Шатон М.В.
Велосипедный звонок побрякивал на каждой кочке. Было ощущение, что он разговаривает… смешно, задорно и совершенно непонятно. От этого его побрякивания у меня поднималось настроение, я уже не думала ни о сломанной цепи, которая в любой момент могла соскочить и запутаться в колесе, … ни о руле, который был настолько кривой, что требовалась сноровка, чтобы им управлять. Более того, я даже не думала о предупреждении родителей, которые каждый вечер проводили со мной беседы на тему «глобальнейшей» обеспокоенности по поводу меня и моей безопасности.
- Марусь! – строго начинал отец. – Ну, ты же не маленькая, чего тебе объяснять по сто раз. Ну, расшибешь ты голову на этом велосипеде. Подожди пару месяцев, купим мы вам с премии «Каму». Оставь ты эту «Сибирь»!
- «Урал», - поправила мама.
- Вот именно «Урал». Ты же девочка, не пацан. Чего ты носишься как ужаленная, – пытался убедить меня отец.
Но всегда это заканчивалось одинаково. С моим характером было не справиться. Это неудивительно, как бы мы с отцом не спорили, но всегда побеждала моя упертость!. Я, конечно, слушала, кивала, соглашалась, но, дождавшись шести утра, натягивала шорты, клетчатую рубашку, выскакивала во двор и, преодолевая в три прыжка лестницу в подвал, буквально вытаскивала на себе «уставший» «Урал». И дальше принималась за очередную починку сидения, выравнивание руля или приматывание звонка папиной изолентой. К семи утра меня уже и близко не было.
Я была на свободе, на воле, без границ, без рамок…Мое расстояние до горизонта всегда умножалось в разы, в три-пять раз, мечты увлекали и вели меня за собой. Проезжая среди цветущих полей ромашки, я на ходу вытягивала руку и схватывала нежные лепестки. Запах белорусской степи навсегда останется в памяти. Ее пряный запах был как наркотик, который окрылял, и наступало состояние невесомости. Я гонялась за этим чувством, добиться этого можно только в воздушном полете, а значит, разогнавшись, или в воде нырнув на глубину… или…
Или…
- Остановись, дура, разобьешься! Остановись же! – услышала я за спиной. Но все мои усилия ни к чему не приводили. Педали предательски прокручивались и не тормозили, руль перестал слушаться. Еще чуть-чуть и я бы кубарем слетела вниз на проезжую часть, которая пролегала левее по склону. В последний момент меня буквально за шиворот кто-то схватил и с силой дернул назад с велосипеда. Я кувыркнулась, и, содрав колени, растянулась на земле. Потом приподнялась и посмотрела вниз со склона. Да, картина еще та! Мой велик, подкидывало и карежило, пока не выбросило на дорогу, где он последний раз брякнул звонком и остался лежать, скрипя колесом.
Глядя на него, я понимала, что там могла быть и я. Мелькнула в памяти мысль: «Лететь, судьбу опережая…». Да уж, это точно про меня.
Коленки и руки были счесаны. Благо подорожника тут валом.
- Эх, только ранки затянулись. Ну, привет, новая царапина! – сказала я вслух, и, плюнув на лист подорожника, прилепила его на коленку.
- Марин? Ну, куда тебя понесло? – я подняла глаза.
Лицо Витьки всегда менялось, когда он не улыбался. Оно становилось таким взрослым, даже мужественным. Но ты еще такой ребенок. Ребенок? А кто же я? Вчера мне исполнилось четырнадцать. И сегодня у меня первый день после детства… А ты братишка, еще ребенок…
- Ну, чего ты? Я ж тут… А коленки заживут, кожа новая нарастет…- конечно я оправдывалась.
- А мозги новые не вырастут? - Строго спросил брат,- Родители тебе ж сказали: подожди и будет тебе велик. Они вчера его привезти не успели, хотели сегодня сюрприз сделать, а ты сбежала. На вот, получай! - Брат вытащил из кармана новый велосипедный звонок и сел рядом. - Велик твой, значит и звонок сама цепляй…
Домой мы шли пешком. Витя катил новенькую "Каму" впереди, а я тихонько шла следом… Мне не нужно было в тот момент ни скорости, ни глубины… нет… я просто парила в невесомости от того, что все меняется. Мой первый день после детства я встретила так как и мечтала, и так как никогда уже не будет…. Потому, что ТАМ нет меня, но там осталась часть меня… а я здесь..... сейчас.... я живу…...и все впереди!