Эжен Ионеско
(1909—1994 гг.)
Театр начинается не с вешалки. Театр начинается с абсурда. Ибо только абсурдом и можно взять зрителя, всю жизнь пребывающего в абсурде реальной жизни. Когда абсурда в жизни меньше предельно допустимой концентрации, театр можно называть как угодно: реалистическим, «брехтовским», королевским, народным — всё равно он отражает какие-то реальные вещи, даже подвергнутые внутреннему распаду. Когда вследствие продолжающегося распада эта концентрация возрастает на порядок, и жизнь уже без всяких метафор превращается в один лишь абсурд, тогда и театр начинают называть «масломасляным», или «театром абсурда».
Ярчайшим представителем этого театра и одним из его основателей был Эжен Ионеско. И хотя слову «абсурд» он предпочитал слово «парадокс», это сути не меняет.
В его пьесе «Стулья» — стулья являются гостями двух стариков-супругов. Это даже не ироничный чеховский «многоуважаемый шкаф», а всамделишные (с точки зрения супругов) собеседники, которым они собрались сообщить некую важную весть. Когда к хныкающим, не знающим чем занять себя старикам «явился» сам государь-император, они от радости едва не сошли с ума. Приглашенный ими Оратор, который и должен был сообщить «весть», лишь разевал рот как рыба — он глухонемой. От переизбытка пустоты в жизни и в мыслях чета в пароксизме счастья с воплем «Да здравствует император!» выбросилась из окна.
Эжен Ионеско родился 26 ноября 1909 г. (по версии самого писателя — 1912 г.) в румынском городе Слечине в семье румына-адвоката. Родители в раннем детстве увезли его во Францию (мать была француженкой), до 11 лет он жил в деревне Ла Шапель-Антенез, потом — в Париже. Частые ссоры родителей мальчик пережидал в приютах, пока те не развелись. Эжен остался с матерью. Под впечатлением семейных неурядиц он стал сочинять пьесы о детях, которые выбрасывали родителей из окна.
В 13 лет подросток уехал в Бухарест к отцу, сдал экзамены на аттестат зрелости и в Бухарестском университете стал изучать французскую литературу и язык. В 1928 г. опубликовал свои первые стихи на румынском языке, позднее он стал писать и на французском. Сочинил дерзкий памфлет под названием «Нет!» в духе дадаистов.
В начале 1930-х гг. в среде румынской интеллигенции процветали нацистские идеи, однако они воздействовали на молодого человека «от противного»: он возненавидел любое идеологическое давление, любой тоталитарный режим.
В 1935 г. Ионеско женился на студентке философского факультета Родике Бурляну, вернулся в Париж, некоторое время получал стипендию от румынского правительства, через три года защитил в Сорбонне докторскую диссертацию по философии «О мотивах страха и смерти во французской поэзии после Бодлера».
Первая пьеса Ионеско в жанре «театра абсурда» — «Лысая певица» была поставлена в парижском «Театре полуночников» в 1950 г. Затем из-под пера драматурга каждый год выходило по пьесе: «Урок», «Стулья», «Жертвы долга»…
Наибольшая известность выпала на долю драматической тетралогии, написанной в 1959—1962 гг., объединенной общим героем — драматургом Беранже: «Бескорыстный убийца», «Носороги», «Воздушный пешеход», «Король умирает».
Зрители, вкусившие к середине XX в. разных причуд драматургов и режиссеров, приученные к эквилибристике ума, не сразу могли «въехать» в произведения Ионеско, отражавшие по своей сути глубинные процессы изменения самой жизни. Да и пьесы не помогали им сделать это, т.к. действие в них происходило «как бы» во сне.
Ионеско считал, что «реализм, социалистический или нет, остаётся вне реальности. Он сужает, обесцвечивает, искажает её... Изображает человека в перспективе уменьшенной и отчуждённой. Истина в наших мечтах, в воображении... Подлинное существо только в мифе...». Зрители на спектакле не отдыхали от дневных забот и не испытывали катарсис, но получали отнюдь не мифический, а реальный заряд тревоги, растерянности перед своим будущим, полным неопределенности и опасности.
Подавляющим большинством критиков и зрителей пьесы Ионеско воспринимались как «бред» их создателя. Их высмеивали, снимали с репертуара. Однако небезразличный к земной славе драматург не унывал.
«Прошло семь лет с того момента, когда в Париже сыграли мою первую пьесу, — писал он. — Это был скромный успех, посредственный скандал. У моей второй пьесы провал был немного более громким, скандал несколько покрупнее. И только в 1952 г., в связи со «Стульями» события начали принимать более широкий разворот. Каждый вечер в театре присутствовало восемь человек, весьма недовольных пьесой, но вызванный ею шум был услышан значительно большим количеством людей в Париже, во всей Франции, он долетел до самой немецкой границы. А после появления моих третьей, четвёртой, пятой... восьмой пьес слух об их провалах стал распространяться гигантскими шагами. Возмущение перешагнуло Ла-Манш... Перешло в Испанию, Италию, распространилось в Германии, переехало на кораблях в Англию... Я думаю, что если неуспех будет распространяться таким образом, он превратится в триумф».
Так оно и вышло. Две первые комедии драматурга «Лысая певица» и «Урок» в 1957 г. были возобновлены на сцене, и каждый вечер шли в парижском «Ла Юшет». Человечество каждый раз наступает на одни и те же грабли своей забывчивости. Ведь еще в античной комедии и средневековом фарсе, в «Алисе» Л. Кэрролла, да даже в фильмах Ч. Чаплина и Б. Китона действие разворачивалось один к одному как в пьесах театра абсурда. Разве что Ионеско довел сценический абсурд до совершенства. Опять же потому, что его к этому подвела сама жизнь.
В 1960—1970-е гг. в пьесах Ионеско зазвучал апокалипсис, как отзвук мировой тоталитарной идеологии: «Бред вдвоем», «Жажда и голод», «Макбет», «Этот потрясающий бордель», «Человек с чемоданами». Главные темы последних пьес писателя — поиск утраченного рая и сатирическое разоблачение идеологии как средства морального подавления и порабощения людей.
Пути развития театра виделись писателю в гипертрофии примитивного гротеска, он стремился создать «свирепый, безудержный» театр — так называемый «театр крика». Ионеско, как один из самых ярких представителей драматургов-абсурдистов XX в. (С. Беккет, С. Мрожек, Г. Пинтер) сделал нонсенс основой не только своего творчества, но и философии.
Соединив талант драматурга и знатока сцены с талантом гипнотизера масс, он заставил зрителей увидеть то, что виделось ему самому, смог примитивом и криком «взять» за душу не только интеллектуальную элиту, но и массового зрителя, требующего «хлеба и зрелищ».
Пьесы требовали пояснений, и Ионеско часто и много пояснял и растолковывал. С его слов, драмы предостерегали общество от опасности превращения его членов в носорогов, анонимных убийц и т.п. Впрочем, искусство, как всегда, предостерегало, а общество «несмотря на» превращалось в то, во что оно превратилось. Напуганная интеллигенция, пожалуй, самый характерный слой общества XX столетия, и ярче всего он представлен именно в лучших произведениях своих представителей.
Французская Академия наук в 1970 г. услышала предостерегающий голос писателя, и сделала его своим членом. К тому времени он успел создать произведения других жанров: сборники рассказов «Фотография полковника», эссе и воспоминаний «Крохи из дневника», «Прошедшее настоящее, настоящее прошлое», «Открытия», статьи об искусстве и размышления о театре «Заметки и опровержения».
До 1980 г., когда Ионеско подвел итоги своего творческого пути в драме «Путешествия к умершим», он создал еще несколько подобных сборников, а также роман «Отшельник», в котором в скучный мир жалкого человечишки, огребшего вдруг богатство, ворвалась то ли виртуальная, то ли реальная гражданская война, развязанная в пределах одной улицы.
Скончался Ионеско после тяжелой продолжительной болезни 28 марта 1994 г. в Париже. Одна из последних записей в его дневнике: «Что же хорошего я сделал в жизни? По-моему, я попусту тратил время, бросал слова на ветер. Внутри у меня пустота — экзистенциальная пустота, заполняющая мир. Как всегда, я думаю о смерти — она может наступить еще сегодня или же — будем надеяться — завтра, послезавтра и даже еще позднее. Как знать, ждет ли нас там какое-нибудь продолжение, ждет ли нас радость. Иногда я думаю, что молюсь, обращаю к Богу молитвы. Но как выглядит Бог? Мне думается, что Бог — овальный».
Каждому — свой Бог.
В нашей стране впервые пьесу Ионеско — «Носорог» поставили в 1987 г. в московском «Театре на Юго-Западе», и с тех пор его произведения оказались востребованными самим временем. На русский язык Ионеско переводили Е. Суриц, Е. Дюшен, Л. Завьялова, Н. Мавлевич, И. Кузнецова, А. Гаврилов и др.