Джордж Бернард Шоу родился в 1856 г. в Дублине в семье скромного торгового служащего. Детство его было безрадостным – отец страдал алкоголизмом, а мать, разочаровавшись в муже, мало занималась воспитанием детей. Рано научившись читать, маленький Бернард в дальнейшем не расставался с книгой. Уже в детстве он питал особое пристрастие к Шекспиру и Диккенсу. В 11 лет мальчика отдали в протестантскую школу, где он, по собственному признанию, был предпоследним или даже последним учеником. Через год он перешел в Английскую научную и коммерческую школу, которую окончил в 15 лет. По завершении учебы он некоторое время служил в агентстве продажи недвижимости.
В 1876 г. Шоу перебрался в Лондон и устроился в телефонную компанию Эдисона, где работал до 1879 г. Позже он вспоминал: «Телефонная эпопея кончилась в 1879 году, и в том же году я начал с того, с чего начинал любой литературный авантюрист в ту пору, а многие начинают и по сей день. Я написал роман». За первым романом «Неразумная связь» (1880) последовали еще четыре. Но напечатать их Шоу не удалось. Издательства упорно отвергали все его произведения, так что он получил более 60 отказов. Позже его романы были опубликованы в безгонорарных малотиражных социалистических газетах. Вообще путь писателя к вершинам признания оказался чрезвычайно тернистым и долгим. Шоу с иронией говорил, что за первые десять лет своего литературного творчества (с 1876 по 1885) он заработал пером всего шесть фунтов, «из коих пять фунтов принесла реклама медицинского патента, а пять шиллингов уплатил сосед, заказавший стихи…» Шоу жестоко бедствовал, но упорно не оставлял писательского труда.
Оказавшись в английской столице, Шоу вскоре увлекся политикой. Особенно горячий интерес проявил он в ту пору к марксизму и социалистическим идеям (это и не удивительно, поскольку безработицу и нужду он знал не понаслышке). Шоу вступил в Фабианское общество, стал активно выступать на митингах и мирных манифестациях. Вскоре он стал блестящим оратором и ловким полемистом. Вторым увлечением Шоу всегда был театр. Не добившись успеха на поприще прозы, Шоу с головой ушел в журналистику и к середине 80-х гг. завоевал известность как оригинальный театральный и музыкальный критик. В то время на английской сцене господствовали комедийно-развлекательные, по преимуществу французские пьесы. Много ставили так же Шекспира. Но Шоу равно не принимал ни шекспировских трагедий, ни «хорошо сделанные пьесы» французских романтиков. Он объявил, что хочет «спасти» Англию от длившегося столетиями рабского подчинения Шекспиру, так как считал проблематику его пьес невыносимо архаичной. Сам он ратовал за серьезный, интеллектуальный театр, ориентированный на проблемы сегодняшнего дня. «Мне до смерти надоели выдуманная жизнь, выдуманные законы, выдуманные мораль, наука, мир, война, любовь, добродетели, пороки и вообще все выдуманное как на сцене, так и вне ее… Сейчас существует потребность в героях, в которых мы можем узнать самих себя», - писал Шоу.
Много размышляя о современном театре, Шоу, наконец, сам взялся за сочинение пьес, и в дальнейшем, как писатель, нашел себя именно в драматургии. Его первая пьеса «Дома вдовца» была поставлена в 1892 г. «Независимым театром» Грейна. Она подверглась таким яростным нападкам, породила столько споров и разноречивых мнений, что, по словам Шоу, он сразу твердо уверовал в свое призвание драматурга. За «Домами вдовца» последовала «Профессия миссис Уоррен» (1894), вызвавшая настоящий скандал. (Главная героиня пьесы, молодая, образованная, независимых взглядов девушка, немного стыдящаяся своей вульгарной мамаши, узнает, что та – содержательница публичных домов, отказывается от ее материальной помощи и находит собственный путь в жизни).
Издавая три свои первые сценические произведения, Шоу объединил их в цикл «Неприятные пьесы». Второй цикл («Оружие и человек» (1894), «Кандида» (1894) - первая пьеса Шоу, которая имела шумный успех, «Избранник судьбы» (1895) и «Поживем – увидим» (1895)) он назвал «Приятные пьесы». В следующий сборник Шоу «Три пьесы для пуритан» (1901) вошли вещи, принесшие ему мировую известность: «Ученик дьявола» (1897) и «Цезарь и Клеопатра» (1898). Действие первой из них отнесено к эпохе войны за независимость Северо-Американских колоний (она с необычайным успехом шла в США, давала хорошие сборы и принесла Шоу 3000 фунтов, избавив, наконец, от нужды). Во второй пьесе (явно полемизируя с шекспировской трагедией «Антоний и Клеопатра») Шоу обратился к известному сюжету из древнеримской истории – любви Цезаря и молодой египетской царицы Клеопатры.
В начале ХХ века Шоу переживает творческий подъем. Каждый год появляются его новые пьесы, причем ни в одной из них он не повторяется: «Человек и сверхчеловек» (1903), «Другой остров Джона Булля» (1904, эта комедия ознаменовала официальное признание таланта Шоу: спектакль посетил сам король Эдуард VII (он так хохотал, что даже сломал под собой стул); после чего на представлении побывало все высшее общество), «Майор Барбара» (1905), «Дилемма врача» (1906), «Разоблачение Бласко Поснета» (1909), «Андрокл и лев» (1912), «Пигмалион» (1913). Последняя из этих пьес приобрела особенную популярность и сразу вошла в классический репертуар всех театров мира. Слава Шоу после «Пигмалиона» стала поистине всемирной.
«ПИГМАЛИОН» (1913). Действие пьесы разворачивается в Лондоне. В летний вечер дождь льет как из ведра. Прохожие бегут к Ковент-Гарденскому рынку и к портику собора св. Павла, где уже укрылось несколько человек, в том числе и пожилая дама с дочерью, они в вечерних туалетах, ждут, когда Фредди. сын дамы, найдет такси и приедет за ними. Все, кроме одного человека с записной книжкой, с нетерпением всматриваются в потоки дождя. Вдали появляется Фредди, не нашедший такси, и бежит к портику, но по дороге налетает на уличную цветочницу, торопящуюся укрыться от дождя, и вышибает у нее из рук корзину с фиалками. Та разражается бранью. Человек с записной книжкой что-то спешно записывает. Девушка сокрушается, что пропали ее фиалочки, и умоляет стоящего тут же полковника купить букетик. Тот, чтобы отвязаться, дает ей мелочь, но цветов не берет. Кто-то из прохожих обращает внимание цветочницы, неряшливо одетой и неумытой девушки, что человек с записной книжкой явно строчит на нее донос. Девушка начинает хныкать. Тот, однако, уверяет, что он не из полиции, и удивляет всех присутствующих тем, что точно определяет происхождение каждого из них по их произношению.
Мать Фредди отправляет сына обратно искать такси. Вскоре, прав¬да, дождь прекращается, и она с дочерью идет на автобусную остановку. Полковник проявляет интерес к способностям человека с записной книжкой. Тот представляется как Генри Хиггинс, создатель «Универсального алфавита Хиггинса». Полковник же оказывается автором книги «Разговорный санскрит». Фамилия его Пикеринг. Он долго жил в Индии и приехал в Лондон специально, чтобы познакомиться с профессором Хиггинсом. Профессору тоже всегда хотелось познакомиться с полковником. Они уже собираются идти ужинать к полковнику в отель, когда цветочница опять начинает просить купить у нее цветочки. Хиггинс бросает ей в корзину горсть монет и уходит с полковником. Цветочница видит, что она теперь владеет, по ее меркам, огромной суммой. Когда прибывает Фредди с наконец пойманным им такси, она садится в машину и, с шумом захлопнув дверцу, уезжает.
На следующее утро Хиггинс у себя дома демонстрирует полковнику Пикерингу свою фонографическую аппаратуру. Внезапно экономка Хиггинса, миссис Пирс, докладывает о том, что некая очень простая девушка желает переговорить с профессором. Входит вчерашняя цветочница. Она представляется Элизой Дулиттл и сообщает, что желает брать у профессора уроки фонетики, ибо с ее произношением она не может устроиться на работу. Накануне она слышала, что Хиггинс дает такие уроки. Элиза уверена, что он с радостью согласится отработать те деньги, что вчера, не глядя, бросил в ее корзину. Разговаривать о таких суммах ему, разумеется, смешно, однако Пикеринг предлагает Хиггинсу пари. Он подбивает его доказать, что за считанные месяцы может, как уверял накануне, превратить уличную цветочницу в герцогиню. Хиггинс находит это предложение заманчивым, тем более что Пикеринг готов, если Хиггинс выиграет, оплатить всю стоимость обучения Элизы. Миссис Пирс уводит отмывать Элизу в ванную комнату.
Через некоторое время к Хиггинсу приходит отец Элизы. Он мусорщик, простой человек, но поражает профессора своим прирожденным красноречием. Хиггинс просит у Дулиттла позволения оставить его дочь у себя и дает ему за это пять фунтов. Когда появляется Элиза, уже вымытая, в японском халате, отец сначала даже не узнает свою дочь. Через пару месяцев Хиггинс приводит Элизу в дом к своей матери, как раз в ее приемный день. Он хочет узнать, можно ли уже вводить девушку в светское общество. В гостях у миссис Хиггинс находятся миссис Эйнсфорд Хилл с дочерью и сыном. Это те самые люди, с которыми Хиггинс стоял под портиком собора в тот день, когда впервые увидел Элизу. Однако они не узнают девушку. Элиза сначала и ведет себя, и разговаривает, как великосветская леди, а затем переходит на рассказ о своей жизни и использует при этом такие уличные выражения, что все присутствующие только диву даются. Хиггинс делает вид, что это новый светский жаргон, таким об¬разом сглаживая ситуацию. Элиза покидает собравшихся, оставляя Фредди в полнейшем восторге. После этой встречи он начинает слать Элизе письма на десяти страницах.
После ухода гостей Хиггинс и Пикеринг наперебой, увлеченно рассказывают миссис Хиггинс о том, как они занимаются с Элизой, как учат ее, вывозят в оперу, на выставки, одевают. Миссис Хиггинс находит, что они обращаются с девушкой, как с живой куклой. Она согласна с миссис Пирс, которая считает, что они «ни о чем не думают».
Еще через несколько месяцев оба экспериментатора вывозят Элизу на великосветский прием, где она имеет головокружительный успех, все принимают ее за герцогиню. Хиггинс выигрывает пари.
Придя домой, он наслаждается тем, что эксперимент, от которого он уже успел подустать, наконец закончен. Он ведет себя и разговаривает в своей обычной грубоватой манере, не обращая на Элизу ни малейшего внимания. Девушка выглядит очень уставшей и грустной, но при этом она ослепительно красива. Заметно, что в ней накапливается раздражение.
В конце концов она запускает в Хиггинса его туфлями. Ей хочется умереть. Она не знает, что с ней дальше будет, как ей жить. Ведь она стала совершенно другим человеком. Хиггинс уверяет, что все образуется. Ей, однако же, удается задеть его, вывести из равновесия и тем самым хотя бы немного за себя отомстить.
Ночью Элиза сбегает из дома. Наутро Хиггинс и Пикеринг теряют голову, когда видят, что Элизы нет. Они даже пытаются разыскать ее при помощи полиции. Хиггинс чувствует себя без Элизы как без рук. Он не знает ни где лежат его вещи, ни какие у него назначены на день дела. Приезжает миссис Хиггинс. Затем докладывают о приходе отца Элизы. Дулиттл очень изменился. Теперь он выглядит как зажиточный буржуа. Он в негодовании набрасывается на Хиггинса за то, что по его вине ему пришлось изменить свой образ жизни и теперь стать гораздо менее свободным, чем он был прежде. Оказывается несколько месяцев назад Хиггинс написал в Америку одному миллионеру, основавшему по всему свету филиалы Лиги моральных реформ, что Дулиттл, простой мусорщик, сейчас самый оригинальный мора¬лист во всей Англии. Тот умер, а перед смертью завещал Дулиттлу пай в своем тресте на три тысячи годового дохода при условии, что Дулиттл будет читать до шести лекций в год в его Лиге моральных реформ. Он сокрушается, что сегодня, например, ему даже приходится официально жениться на той, с кем уже несколько лет он прожил без регистрации отношений. И все это потому, что он вынужден теперь выглядеть как почтенный буржуа. Миссис Хиггинс очень рада, что отец, наконец, может позаботиться о своей изменившейся дочери, как она того заслуживает. Хиггинс, однако, и слышать не желает о том, чтобы «вернуть» Дулиттлу Элизу.
Миссис Хиггинс говорит, что знает, где Элиза. Девушка согласна вернуться, если Хиггинс попросит у нее прощения. Хиггинс ни в какую не соглашается пойти на это. Входит Элиза. Она выражает Пикерингу благодарность за его обращение с ней как с благородной дамой. Именно он помог Элизе измениться, несмотря на то что ей приходилось жить в доме грубого, неряшливого и невоспитанного Хиггинса. Хиггинс поражен. Элиза добавляет, что если он будет продолжать ее «давить», то она отправится к профессору Непину, коллеге Хиггинса, и станет у него ассистенткой и сообщит ему обо всех открытиях, сделанных Хиггинсом. После всплеска возмущения профессор находит, что теперь ее поведение даже лучше и достойнее, чем то, когда она следила за его вещами и приносила ему домашние туфли. Теперь, уверен он, они смогут жить вместе уже не просто как двое мужчин и одна глупая девушка, а как «три дружных старых холостяка».
Элиза отправляется на свадьбу отца. Судя по всему, она все же останется жить в доме Хиггинса, поскольку успела к нему привязаться, как и он к ней, и все у них пойдет по-прежнему.
*****
Первая мировая война стала для Шоу настоящим потрясением. Его резко отрицательное отношение к мировой бойне выразилось в нескольких коротких драмах, объединенных им позднее в сборник «Пьески о войне» (1919). Но все же главным произведением Шоу военной поры стал «Дом, где разбиваются сердца», над которым он работал с 1913 по 1917 год. Эта пьеса имела этапное значение для писателя, она вобрала в себя многие мотивы, темы и приемы его прежних драм, но вместе с тем с тем отразила увлечение английского драматурга Чеховым. (Она имела многозначительный заголовок: «Фантазия в русском стиле на английские темы»).
После войны Шоу много сил отдал пенталогии «Назад к Мафусаилу» (1921). Действие первой разворачивается в Эдеме, а последняя заканчивается 31920-й нашей эры. Сам Шоу считал «Мафусаила» одним из самых значительных своих произведений, однако пенталогия показалась зрителям скучной (уже то, что спектакль продолжался пять вечеров делало его чрезмерно громоздким). Многие решили, что Шоу исписался. Однако драматург быстро опроверг эти опасения. В 1923 г. появилась его драма о Жанне Д'Арк «Святая Иоанна». Он вспоминал позже: «Процесс Жанны Д'Арк, история ее реабилитации и канонизации были мне известны. Здесь уже содержалась драма – ее надлежало лишь приспособить для сцены. Ну, для меня это пара пустяков. Прежние пьесы о Жанне, предания – все это насквозь романтические бредни. Я держался материалов процесса… Вся пьеса – точная хроника давних событий». Не смотря на свои внушительные размеры, она имела повсеместный успех и принесла автору самый большой доход за все время его работы в театре. «Иоанна» стала как бы апофеозом карьеры Шоу-драматурга. В 1925 г. ему, во многом благодаря этой пьесе, была присуждена Нобелевская премия по литературе.
У позднего Шоу усиливается всегда присущая ему эксцентричность и буффонада. В 1929 г. он пишет «Тележку с яблоками», в которой поднял весьма злободневную для 20-х годов тему банкротства буржуазной демократии. Пьеса была замечательно умна и остроумна. Но после нее наметился спад таланта Шоу. Ни одна его пьеса 30 – 40-х годов не может сравниться с прежними шедеврами. Только в «Добром короле Карле» (об эпохе английского короля Карла II) (1939) вновь чувствуется рука автора «Святой Иоанны». В 1949 г., за год до смерти, Шоу написал шутливую кукольную комедию «Шекс против Шо», в героях которой легко угадывались Шекспир и Шоу, ведущие заочную публичную полемику. Умер Шоу в ноябре 1950 г.
Реализм http://proza.ru/2023/01/28/1100