Её зовут Миа.
Темноволосая и миниатюрная, с глазами, как две смоляных точки. Она улыбается за стойкой крохотного отеля.
- Если Вам что-то ещё понадобится - не стесняйтесь.
Ну, ещё бы.
- А могу я поиграть на фортепиано в холле? – спрашиваю.
- О, Вы играете! Но, боюсь, уже поздно. Возможно, завтра днём?
- Окей, спасибо.
В Лондоне довольно тепло для октября, но воздух свежее к вечеру.
На улицах, в любое время суток, толпы людей. Идеальное место для того, чтобы скрыться. А от кого, я ещё не придумал. Зато придумал где: недалеко от отеля целая улица из кафе и ресторанов. Маленький итальянский ресторанчик – то, что нужно.
Сажусь возле огромного витражного окна.
Здесь, как на витрине. Только поначалу и не определишь, кто манекен – я или все эти люди за окном. Они-то меня почти не видят. Зато я вижу всех.
Пара пожилых американцев посыпают песком мостовую, пятеро туристов освещают всё вспышками фотоаппаратов, крохотная симпатичная девочка в черных брючках и белой блузе. Стоп. Это же Миа. Помаши ей рукой. Ну да, отличная идея! Она ведь тебя не видит.
Пять пополудни через несколько дней. Дела решены, сувениры куплены, чемоданы собраны. За стойкой снова она.
- Как Вам Лондон? – спрашивает.
- О, он великолепен.
Она смеётся звонко и искренне.
- Кстати, я так и не поиграл на фортепиано.
- Думаю, Вы можете сделать это сейчас.
Я открываю крышку старенького пианино и улыбаюсь названию – Bentley.
-Только, кажется, оно расстроено, на нём давно никто не играет,- предупреждает Миа.
- Да и я не Бог весть какой пианист.
Пальцы неуверенно ложатся на клавиши и древний инструмент выдаёт слегка фальшивые ноты. Всё, что я мог сыграть похоже на оригинал – это «9 Crimes» от Damien Rice. И где-то в этих нехитрых переборах нот я чувствую спиной её удивлённый взгляд. Колокольчик в дверях звенит, кто-то из постояльцев шагает мимо меня, одобрительно кивая. Я закрываю крышку фортепиано.
- Это было здорово! – восклицает Миа.
- Спасибо, не уверен, что это так, но спасибо.
- Да нет же! Это прекрасно! Это очень… очень нежно.
Глаза её и без того огромные и блестящие сейчас, кажется, заливают светом весь холл. Я смотрю на часы и говорю, что мне, видимо, пора.
- А Вы можете сыграть это ещё раз? Для меня.
Я могу. И играю. Несколько минут наедине с ней. Только я, она и эта музыка. Тихая нежность фальшивых нот и совершенно искренние глаза, глядящие за тем, как мои неловкие пальцы создают это нехитрое волшебство. Короткое свидание для чужих людей.
- Надеюсь, в следующий Ваш приезд Вы сыграете мне её ещё раз.
- Только если ты будешь ждать меня – говорю ей по-русски.
- Простите?
- Да нет, ничего.
Не жди.