. кавалерийский корпус совместно с 354-й стрелковой дивизией полковника Д.Ф.Алексеева форсировал Гжать. Однако, командир корпуса В.В.Крюков, опасаясь флангового удара слева, со стороны Карманово, что грозило изоляции его частей и сводило наступление к рейду по тылам противника, решил перейти к обороне. Наступавшие на правом крыле соединения 31-й армии также продвигались вперед, достигнув уже 7 августа окраин города Зубцово, превращенного в сильный узел обороны.
Большое оперативное значение в этой обстановке имел разгром кармановской группировки с захватом Карманово. Расположенный на левом фланге вклинивания во вражескую оборону, этот опорный пункт позволял противнику нанести фланговый удар, отсечь уже продвинувшиеся вперед войска, нарушив таким образом стабильность Западного фронта. Несмотря на понесенные потери, Г.К.Жуков требовал от командования 20-й армии в ближайшие дни Карманово взять.
Воины 415-ой стрелковой дивизии А.И.Голованова и 312-й стрелковой дивизии А.Г.Моисеевского, выдвинутые из второго эшелона для усиления давления на противника, совместно с частями 8-го танкового корпуса М.Д.Соломатина с тяжелыми боями, отражая контратаки 1-й танковой и частей 6-й пехотной дивизий, продвигались вперед по 1 – 2 км в сутки. Ожесточенные бои шли в этом направлении в районе Сабурово Только 23 августа 312-й стрелковая дивизия при поддержке танкового отряда 8-го танкового корпуса под командованием командира 31-й танковой бригады полковника В.Е.Григорьева в результате многочасового штурма полностью очистили Карманово от немцев. С левого фланга, на стыке с 5-й армией Западного фронта, наступление на Карманово обеспечивали 82-я стрелковая дивизия, а также 129-я стрелковая бригада 8-го гв. стрелкового корпуса..
В тот же день 23 августа войска 31-й армии при содействии войск 29-й армии Калининского фронта в результате почти двухнедельного штурма полностью овладели Зубцовым. На последнем этапе боев город непосредственно освобождали части выдвинутой из второго эшелона 239-й стрелковой дивизии 31-й армии Г.О.Мартиросяна совместно со 145-й и 92-й танковыми бригадами. Падение Зубцова также имело большое оперативное значение, т.к. укрепляло позиции правого фланга соединений Западного фронта, продвинувшихся вперед более чем на 30 км, и одновременно создавало предпосылки для флангового удара по группировке противника непосредственно в районе Ржева.
Карту см. в Приложении I - http://www.proza.ru/2014/05/17/714
(Продолжение следует)
«Война Степана Шкипарёва. Предисловие» - http://www.proza.ru/2013/06/26/945
«Война Степана Шкипарёва - I» - http://www.proza.ru/2013/07/15/989
«Война Степана Шкипарёва - II» - http://www.proza.ru/2013/07/16/1398
«Война Степана Шкипарёва - III» - http://www.proza.ru/2013/07/17/691
«Война Степана Шкипарёва - IV» - http://www.proza.ru/2013/07/20/1047
«Война Степана Шкипарёва - VI» - http://www.proza.ru/2013/07/21/1904
«Война Степана Шкипарёва - VII» - http://www.proza.ru/2013/07/24/1030
«Война Степана Шкипарёва - VIII» - http://www.proza.ru/2013/07/25/1042
«Война Степана Шкипарёва - IX» - http://www.proza.ru/2013/07/29/1426
«Война Степана Шкипарёва - Х» - http://www.proza.ru/2013/08/01/996
«Война Степана Шкипарёва - ХI» - http://www.proza.ru/2013/08/03/1608
«Война Степана Шкипарёва - ХII» - http://www.proza.ru/2013/08/16/756
«Война Степана Шкипарёва - ХIII» http://www.proza.ru/2013/09/19/1017
«Война Степана Шкипарёва - ХIV» - http://www.proza.ru/2013/09/29/1677
«Война Степана Шкипарёва - ХV» - http://www.proza.ru/2013/10/15/1158
«Война Степана Шкипарёва - ХVI» - http://www.proza.ru/2013/10/19/1291
«Война Степана Шкипарёва. Примечания» - http://www.proza.ru/2013/07/20/1069
Перечень литературы - http://www.proza.ru/2013/09/29/826