Москва - воспитанница Золотой Орды

   День завтрашний, сегодняшний, вчерашний -
   В кювет не спрыгнуть, не свернуть с пути.
   Ах, господа, мы - русские.
   Как страшно!
   Какая бездна, Господи прости!
   Екатерина Полянская.

На аллейке, ведущей к крыльцу, уже зеленела листва.
Лакей поплескал ему  из кувшина на руки.
Он вошел в дом, оставил шляпу и стул-трость в передней и по скрипучей лесенке поднялся в столовую - светлую залу с потускневшими портретами на стенах.
Взяв со стола чайничек с ячменным кофе и несколько кусков хлеба, граф зашел к себе в кабинет и сел в большое, так называемое "рогатое" кресло подле круглого стола, где ожидало намеченное занятие: вчера в усадьбе побывал мальчик из типографии.
Взяв с полки книжного шкапа пакет, Лев Николаевич освободил остро пахнущий краской том от обертки и углубился в чтение, перебирая левой рукой пряди бороды, в которой уже сквозила седина. Разрезая маленьким серебряным ножичком, отцовским, страницы, он хмурился, покачивал головой, иногда брал из шкапа предыдущий том, находил нужное место, делал помету и возвращался к книге. 
Последняя часть «Войны и мира» уже отправлена к издателю, и у него снова настало время для раздумий. Уже не в первый раз он брался за уже выпущенные тома «Истории России от древнейших времен».
После Ивана Грозного, - писал Сергей Михайлович, - «для России окончился период чувства и началось господство мысли; древняя история перешла в новую. Переход этот Россия совершила на два века позже, чем западно-европейские народы, но, подчиняясь тому же историческому закону, как и те».
Конечно, не в пример Карамзину, профессор-труженик патриотического вранья себе не позволял, и его построения опирались не на поэтические восторги, а на сотни летописных и архивных страниц, но Толстой то и дело раздражался.
Уже к вечеру он занес в дневник: «Читаю историю Соловьева. Все, по истории этой, было безобразие в допетровской России: жестокость, грабеж, правеж, грубость, глупость, неуменье ничего сделать…
Читаешь эту историю и невольно приходишь к заключению, что рядом безобразий совершилась история России. Но как же так - ряд безобразий произвели великое единое государство? 
Но, кроме того, читая, как грабили, правили, воевали, разоряли (только об этом и речь в истории), невольно приходишь к вопросу: что грабили и разоряли?.. Кто и как кормил хлебом весь этот народ?.. Кто ловил черных лисиц и соболей, которыми дарили послов, кто добывал золото и железо, кто выводил лошадей, быков, баранов, кто строил дома, дворцы, церкви, кто перевозил товары? Кто воспитывал и рожал этих людей единого корня? Кто блюл святыню религиозную, кто сделал, что Богдан Хмельницкий передался России, а не Турции или Польше?..
История хочет описать жизнь народа – миллионов людей. Но тот, кто… понял период жизни не только народа, но человека… тот знает, как много для этого нужно. Нужно знание всех подробностей жизни… нужна любовь. Любви нет и не нужно, говорят. Напротив, нужно доказывать прогресс, что прежде все было хуже…» (Запись от 4-5 апреля 1870 г.).

Если ты в Азии чувствуешь себя европейцем, а в Европе – азиатом, значит, ты точно русский. Константин Косачев, зам. руководителя фракции ОВР («Коммерсантъ-Daily», 10 нояб. 2001).

Академик С.Ф. Платонов в беседе с "евразийцами" в 1924 г. заметил: «Нарождается какой-то новый культурный тип русского человека, происходит какое-то перерождение среднего русского человека; этот новый тип скорее степного, восточного характера...  Россия стала восточной страной, передвинулась, так сказать, на Восток».  Наука и жизнь, 1992, №11, с.29.

В 1927 г., через год после возвращения из Парижа, в одном из выступлений публичных В.И. Вернадский заявил, что никак нельзя «оставлять без внимания то жизненное значение, которое имеет сейчас для нашей страны и для нашего народа выявление научной мысли и творческой научной работы, проникавшей их прошлые поколения, их былое. Это выявление, возможно более полное и глубокое, широкий охват этим знанием всего народа имеет первостепенное значение для народного самосознания». (Вернадский В.И. Забытые страницы. – Прометей, т. 15, М., 1988, с.133. «Мне кажется, что… история нашего народа представляет удивительные черты, как будто в такой степени небывалые. Совершался и совершается огромный духовный рост, духовное творчество, не видные и не осознаваемые ни современниками, ни долгими поколениями спустя. С удивлением, как бы неожиданно для самого народа, они открываются ходом позднейшего исторического изучения». (Там же, с.313-314). «Нами обычно забывается связь отечественной науки с той вековой работой, которую совершили русские землепроходцы открытием северной Азии, северных морей и пролива, отделяющего Евразию от Америки. Несомненно, эта работа старых веков, ХV-XVII, была по своим научным последствиям столь же высокой важности научным достижением, как то раскрытие карты мира, какое совершено было моряками Запада XIV-XVIII столетий» (Там же, с. 314-315).

В первом своем «Философическом письме», вышедшим в 1836 г. в №15 журнала "Телескоп", указав, что у всех народов "бывает период сильной, страстной, бессознательной деятельности", что такие эпохи составляют "время юности народов", П.Я. Чаадаев находил, что "мы не имеем ничего подобного", что "в самом начале у нас было дикое варварство, потом грубое суеверие, затем жестокое, унизительное владычество, следы которого в нашем образе жизни не изгладились совсем и доныне. Вот горестная история нашей юности...» (Чаадаев П., т. 2, с. 161).

«Мы никогда не шли вместе с другими народами; мы не принадлежим ни к одному из великих семейств человечества, ни к Западу, ни к Востоку, не имеем преданий ни того, ни другого. Мы существуем как бы вне времени, и всемирное образование человеческого рода не коснулось нас. Эта дивная связь человеческих идей в течение веков, эта история человеческого разумения, доведшая его в других странах мира до настоящего положения, не имели для нас никакого влияния. То, что у других народов давно вошло в жизнь, для нас до сих пор только умствование, теории.... Посмотрите вокруг себя. Все как будто на ходу. Мы все как будто странники. Нет ни у кого сферы определенного существования, нет ни на что добрых обычаев, не только правил, нет даже семейного средоточия; нет ничего, что бы привязывало, что бы пробуждало наши сочувствия, расположения; нет ничего постоянного, непременного: все проходит, протекает, не оставляя следов ни во внешности, ни в вас самих. Дома мы как будто на постое, в семействах как чужие, в городах как будто кочуем и даже больше чем племена, блуждающие по нашим степям, потому что эти племена привязаннее к своим пустыням, чем мы к нашим городам"... (Чаадаев П., т.2, с. 161).

Письмо его, по словам А.И. Герцена, «прозвучало, как выстрел в темную ночь» и всполошило все русское общество, прежде всего похвалой католицизму.
Племянник Чаадаева вспоминал: «Даже люди, никогда не занимавшиеся никаким литературным делом, круглые неучи, барыни, по степени своего интеллектуального развития мало чем разнившиеся от своих кухарок и прихвостниц, подьячие и чиновники, потонувшие в казнокрадстве и взяточничестве, тупоумные, невежественные, полупомешанные святоши и изуверы или ханжи, поседевшие и одичавшие в пьянстве, распутстве и суеверии, молодые отчизнолюбцы и старые патриоты, - все соединилось в одном общем вопле проклятия и презрения к человеку, дерзнувшему оскорбить Россию. Не было такого осла, который бы не считал за священный долг и приятную обязанность лягнуть копытом в спину льва историко-философской критики...» Жихарев М.И. П.Я. Чаадаев. Из воспоминаний современника. Вестник Европы, 1871, июль и сентябрь.
Император Николай нашел содержание статьи "смесью дерзостной бессмыслицы, достойной умалишенного", прибавив, что "не извинительны ни редактор журнала, ни цензор", почему было решено выслать Надеждина на жительство в Усть-Сысольск под присмотр полиции, и лишь в виде особой милости, граф Бенкендорф "исходатайствовал ему позволение писать и печатать сочинения под своим именем". "Телескоп" был закрыт, а цензор отправлен в отставку. Печати было запрещено говорить о Чаадаеве и о его статье, а сам он - объявлен сумасшедшим. Ему было запрещено выходить из дому, и над ним был установлен полицейско-медицинский надзор: его ежедневно посещали доктор и полицеймейстер.
В 1836 г. Чаадаев пишет: «Если бы дикие орды, возмутившие мир, не прошли по стране, в которой мы живем, прежде чем устремиться на Запад, нам едва ли была бы отведена страница во всемирной истории».  Чаадаев П.Я. Статьи и письма. М., 1989, с.47.
Но уже в 1843 г. в письме А.И. Тургеневу он меняет точку зрения: «продолжительное владычество татар (вернее, монголов) - это величайшей важности событие, которое ложный патриотизм лицемерно и упорно отказывается понять и которое содержит в себе такой страшный урок. Как известно, татары никогда не захватывали всей России, но ведь без захвата страны нет настоящего ее завоевания, т.е. завоевания, которое привело бы к необходимому подчинению. Можно подумать, что смутный инстинкт подсказал нашим предкам, что уединяясь от остального мира, они согрешили перед господом и что бич татарского нашествия был за это справедливой карой: такова была покорность, с которой они приняли это страшное иго. Поэтому, как оно ни было ужасно, оно принесло нам больше пользы, чем вреда, вместо того, чтобы разрушить народность, оно только помогло ей развиться и созреть. Именно татарское иго приучило нас ко всем возможным формам повиновения, оно сделало возможными и знаменитые царствования Иоанна III и Иоанна IV, царствования, во время которых упрочилось наше могущество и завершилось наше политическое воспитание, во время которых с таким блеском проявились благочестивые добродетели наших предков; то же владычество облегчило задачу Петра Великого и имело, быть может, больше влияния, чем это принято думать, на образование характера этого исполина». (Чаадаев П., т. 2, с. 161).

Любопытно эхо, прилетевшее из далекой Азии.
«Взгляд на всемирную историю» (1930-1933 гг.): «Монголы были кочевниками… Многие думают, что, поскольку они были кочевниками, они должны были быть варварами. Но это ошибочное представление… у них был развитый собственный уклад жизни, и они обладали сложной организацией… Чингис, без сомнения, был величайшим военным гением и вождем в истории. Александр Македонский и Цезарь кажутся незначительными в сравнении с ним… Он был в высшей степени способным организатором и достаточно мудрым человеком… Его империя, возникшая так быстро, не распалась с его смертью… Его изображают крайне жестоким человеком. Он, без сомнения, и был жесток, но он не слишком отличался от многих других властителей того времени… Когда умер Чингисхан, Великим ханом стал его сын Угедей (при нем его племянник Батый и покорил Русь)… он был гуманным и миролюбивым человеком… Спокойствие и порядок установились на всем огромном протяжении монгольской империи… Европа и Азия вступили в более тесный контакт друг с другом…»  (это можно определить и как создание евразийской империи). Неру Джавархарлал. Взгляд на всемирную историю. – М., 1975, т. 1, с. 314.

Нашествие
«Узнали то татары. «Ну, - думают, - не трусь!» Надели шаровары, приехали на Русь». А.К. Толстой.
В IX-X веках упоминания о татарах содержатся в сочинении «Золотые копи» Абу-л Хасана ал-Масуди, который в разделе о генеалогии китайцев приводит легенду о разделении земель Китая между потомками Ноя, которые направились на восток, рассеялись и создали свои государства, среди них были и татары.
Позднее в средневековой мусульманской историографии термин «татары» был ассоциирован с монгольским нашествием XIII века, от которого пострадал весь Ближний Восток. Очевидно, поэтому в начале XIII в. монголы, победившие татарские племена и захватившие их земли, в мусульманских источниках идентифицируются как «татары». Позже это наименование распространяется и на Западе, и на Востоке.

Н.С. Борисов в предисловии к сборнику «За землю Русскую» отмечает, что название татары неверно, так как татарами в конце XII в. называлось одно из монголоязычных кочевых племен Центральной Азии. Татары искони враждовали с собственно монголами и были полностью уничтожены.
«Что касается современных татар, то они, унаследовав имя древнего народа, в этническом отношении не имеют ничего общего ни с татарами, уничтоженными Чингисханом, ни с татарами, которых привел на Русь Батый. Да и современные монголы едва ли имеют какие-либо прямые родственные связи с монголами, ходившими в походы под знаменами Чингисхана и Батыя. Не стоит забывать, что, во-первых, собственно монголы составляли лишь небольшую часть огромной армии завоевателей, во-вторых, большинство монголов не вернулось из дальних походов. Они погибли в бою либо, оставшись в завоеванных странах, постепенно смешались с местным населением. Известно, например, что уже в XIV в. основную массу населения Золотой Орды составляли потомки половцев и других кочевых народов причерноморских степей».
Вспомним, кто был советником Чингисхана и государственным канцлером – китаец Елюй Чуцай. Уйгур Тататунга был главой правительства в Каракоруме. Мангут Хуалдар командовал личной гвардией Чингисхана.
А у более поздних монгольских императоров? Главные советники хана Толуя – уйгур Чинкай и мусульманин Махмуд Ялавач.

Таким образом, когда историки говорят «монголо-татары», «татаро-монголы», просто «монголы» или «татары», под этим подразумевается не какой-то определенный этнос, а возникшее в начале XIII в. объединение десятков кочевых племен.
В короткий срок монголы покорили соседние земли тангутов и уйгуров, подчинили сибирские народы и Северный Китай, завоевали Среднюю Азию.

«Успехи монголов, - пишет Н.С. Борисов, - порой кажутся просто поразительными. Этот народ общей численностью не более двух миллионов человек к середине XIII столетия сумел завоевать Китай с его 50-миллионным населением, создать крупнейшее в мировой истории государство, простиравшееся от Черного моря до Тихого океана» (За землю Русскую. с. 390).

Теперь их встречает Русь.
«В лето 6732 (1223) по грехомь нашим приидоша языци незнаеми, безбожнии моявитяне, их же никто же добре не весть ясно, кто суть и отколе изыидоша, и что язык ихъ, и которого племени суть, и что вера ихъ. И зовуть я татари, а инии глаголють таурмени, а друзии печенези». Лаврентьевская летопись, 1223 г. - Памятники литературы Древней Руси. XIII в., с.148.

1223 год. Битва на Калке. Джебэ и Субудай наголову разбивают соединенное войско русских князей и их союзников - половцев.
«Князья решили, что каждый поведет свое войско отдельно». Поэтому в битве на Калке «таяли разрозненные силы русских. Каждый князь отдельно вступал в битву, отрезанный от остальных. А татарам только этого и нужно было. Храбро бились русские воины, но их губила княжеская междоусобица. Смертью платили воины за княжеские раздоры... Стон и плач стоял над Русской землей... Оставшиеся в живых люди думали: «Чтобы бить такого врага, мало одной храбрости, нужно объединиться». Но князей и Калка ничему не научила». Xижняк А. Даниил Галицкий, с.419-421.

«...Князей и Калка ничему не научила...» - это действительно так.

1237 год - Батый приходит на Русь. Полчища Батыя, которые вторглись в пределы Руси полтора десятилетия спустя, встретили тот же разброд и княжеские усобицы, ту же неспособность князей организовать общую оборону страны. А о новом появлении врага на Руси узнали за несколько лет, до вторжения.

Сведения о первом (после Калки) появлении войск Бату-хана на рубежах Восточной Европы дошли через Волжскую Булгарию, и под 1229 г. записаны во многих русских летописях («сторожеве Болгарьскыи прибегоша бьени от Татаръ близь рекы, еиже имя Яикъ»).
Знали на Руси и о военных действиях в Булгарии в 1232 г., когда, по сообщению летописца, монголо-татары «зимоваша, не дошедше Великого града Болгарского». Под 1236 г. русские летописцы сообщали о разгроме Волжской Булгарии полчищами хана Батыя; это было прямым уведомлением о близком нашествии. «Toe же осени, - пишет суздальский летописец, - придоша от восточные страны в Болгарьскую землю безбожнии Татари, и взяша славный Великыи город Болгарьскыи и избиша оружьем от старца и до унаго и до сущаго младенца и взяша товара множество, а город ихъ пожгоша огнем и всю землю ихъ плениша». ПСРЛ, т. 1, стлб. 460.

Так же вели себя не только князья.
Новгородская феодальная республика не организовала даже оборону собственных границ. Батый осадил крепость Торжок, форпост Новгорода на южном рубеже. Один за другим следовали приступы монголо-татар: «и изнемогоша людие в городе, а из Новагорода не бысть им помощи, и тако погании взяша град Торжек и иссекоша вся...». ПСРЛ, т. 1, стлб. 521.

«Ждал Торжок: даст ему помощь Великий Новгород.
- Пошлем рать - в Торжке нас побьют ордыняне, как после обороним себя? - говорили бояре в совете господ. - Сохраним войско, отсидимся в городе от ордынян.
Новгород не дал помощи. Торжок пал». Субботин А. За землю Русскую. М., 1963, с.90.

Так же, без помощи со стороны, погибали в сражениях с монголо-татарами и другие русские города.
Взятие Рязани. Рязанцы обращаются за помощью во Владимир и Чернигов, но оба князя отказались выслать свои войска. Рязань уничтожена дотла, и ныне это название носит Переяславль-Рязанский.
На месте Рязани осталось лишь городище «Старая Рязань».

1238 год - гибель Северо-Восточной Руси: битва на Сити, падение Коломны, Москвы, Изяславля, Суздаля, Владимира-на-Клязьме, Галича, Юрьева, Костромы, Твери, Нижнего Новгорода, Мурома, - в общем, полный разгром Владимирского княжества.

Ответом на скорбные события, связанные с нашествием монголо-татар, были повесть о Калкской битве 1223 г., «Повесть о взятии Батыем города Владимира» и «Повесть о разорении Рязани Батыем».

Чужеземное нашествие было для Руси неожиданным, как катастрофа.
В повести о битве на Калке оно воспринято как предвестник гибели мира.
Современник «приключившихся бед» записал «ради памяти» потомков: «Явились народы, которых как следует никто не знает, кто они, откуда пришли, каков язык их, какого они племени, какой веры, и зовут их - татары..., а говорят также, что это те самые народы... из пустыни Етриевской..., откуда они должны выйти при конце мира». Цит. по: Гудзий Н.К. История древней русской литературы, М. 1966, с. 189.

Впрочем, сопротивлялись завоевателям далеко не везде. Есть основания считать, что Ростов и Углич сдались монголо-татарам без боя. По поводу Углича местный историк Ф. Киссель, ссылаясь на «Древнюю Угличскую летопись» (не сохранившуюся до настоящего времени), прямо писал, что Батый «оставил в нем своих чиновников», и князь Владимир Константинович, вернувшийся в Углич в 1240 г., правил «совместно с ними». (Киссель Ф. История города Углича. Ярославль, 1844, с.50, 53-54).

Именно ростовские князья с самого начала склонялись к признанию зависимости от Орды и первыми «поехаша в Татары к Батыеви про свою отчину». (ПСРЛ, т.1, стлб. 470). Со временем они превратились в настоящих прислужников ордынских ханов, - об этом имеются достоверные  данные в летописях и житийной литературе. См: А.Н. Насонов Монголы и Русь. М. -Л., 1940, с.59-67.

1239 год - разорение Переяславля, Козельска, Черниговской земли. 1240 год, сентябрь-декабрь 1240 года - осада и взятие Киева. Опустошение Юго-Западной Руси: падение Галича, Владимира-Волынского...

Исчезло много городов и в Переяславской земле: Баручь, Римов, Вырь, Вьяхань и ряд других.
Из известных по раскопкам 74 городов Руси 49 были разорены Батыем, из них 14 прекратили существование, 15 превратились в села. Павленко Н.И., Кобрин В.Б., Федоров В.А. История СССР с древнейших времен до 1861 г., М., 1989, с.90.

Татары не походили на мавров. Они, завоевав Россию, не подарили ей ни алгебры, ни Аристотеля. А.С. Пушкин.

Борьба с татарами нашла отражение в летописной литературе - в «Сказании о Батыевом нашествии», в «Слове о погибели русской земли», в «Повести о Мамаевом побоище», в «Задонщине», в «Слове о великом князе Дмитрии Ивановиче», в «Повести об иконе Владимирской божьей матери», в «Сказании о битве на Ворскле», во многих  русских былинах.
Вот одна из них - «О том, как Илья Муромец освободил Киев от Калина царя»:
Схватил Илья татарина за ноги, который ездил во Киев-град,
и начал татарином помахивати. Куда не махнет, тут и улицы лежат,
Куда отвернет - с переулками. А сам татарину приговаривает:
«А и крепок татарин, не ломится, а и жиловат, собака, не оторвешь».
И только Илья слово вымолвил, оторвется голова его татарская.
Угодила та голова по силе вдоль, и бьет их, ломит, в конец губит.
Остальные все татары на побег пошли, в болотах, в реках потонули все...

В «Слове о погибели Русской земли» (1238-1246) автор скорбит о разгроме Ордой Батыя Руси, боясь которой «литовцы из болот своих на свет не показывались, а император царьградский от страха великие дары посылал, чтобы великий князь Владимир Царьград у него не взял».

О появлении монголов император Фридрих II писал королю Англии: «Таким образом, страх и трепет возникли среди нас, побуждаемые яростью этих стремительных захватчиков».

Но от покорения Европы монгольские стратеги отказались.
Многими в этом было усмотрена особая миссия Руси. «России, - писал Пушкин, - определено было высокое предназначение... Ее необозримые равнины поглотили монголов и остановили их нашествие на самом краю Европы; варвары не осмелились оставить у себя в тылу порабощенную Русь и возвратились в степи своего востока. Образующееся просвещение было спасено растерзанной и издыхающей Россией». А.С. Пушкин - критик. - М., 1978 с.400.

УЛУС ВЕЛИКОГО ХАНА

В качестве Русского улуса покоренная Северо-Восточная Русь (прежде всего, Владимирское и Рязанское княжества) входит в состав Золотой Орды и находится под пятой монголо-татар почти полтора века (1243-1380).

Монголо-татарское иго, как писал К. Маркс, «оскорбляло и иссушало самую душу народа, ставшего его жертвой». Mаrх К. Secret diplomatic History of the Eighteenth Century. London, 1899, p.78.

Нашествие Батыя «оставило впечатление ужаса, произведенного этим всенародным бедствием и постоянно подновлявшегося многократными местными нашествиями татар. Это было одно из тех народных бедствий, которые приносят не только материальное, но и нравственное разорение, надолго повергая народ в мертвенное оцепенение. Люди беспомощно опускали руки, умы теряли бодрость и упругость». В.О. Ключевский. Очерки и речи. М., 1913, с.201.

«Татаро-монголы установили режим систематического террора, причем разорения и массовые убийства стали его постоянными институтами. Будучи непропорционально малочисленными по отношению к размаху своих завоеваний, они хотели создать вокруг себя ореол величия и, путем массовых кровопролитий, обессилить ту часть населения, которая могла бы поднять восстание у них в тылу. Они проходили, оставляя за собой пустыни...» Маркс пишет о стратегии татарских ханов: «...обращать людей в покорные стада, а плодородные земли и населенные местности - в пастбища». Маркс К., Secret diplomatic history of the eighteenth century, Лондон, 1899, с.78. (Маркс  К. Разоблачения дипломатической истории XVIII века. - Вопросы истории, 1989, №4).

«Первая перепись татарская для сбора дани должна была происходить еще в начале княжения Ярослава; Плано-Карпини говорит, что во время пребывания его в России ханы - Куюк и Батый -  прислали сюда баскаком одного сарацина, который у каждого отца семейства, имевшего трех сыновей, брал одного, захватил всех неженатых мужчин и женщин, не имевших законных мужей, также всех нищих, остальных же перечислил, по обычаю татарскому, и обложил данью: каждый человек мужского пола, какого бы возраста и состояния ни был, обязан был платить по меху медвежью, бобровому, соболиному, хорьковому и лисьему; кто не мог заплатить, того отводили в рабство». Соловьёв С.М. История России с древнейших времён. Глава 3. От Батыева нашествия до борьбы между сыновьями Александра Невского (1240-1276).

Огромные материальные ценности извлекались в виде разных ордынских «даней», что подрывало и без того ослабленную нашествием экономику страны.
Завоеватели создали целую систему ограбления покоренных народов, целью которой было увековечение иноземного ига. 14 видов ордынских «даней» и всевозможных «тягостей» опутывали русские земли. Центральное место среди них занимала «царева дань», называемая также «дань десятинная», «ордынский выход», или просто «десятина».
Дань являлась постоянным налогом, собиравшимся с городского и сельского населения в пользу монголо-татарских ханов (от дани было освобождено только духовенство). Единицей обложения при сборе стало хозяйство (в городах - дом, в сельских местностях - соха или деревня).
Кроме «царевой дани», на крестьянское население в качестве постоянных «ордынских тягостей» ложились «поплужное» (с плуга), «ям» и «подводы» (дорожные повинности). Практиковались также сборы с торговой («мыт») и ремесленной («тамга») деятельности.

Существовали еще нерегулярные, чрезвычайные налоги. К их числу относились «запросы», то есть единовременные требования монголо-татарских ханов о выплате крупных сумм сверх установленной дани на военные расходы и другие цели. Эти «запросы» были иногда до того крупными, что буквально разоряли покоренных. Например, в Волжской Болгарии такой «запрос» заставил жителей продавать в рабство детей.

Чрезвычайно обременительными были разные «дары» и «почестья» - подарки, которые отсылались в Орду или передавались на месте ханским послам. Один перечень таких «почестий» монголо-татарам свидетельствует, что подарки требовались по каждому поводу: «поминки», «поклонное», «выходное», «памятнее», «становое», «выездное» и даже «мимоезжее».
В пользу хана и его родственников, а также отдельных представителей ордынской администрации собиралась особая пошлина: «царева пошлина, царицына, князей, рядцев, дороги, посла».
Тяжелым бременем на крестьянское хозяйство ложился «корм», который получали монголо-татарские послы и их отряды при проезде через русские земли. Так, практиковался ханами «корм послов наших, или цариц наших, или наших детей».
Кроме того, завоеванные народы обязаны были по приказу хана «рать собирать, где восхочем воевать», и присылать людей на ханскую охоту — «ловитву».
Все эти «ордынские тягости» перечислялись в ханских ярлыках русским митрополитам; сохранилось несколько таких ярлыков.
Такой "налоговой" системой из страны ежегодно выкачивались огромные суммы, попадавшие в руки монголо-татарских феодалов. Только одна «царева дань» составляла в XIV в. с Московского княжества 5 тыс. руб., с Новгородской земли - 1 500 руб. серебром. По тем временам это были огромные суммы.
Монголо-татарские завоеватели получали в виде дани такое большое количество серебра, что  некоторые восточные авторы пишут о Руси, как о стране серебряных рудников.
Постоянная утечка серебра, основного денежного металла Руси, имела тяжелые последствия для ее хозяйства. Серебра не хватало для организации торговли, и в Северо-Восточной Руси, особенно в княжествах, подвергавшихся разгрому, наблюдался с середины XIII в. серебряный голод.
Резко уменьшилось содержание серебра в гривне - денежной единице Руси. Если домонгольская серебряная гривна весила 195 граммов, то после нашествия вес ее уменьшился вдвое.
В первые годы после установления на Руси монгольского ига Батый вызывал к себе всех русских князей, которые должны были засвидетельствовать ему покорность и из его рук получить свое княжество. Первым туда отправился в 1242 г. Александр Невский. Он ездил в Орду трижды. Полубояринова М.Д. Русские люди в Золотой Орде. - М., Наука, 1978, 131 с.

В отечественной исторической мифологии считается, что Александр Невский, спасая Русскую землю от нашествия с Запада, пошел под Золотую Орду, дабы уберечь православную веру от подчинения католицизму. В этом писатели и правители усматривают особую дальновидность и стратегическое мышление новгородского князя и видят его великую историческую заслугу перед Россией.

Однако столетия золотоордынского гнета наложили на Русь неизгладимую печать азиатчины, обескровили и обезлюдили ее.
В этом свете "патриотический подвиг святого" князя выглядит совсем не так, как рисуют его многие пропагандисты, традиционно видящие главную угрозу существованию России на Западе.
Например, в описании писателя Югова, узнав «о намерении князя Андрея попытать счастья в прямой сшибке с Батыем», Александр Ярославич горячо убеждает жену великого князя - «Даниловну» - предостеречь его от опасного шага: «Не татары, а немцы! Это страшнее!.. Татары - Батый - нет слов, страшны, и люты, и поганые людоядцы. Однако они оставили неизрытым корень духовный. Много и жадностью их, и подкупностью помог нам господь... И впредь щитом серебряным, а не мечом стальным надеюсь удержать их по ту сторону Волги!.. Помысли сама: князи русские остались, как были... Язык наш татары не тронули, церковь чтут! А под щитом церкви ужели мы... и своего княжеского, да и людского добра не укроем?! Нет, не татары страшны нам сейчас! Только не надо их злобить раньше времени... Немцы страшнее. И... господин папа! Если не устоим против стран западных, то эти и духовный корень наш изроют! Не то что нас, а и Руси не будет. Вовеки! Ни языка, ни веры, ни государей своих народу и ничего, ничего не оставят...». Югов А.К. Ратоборцы, с. 372.

«Татары - это успеется. Немцы - страшнее. Орда не вечна» - в этих словах - сущность внешнеполитического курса князя Александра Невского.

Можно, впрочем, усомниться, были ли тогда немцы столь сильны, чтобы всерьез думать о завоевании Руси. Советский историк Рамм считал, что «с середины XIII в. феодально-католическая экспансия против Руси выдохлась» и наступление крестоносцев приобрело характер «эпизодических набегов». Рамм Б.Я. Папство и Русь в X-XV вв. - М., 1959, с.171.

Политика соглашения с местными феодалами (при условии признания ими верховной власти хана и уплаты дани) была обычной в практике монголо-татарских завоевателей.
Но к сотрудничеству с Ордой в середине XIII в. была готова и большая часть светских и духовных феодалов русских княжеств.
Нашествие разорило феодальное хозяйство, привело к массовым перемещениям населения, к ослаблению власти князей и феодальной зависимости крестьянства. «Батыев погром» сопровождался массовыми избиениями представителей феодального класса и расхищением накопленных ими богатств.
Интересы русских князей и их окружения требовали стабилизации отношений с Ордой: после подчинения монгольскому игу можно было по-прежнему держать в узде крестьянство. Поэтому князья предпочли пойти на компромисс с ханами, признав их верховную власть и уступив монголо-татарам часть получаемой ими феодальной ренты (в форме «ордынского выхода»).

Взамен князья получили гарантии от повторения нашествий, сохраняли в неприкосновенности свою власть и возможность эксплуатировать угнетенные классы. Сохранив господство и дружины, главный государственный аппарат власти, князья могли переложить на плечи народных масс главную тяжесть иноземного ига (как это и произошло в действительности). В условиях феодальной раздробленности и междоусобных войн своевременное признание власти ордынских ханов обеспечивало князьям важные преимущества в борьбе за выгодные «столы»: князья, выступавшие против Орды, рисковали лишиться своих княжений, которые с ордынской помощью переходили к более «дальновидным» соперникам.
Ордынские ханы тоже были заинтересованы в соглашении с русскими феодалами, так как получали в лице княжеской администрации удобное, знающее местные условия орудие для поддержания своего владычества над Русью. Таким же покорным орудием в руках Орды была и православная церковь.

Ездили в Орду новгородский князь Ярослав Данилович и Даниил Галицкий, ломали шапку перед ханом и ростовские князья. В течение почти двух столетий приходилось ездить в Орду русским князьям.
Последнее упоминание о поездке русского князя в Орду относится к 1434 г., когда Василий Юрьевич Косой «побеже съ Москвы въ Орду», просидев предварительно месяц на великокняжеском престоле и уступив его снова великому князю Василию Васильевичу.
Прибытие в Орду обставлялось унизительным для русских ритуалом. Князей Батый понуждал пройти к хану между огнями (очистившись огнем), поклониться кусту, идолам, огню, солнцу. Нередко предлагали испить и кумысу, который считался у русских греховным напитком.

Так было, например, по свидетельству Галицко-Волынской летописи, с одним из участников битвы на Калке Даниилом Галицким. В 1250 г. он вынужден был явиться к Батыю. «И сказал ему Батый: „Даниил, почему ты раньше не приходил? А сейчас пришел - это хорошо. Пьешь ли черное молоко, наше питье, кобылий кумыс?" Даниил сказал: "До сих пор не пил. Сейчас, раз велишь, выпью". Тот сказал: „Ты уже наш, татарин. Пей наше питье!" Даниил выпил, поклонился по обычаю их, проговорил положенные слова и сказал: „Иду поклониться царице Баракчиновне". Батый сказал: „Иди!" Он пришел и поклонился по обычаю. И прислал ему Батый ковш вина, говоря: „Не привыкли вы пить кумыс, пей вино!" О, злее зла честь татарская! Даниил Романович, великий князь, владел вместе со своим братом всею Русской землей: Киевом, Владимиром и Галичем и другими областями, а ныне стоит на коленях и называет себя холопом! Татары хотят дани, а он на жизнь не надеется. Надвигаются грозы. О, злая честь татарская!» (См. Памятники литературы Древней Руси. XIII в. М., 1981. Пер. на совр. рус. язык Лихачева Д.С., с.315).

Тем не менее, Даниил Романович вернулся на Русь в добром здравии.
Могло быть и иначе.
«Во всех завоеванных царствах они без промедления убивают князей и вельмож, которые внушают опасения, что когда-нибудь могут оказать какое-либо сопротивление»... Это свидетельство венгерского монаха Юлиана.
По подсчетам М.Д. Полубояриновой, лишь за первые 100 лет монголо-татарского ига по приказанию хана в Орде было убито более 10 русских князей. Так, был отравлен Ярослав Всеволодович, великий владимирский князь, убит Михаил Черниговский и его боярин Федор (оба причислены к лику святых), сохранилось «Сказание об убиении в Орде князя Михаила Черниговского и его боярина Федора», написанное не позже конца XIII в. (см. Памятники литературы Древней Руси. XIII в. М., 1981. с. 229-235).

Михаил был убит особо жестоко: за отказ поклониться идолам его, 67-летнего старика, долго били кулаками, а затем ногами по сердцу, после чего отрезали голову. Были убиты Иоанн Путивльский, Василий Козельский, Дмитрий Черниговский, Александр Новосильский, Дмитрий Курский, тверские князья Федор, Дмитрий, Александр, Михаил, рязанские Иван, Василий, Ярослав Суздальский и многие другие.
От князей требовали регулярно являться в Орду на поклон. Князья часто приезжали в Орду хоть и по необходимости, но своею волей. Но, выезжая в Орду, они писали духовные грамоты, т.е. завещания... Сыновей князей монголы брали в заложники, оставляли жить в Орде.
Олег Рязанский, взятый в 1237 году в плен, прожил в Орде 14 лет. Князь Ростовский Глеб в 1257 г. женат был на монгольской княжне, которая крестилась под именем Феодора.

Тысячи русских рабов попадали в Орду в результате набегов на Русь, неуплаты недоимок татарам и т.д.
Особенно ценились женщины и ремесленники. Излишки невольников монголы продавали на рабских рынках Крыма и Кавказа. Многие партии русских невольников продавали в Египет. Охотно покупали русских рабов и в Италии.
В 1429 г. 17-летняя русская девушка была куплена за максимальную цену - 2093 лиры.
После русских выше всего ценились черкешенки (там же, с.39).

Сын смоленского князя Ростислава Мстиславича Феодор Ростиславич, по прозвищу Черный, женат был на дочери последнего князя ярославского, св. Василия Всеволодовича, Марии, единственной наследнице княжества Ярославского. Вместе с другими князьями ходил на поклон в Орду, прожил там многие годы, был виночерпием хана. По приказу хана Менгу-Темира предпринимал поход против яссов или алан, которые жили близ Кавказа и не хотели платить дани татарам. Возвратившись оттуда с богатой добычей, Федор обратил на себя особое внимание хана и жены его; последняя предложила ему руку своей дочери. Но Федор не побоялся отвечать, что у него есть супруга и он, как христианин, не может иметь другой. Между тем княгиня Ксения, по возвращении его в отечество, не впустила его в Ярославль, объявив, что там есть уже законный князь, сын его и Марии - малолетний Михаил.
Даже посредничество ордынского посла не могло победить упрямства княгини.
Вскоре Федор овдовел и получил Смоленское княжество после умерших братьев. Тогда он снова отправился в Орду, где принят был с прежней благосклонностью. Дочь Менгу-Темира крестилась, получив имя Анны, и вступила с ним в брак. Хан назначил 36 русских городов на содержание дочери и зятя. С дозволения тестя, благочестивый князь поставил несколько храмов в улусах Орды.
Когда сын его от первого брака Михаил, княживший в Ярославле, умер, Федор отправился в Ярославль с супругой и с двумя сыновьями, Давидом и Константином, родившимися в Орде. Жители Ярославля не хотели принять их, но благоверный князь со смоленской дружиной и татарским войском принудил их к покорности.
Феодор скончался в 1298 г., приняв перед смертью пострижение. Признан был церковью святым. Монгольская жена его построила храм Архангела Михаила, на берегу реки Которости.

Ярко рисует владимирский епископ Серапион события недавнего прошлого. Бог карает русский народ за грехи его. «Страшно есть, чада, власти въ гневъ Божий. Чему не видемъ, что приди на ны, в семъ житии еще сущимъ? Чего не приведохомъ на ся? Какия казни от Бога не въсприяхомъ? Не пленена ли бысть земля наша? Не взяти ли быша гради наши? Не вскоре ли падоша отци и братья наша трупиемь на земли? Не ведены ли быша жены и чада наши въ пленъ? Не порабощен и быхомъ оставшей горкою си работою от иноплеменник?» (Памятники литературы древней Руси. XIII век. - М., 1981, с. 444.)
Бог «навел на нас народ безжалостный, народ лютый, народ, не щадящий красоты юных, немощи старых, младенчества детей... Кровь отцов и братьев наших, будто вода в изобилье, насытила землю, сила наших князей и воевод исчезла, воины наши, страха исполнясь, бежали, множество братии и чад наших в плен увели; многие города опустели, поля наши сорной травой поросли, и величие наше унизилось, великолепие наше сгинуло, богатство наше стало добычей врага». Он обличает тех, кто и в час всеобщей скорби остается предан злу и корысти. «Даже язычники, божьего слова не зная, не убивают единоверцев своих, не грабят, не обвиняют, не клевещут, не крадут, не зарятся на чужое... Мы же считаем себя православными, во имя божье крещенными и, заповедь божью зная, неправды всегда преисполнены, и зависти, и немилосердья: братии своих мы грабим и убиваем, язычникам их продаем; доносами, завистью, если бы можно, так съели б друг друга, - но бог охраняет! Вельможа или простой человек - каждый добычи желает, ищет, как бы обидеть кого. Окаянный, кого поедаешь?! не такого ли человека, как ты сам?» Памятники литературы древней Руси. XIII век. - М., 1981, с.447, 449, 455.

Летописи полны известий о поголовном уничтожении черного и белого духовенства, попавшего в руки озверевшей от крови орды, об ограблении храмов и попрании христианских святынь.
«Татары... пошли и взяли Суздаль и разграбили церковь святой Богородицы, и двор княжеский огнем сожгли, и монастырь святого Дмитрия сожгли, а другие разграбили. Старых монахов, и монахинь, и попов, и слепых, и хромых, и горбатых, и больных, и всех людей убили, а юных монахов, и монахинь, и попов, и попадей, и дьяконов, и жен их, и дочерей, и сыновей - всех увели в станы свои». Захватив Владимир, ордынцы «церковь святой Богородицы разграбили, сорвали оклад с чудотворной иконы, украшенный и золотом, и серебром, и камнями драгоценными, разграбили все монастыри и иконы ободрали, а другие разрубили, а некоторые взяли себе вместе с честными крестами и сосудами священными, и книги ободрали, и разграбили одежды блаженных первых князей, которые те повесили в святых церквах на память о себе». - Памятники литературы Древней Руси. 13-й век. М., 1981, с.137-139.

Монголо-татарами были разрушены знаменитая Десятинная церковь в Киеве, оригинальная по архитектуре церковь Михаила Архангела в Переяславле-Южном, дворцовый ансамбль в Боголюбове. В охваченном пламенем Успенском соборе погиб владимирский епископ Митрофан. От рук «поганых» приняли смерть рязанский и переяславский епископы. При штурме Киева пропал без вести митрополит Иосиф.

Но церковь свои действия обычно оправдывала ссылкой на слова апостола Павла: «Всякая душа да будет покорна высшим властям; ибо нет власти не от бога, а существующие власти от бога учреждены».

Страницы летописей сохранили факты позорного поведения многих деятелей русской православной церкви во время нашествия Батыя. И высшие иерархи, и рядовые функционеры церкви начинают рьяно проповедовать русской пастве покорность монгольским завоевателям. С амвонов православных церквей зазвучали привычные рассуждения, которыми прежде объясняли набеги печенегов и половцев: «За грехи наши бог напустил на нас поганых... нужно нам покаяться, и жить как велит бог... Если так сделаем, простятся нам все грехи». - Памятники литературы Древней Руси. 13-й век. М., 1981, с.169.

В романе В.Г. Яна «Батый» есть интересный эпизод, показывающий отношение к завоевателям русских церковников.
... В Воскресенском монастыре, уже захваченном монголами, накануне битвы на Сити идет обедня в присутствии Батыя и других ханов и военачальников.
«Большой, могучий дьякон в парчовом облачении во весь свой богатырский голос провозглашал:
- Великодержавному, достопреславнейшему хану...
Благообразный, степенный отец эконом отделился от группы монахов, неслыханными шагами подошел к дьякону и прошептал ему в красное, мясистое ухо:
- Поднимай выше!
Эконом подсказывал, а дьякон ревел:
- Государю нашему...
- Поднимай еще выше! - настаивал отец эконом. Дьякон повторял с налившимся кровью, натуженным лицом:
- Государю нашему и владыке народов ближних и дальних, царю Батыге Джучиевичу жить и здравствовать!» (В.Г. Ян. Батый, с.351).

Как это «величание» перекликается со словами признания божественного происхождения власти Батыя над Русью, вложенными автором церковного «жития» князя Михаила Черниговского в уста этого почитаемого церковью «мученика»: «Тебе, цару Батыю, кланяются, понеже ти Богъ поручилъ царство света сего!». (ПСРЛ, т.15, стлб. 390).
Даже автор «Истории русской церкви» Е.Е Голубинский, которого трудно заподозрить в недоброжелательном отношении к духовенству, вынужден был признать: «Если полагать, что обязанность высшего духовенства - епископов с соборами игуменов, - долженствовала при данных обстоятельствах состоять в том, чтобы одушевлять князей и всех граждан к мужественному сопротивлению врагам для защиты своей земли, то летописи не дают нам права сказать, что епископы наши оказались на высоте своего призвания. Они не говорят нам, чтобы, при всеобщей панике и растерянности, раздавался по стране этот одушевляющий святительскии голос». Голубинский Е.Е. История русской церкви, т.2. - М., 1917, с.14.

У Е.Е. Голубинского, судя по летописным данным, были все основания для такого печального вывода!

Монголо-татары «взаша град Рязань и пожгоша весь и князя их Юрья побиша и княгиню его, а иных же емше мужей и жены и дети и черньца и черниць и ерея, овых рассекаху мечи, а других стрелами стреляхуть». Однако напрасно было бы искать среди погибших «духовного пастыря» Рязани. По словам летописца, «епископа ублюде Богъ, отъеха прочь в той год, когда рать оступила град». ПСРЛ, т. 15, стлб. 515.

Монголо-татары, двигавшиеся к Сити «на великого князя Юрья», захватили Ростов. Но и в Ростове в это время епископа не оказалось. «Блаженный Кирилл», епископ Ростовский, спасался на севере, в безопасном Белоозере, и только после отхода завоевателей «ида з Белаозера, тамо избыв ратных». ПСРЛ, т. 15, стлб. 520.

Правда, черниговский епископ Перфирий находился в городе, когда «взяша Татарове Черниговъ, град пожегше и люди избиша, и монастыри пограбиша». Монголо-татары взяли его в плен, увели с собой, но затем отпустили с миром в Глухове, небольшом городке к юго-востоку от Чернигова. Летописец не сообщает о причинах такой «милости» и только отмечает коротко: «а епископа Перфурия пустиша в Глухове». ПСРЛ, т. 15, стлб. 469.

Кстати, так же благополучно избежали смерти во время нашествия глава православной церкви митрополит Иосиф, епископы талибский и перемышльский.

В.Г. Ян верно описал политику монголо-татарских завоевателей по отношению к православной церкви, их веротерпимость и использование чужой религии для укрепления своей власти над покоренными народами. Хан Батый у Яна говорит приближенным: «...И монгольские шаманы, и арабские муллы, и урусские попы весьма полезные и преданные мне люди! Они учат народ повиноваться власти, уговаривают их не бунтовать и вовремя платить налоги. Всем шаманам я дам пайцзы на право свободных поездок по моим землям для сбора денег. Я прикажу, чтобы шаманы, муллы и попы не платили никаких налогов». (Ян В.Г. Батый, с.353).

Решением великого хана русская православная церковь была освобождена от уплаты дани.
Уже первый русский митрополит Кирилл, поставленный после разорения Киева, получил от Менгу-Темира жалованную грамоту, ограждавшую на вечные времена права духовенства. Хула против православной церкви и всякое нарушение предоставленных духовенству привилегий наказывались смертной казнью. Князья не имели права посягать на привилегии духовенства, облагать его податями и посягать на имущество.

Когда в 1257 г. ордынские «численники» для обложения данью «изочтоша всю землю Руськую», для церковных владений было сделано исключение («не чтоша, кто служит у церкви»).
В 60-е годы XIII в. устанавливается практика выдачи митрополиту особой тарханной грамоты - «ярлыка», в котором перечислялись льготы, предоставленные «церковным людям»: освобождение от уплаты ордынской дани, от постоя ордынских отрядов, от уплаты таможенных сборов.
Ханский ярлык русскому митрополиту составлялся параллельно на двух языках - русском и «татарском». Каждый новый хан и митрополит заново оформляли отношения, составляя и новый ярлык. При этом хан мог увеличить, оставить без изменения или же уменьшить круг привилегий, предоставленных русской церкви. Как значится в одном из таких «ярлыков», церковники удостоились ханских милостей, за то, что они «правым сердцем молят за нас бога и за наше племя без печали и благословляют нас». СГГД, т. 2, с.5- 6.

«А кто имет веру их хулити, - грозил в своем ярлыке хан Менгу-Темир, - тот человек будет признан виновным и умрет». Ордынские ханы выступали как прямые защитники христианской религии, запрещая под страхом смерти кому бы то ни было «хулить веру».

Неудивительно, что в благодарность за эти привилегии церковный собор 1274 г. приравнял неуплату верующими ордынской дани к таким серьезным преступлениям, как «блуд», убийство и ростовщичество.

Православная церковь легко смирилась с ордынским игом, не затрагивавшим ее экономических и политических интересов. Куда больше, чем Орды, она боялась любых переговоров с католическими государствами Европы, даже если они могли привести к совместным действиям против завоевателей. А такие переговоры, видимо, велись отдельными русскими князьями.

Советский историк В. Т. Пашуто писал, что «русская церковь предпочитала видеть на Руси татарское иго, от которого ее доходы не страдали, чем допустить представителей католической церкви забирать свои исконные доходы». Пашуто В.Т. Александр Невский. - Ученые записки ЛГУ, 1939, №36, с.78.

Теперь за подтверждением своих льгот церковь должна была обращаться к великому хану. Г. Вернадский. Монголы и Русь, с.384-385.

От всякого вновь восходящего на престол хана русские митрополиты обязаны были получать и новый ярлык, как бы в виде инвеституры. Вследствие этого митрополит Феогност путешествовал в Орду за получением ярлыка в 1343 году при воцарении преемника Узбека, Джанибека, а митрополит Алексий получил такой же ярлык при воцарении следующего хана Бердибека в 1357 году, случайно находясь в то время в Орде. Ордынский ярлык был у митрополита Петра (с 1308 г.), где в частности говорилось: «А как ты во Владимире сядешь, то будешь богу молиться за нас и потомков наших». Хан Атялюк выдал в 1379 г. ярлык митрополиту Михаилу.

После свержения ордынского ига ханские ярлыки утратили всякое юридическое значение.
До наших дней не сохранилось ни одного ханского ярлыка, выданного какому-либо русскому князю.
Иное дело - ярлыки митрополитам. Несмотря на все утраты, на гибель множества архивных фондов, в одном рукописном сборнике первой половины XVI в. сохранились копии с текстов 6 ханских ярлыков русским митрополитам. Приселков М.Д. Ханские ярлыки русским митрополитам. - ПГ., 1916, с.64-66.

Едва ли это можно объяснить простой случайностью. И после свержения ордынского ига церковники бережно хранили ярлыки, снимали копии, используя их как аргумент в полемике с великокняжеской и царской властью, мечтавшей об ограничении привилегий церкви, о секуляризации монастырского земельного фонда.
«Вы же, православные князья и бояре, потщитесь к святым церквам благотворение показать, чтобы не быть вам посрамленными перед этими варварами», - говорится в предисловии к сборнику. - Памятники русского права, вып. 3. М., 1955, с.471.

Каждый монастырь получал от великого хана тарханную грамоту, которая защищала право монастыря на безналоговое владение землей и живущими на ней крестьянами.
Эти грамоты были отменены лишь при Иване Грозном.
Защищенная ханской грамотой, церковь на Руси меньше зависела от княжеской власти, чем в какой-либо период русской истории, и активно развивалась. За два века ига на Руси было основано 180 монастырей.

Наши митрополиты опирались на татар, как когда-то папы римские на франков. Г. Плеханов. Собр. соч., т.20, с.82.

Некоторые историки рассматривают получение митрополитами ханских ярлыков как «союз православной церкви и татарского хана», как своего рода измену национальным интересам или, по меньшей мере, беззастенчивую торговлю авторитетом духовенства. Покровский М.Н. Русская история с древнейших времен, т.1, М., 1933, с.130.

Особенно тесные контакты с Ордой во второй половине XIII в. наладили ростовские епископы Кирилл (1231-1261) и Игнатий (1262-1288).
Об этом рассказывает старинная «Повесть о Петре, царевиче Oрдынском». После того как епископ Кирилл исцелил ханского сына, «вся Орда радовалась, и повелел хан давать владыке ростовскому ежегодную дань в храм святой Богородицы». После смерти Кирилла местные князья по приказу хана ежегодно обязаны были чтить его память богатыми подарками в Успенский собор, где находилась усыпальница ростовских епископов. Преемник Кирилла епископ Игнатий способствовал превращению Ростова в 70-е годы XIII в. в один из опорных пунктов ордынского господства Руси. Он всячески ублажал поселившегося в городе ханского племянника «царевича» Петра. Со своей стороны крещеный татарин делал богатые подарки епископу, основал в Ростове новый монастырь. Ордынцы настолько доверяли Игнатию, что поручили ему возить в ханскую ставку «оброки ханские». Памятники литературы древней Руси. Конец XV - первая половина XVI века. М., 1984, с.22.
Впоследствии Игнатий, по выражению историка, «татарский угодник», был причислен к числу православных святых.

Любопытно, что среди монголов тоже шел процесс обращения в христианство. Так, есть сведения о крещении сына Бату-хана Сартака. Серапион преподобный, основатель Кожеозерского Богоявленского монастыря - пленный казанский мурза Туртас Гравирович, в крещении Сергий. Царевич Петр Ордынский, основавший монастырь в Ростове, тоже считается православным святым. Святой Пафнутий Боровский, выдающийся религиозный деятель XV века, также основатель монастыря, был внуком баскака. В ханской столице Сарае Кириллом была учреждена православная епископия.

По мнению И.В. Киреевского, русский ум, лежащий в основе русского быта, сложился и воспитался под руководством отцов православной церкви. Обширная русская земля издавна была покрыта множеством монастырей, служивших источником просвещения. «Из них единообразно и единосмысленно разливался свет сознания и науки во все отдельные племена и княжества. Ибо не только духовные понятия народа из них исходили, но и все его понятия нравственные, общежительные и юридические, переходя через их образовательное влияние, опять от них возвращались в общественное сознание, приняв одно, общее направление. Безразлично составляясь изо всех классов народа, из высших и низших ступеней общества, духовенство, в свою очередь, во все классы и ступени распространяло свою высшую образованность, почерпая ее прямо из первых источников, из самого центра современного просвещения, который тогда находился в Царьграде, Сирии и на Святой Горе». Киреевский И.В. О характере просвещения Европы и о его отношении к просвещению России. В кн. Киреевский И. Полное собрание сочинений, т. II. М., 1861, с.259-260.

Кстати, после распада Золотой Орды привилегии церкви в Московском государстве сильно сократились. Многие монастыри после монгольского ига подвергались разграблениям от окрестных жителей, удельных князей и разбойников. Горчаков. Монастырский приказ, с.37. Цит. по письму Н. Даниельсона К. Марксу от 10 мая 1873 г. - в кн. Маркс, Энгельс и дореволюционная Россия.

Ко времени царствования Алексея Михайловича около 2/3 русских земель принадлежало монастырям и духовенству... Только Екатерина II превратила монастырские земли, вместе с сидевшими на них крестьянами, в государственную собственность. Там же, с.146, 200.

Монгольский террор, направленный против всех попыток проявления независимости и уклонения от выплат дани (уничтожение непокорных князей, многократные приходы на Русь карательных ордынских отрядов, сжигание дотла городов) стал тем педагогическим фактором, который определил русскую психологию и особый путь России на долгие века.

Рассказывая о нашествии хана Едигея на московские земли в 1408 г., летописец дает горестную зарисовку с натуры: «Да аще явится где один татарин, то многие наши не смеют противиться ему, аще ли два или три, то многие русские, бросая жен и детей, на бег обращаются. Вот так, наказывая нас, низложил господь гордыню нашу». ПСРЛ, т.18, с.81.

Тем не менее, одно за другим вспыхивали восстания против монголов - то на Новгородчине, то в Ростове Великом, то во Владимире. Некоторые из них возглавляли князья. В 1283 году князья Олег Рыльский и Святослав Липецкий изгнали войско баскака Ахмата. Тот вскоре вернулся с карательным отрядом.

По известиям русских летописей, в начале XIV в. начались антитатарские выступления в северорусских городах (в Костроме, Нижнем Новгороде, Брянске, Ростове, Твери). Смертью храбрых в бою с татарским войском пал в 1310 году Святослав Брянский.

В это время унижения Владимира и Москвы на Западе и Юго-Западе существует три свободных государства с русским населением и православной верой - три Руси: Новгородская, Галицко-Волынская и Западная Русь, она же Литва. Поэтому говорить о непосредственной будущей преемственности русской государственности от варяжской Киевской Руси, конечно, достаточно нелепо, хотя эту историческую версию впоследствии, стараясь подтвердить свои права на власть над страной, изо всех сил доказывали великие князья московские. К строительству государственности Московской Руси варяги отношения не имели.

На покоренной монголами Северо-Восточной Руси, помимо Владимирского великого княжения, князь которого всегда считался на Руси старшим, вскоре возникли еще 4 великих княжества - Московское, Тверское, Рязанское, Нижегородское, каждое из которых представляло собой союз мелких княжеств. Все четыре великих князя интриговали против других и торговались с Ордой, чтобы получить право стать князем владимирским, что монголам было на руку.

Монголами был установлен конкурсный порядок получения русскими князьями от Орды ярлыка на княжение при гарантировании максимального размера дани и лояльности монгольскому хану. Иными словами, князем тогда мог стать лишь тот, кто лучше других гарантировал монголам верноподданничество и нанесение максимального ущерба русскому народу.

«В ожесточенной борьбе за существование каждый из них, в первую очередь, думал об увеличении своего удела и усилении собственного контроля над ним. Если он считал это полезным, то вступал в альянс с одним или несколькими соседними князьями, но на столько времени, на сколько это представлялось ему выгодным. В этой игре допустимыми считались все приемы: сила, дипломатия, уловки, интриги при ханском дворе». Г. Вернадский. Монголы и Русь, с.198.

Впрочем, были у Орды на Руси и любимцы. В течение почти двух веков и московские, и другие удельные князья являлись на Руси фактическими наместниками монгольской империи.

Великие князья московские были долгое время только управляющими татар в России, управляющими униженно рабскими, страшно корыстными, неутомимо жестокими; и как подобает управляющим, они обделывали свои собственные дела гораздо больше, чем дела своих господ; благодаря покровительству татар они постепенно увеличивали свои владения в ущерб соседним княжествам. Таково было начало могущества московского могущества. Целые два столетия великие князья московские, московские бояре и московская церковь образовывались в политической школе, принципы которой выражаются словами - рабство, низкое подобострастие, гнусная измена, жестокое насилие, отрицание всякого права и всякой справедливости и полное презрение к человечеству. Когда благодаря этой политике, благодаря особенно несогласию татар между собою, эти управляющие, до сих пор рабски покорные, почувствовали себя достаточно сильными, чтобы избавиться от своих господ, они их прогнали. М.А. Бакунин. Речь на Конгрессе мира и свободы (1868).

Первоначально хан Батый выдает ярлык великого князя владимирского Ярославу Всеволодовичу и усыновляет его сына Александра, будущего Невского. По милости Бату Александр Невский и его брат Андрей становятся великими князьями Руси, и - по очереди - наместниками великого хана. Александр Ярославич жил при дворе хана почти три года. В 1248 году после смерти своего брата Михаила Хоробрита, павшего в битве с литовцами, он становится московским князем.

После смерти великого князя Ярослава Всеволодовича началась ожесточенная борьба за его стол между Ярославичами, прежде всего между Александром Невским и его младшим братом Андреем.
Решающим фактором оказалась, разумеется, монгольская политика. Из столицы Монголии великим князем, вопреки честолюбивым замыслам Александра Невского, вернулся Андрей Ярославич. Но направленность политики нового великого князя была антиордынской, вела к выступлению против завоевателей.

«...Андрей пытался противиться монголам», - писал К. Маркс в «Хронологических выписках». Архив Маркса и Энгельса, т.8, М., 1946, с.145.

Согласно роману А. Югова: «Нельзя, нельзя нам против татар восставать! - говорил Невский, как бы вдалбливая свое глубокое убеждение в голову брата».

Но историки свидетельствуют: Аоександр Невский, истый предтеча Павлика Морозова, надеясь выслужиться, не ограничившись уговорами, помчался доносить на брата ордынским хозяевам. Вот слова В.Н. Татищева: «Иде князь великий Александр Ярославич во Орду к хану Сартаку, Батыеву сыну, и прият его хан с честию, и жаловася Александр на брата своего великого княея Андрея, яко сольстив хана, взя великое княжение над ним, яко старейшим, и грады отческие ему поймал, и выходы и тамгы хану платит не сполна. Хан же разгневася на Андрея и повеле Неврюи салтану итти на Андрея». В.Н. Татищев. История Российская, т.5, с.40.
Кстати, С.М. Соловьев тоже пишет, что Александр ездил в 1252 г. «с жалобой на брата». Соловьев С.М. История России, т.3, М., 1960, с.157.

В 1252 г. Александр Ярославич Невский, получив от Орды ярлык на великое княжение, вернулся вместе с посланной ханом Неврюевой ратью и жестоко подавил русское восстание под руководством своих братьев Андрея и Ярослава.

«Александр получил старшинство, и толпы татар под начальством Неврюя вторглись в землю Суздальскую. Андрей при этой вести сказал: „Что это, господи! Покуда нам между собою ссориться и наводить друг на друга татар; лучше мне бежать в чужую землю, чем дружиться с татарами и служить им"». Соловьев С.М. История России с древнейших времен (кн. 2, т.3, гл. 5, М., 1988, с.152.
«Лутчи ми есть бежати в чюжюю землю, неже дружитися и служити Татаромъ»! ПСРЛ, т. 10, стлб. 138).
Андрей бежал в Швецию к ярлу Биргеру, тому самому, что командовал шведским десантом на Неве...

Великим князем Александр Ярославич был с 1252 по 1263 годы. За эти годы святой князь Невский с помощью войск Орды не раз подавлял бунты новгородского люда против монгольской переписи, лично навел порядок, ослепив стоявшего во главе восставших своего сына Василия и казнив активных участников восстания. Затем, командуя отрядами монголов, он топит в крови восстания против сбора дани для Орды в Переяславле, Ростове, Суздале, Владимире, Ярославле.

По преданию, когда Александр Невский умер, в очередной раз возвращаясь из Орды, узнавший об этом митрополит воскликнул: «Зашло солнце земли Суздальской!».
 
Но не только «солнце земли Суздальской» использовало «поганых» для расправы с русским народом.
Великий князь Дмитрий Александрович водил татар в 1284 году войной на Новгородскую землю. В 1293 году ярославский князь приглашал к себе ордынскую рать, разумеется, не в гости, а для подавления народного бунта.

«Если сложить в хронологическом порядке все средневековые свидетельства об Александре Невском, дошедшие до нас, их наберется десяток страниц, не более... Отрывочные упоминания в русских летописях, немногих хрониках, скандинавских сагах, два папских послания, составленные или одобренные князем правовые грамоты и международные договоры, наконец, церковное его житие - вот почти все, чем располагает историк», - пишет член-корреспондент АН СССР В.Т. Пашуто в предисловии к книге «Александр Невский», 2 изд., М., Молодая гвардия, 1975, 158 с. (Серия Жизнь замечательных людей).

Словом, простор для фантазии необыкновенный.
Может быть, потому жизнь князя Александра Невского издавна привлекала внимание потомков. Полководец и дипломат, выдающийся государственный деятель Руси - таким он был увековечен в русской истории.
Уже вскоре после смерти князь был причислен к лику святых как благоверный.
 
В XVIII в. Петр I повелел перенести его мощи из Владимира в Петербург, сделав его ангелом-хранителем новой империи. В том месте Невы, где, как считали в петровские времена, была Невская битва, поставили Александро-Невскую лавру.
Об исключительном почитании благоверного князя Александра говорят имена трех русских царей XIX в. (Александр I, Александр II, Александр III), множество храмов, посвященных ему в России (и не только в России - в Болгарии, например).
Многие деятели русской культуры увековечили образ князя. М.В. Ломоносов создал мозаику. Художники В.М. Васнецов, Н.К. Рерих, П.Д. Корин написали картины, где Александр Невский предстает то в нимбе святого, то в боевом шлеме. С.С. Прокофьев посвятил ему кантату, К.М. Симонов - поэму, С.М. Эйзенштейн - фильм.
Вспомним и о танковой колонне «Александр Невский», в годы Великой Отечественной войны построенной на средства Русской Православной церкви, об ордене Александра Невского, учрежденном в трудном 1942 г.
Иными словами, культ Александра Невского - неотъемлемая часть русской патриотической традиции.

Вскоре выдвинулась на роль будущего центра Русской земли Тверь, уже с 1247 года ставшая самостоятельным княжеством.
Туда, на лесной северо-запад бежал люд из разоренных ордынцами областей, и к началу XIV века Тверское княжество оказалось самым густонаселенным и богатым из всех княжеств, попавшим под монгольское иго. В княжескую казну исправно поступали налоговые сборы от ремесла и торговли.
Расположенная на берегу Волги, там, где в нее впадает Тверца, на перекрестье речных торговых путей, Тверь контролировала всю торговлю Новгорода с Восточной Русью.
Первый тверской князь, брат Невского, Ярослав Ярославич, после смерти другого брата Андрея, получает в 1264 году ярлык на великое княжение Владимирское, но во Владимир - разрушенный и полупустой - не поехал, решив править из Твери.
Вскоре его приглашают на княжение и новгородцы, что позволило Ярославу, контролируя оба центра торговли, и получая крупные доходы, активно использовать их для укрепления собственной вотчины - в Твери строится Кремль, возводятся новые стены, к княжеству присоединяются новые и новые уделы. К концу его жизни Тверская земля граничила с Новгородом на Севере, Литвой на Западе и Смоленщиной на юге.

Как пишет Маркс, «тверская ветвь княжеского дома обнаружила первые признаки тяги к национальной самостоятельности». К. Маркс, Secret diplomatic history of the eighteenth century, Лондон, 1899, с.79.

Наглядным свидетельством мощи Твери стал возведенный в 1285-1290 гг. белокаменный Спасо-Преображенский собор. Это был первый каменный храм, построенный в Северо-Восточной Руси после нашествия.

Именно Тверь в 90-е годы XIII в. впервые подняла знамя сопротивления.
В 1293 г., во время печально знаменитой «Дюденевой рати», когда ордынские полчища разграбили и сожгли 14 русских городов, тверичи в отсутствие князя приняли решение «сесть в осаду» и отстаивать город с оружием в руках.
Впервые после восстания 1262 г. ордынцы получили такой откровенный отпор в Северо-Восточной Руси. И выстояла-таки гордая Тверь, не открыла тяжелых, окованных железом ворот «поганым», не поклонилась им золотом и соболями, не разбежалась, не попряталась по лесам и болотам, как иные многие грады русские. С тех пор сильнее прежнего стали тянуться люди под высокую руку тверских самовластцев.

В это время Московское княжество - мелкий удел, доставшийся племяннику Ярослава Ярославича и сыну Александра Невского Даниилу.

После смерти Ярослава ярлык на владимирское княжение получают поочередно князья Костромской, Переяславский, Городецкий, вновь Тверской князь Михаил.

«Натравливать русских князей друг на друга, поддерживать несогласие между ними, уравновешивать их силы, никому из них не давать усиливаться - это было традиционной тактикой татар» К. Маркс. Секреты дипломатической истории, с.78.

Ученики дьявола

Для всякой нации иноземное иго есть не только несчастие, но и школа. Соприкасаясь с иноземными покорителями и засильниками, нация заимствует у них черты их психики и элементы их национальной культуры и идеологии. Трубецкой Н. Наследие Чингисхана, с.161.

"Монгольское иго при крайней бедственности для русского народа было суровой школой, в которой русская нация осознала себя как таковая и приобрела черты характера, облегчавшие ей последующую борьбу за существование". Хара-Даван Эренжен. Чингисхан как полководец и его наследие. - М., 1991.

Хотя татары не остались в России и не поделили между собой завоеванных земель, тем не менее, русская земля сделалась «улусом» ордынского хана; центр русской политической жизни переместился за пределы России - в Орду... Народ находится в необходимости подчиняться всем требованиям Орды. Занятие столов (тронов) перестает зависеть от воли народа: ханы жалуют их, кому хотят. Таким образом, самостоятельное решение важнейших общественных вопросов... заменяется молчаливым выполнением воли сильного завоевателя. Татары не отменили веча, но как центр общественной жизни переместился в Орду, исчезли поводы, призывавшие граждан к участию в общественных делах. В. Сергеевич. Вече и князь, с.21.

Одной из неприятных для русской православной церкви сторон монголо-татарского ига было ослабление ее духовной монополии, активизация различных  «конкурирующих» религиозных течений. Орда предоставляла русскому духовенству отстаивать свои позиции самому.

Еще в 50-е годы XIII в. сбор дани с отдельных русских городов и земель монголо-татары передали откупщикам-купцам из Средней Азии и Ирана. На Руси их называли «бесермены», «басурмане» - так произносили здесь непривычное слово «мусульмане».
Нашлись на Руси люди, желавшие облегчить себе жизнь, приняв веру угнетателей. Об одном таком новоявленном «мусульманине», ярославском монахе по имени Зосима, сообщает летопись. Вероотступник был убит во время народного восстания 1262 г.

Летописи, которые, как правило, много раз редактировались церковниками, почти не сохранили сведений о влиянии ислама на Руси в этот период, - замечает Костомаров. - 
Однако нельзя забывать, что мусульманство с начала XIV в. стало официальной религией Золотой Орды. В столице государства - городе Сарае на Волге - были выстроены роскошные мечети и медресе. Повсюду заунывно кричали муллы, призывая верующих на молитву. Тысячи русских людей, волей или неволей попадавших в Золотую Орду, знакомились с мусульманством.
Монголы вместе с завоеванием России внесли в русскую жизнь начала своего государственного права, по которому вся земля, находившаяся под властью хана, была его собственностью. Это бесспорно: русское государственное право - монгольского происхождения. Н. Костомаров.

Вообще говоря, на Руси централизованную власть знали задолго до Орды.
От Рюрика до Ярослава Русь была единым политическим образованием - централизованным единовластным государством. Андрей Боголюбский, Всеволод Большое Гнездо, Даниил Галицкий - чем не абсолютные монархи?

Именно это пытается оспорить Р. Пайпс. «Золотая Орда дала первый пример централизованной политической власти, с которым вплотную столкнулись русские князья. На протяжении полутора веков хан был их абсолютным господином. Ни один из удельных князей не бывал в Константинополе, зато многим из них была очень хорошо знакома дорога в Сарай. Именно в Сарае имели они возможность вплотную лицезреть абсолютную монархию за работой, лицезреть власть, с которой нельзя входить в соглашение, которой надо подчиняться безусловно. Здесь они научились облагать налогами дворы и торговые сделки, вести дипломатические отношения, управлять курьерской службой и расправляться с непокорными подданными... Возможно, самым важным, чему научились русские у монголов, была политическая философия, сводившая функции государства к взиманию дани (или налогов), поддержанию порядка и охране безопасности - и начисто лишенная сознания ответственности за общественное благосостояние. В период, когда Москва выступала агентом Орды на Руси, ей пришлось создать «административный аппарат», соответствующий взятым на себя функциям: сбору дани, обеспечению порядка, набору рекрутов. Точно так же полагалось поддерживать курьерскую службу, но теперь уже для великого князя. Так незаметно Москва переняла многие монгольские институты. Русские склонны были позаимствовать у монголов вещи, которых у них самих не было, то есть центральные налоговые ведомства, связь и средства подавления». Р. Пайпс. Россия при старом режиме.

Орда, действительно, стала для русских князей и школой власти, и партшколой политграмоты. Однако часто встречаются утверждения, что Орда, мол, не мешала Руси жить. Вот, пожалуйста, цитата из Соловьева: "Татары остались жить вдалеке, заботились только о сборе дани, нисколько не вмешиваясь во внутренние отношения, оставляя все, как было". С.М. Соловьев. История России. Кн. 1, с.10.

«Ордынские ханы, - вторя Соловьеву, утверждал и В.О. Ключевский, - не навязывали Руси каких-либо своих порядков, довольствуясь данью, даже плохо вникали в порядок, там действовавший». И далее: «Власть хана была грубым татарским ножом, разрезавшим узлы, в какие умели потомки Всеволода запутывать дела своей земли... Русские летописцы не напрасно называли поганых агарян батогом божьим... Всех удачнее пользовались этим батогом великие князья московские против своей братии». Ключевский В.О. Соч. - М., 1957, т. II, ч.2, с.43.

Однако то, что татары жили далеко от Руси и лишь довольствовались сбором десятины, - откровенная ложь. Они многократно приходили на Русь. Только по летописным сведениям лишь во второй половине XIII в. ордынцы совершили 14 походов на Русь. . Пять нашествий - в 1252, 1258, 1281, 1293 гг. - по жестокости и числу жертв и разрушений не уступали первому. Иные из них, как, например, Неврюева рать 1252 г., Дюденева рать 1293 г., захватывали огромные территории, разоряли многие города. Дюденева рать сожгла и разграбила 14 городов, - в том числе Москву, Муром, Углич, Дмитров, Можайск, Переславль, Юрьев, Владимир и Суздаль. Бурундаева рать огню и мечу предала Галицкую землю. Ковдыгай и Алчидай опустошили Владимирскую, Муромскую, Тверскую и Суздальскую земли, Едторай много зла сотворил в Рязани и в Мордве.
 
«Владимирские и суздальские земли опустошались татарами пять раз... Четыре раза громили татары «новгородские волости»... Семь раз - княжества на южной окраине (Муром, Рязань, Курск), два раза тверские земли. Переяславль-Залесский татары разрушали четыре раза, Муром, Суздаль, Рязань - по три раза, Владимир, по меньшей мере, два раза (да еще трижды татары опустошали его окрестности)». Каргалов В.В. Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси. - М., 1967.

Татары пронеслись над Россией подобно туче саранчи, подобно урагану, сокрушающему все, что встречалось на его пути. Они разоряли города, жгли деревни, грабили друг друга и после всех этих ужасов исчезали за Каспийским морем, время от времени посылая оттуда свои свирепые орды, чтобы напоминать покоренным народам о своем господстве. Ущерб после неоднократных опустошений привел к полному истощению народа, он согнулся под тяжким гнетом нищеты. Люди бежали из деревень, никто не чувствовал себя в безопасности... Именно в это злосчастное время, длившееся около двух столетий, Россия и дала обогнать себя Европе. У преследуемого, разоренного, всегда запуганного народа появились черты хитрости и угодливости, присущие угнетенным; общество пало духом. Готово было рушиться самое единство государства, повсюду возникали глубокие трещины: Южная Россия стала все больше отдаляться от Центральной - часть ее тяготела к Польше, другая находилась в подчинении у литовцев. А.И. Герцен.

Все завоеванные земли монголы обкладывали десятинной данью - десятой частью со всего, что представляло ценность, не исключая и рабов. Каждый город обязан был брать на постой монгольских чиновников с их вооруженными отрядами, занимавшихся сбором дани с каждого двора, взиманием налога с оборота («тамги» - отсюда таможня), рекрутов для армии Орды. Монголы требовали, чтобы русские князья участвовали в их завоеваниях. В 1266-1282 гг. - участие русских войск в походах Золотой Орды на Кавказ, в Литву, Византию. Русские военные отряды участвовали также в войсках Кубилая при завоевании южного Китая во второй половине XIII века.
Уведенные в полон чаще всего продаются в рабство. Русские рабы в течение нескольких веков - желанный товар на рабовладельческих рынках Византии, а затем Османской империи. Русскими гребцами полностью укомплектованы венецианские галеры. Из них формируют личную охрану турецкие султаны и египетские мамелюки. Даже любимая жена турецкого султана Сулеймана Великолепного «Хурем-султан» или Роксолана была русской из Подолья.
Русские рекруты в монгольских армиях играли важную роль в кампаниях хана Золотой Орды, а также великих ханов. В 1330 г. было организовано подразделение русской гвардии в Пекине... Лучшие русские ремесленники были призваны на службу хана, множество их работало в Золотой Орде и в Монголии. Характерно, что трон и императорская печать хана Гуюка были изготовлены русским ремесленником. Г. Вернадский. Монголы и Русь.

Параллельный миф №3: Татария - мать России
Положительные стороны татарского ига, его исторической необходимости и прогрессивности находили и многие коммунистические и патриотически настроенные историки России. Они заявляли, что именно благодаря тому, что Русь попала под власть татаро-монголов, было преодолено ее удельное раздробление, что под их господством в недрах Золотой Орды было выпестовано и выхолено централизованное Московское княжество, в будущем ставшее естественным преемником Орды, ее политическим наследником. Таких взглядов придерживался историк СССР №1  М.Н. Покровский.

Одного взгляда на историческую карту достаточно, чтобы убедиться в том, что почти вся территория современного СССР некогда составляла часть монгольской империи, основанной великим Чингисханом. Н. Трубецкой. Наследие Чингисхана, с.225.

Л.Н. Гумилев изобрел теорию, по которой в течение 200 лет существовал органический симбиоз Орды и Руси, политический союз, в котором Русь сначала была младшим партнером, а затем - старшим братом.

Власть монголов над Русью многие клянут, а иные оправдывают, считая необходимостью годы ига и жалея, что татары не остались в России навсегда.
Татары не остались у нас, к сожалению; не крестились, - и пришлось обходиться домашними средствами, придумывать суррогаты завоеванию - для подчинения всей этой простодушной, но беспутной и нередко буйной «меньшей братии» нашей. К. Леонтьев.

Необходимость централизации была очевидна, без нее не удалось бы ни свергнуть монгольское иго, ни спасти единство государства. Мы не думаем все же, что московский абсолютизм был единственным средством спасения для России... Москва спасла Россию, задушив все, что было свободного в русской жизни. Герцен  А.Соч., М., 1956, с. 403—404.

Советник президента Татарстана И. Тагиров ныне пишет:
Сегодня для всех нас, - и русских, и татар, и других народов Российской Федерации - очень важно, чтобы восторжествовала историческая правда, которая заключается в том, что государство российское создавалось главным образом двумя этносами - русскими и татарами. Эта истина всегда забывалась. Даже в самых лучших книгах, которые издавались в советские годы, обязательно проводили такую мысль: Киевская Русь спокойно и счастливо жила и процветала, но напали татаро-монголы, поработили Русь и уничтожили ее высокую культуру. На самом деле Киевская Русь была настолько раздроблена, отношения между князьями были настолько антагонистическими, что если бы это еще продолжалось лет 100, может быть, они, как писал Ключевский, просто уничтожили бы друг друга.
Кстати, дореволюционные историки, такие, как Ключевский и Соловьев, были более справедливы, более объективны, говоря, что именно ханская власть заставила прекратить эти распри. Этот мирный период и создал условия для становления Москвы как центра земли русской, - заявляет Тагиров. - Историю сильного объединенного государства российского начинать надо именно с Московского государства, которое создавалось усилиями этих двух народов.
Да, ханская власть своей волей утверждала это государство, но злостного, разрушительного ига никогда не было. На русские территории никто не претендовал, никто туда не проникал, не завоевывал, не колонизовал. Они как были русскими, так и оставались, но в составе Золотой Орды. Да, Орда собирала с русских княжеств налоги - 10% от их доходов.
Считай, что совсем ничего. Сегодня Москва собирает с регионов 70%. Да ведь и эти 10% расходовались на укрепление государства, укрепление границ, обеспечение безопасности людей и т. д. ...В Золотой Орде православная Церковь пользовалась такими преимуществами и льготами, каких она ни до, ни после не имела. Единственный, кто не облагался налогом в 10%, это была православная Церковь... Было время, когда татарский язык был дипломатическим языком общения России с Востоком: на нем велась вся переписка с Ираном, Афганистаном, Турцией... Наш народ издавна - народ-дипломат, народ торговый». Индус Тагиров. Без татарского народа российское государство - неполное. Независимая газета, 27 февраля 2001.

Татаро-монголы не могли способствовать развитию Руси, как это утверждал М.Н. Покровский, так как сами стояли на более низкой стадии общественного развития. В.В. Мавродин. Образование русского национального государства, с.14.

Не было никакого единого «восточноевропейского государства, не было «симбиоза» и «тесного союза» Золотой Орды и Руси! Была у ордынских ханов обширнейшая средневековая полуколония с жестоким режимом грабежа и геноцида, управляемая через посредство русских феодалов, а также ... через духовных лиц... Чиновники Орды разработали гибкую и коварную систему двойной эксплуатации тружеников Руси. Князей убивали, держали в страхе за детей-заложников, умело натравливали друг на друга, не давали ни одному из них усилиться и в обмен на беспрекословное послушание и щедрую дань вручали им власть; эта треклятая политическая и экономическая система существовала за счет непомерной эксплуатации народа-великомученика. В. Чивилихин. Память, ч. 1, с.69.

Любопытно, что через несколько веков и среди татар стали возникать учения о божественной предопределенности покорения их Россией, об осуществленной воле Аллаха.

Мусульманский просветитель и татарский националист Исмаил-бей Гаспринский проповедовал идею прогрессивной миссии России в татарской истории: «В моменты исторической необходимости вошли в состав растущей Руси царства Рязанское (по-видимому, Касимовское ханство), Казанское, Астраханское, Сибирское, Крымское, даже ханства Закавказья и в последнее время некоторые ханства Средней Азии... Провидение передает под власть и покровительство России массу мусульман с богатейшими землями, делает Россию естественной посредницей между Европой и Азией, наукой и невежеством, движением и застоем».
Оказывается, все можно оправдать, во всем отыскать позитивное начало!

Справка: Татарами называют тюрко-язычное население Урало-Поволжской области, Крыма, Западной Сибири, а также тюркское по происхождение, но утратившее родной язык татарское население Литвы. Сибирские татары населяли Сибирское ханство, существовавшее с XII века по 1582 год, до разгрома Ермаком войск хана Кучума.

Среди сибирских татар выделяют несколько групп, каждая из которых имеет особое происхождение.
Тюменско-туринские татары - это потомки тюрков, узбеков, манси и поволжских татар, тобольские татары - берут начало от древнетюркского «Тайбугина рода», к которому добавились компоненты угров, ногайцев, казахов, чувашей и узбеков.
Ясколбинцы - древнетюркские, кыпчакские, угорские и самодийские корни.
Тарские татары имеют среднеазиатско-тюркское, телеутское, угорское происхождение.
В формировании барабинских татар приняли участие алтайские тюрки, телеуты, орчаки, башкиры, угры и западные монголы.
На этнический состав эуштинских татар оказали воздействие кыргызские и телесские племена, ранние тюрки, самодийцы, кимаки, узбеки.
Такое же сложносоставное происхождение имеют чаты, калмаки, обские татары, курдакско-саргайские татары.
Крымские и волго-уральские татары - это тоже разные этносы.
На северо-западе Башкирии и на востоке Татарстана в состав татар были ассимилированы финно-угорские племена (удмурты, мари), многие говоры татарского языка образовались на почве взаимодействия с финно-угорскими языками. Некоторые удмуртские и марийские поселения подверглись частичной тюркизации, приняв татарский язык для общения.

Однако все эти народности, тем более татары Поволжья, не имеют отношения к татарам Центральной Азии, некогда живших к югу от Керулена, соседствовавших с монголами и давшим свое имя чингизову воинству.

Тех, настоящих, татар ждала трагическая судьба:
Искони был Татарский народ
Палачом наших дедов-отцов.
Отомстим же мы кровью за кровь,
Всех мечом до конца истребим.
Примеряя к тележной оси,
Всех, кто выше, мечу предадим.
Остальных же рабами навек
Мы по всем сторонам раздарим. -
Так передал автор Сокровенного сказания слова Чингисхана.

С 1198 по 1204 год Чингисхан ликвидировал всех татар. «Он приказал перерезать всех, включая женщин и детей». Татаро-монголы в Азии и Европе. Сб. Статей Института востоковедения АН СССР. М. Наука. 1977.

Сам термин монголо-татары впервые употреблен в 1823 г. в книге профессора Петербургского университета П.А. Наумова «Об отношении российских князей к монголам и татарским ханам от 1224 до 1480 г.

Совсем нелепы попытки искать корни татарского народа в Волжской Булгарии или Болгарии.

Было две Болгарии - Дунайская и Волжско-Камская. Обе получили свое имя от тюркского племени булгар. Первая орда булгар осела на земле южных славян и основала Болгарское государство, в котором основная масса населения была славянской, а господствующая прослойка и правящая династия принадлежали к составу тюркской булгарской орды. Пришельцы ославянились, но их имя осталось в названии нового народа и их государства. Государство волжских булгар было в XIII веке сильно ослаблено нашествием татаро-монголов, но спустя два века в этих местах возникло Казанское ханство... Однако наиболее прямыми языковыми наследниками волжских булгар являются в настоящее время чуваши, причем можно считать совершенно достоверным, что языки дунайских и волжских болгар были тождественны. А.И. Попов. Названия народов СССР. Л. 1973, с.28.

Кстати, Л. Гумилев пишет, что чуваши - это гунны, после поражения в схватке с Византией, ушедшие на Волгу и смешавшиеся с аборигенами. Л.Н. Гумилев. От Руси к России, с.28.

Академик Н. Марр считал чувашей наследниками шумеров. Н. Марр. Чуваши-яфетиды на Волге.

В 1236 году монголы, напав на Булгарию, жгут ее города и села. Булгария входит в состав улуса хана Джучи - Золотой Орды, став таким же данником Орды, как и Русь.

В 1257 г., на южных границах древнего Булгарского царства ханом Сартаком было основано Казанское ханство, подчинившее «болгарские грады со всеми людьми в них и в уездех живущими». (А. Лызлов, Скифская история, т. I, с.83).
Правление Улу-Мухаммеда, которого большинство историков считает родоначальником Казанского ханства, Лызлов склонен расценивать как «обновление» ханства, а не начало его.

В советской историографии начало Казанского ханства обычно связывают с походом хана Булат-Темира в 1361 г., который уничтожает Булгарию. Начинается массовое бегство булгар в район будущей Казани и на нижнюю Волгу.

Как пишет историк В. Егоров, в 1370 г. в отдаленной от центра Золотой Орды территории бывшей Волжской Булгарии Мамай посадил с помощью русских войск своего наместника Мухаммед Султана. Правивший до него князь Хасан предпочел мирно уступить власть над Булгаром и использовать тактический прием, широко применявшийся феодалами в годы «великой замятни», - уйти в окраинные районы. Он покинул исконно булгарские земли, переправился на малозаселенное правобережье Камы и утвердился тут, основав в 1370-х годах новый город - Казань. Егоров В.Л. О времени возникновения Казани. - Советская археология, 1975, №4, с 80.

С какого рожна президент Татарстана Ш. Шаймиев с шиком отпраздновал с участием Президента России В.Путина 1000-летие возведения Казани в 2005 году, ведомо одному Аллаху...

Рубеж XIV-XV столетий - время обострения обстановки в Золотой Орде, связанного с борьбой Тамерлана и Тохтамыша.

Придя к власти в Золотой Орде с помощью среднеазиатского властелина, Тохтамыш вскоре меняет политический курс и выступает против Хромого Тигра. Начинается борьба за Иран и Азербайджан  (1384-1385 гг.). Военные действия происходят и в Средней Азии (1387-1389 гг.), которые завершаются серией поражений Тохтамыша. После поражения Тохтамыша на р. Кундурче (1391 г.) началась борьба за власть в Золотой Орде и в ее улусах.
Не успела Орда оправиться от первого поражения, как последовал опустошительный поход Тимура 1395-1396 гг. Он начался битвой у реки Терек, разгромом войска Золотой Орды и бегством Тохтамыша на среднюю Волгу, в Булгар, поблизости от русских владений. Последовал погром всего Поволжья, западных улусов Орды по Дону, Днепру, в Крыму.
С частью войска Тимур дошел до русских земель, разорил Елец и его окрестности, но, получив известия о войске Василия I, ожидавшем его у границ московских владений, 26 августа 1395 г. повернул из Рязанской земли обратно, в Золотую Орду. Происходит методичное, жестокое разрушение ее городов, уничтожение населения; многих увели в плен. Это была катастрофа, экономическая и политическая, для Улуса Джучи.

Государство Джучи сразу же после ухода Тимура, в 1396 г., распалось на несколько улусов с враждующими между собой ханами.
Первая четверть XV в. в истории Золотой Орды заполнена непрерывной борьбой феодальных группировок за власть. Правда, при хане Шады-беке, за спиной которого стоял всесильный темник Едигей, произошло их объединение (на рубеже XIV-XV столетий), но ненадолго.

Междоусобица, продолжавшаяся в течение двух десятилетий, во время управления Едигеем делами Орды, привела после его гибели (1419-начало 1420 г.) к появлению нескольких ханов, оспаривавших власть друг у друга. К началу второй половины 20-х годов XV в. Золотая Орда разделилась на две самостоятельные части; границей между ними стала Волга.

Во второй-третьей четвертях XV в. (1430 - 60-е годы) процесс дальнейшего распада Золотой Орды на ряд ханств продолжался. На востоке возникли независимые ханства: Казахское, Узбекское, Сибирское, Ногайская Орда, в Среднем Поволжье - Казанское, а также Касимовское ханство, бывшее данником Московского государства. По правому берегу Волги в ее низовьях, по Манычу, Куме и Тереку - Астраханское, между Волгой и Днестром и частью на Северном Кавказе - Большая (Великая) Орда, в Крыму, Причерноморье и Приазовье - Крымское. В.И. Буганов. От Куликовской битвы до освобождения от ордынского ига. - В кн. Куликовская битва. М., 1980, с.250-252.

Любопытный штрих: После распада СССР в среднеазиатских республиках СНГ - Казахстане, Киргизии, Туркмении, Узбекистане и Таджикистане, где в годы советской власти была сформирована национальная интеллигенция, - активизировались попытки создания истории, привязанной к новой национальной государственности. В частности, возводят начало своей истории к монголам и Золотой Орде нынешние татарские и казахские историки.

Но войско Чингисхана было не мононациональным, а разноплеменным. Когда в 1206 году Темучин был провозглашен на берегу священного Онона Чингисханом, его войско состояло в основном из побежденных кераитов и найманов.
Его лучшие полководцы Субудай и Джельме были урянхайцами, то есть тувинцами (так же, как правая рука Бату-хана сын Субудая Урянктай). Согласно арабскому историку Рашид-ад-Дину, личную тысячу Чингисхана возглавлял тангут Чаган. Нойонами других тысяч были ойроты, меркиты, урянхайцы, чжурчжени, джалаиры, кара-кидани, уйгуры.

Захватывая очередную страну, Чингисхан формировал из ее мужского населения новые воинские части - тумены и тысячи. В числе его солдат были тюрки, уйгуры, русичи, кипчаки. Процент собственно монголов в его орде был ничтожным. Не единство крови - страх смертной казни поддерживал военную дисциплину и скреплял монгольскую империю.

Перехват.
Начинается земля, как известно, от Кремля. В. Маяковский.

...Обычай вы наш переймете,
На честь вы поруху научитесь класть,
И вот, наглотавшись татарщины всласть,
Вы Русью ее назовете».
А.К. Толстой. Змей Тугарин.

Как возникло государство Российское? Как вообще могло случиться, что народ, только что сбросивший многовековое иго, смог так быстро создать державу мирового значения?
Что же такое было в идее русской государственности, что привлекло «под руку» Москвы другие народы? Какие общегуманистические идеи русского православия позволяли сравнительно мирным и бескровным путем расширять и границы Русского государства, и границы русского православия? Какие русские князья (а затем - цари), в силу каких объективных обстоятельств или (и?) личных своих качеств сумели реализовать созревающую в русском народе идею русской государственности? XV-XVI вв. в этом плане самые, наверное, определяющие в истории государства Российского... С оговорками можно сказать, что становление государства Российского пришлось на эти два века - XV и XVI, время, которое называли «эпохой Московского царства». Века рождения России... Россия! Это гордо звучащее для уха россиянина имя как раз и родилось в конце XV в. Г.Е. Миронов. Эпоха Московского царства. - В кн. Бушуев С.В., Миронов Г.Е. История государства Российского, М., 1991, с. 220.

Г.П. Федотов верно  пишет, что своим возвышением Москва была обязана татарофильским, предательским действиям своих первых князей, что воссоединение Руси, создание могучего централизованного государства осуществлялись через насильственные захваты территорий, вероломные аресты князей-соперников при поддержке церковных угроз и интердиктов. Да и само собирание уделов, считает Г.П. Федотов, совершалось «восточными методами»: снимался весь слой населения и уводился в Москву, заменяясь пришлыми и чужими людьми, выкорчевывались местные обычаи и традиции. «Кто из тверичей, рязанцев, нижегородцев в XIX веке помнил имена древних князей, погребенных в местных соборах, слышал об их подвигах, о которых мог бы прочитать на страницах Карамзина?.. Малые родины потеряли всякий исторический колорит, который так красит их... Русь становилась сплошной Московией, однообразной территорией централизованной власти: естественная предпосылка для деспотизма». Федотов Г.П. Россия и свобода. - Знамя, 1989, № 12, с. 202.

Иван Данилович Калита, московским князем стал в 29 лет, после смерти брата. Личность страшная и коварная. Жесткую характеристику ему дал Маркс - «Смесь татарского заплечных дел мастера, лизоблюда и верховного холопа» - К. Маркс. Разоблачения дипломатической истории XVIII века. - Вопросы истории, 1989, №4.
Благодаря браку Ивана Даниловича с сестрой хана Кончакой (в крещении Агафьей), состоявшемуся в 1317 г., Узбек питал к свояку родственные чувства.

На всякий случай, чтобы присмотреть за новым великим князем, Узбек посылает в Тверь в 1327 г. войско под командованием своего двоюродного брата Чолхана. Но, войдя в Тверь, татары начали грабить местное население. Сколько ни упрашивал князь Александр тверичей потерпеть, а кончилось все восстанием, в ходе которого был убит и сам Чолхан, и большая часть его отряда. Как сообщает старинная песня о «Щелкане», один ухватил за волосы, а другой за ноги и тут его разорвали»...
Тут и подключился к делу Иван Калита. Примчавшись с доносом в Сарай, он уговаривает Узбека дать ему войско, чтобы наказать непокорную Тверь. Вместе с князем суздальским Александром Васильевичем и татарскими темниками Туралыком и Федорчуком во главе 50-тысячной монгольской армии Иван Калита врывается в Тверь. Тверь разграблена и сожжена, вся земля Тверская опустошена, основную часть населения Калита угоняет в Москву, где селит пленников в слободах.
Бывший великий князь Александр Михайлович, спасаясь, бежит в Псков.
Торжествуя победу над Тверью, Иван велел снять большой колокол тверского Спасского собора и перевезти в Москву.
Самовластно распоряжался Калита и в других землях. В Ростове, в 1330 г. его воеводы чинили насилия над жителями и повесили старшего ростовского боярина Аверкия.

В 1332 г. хан в награду за труды отдал гургану Калите ярлык на великое княжение владимирское, хотя само княжество решил разделить: Новгород с Костромой отдал Ивану Калите, а Поволжье и сам Владимир - Александру Суздальскому.
Но одновременно великий хан дал Калите право собирать дань со всей Руси. С тех пор Калита у Узбека выкупал ярлыки на право взимания именем хана дани с других княжеств, говоря нынешним языком, стал персональным коллектором Орды.
 
«Он уговорил хана назначить его сборщиком дани по всем русским удельным княжествам. Вступив однажды в исполнение этих функций, он начал вымогать деньги, вымышляя для того всевозможные предлоги. Это богатство, собранное ханским именем, заставлявшим всех трепетать, он употреблял затем на подкуп тех же татар». Маркс К. Secret diplomatic history of the eighteenth century. - Лондон, 1899, с.79.

Узбек не знал, что ...способствуя единовластию князя Московского, он готовит свободу России и падение царства Кипчакского. Н.М. Карамзин. Об истории государства Российского. М. 1990, с.118.

Москва обязана своим величием ханам. Н. М. Карамзин.

Со времени татарского господства князья усилили владычество на земле и на живущих на ней, потому что должны были отвечать за исправность платежей, следовавшим ханам с земли и ее обитателей. Н. Аристов. Промышленность древней Руси, с.49.

«После того, как Московское государство сделалось суверенным... дань превратилась в налог, собираемый теперь уже для великого князя. (Лаппо-Данилевский. Организация прямого обложения в Московском государстве. СПб, 1890, с.14-15.)

Право сбора дани со всех, то есть аккумулирование в руках московского князя мощных гигантских финансовых ресурсов, позволило ему уверенно осуществлять «сбор русских земель».
Контроль за сбором дани: 1) дал Ивану Калите право вмешиваться во внутренние дела соперничающих с ним княжеских уделов, 2) обозначал монополию доступа к хану Орды.
Взяв всю дань Руси на откуп у Орды, он умело использует привалившую удачу: когда нужно, умасливая и задабривая хана, при необходимости нажимая на силовые рычаги. Власть хана, обман, авторитет церкви, каратели из Орды, казна, шантаж, интриги - все в его руках служит одной цели: упрочению собственной власти и расширению своего княжества.
Воспользовавшись новым положением, Иван запрещает зависимым от него князьям вступать в отношения с другими государствами, минуя Москву. Москва отныне стала посредником всей Руси в отношениях не только с Ордой, но и с остальным миром.

Он ловкий дипломат. Помня о горькой судьбе брата, Калита ведет себя осторожнее, хитрее: он пунктуально отправляет в Сарай все, что хану положено получать, он снует между Москвой и Золотой Ордой, как нынешний челнок: Калита ездил к Узбеку в 1326, 1328, 1331-1332, 1333-1334, 1336, 1338, 1339 гг.

Поездки в Орду отнимали не менее полугода, требовали физической выносливости, нервного напряжения. Да и у себя в Москве великий князь Владимирский постоянно находился под присмотром ордынских соглядатаев. Даже во времена Ивана III в московском Кремле еще имелось ордынское подворье, где постоянно находились ханские представители.

Он угодничает перед Узбеком, наушничает на соперников. Сам же, используя собственное «служебное положение», начинает выдумывать новые и новые дани, требовать старые задолженности, вымогать все новые «выходы» и «запросы», опутывая соседей долговой паутиной недоимок и забирая за долги вотчины и волости. Не заплатить вымогателю нельзя - тут же вызовет Калита монгольских карателей, насилию и огню обречет должников. Всем своим поведением он напоминает не то сельского мироеда, не то рэкетира-вымогателя.
То грозя позвать татар для расправы за неуплату долгов, то изобретая любые предлоги для очередного шантажа, Калита выдаивает и вытягивает со всей Русской земли все новые и новые деньги, обогащая свою казну, но тратит ее вовсе не на подарки хану, его женам и всей золотоордынской знати, а на настойчивую скупку все новых и новых городов и земель, в каждом новоприобретенном, отобранном, завоеванном городе заводя строгий учет торгового люда и обкладывая его податями.

"Бысть тишина христианам и престаша татарове воевать Русскую землю", - пишут в те годы московские летописцы, разумея под Русской землей Владимирское и Московское княжества.
Монгольские набеги на Москву, действительно, фактически прекращаются.
Но благодаря рэкету Калиты татарское иго над остальной Русью становится во много раз тяжелее, чем бы могло быть, собирай баскаки дань без его "помощи".

По отношению к населению других княжеств он беспощаден.
В 1332 году, потребовав от Новгорода увеличить размер дани, которую он платит Ивану Даниловичу, и получив отказ, Калита ведет ордынское войско на новгородские земли. Тверь, Кашин, Торжок взяты и разграблены, жители истреблены огнем и мечом, увезены в неволю, на свои земли.
В 1339 году - от Калиты следует новое покушение на новгородские вольности, требование старых пошлин. Во главе нового русско-татарского войска в 1340 г. Калита идет походом на Литву, ведет ордынские отряды на Смоленск, наказать смолян за отказ от уплаты дани.
Годы Калиты и стали началом зарождения на Руси того будущего неограниченного произвола, которое получило название русского самодержавия.

«В самой московской земле вводятся татарские порядки в управлении, суде, сборе дани. Не извне, а изнутри татарская стихия овладевала душой Руси, проникала в плоть и в кровь. Это духовное монгольское завоевание шло параллельно с политическим падением Орды. В XV веке тысячи крещеных и некрещеных татар шли на службу к московскому князю, вливаясь в ряды служилых людей, будущего дворянства, заражая его восточными понятиями и степным бытом». Г. Федотов. Свобода России. - Знамя, 1989, №12, с. 201.

Москва не продолжала традиций Киева, как это делал Новгород. Напротив, она уничтожила традиции вечевой вольности и княжеских междоусобиц, заменив их другими нормами поведения, во многом заимствованными у монголов. Л. Гумилев. От Руси до России. М. 1995, с.308.

Монголы, перенесшие на русскую почву свои государственно-правовые идеи, совершили действительно радикальный переворот в земельных отношениях. Н. Даниельсон. Письмо Марксу от 10 мая 1873 г. - в кн. Маркс, Энгельс и дореволюционная Россия. С.289.

«Московия была воспитана и выросла в ужасной и гнусной школе монгольского рабства. Она усилилась только потому, что стала virtuoso в искусстве рабства. Даже после своего освобождения Московия продолжала играть... традиционную роль раба, ставшего господином». К. Маркс. Разоблачения дипломатической истории XVIII века. - Вопросы истории, 1989, №4.

Нет, не татарами вводились эти государственные порядки, не у монголов были заимствованы эти нормы поведения. У монголов, согласно «Ясе» Чингисхана, владельцем всей монгольской земли и людей, живших на ней, считался великий хан.

Разумеется, практичный Иван Данилович, заискивая и старательно унижаясь перед ханами, возя им щедрые дары, глупых и жадных монголов использовал, как орудие, как послушных боевиков. Но не у них, кочевников, прибирать к рукам родную землю учился Иван Калита, наш московский Макиавелли.
Впрочем, он охотно подает милостыню нищим, таская с собой повсюду тяжелый кошель с медяками, - пусть говорят о доброте и щедрости великого князя.

Он не скупясь делает пожертвования митрополиту и монастырям, помня, как нужна ему надежная поддержка церкви. Он закрепляет за монастырями земли, освобождает от налогов с земли и промыслов Юрьев монастырь. Пусть с амвонов говорят о тишине, наступившей на русской земле, пусть по достоинству воздают ему хвалу за то, что татары не приходят и не грабят города и села.

Он умело и дальновидно использует в своих интересах внутрицерковную борьбу, и всячески старается угождать самолюбию митрополита Петра, избравшего для своего местожительства Москву.
Когда 21 декабря 1326 г. гроб с телом митрополита Петра был опущен в мерзлую землю среди строительного мусора и обледенелых фундаментов Успенского собора, над его могилой стоял московский князь Иван, только что вернувшийся из Орды. «Случайный гость Калиты», как назвал Петра один дореволюционный историк, оценил усердие князя и, по-видимому, распорядился похоронить себя в Москве.
Впрочем, Иван Калита мог и самовольно оставить его тело в Москве. Даниловичам не в новинку было строить свои планы в буквальном смысле «на костях». В 1319 г. Юрий Данилович долго не отдавал тверским боярам привезенное им из Орды тело князя Михаила, видимо, требуя от них политических уступок.

Сразу же после кончины Петра Иван Калита с помощью своих книжников занялся подготовкой его канонизации, т.е. «причисления к лику святых». Требовались доказательства святости Петра. Тут же сыскался человек, который клялся, что видел, как во время похорон митрополит поднялся из гроба и стал благословлять собравшийся народ и князя Ивана. Через 20 дней у гробницы Петра исцелился сухорукий, вслед за ним - глухой, затем - слепой. Все эти «чудеса» тщательно записывались и были изложены в «Сказании о смерти митрополита Петра».
В начале 1327 г. во Владимире на съезде, посвященном вступлению на владимирский «стол» нового великого князя Александра Михайловича, было принято решение о местном, в масштабах Северо-Восточной Руси, почитании Петра как святого. Это решение отстоял близкий к Петру ростовский епископ Прохор, исполнявший обязанности духовного главы Северо-Восточной Руси до прибытия нового митрополита.

Что касается патриарха Константинопольского, то он лишь в 1339 г. согласился признать «святость» Петра. 14 августа 1327 г., накануне престольного праздника, в Москве состоялось освящение заложенного при участии митрополита Петра собора Успения Богоматери. Задумав посвятить главный московский храм Богоматери, Иван Калита сделал серьезную заявку. Культ Богоматери со времен «крестителя Руси» князя Владимира Киевского занимал особое место в русском православии, являясь религиозно-политическим знаменем киевских и владимирских великих князей. Свою роль в оформлении богородичного культа на Руси в своего рода религиозную формулу идеи государственности сыграла византийская традиция.

«Византийское почитание Божией Матери, - писал Н.П. Кондаков, - основывалось на примере самой столицы, где не только народ, но и власти, начиная с императоров, проявляли в этом культе высшее религиозное одушевление». В одном Константинополе известно около 50 храмов, посвященных Богоматери. Успению Богоматери была посвящена и первая церковь, выстроенная князем Владимиром после крещения, так называемая Десятинная. Успенский собор в Москве стал новым звеном в этой цепи религиозно-политических символов, уходившей началом ко временам первых киевских князей. С его постройкой Калита включился в борьбу за роль наследника духовных ценностей, накопленных историческим развитием русских земель. Отныне эта борьба станет неотъемлемой частью его деятельности, залогом прочности его военно-политических успехов. Археологические раскопки свидетельствуют, что московский Успенский собор 1327 г. отличался большими размерами и, вероятно, повторял архитектурные формы владимиро-суздальских храмов. Но в то время как многие храмы XII в. сохранились и доныне, собор Ивана Калиты уже через полтора столетия обветшал, дал трещины и был разобран. На его месте итальянский зодчий Аристотель Фиораванти в 1475-1479 гг. выстроил новый Успенский собор, ставший архитектурным символом Российского государства.

Не случайно и сын черниговского боярина Федора Бяконта, перебравшегося в Москву во второй половине XIII в., будущий митрополит Алексий тоже был крестником Ивана Калиты. Федор Бяконт входил в число 10-12 знатнейших бояр и пользовался особым доверием князя Симеона Ивановича, при отъездах он, как, впрочем, и Калита, нередко оставлял Федора московским наместником.

Калита мстителен. Решив добить Александра Тверского, он требует от Пскова, чтобы князя выдали Орде. После отказа псковичей, Калита изобретает новый способ воздействия: митрополит проклинает за ослушание весь Псков и лично Александра Михайловича.
Александр вынужден бежать в Литву. Псков признал власть Калиты, и проклятие с города было снято. Через два года Александр возвращается в Псков, имея за собой литовскую руку, и правит там около десяти лет.

Он злопамятен и беспощаден к соперникам. В 1336 году, собрав для Орды богатые дары, князю Александру Михайловичу удается кое-как добиться прощения и снова вернуть себе ярлык на тверское княжение. Калита искусно сплетает интригу, обвинив перед татарами Александра в том, что он собирается передать Тверь под Литву. Александра под обманным предлогом вызывают в Сарай и убивают.

«Этот князь жестоко подавлял те стихийные народные движения, которые подрывали основы господства Орды над Русью. Жестоко расправляясь со своими противниками из числа русских князей, Калита добился значительного усиления могущества Московского княжества, а это содействовало процессу государственной централизации». Черепнин Л.В. Образование Русского централизованного государства в XIV-XV веках. М., 1960. С. 512-513.

И все это время Иван Данилович набирает экономическую силу. По городу, по селу, по урочищу, - он прибирает к своим рукам земли русские, отбирает их у князей за долги, за неуплату дани, берет в залог, даже покупает по дешевке. Шаг за шагом он неуклонно идет к своей цели - берет Русь в кабалу.

В 1904 году Василий Ключевский заметил, что «история России есть история страны, которая колонизуется. Область колонизации в ней расширялась вместе с государственной ее территорией». Ключевский В.О. Курс русской истории в 3 томах: т. 1 с. 31, М.,1956.

Калита и есть пионер колонизации Москвой будущего государства Российского.

Он - рачительный собственник. Он выкупает в Орде русских пленных и привозит на Русь, расселяя на собственных землях, из монгольских рабов превращая их в свою собственность. Чтобы земля не пустовала, Калита идет и на то, чтобы зазывать крестьян и горожан из других княжеств, обещая им первые десять лет освобождение от податей. Так, внося за князей дань татарам и взяв в залог их княжества, «купил» он Угличское, Галичское и Белозерское княжества, почти в каждом княжестве записывал на себя села и волости, превращаясь в хозяина земли русской и прикрепленных к земле людей, становясь как бы помещиком фантастических масштабов.

Собирая под своей рукой русские княжества, покупая их или отбирая за долги, Калита становился крупнейшим землевладельцем Руси, собственником ее земель в строго юридическом смысле слова. Бывшие самостоятельные князья становятся боярами и наместниками Ивана Даниловича.

Как был убежден Чернышевский, в русском народе «сознание национального единства всегда имело решительный перевес над провинциальными стремлениями». Чернышевский Н.Г. Соч., СПб, 1906, т. II, с.541. И далее: русский же народ способен «дать себе все, что серьезно захочет». Там же, с.405.
Основное наше понятие, упорнейшее наше предание - то, что мы во все вносим идею произвола. Юридические формы и личные усилия для нас кажутся бессильны, даже смешны, мы ждем всего, мы хотим все сделать силою прихоти, бесконтрольного решения; на сознательное содействие, на самопроизвольную готовность и способность других мы не надеемся, мы не хотим вести дела этими способами; первое условие успеха, даже в справедливых и добрых намерениях, для каждого из нас то, чтобы другие беспрекословно и слепо повиновались ему. Каждый из нас маленький Наполеон или, лучше сказать, Батый. Но если каждый из нас Батый, то что происходит с обществом, которое все состоит из Батыев? Каждый из них измеряет силы другого, и по зрелом соображении, в каждом кругу, в каждом деле оказывается архи-Батый, которому простые Батыи повинуются так же безусловно, как им в свою очередь повинуются баскаки, а баскакам - простые татары, из которых каждый тоже держит себя Батыем в покоренном ему кружке завоеванного племени, и что всего прелестнее, само это племя привыкло считать, что так тому делу и следует быть и что иначе невозможно. А у нас не одна такая милая привычка, есть и много других, имеющих с нею трогательнейшее родство. Н.Г. Чернышевский. ПСС, т.7, с.610-611.

Иван Калита, олицетворяя в себе национальное единство, брал себе, опираясь на Орду, все, что хотел. Чего мог всерьез захотеть купленный им народ, Ивана Даниловича, собственно, не интересовало.

Говоря «собирание русских земель», обычно под словом «земля» подразумевают «государство» или «княжество», используя его в том же значении, как немецкое Land, одновременно обозначающее и землю, и страну.

Но большинство русских княжеств было взято за долги или приобретено Калитой лично. Именно поэтому после его смерти Русская земля являлась уже не политическим образованием, не страной, а земельной вотчиной, землевладением, то есть собственностью, передаваемой по наследству, гигантским поместьем, где великий князь был барином, а население - холопами. Княжеская вотчина, населенная закабаленными людьми и холопами, работающими на великого Калиту, понемногу заполняет собой всю Северо-восточную Русь.

В Москве есть только земельные имущества великого князя, а не государственные... Наши источники не делают никакого различия между куплями государя, конфискованными им у частных людей землями и другими владениями, способ приобретения которых остался нам неизвестен. Все это безразлично называется государевыми землями и управляется на одинаковых основаниях. В. Сергеевич. Древности русского права.

У нас выработалась низшая форма государства, вотчина. Это, собственно, и не форма, а суррогат государства. Но, скажут, этой формой целые века жил великий народ, и ее надобно признать самобытным изобретением народа. Конечно, можно, как «голодный хлеб» можно признать изобретением голодающего народа; однако это не делает такого хлеба настоящим. В.О. Ключевский.

Земля как личная собственность, как недвижимый капитал, как ценность сама по себе, способная приносить царю доход без живущих на ней людей, была главным экономическим мотивом и всей будущей политики русских правителей. Попытка отделить царские земли от государственных была предпринята лишь через полтысячелетия - при Павле Первом.
Используя земельный ресурс, Калита выстраивает целый класс зависимых лично от него людей. Он раздает княжие земли в кормление перебегающим к нему от других князей на службу боярам. Приехал из Чернигова со своей челядью боярин Родион Нестерович - Калита отвел ему половину Волоколамского уезда. Приходят вместе со слугами и дружинниками бояре из Смоленской и Тверской земли, из Киева и Чернигова, из Суздаля и Волыни, приезжают проситься на службу Калите даже литовские и немецкие князьки и татарские мурзы. Он жалует земли своим дружинникам, слугам вольным и дворским слугам - будущим дворянам.
«Московский князь опирался, с одной стороны, на свое богатство, с другой - на татар, с третьей - на поддержку церкви и сделался понемногу главой всех русских князей». Покровский M.Н. Избранные произведения, кн.3. - М., 1967, с.43.

В духовной грамоте Иван Данилович завещал детям слушаться Семена, каждому из трех сыновей выделил удел в княжестве, но княжескую власть передал старшему сыну. Он руководит войском, распоряжается финансами. Но тяглый люд Московского княжества в раздел не пошел, доход с него оставался общим.
После смерти Калиты никто даже не оспаривал прав его наследника на великокняжеский престол. Князья съехались в Орду, и на общем княжеском съезде хан признал права старшего сына Калиты Семена и вручил ему ярлык на великое княжение. Семена назвали Гордым, ибо был он уже чванлив, но с тех пор и он, и его преемник Иван Красный, как и все московские правители, исподволь продолжали ту же самую завещанную Калитой политику осторожного, неторопливого, настойчивого наращивания своего могущества, своей власти над Русью.

При Симеоне Москва заключила договор с Рязанью, по которому в обмен на Лопасню великий князь получал рязанские земли в бассейне реки Протвы (приток Оки) с городами Боровском и Вереей. Успехи в собирании русских земель были весьма значительны. «Тверь затихла, Рязань не поднимала головы против Симеона, с Ольгердом мир. Орда увязла в войне с Хулагидами. На Русской земле наступила тишина. Казалось бы, судьба вручала Симеону в руки меч освобождения. Быть может, столкновение с Ордой случилось бы намного ранее Куликовской битвы, но из Европы накатилась эпидемия чумы» Греков И.Б. и Шахмагонов Ф.Ф. Мир истории. Русские земли в XIII-XV веках. М., Молодая гвардия, 1986, с.136-137.

Эта эпидемия унесла в Европе более 24 миллионов жизней. На Руси ее страшная жатва началась с Пскова. Затем черная смерть перекинулась в Новгород. Вымер весь Смоленск (где осталось в живых лишь четыре человека), весь Белоозерск. В Москве жертвой эпидемии стали митрополит Феогност и великий князь Симеон. Русь обезлюдела и надолго обессилела. Все, что достигли потомки Даниила Московского, казалось, может рухнуть.

Иван Иванович Красный, наследовавший Симеону Гордому, княжил недолго. Он только начал укреплять Московское княжество, засевать пустующие земли. Дальше корабль московской политики по бурному политическому морю эпохи повел митрополит Алексий. Бушуев С.В. - В кн. Бушуев С.В., Г.Е.Миронов. История государства Российского, М., 1991.

Едва ли в 60-е годы XIV в. была хоть одна задача московской политики, в решении которой не принимал участие митрополит Алексий, которого нередко называют русским Ришелье. Заметив крестника Ивана Калиты, расторопного и хорошо образованного инока Алексия, митрополит Феогност в 1340 г. назначает его своим наместником во Владимире, а в конце 40-х гг. Феогност вместе с великим князем Симеоном Ивановичем отправляют в Константинополь посольство, которое, передав императору Иоанну Кантакузину крупную сумму денег на «ремонт храма св. Софии», заводит речь о возведении Алексия на митрополию «всея Руси» после смерти Феогноста.

30 июня 1354 года Алексий получил из рук патриарха Филофея настольную грамоту, именовавшую его «митрополитом Киевским и всея Руси». В грамоте говорилось, что «Алексий признан митрополитом лишь в виде исключения, тогда как обычный порядок требует, чтобы этот пост занимал урожденный грек, из числа патриарших клириков». - Русская историческая библиотека, т.6, СПб, 1880, приложение, стлб. 41-52.

Почему же грек Феогност сделал своим преемником «русича» Алексия? Почему византийский патриарх согласился с этой инициативой? Н.С. Борисов считает причиной то, что его кандидатура не вызывала возражений со стороны Орды. И дело было не только в поддержке Москвы в противовес Литве, усиление которой беспокоило Сарай.
Ханская ставка рассчитывала, что появление митрополита-москвича должно неминуемо привести к церковному расколу единой русской митрополии, объединявшей северо-восточные земли и земли Великого княжества Литовского духовной властью «митрополита Киевского и всея Руси». Поддерживал кандидатуру Алексия и московский великий князь, надеясь найти во владыке надежного союзника.

С 1359 г., со смертью Ивана Ивановича Красного, митрополит Алексий сделался опекуном его девятилетнего сына Дмитрия. Причину превращения Алексия в фактического правителя Руси Н.С. Борисов видит в поддержке его родственниками: чернигово-брянскими выходцами. Немалую роль сыграли и личные качества владыки - такие, как решительность, вера в собственные силы, умение привлекать людей.
Исходя из анализа политики Московского княжества при Алексии, Н.С. Борисов считает, что владыка был верен проордынской политике Ивана Калиты: «...Этот иерарх последовательно выступал за отказ от вооруженной борьбы против ордынского ига. Трудно сказать, чем была вызвана такая позиции митрополита: боязнью - потерять привилегии, которые имела церковь в условиях ига, верностью политическим заветам Ивана Калиты или же просто старческой осторожностью, боязнью риска, неизбежного в военном деле» (Церковные деятели средневековой Руси, с.86).

Память о примирительном отношении митрополита Алексея к «татарам», как именовали на Руси ордынцев, долго сохранялась в преданиях московского двора.
Григорий Котошихин, служивший подьячим в Посольском приказе и в 1664 г. бежавший из России в Польшу, говоря в своем сочинении об отношениях с Крымским ханством, политическим наследником Золотой Орды, замечает, что русские цари, боясь грабительских набегов татар, стремятся умиротворить хана и его вельмож богатыми дарами - «поминками». «А будет тех поминков на год болши 20 000 рублев. А уложил те поминки давать Алексей, митрополит Московский, после того времени, как он был в Крыму в полону, тому много лет назад. Также он, митрополит, заклял Московское государство, чтоб они сами на Крымских людей войною не ходили, а утешали б нечестиваго дарами; а ежели они через его заклинание учнут на Крым ходить войною, и им в войне не даст бог поиску, а в земле плоду; разве они, Крымские люди, сами учнут войною приходити - и против них стояти повелел. И по тому его заклинанию Московский царь то и чинит: сам войною на Крым не наступает, а откупается такими дарами ежегодь».

В политике  великокняжеской власти активно реализовалось стремление подчинить те княжества и земли, которые еще сохраняли самостоятельность. К прежним московским владениям присоединялись отдельные части Рязанского, Ростовского и других княжеств, Вятская земля. В Пскове был посажен московский наместник, к покорности приведен Новгород. Утратило независимость Суздальско-Нижегородское княжество.

Выступая во главе русских земель в деле их объединения и защиты, «сильный град» Москва торопится строить крепости:   Андроников,   Симонов,   Чудов. Энергичные действия Москвы летописец характеризует философски: «И иных князи русскые начаша приводити во свою волю, а который почало не повиноватися их, на тех почали посягати». Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). Т. 15. Птгр. 1922, стр. 84.

Лавируя между интересами Орды и собственными, расправляясь поочередно то с Новгородом, то с Рязанью, то с Тверью, то с Новгородом Нижним, московские князья концентрируют в своих руках политическую и экономическую мощь, пока внук Калиты Дмитрий Донской не делает первую серьезную попытку помериться с Ордой силами.

Разумеется, на русской жизни должны были остаться следы этого владычества. Но наша литература склонна злоупотреблять ими, сваливая на татар многие явления, вышедшие органически из внутренних условий русской жизни. Так, нередко утверждают, что русское понятие о царской власти есть копия с татарского представления о хане... Ключевский В.О.
Русский царь явился наследником не византийского императора, а монгольского хана. Н. Трубецкой.

Господством монголов объясняли и объясняют многие загадки русской души. Нам приписывают национальную склонность к бродяжничеству, унаследованную от степных кочевников. Хотя монгольские народы в большинстве своем оседлы - японцы, корейцы, китайцы, финны, венгры, а великоросс вырос не в степи, а в лесу. Монгольством же объясняют русскую склонность к бунту - «бессмысленному и беспощадному» (А. Пушкин).

Но русские бунты, все без исключения, - болотниковский, булавинский, разинский и пугачевский, как правило, ставили себе целью посадить на престол своего «настоящего» царя-самозванца, у наших бунтов всегда имелся четкий политический смысл, как бы ни порочил их Пушкин. А вот имперское самодержавие наше, действительно, обладало восточным привкусом необъятной, абсолютной, бессмысленной азиатской деспотии.

Образ правления у них весьма похож на турецкий, которому они, по-видимому, стараются подражать... Правление у них чисто тираническое, все его действия клонятся к пользе и выгодам одного царя, и сверх того, самым явным и варварским образом. Флетчер. О государстве русском. 1906, с.33-34.

В середине 13 века в Москве появляется первая иностранная слобода - место поселения татар, а возможно, и уральских казаков: Заяицкое - пригород Москвы на правом берегу р. Москвы (в актах XVII в. его называют Заецкое или Заяцкое) Название Заяицкое, считают авторы статьи в словаре Брокгауза и Ефрона, происходит от заяицких или уральских казаков, имевших здесь свои дворы; Заяцкое Хавский производит от зайца, а И.М. Снегирев сопоставляет Заецкое с именем брата Батыя, Шейбана, Заецкого, или Заяцкого, хана. (БиЭ).

В начале XIV века «отечество» еще не воспринималось как вся «Русская земля», ибо значило лишь вотчину, т.е. собственное владение князя.
«Шире этого геополитического понятия было представление «о многом роде христианском»... Тверская летопись так описала смерть Михаила Ярославича: «Приять нужную (насильственную) смерть за христианы и за отчину свою». Когда же ордынский карательный отряд, разгромив Тверь в 1327 году, не тронул Москву, та же летопись отметила с удовлетворением: «Человеколюбивый Бог, своею милостью заступил благоверного великого князя... его град Москву и всю его отчину от иноплеменник поганых»...
Политический кругозор русских князей ограничивался тогда интересами своего княжества.

Москва выкарабкивается из-под Орды.

Русский народ в борьбе с монголо-татарами «закалял свои силы и создал свою государственность... Дмитрий Донской мечом, а не смирением предсказал татарам конец их владычества над Русью». Белинский В.Г. Избранные сочинения. - М., 1947, с.552.

Как отмечают И.Б. Греков и Ф.Ф. Шахмагонов, особенно обостряются отношения Орды и Руси в 1371 г. Тогда тверской князь Мстислав поехал в Орду и получил ярлык на великое владимирское княжение, Мамай, фактически стоявший у власти в то время, проводил традиционную ордынскую политику - ослаблять одного князя, противопоставляя ему другого. Опасаясь усиления Москвы, он дал ярлык Михаилу. На Русь тверского князя сопровождал ордынский вельможа Сарыхожа с отрядом. Дмитрий ждал великого князя с войском под Переяславлем. Владимирцы затворили город и сели в осаду.

Сарыхожа отправил Дмитрию послов с требованием явиться во Владимир к ярлыку, т. е. выслушать ханское повеление и присягнуть Михаилу. «Дмитрий Иванович ответил Сарыхоже: “К ярлыку не еду, Михаила на княжение Владимирское не пущу, а тебе, послу, путь чист!" Такого на Руси не бывало с того самого 1237 г., когда зимним путем вторглись на Русскую землю полчища Батыя» (с.154).
Но времена переменились. Набегом достичь покорности было уже нельзя, а к нашествию на Русь всеми силами Орды Мамай пока не был готов.
Поэтому правитель Орды натравил на Москву Олега Рязанского, зная, что тот не может примириться с потерей Коломны.
Но неподалеку от Переяславля-Рязанского (нынешней Рязани) рязанцы потерпели полное поражение. Московским войском командовал Дмитрий Михайлович Волынский, по прозвищу Боброк, будущий герой Куликова поля. Волынский - это не фамилия, а тоже прозвище. Оно указывает на происхождение Дмитрия из Новгород-Волынского княжества. Историки считают, что именно Боброк играл роль главнокомандующего при князе Дмитрии Ивановиче, был его военным советником.

В 1377 году ордынский царевич Арапша (Араб-шах) направился к Нижегородскому княжеству. Русская рать перешла реку Пьяну и тут получила известие, что Арапша далеко. Дмитрий Иванович вернулся в Москву, а его воеводы проявили беспечность. Не помышляя об опасности, воины сняли доспехи и сложили в телеги (была летняя жара). От безделья рать стала пить хмельные меды и пиво. «Поистине - за Пьяною пьяни!» - с сарказмом восклицает автор летописной Повести о побоище на реке Пьяне. (Памятники литературы Древней Руси. XIV - середина XV в., М., 1981, с.88-91).

Беспечность привела к разгрому русской рати внезапно появившимися силами Мамая - тайными тропами их провели мордовские князья - и разорению Рязанской и Нижегородской земель.

Но уже в следующем 1378 г., когда мурза Бегич совершил набег на Рязанскую землю, московское войско встретило татар во главе с князем Дмитрием Ивановичем на Воже и разбило их. В числе многих погиб и сам Бегич.

После смерти хана Магомета Мамай становится самостоятельным правителем Золотой Орды и решает возобновить попытку проучить Русь.

Куликовская битва - 1380 год. Мамай приводит на Русь сводное войско в 200 тысяч человек, в состав которого входят генуэзцы и греки. Кроме того, в войске Мамая были бесермены (камские булгары), армяне, черкасы (черкесы), ясы (осетины), буртасы. В союзе с Мамаем и рязанский князь Олег. По сообщению «Задонщины», собралось 9 орд и 70 князей. Его союзник литовский князь Ягайло намерен вместе с татарами идти громить Москву, но на поле Куликово его войско опаздывает.

Дмитрию удается собрать армию со всех северных русских княжеств (за исключением Твери, Рязани и Нижнего Новгорода, разумеется, Новгород Великий и Псков помощи Москве также не оказали). «Наученные горьким опытом и смиренные тяжким игом, северорусские князья покорно и единодушно идут за своим вождем; они понимают, что в их единении заключается главная сила русской земли». Иловайский Д.И. История России. - М., 1884, т.2, с.123.

Ключевский с пафосом подчеркивает, что выбор Руси между Москвой и Тверью был вызван и тем обстоятельством, что тверской князь «неоднократно наводил на Русь Литву, столько зла наделавшую православным христианам, и нередко объединялся даже с поганым Мамаем».
О прадеде Дмитрия Донского основателе Московского княжества Иване Калите, многократно водившем поганые ордынские полки на Русь, Василий Осипович не вспоминает. Зато политическим итогом этой битвы он считает появление вождя руссской нации. «Наконец, почти вся северная Русь под руководством Москвы стала против Орды на Куликовом поле и под московскими знаменами одержала первую народную победу над агарянством. Это сообщило Московскому князю значение национального вождя северной Руси в борьбе с внешними врагами». Ключевский В.О. Соч. М., 1957, т. II, ч.2, , с.23.

Заметим, что после битвы Дмитрий Иванович велит себя именовать великим князем всея Руси.
В статье «Розыск исторический» (1838) декабрист М. Лунин пишет: «Не слабостью монголов и не происками князей освободилась Россия. Крайность бед, достигнув высокой степени, пробудила дух народный, без которого не совершается коренных переворотов». М.С. Лунин. Соч. и письма, с. 79.

Кирпичников А.Н. в книге «Куликовская битва» пишет, что в источниках можно встретить разные данные и о мамаевской, и о русской рати. Многие историки силы каждой из сторон оценивали в 100-150 тысяч. По оценкам современников, то есть летописным данным, по одним сведениям, Мамай «обрете свою силу в 300 тыс. и 30 человек»; по другим - эта цифра выражалась в 400 тыс. человек (Шамбинаго С.К. Повести о Мамаевом побоище. - СПб, 1906, с.35). А в Устюжском же летописном своде приводится почти миллионная цифра - 900 тыс. человек! (Устюжский летописный свод. - М.-Л., 1950, с.58).

По мнению Кирпичникова, русская рать вряд ли превышала 50-60 тысяч человек, а если из этого числа вычесть обозных и фуражиров, и того меньше - 40-45 тысяч. Силы Мамая, по-видимому, были немного больше.

Русские перешли Дон и 8 сентября заняли позиции на Куликовом поле. День встречи войск был избран не случайно: это был день праздника Рождества Богородицы. Сводными русскими полками командуют двоюродный брат Дмитрия Донского Владимир Андреевич и литовский воевода Боброк-Волынский.
Согласно летописной повести, Дмитрий Донской в ночь перед битвой обратился к своему войску с речью: " Братья мои милые, сыны русские от мала и до велика! Уже, братья, ночь пришла, приблизился день грозный. В эту ночь бодрствуйте и молитесь, мужайтесь и крепитесь, господь с нами, сильный в битвах. Здесь оставайтесь, братья, на местах "своих, без смятения. Каждый из вас пусть ныне приготовится, ведь утром невозможно будет так приготовиться. Гости наши уже приближаются, стоят они на реке Непрядве, у поля Куликова, приготовившись к бою. Утром нам с ними пить общую чашу, между собою поведенную, которую вы, друзья мои, еще на Руси желали". - Сказание о Мамаевом побоище.

Что вызывает недоумение, ни в Сказании о Мамаевом побоище, ни в Задонщине не упоминается имя героя Куликовской битвы - главнокомандующего Дмитрия Боброка-Волынского.

Воеводы уговаривали Дмитрия Ивановича не принимать участия в битве, но он сказал: «Да как же я призову: „Братья мои, ринемся в бой все, как один!", а сам буду лицо свое прятать и хорониться сзади? Не могу я так поступить, но хочу как на словах, так и на деле впереди всех и перед всеми голову свою положить за братьев своих» (Воинские повести Древней Руси. Л., 1985, с.199-200).
В большом полку у главного знамени Дмитрий Иванович отдал коня и знаки власти своему любимцу Михаилу Андреевичу Бренку. Бренк погиб как герой, поскольку татары, прорвавшись к главному знамени, приняли его за князя. Сам Дмитрий бьется, согласно, легенде в одежде простого ратника. Наведя противника на ложный след, полководец в ходе сражения отбросил осторожность и, рискуя жизнью, принял участие в сече. Немногочисленные свидетели видели князя бьющимся в окружении татар. Оглушенный ударами, он потерял сознание, чудом избежав смерти. С обеих сторон погибает более 160 тыс. человек.
По мнению Урланиса, потери русской армии в Куликовской битве составили около 10 тыс. человек. См. Урланис Б.Ц. Войны и народонаселение Европы. - М., 1960, с.38-39.

Мамай был разгромлен и бежал в Крым. Враг Мамая хан Синей (Зауральской) Орды Тохтамыш разбивает его на Калке, а в 1382 году Тохтамыш, взяв город обманом, вновь сжигает Москву и принуждает Русь платить дань. В знак покорности Дмитрий Донской отправляет в ханскую ставку своего старшего сына Василия. Однако Дмитрий Донской впервые передает великое княжение Василию Первому без санкции Золотой Орды.

По мнению С.М. Соловьева, Куликовская битва имела глобальный характер «отчаянного столкновения Европы с Азией, долженствовавшего решить великий в истории человечества вопрос - которой из этих частей света торжествовать над другой». Соловьев С.М. История России с древнейших времен, кн.2 - М., 1960 с. 287. Но эта победа граничила с поражением, так велики были потери. Оскудение в людях «дало татарам еще кратковременное торжество над куликовскими победителями» спустя два года (там же).

Покровский М.Н. Куликовскую битву рассматривал как заурядное княжеское восстание против Золотой Орды под главенством московского князя. В его изложении московский князь воспользовался смутным временем в Золотой Орде (1357-1362 гг.) и выказал неповиновение Сараю, начав с того, что привел «в свою волю» нижегородского и ростовского князей и выгнал галицкого князя. Действия Дмитрия Донского были признаны опасными для Орды. Мамай начал, в противовес Москве, поддерживать тверского князя. Дмитрий Донской стал подминать под себя Тверь и Рязань. Следствием победы над ними явилось утверждение за Москвой руководящей роли. Полагая, что интересы борьбы с Золотой Ордой не могли играть серьезной роли в истории сплочения Руси вокруг Московского княжества, Покровский считал Куликовскую битву событием, не имевшим особого значения в русской истории. (Покровский M.Н. Историческая наука и борьба классов. - М., 1933).

После битвы Дмитрий Донской неоднократно сражается с войсками литовского князя Ольгерда, разбивает войско рязанского князя, его рать под началом воеводы Дмитрия Волынского берет Казань. В его княжение вассалом Москвы признают себя Тверское и Рязанское княжества.
Обе дочери Дмитрия Донского были замужем за великими литовскими князьями - Андреем и Дмитрием Ольгердовичами, приехавшими служить Дмитрию Донскому.
 
Случилось это так. Андрей Ольгердович (1325-1399), 4-й сын Ольгерда и 1-й жены его Марии, княжны Витебской, старший брат Владислава Ягайло,- был князем Полоцким, Трубчевским и Псковским. В 1342 г., когда Псков, под натиском ливонского ордена, отдался под покровительство Ольгерда, он посадил там своего сына Вигунда, который, крестившись в Пскове, получил имя Андрея. Но в 1349 г. псковичи отказались признавать Андрея своим князем, так как он жил в Литве, а в Пскове держал наместника.

В 1377 г., когда Ольгерд умер, назначив Ягайло великим князем литовским, Андрей, получивший княжества Полоцкое и Трубчевское, не захотел уступить старшинства младшему брату, но, не получив поддержки от других литовских князей, должен был лишиться волости и бежать из Литвы в Псков, где жители посадили его на княжение с согласия великого князя московского Дмитрия Ивановича, к которому Андрей специально ездил в Москву. В 1379 г. Андрей вместе с зятем своим, серпуховским князем Владимиром Андреевичем Храбрым, отнял у Литвы Стародуб и Трубчевск. Князь Трубчевский, Дмитрий Ольгердович, брат Андрея, тоже перешел на службу к московскому князю.

В 1380 г. Андрей с псковскими полками участвовал в Куликовской битве. Пробыв несколько лет в московской службе, Андрей возвратился снова в Литву и отнял Полоцк у Скиргайла Ольгердовича, но вскоре (в 1386 г.) был взят в плен Скиргайлом и заключен в Польше в Хенцынском замке. Здесь он просидел до 1393 г., когда ему удалось бежать. Последние годы жизни Андрей служил Витовту и пал в в битве с татарами при Ворксле в 1399 г.

«Когда же мы свергли чужеземное иго, только наша оторванность от общей семьи мешала нам воспользоваться идеями, возникшими за это время у наших западных братьев, мы подпали еще более жестокому рабству, освященному, притом, фактом нашего освобождения». Чаадаев П.Я. Философические письма, Письмо первое.

Орда отошла, но отпечатки ее власти еще долго сохранялись в быту Московии.

Большинство исследователей считают, что первые московские деньги имели русско-татарский вид, чеканка их началась в 80-е гг. XIV в. и связывают её с победой Дмитрия Донского на Куликовом поле. (Янин В.Л. Краткий очерк истории русской денежной системы до конца XVII в.// Дьячков А.Н., Уздеников В.В. Монеты России и СССР. М., 1978. С. 37; Федоров-Давыдов Г.А. Монеты рассказывают. М., 1981. С. 75; Мельникова А.С., Уздеников В.В., Шиканова И.С. Деньги России. М., 2000. С. 38; Колызин А.М. Начало чеканки монет в Москве // Московский Кремль XIV столетия. Древние святыни и исторические памятники (Памяти святейшего патриарха Московского и Всея Руси Алексия II). М., 2009. С. 244, 245).

«Свержение татарского ига» свелось к замене татарского хана православным царем и к перенесению ханской ставки в Москву. Даже персонально значительный процент бояр и других служилых людей московского царя составляли представители татарской знати. Н. Трубецкой. Наследие Чингисхана. С.157.

«Освободившись от одного оккупационного режима - татаро-монгольского, - Русь попала под другой - московский, сохраняющийся в том или ином виде, в той или иной степени по сей день. Этот режим создал систему своих гауляйтеров в провинции. На эту должность посылали из Центра или назначали из числа местной знати своих людей, в обязанность которых входила не столько забота о развитии культуры и производства на местах, сколько сбор податей и поддержание порядка и послушания Москве». Г. Лисичкин. Царь Борис и упадок Советской «Золотой Орды». Дружба народов, 1996, №10.

Василий I был женат на литовской княжне Софье Витовтовне. Дочь Анна Васильевна - жена императора Византии Иоанна Палеолога. Сильное влияние при его дворе имела литовская знать, которая в большом числе переходит на московскую службу. В 1405 г. к Василию Дмитриевичу «приехал служити» со слугами и дружинниками из Литвы князь Александр Нелюб, «а с ним много Литвы и Ляхов», и великий князь «дасть ему Переяславль»; в 1408 г. на русскую службу, надеясь с помощью Москвы завоевать власть в Литве, выехал из Брянска и «приеде» к великому князю младший брат Ягайлы северский князь Свидригайло, а с ним владыка черниговский, шесть князей и множество северских и черниговских бояр («и бояры Черниговъские и Дебряньские и Любутьскые и Рославъскые»), и получил от Василия Дмитриевича в удел Владимир, Переяславль, Юрьев, Ржев и ряд других городов. ПСРЛ, т. XXV, с.234, 237.
Впрочем, через год Свидригайло вернулся на Литву и в 1430 году стал великим литовским князем…

Василий Васильевич II Темный первым стал принимать к себе на службу татар из Орды, «татарские царевичи» и «ордынские князья» переходили к нему со своими мурзами, слугами и воинами. Например, именно на службе у Василия был царевич Бердыдад и др. Вместе с вернувшимся из плена Василием на Русь приехало много служилых татарских царевичей, которых он собирался использовать против татар же. Но по Москве прошел слух, что Василий привел татар недаром, будто бы он обещал Улу-Махмету отдать все княжество. Какое возмущение звучит в словах летописца: «татар привел на Русскую землю, и городы дал еси им, волости подавал еси в кормление, и злато и серебро и именье»!.

Против Василия возникает боярский заговор во главе с Дмитрием Шемякой, его двоюродным братом. Василий схвачен в Троицко-Сергеевском монастыре и ослеплен. Его ссылают с женой в Углич. Многие сторонники Василия бегут в Литву. Однако против Шемяки, захватившего княжеский стол, возникает сопротивление. Освободив Василия, Шемяка дает ему в кормление Вологду, взяв слово, что он не будет пытаться вернуться на престол.

Однако не успел Василий переехать в Вологду, как вокруг него начинают собираться московские бояре и князья, многочисленные сторонники ведут войска из Литвы, на службу к Василию идет мощный татарский отряд из Орды во главе с сыновьями великого хана Улу-Махмета, Касимом и Якубом. Они возвращают Василию княжескую власть, Шемяка бежит в Новгород, где в конце концов умирает от яда, а сын его Иван бежит в Литву. На этом и кончилась первая смута в Московском княжестве.

Первое крупное столкновение Руси с Казанью происходит еще в 1396 г., когда великий князь Василий Дмитриевич послал рать на Казань и Булгары под командованием своего брата Юрия, которая захватила ряд городов и разгромила ханство: «смирися Казань и в скудость прииде». Но видно, смирилась Казань не надолго: московские князья ходили походами против Казани в 1421 г., в 1432 г. и в 1469 г. Единственное нашествие - набег на Москву татарского царевича Мазовши в 1451 году - успешно отбито, и «татары бежали, побросав все, что успели они награбить в русских городах».

Налеты казанских татар успешно отражают отряды царевича Касима. На Оке возникает мощная линия крепостей для отражения набегов Синей и Ногайской Орды и Золотой Орды.
«К 1450 году татарский язык стал модным при дворе великого князя Василия Второго, его обвиняли в чрезмерной любви к татарам. После того, как он попал в татарский плен и, откупившись, вернулся в Москву, к нему на службу стали переходить татарские князья и беки, многие вместе со своими людьми. Они активно помогали Москве воевать против остатков Орды. Новым слугам великого князя даются на кормление русские города. В 1452 году по решению Василия Второго создается вассальное ханство царевича Касима, со столицей в Городце-на-Оке, позже переименованном в Касимов. Типичным для того времени было то, что многие русские дворяне в XV-XVII веках принимали татарские фамилии. Так член семьи Вельяминовых стал известен под именем Аксак, что значит «хромой» по-тюркски, а его наследники стали Аксаковы». Г. Вернадский.

Необходимо уточнить, что согласно В.В. Вельяминову-Зернову, Касимовское ханство первоначально брало дань с некоторых русских князей. См. Вельяминов-Зернов В.В. Исследование о касимовских царях и царевичах, ч.1, СПб, 1863, с.155.

Василий Васильевич II Темный присоединил Нижегородское княжество и часть ярославских земель. Власть Москвы укреплена, с Орденом и Литвой заключен мир.

Власти Василия Васильевича подчиняется своевольная Вятская республика, верховенство его признает Великий Новгород, обязавшийся не принимать врагов великого князя, Псков тоже принимает московского наместника. Теперь любые договоры новгородцев и псковичей с немцами имеют силу после одобрения Москвой. Ликвидируются удельные княжества в Можайске и Серпухове, садится наместник московского князя в Рязани.

Слугами Василия стали и суздальские князья.
Даже независимый тверской князь Борис вынужден подписать договор, согласно которому он признает Московское княжество и Новгородскую землю «отчиной Василия» и обязуется ходить вместе с Москвой «на татар, на ляхи, и на Литву и на немцы.

Симеон Суздалец в «Повести о Флорентском соборе» называет великого московского князя - «белый царь всея Руси». В эти же годы тверской инок Фома впервые формулирует версию «Русь - новый Израиль, Тверь - новый Константинополь».

Василий Темный умирает в 1462 г., назначив наследником сына Ивана, последние годы его жизни уже бывшего соправителем отца.

Кстати, в эти времена в Московском государстве, заселенном в основном великороссами, возникает запрет на посещения его европейцами. Напомним, что уже при Иване Грозном Россия стала многонациональным государством. Но в XIV веке покорение великороссами иных народностей и присоединение земель, населенных другими племенами, были еще впереди, поэтому ксенофобическое противоставление себя чужим народам, подкрепленное религиозными мотивами, стихийным антиордынским освободительным национализмом, выразилось в возникновении в массовом сознании устойчивого комплекса врага, в желании отгородиться, защититься от всего «нерусского», в отвержении чужеземных обычаев, в отрицании чужой культуры и т. п.

Европа о нас ничего не знала и знать не хотела; мы ничего не хотели знать о Европе. К.Д. Кавелин. Взгляд на юридический быт древней России.

«После нашествия монголов русские люди стали представлять из себя как бы европейский Китай». - Е. Голубинский. История русской церкви. Т.1, с.461.

«Наши великие князья и цари после торжественных приемов иностранных послов, обыкновенно обмывали руки, к которым во время этих приемов прикладывались послы и которые считались оскверненными таким прикосновением». А. Царевский. Посошков и его сочинения, с.144.

«Латиняне» - то есть немцы, поляки, французы, итальянцы - были, как видим, тоже «поганые». «Поганые», нечестивые половцы и татаровья и прежде фигурируют во многих русских былинах и летописях. Однако в эти годы Российское государство начинает отгораживаться и от других «басурман» китайской стеной веры.

«Горе роду христианскому, польстившемуся на порты (штаны) и сиртыки (сюртуки) и имущим их на себе» - писал автор «Беседы валаамских чудотворцев» (памятника XVI века).

Уже через двести лет в 1655 году, при царе Алексее Михайловиче, вологодское духовенство направило запрос патриарху Никону, в котором интересовалось, можно ли пускать в церковь белоруссов. Ответ патриарха был лапидарен: «Если кто не истинно крещен, обливан, тех крестить снова, а умерших погребать». Иными словами, если крещение православного белорусса было осуществлено кроплением, то в церковь его пускать нельзя было, пока его не крестили по всем правилам в купели. Ну, а умерших, конечно, уже не окрестишь... (Об этой истории у С. Соловьева. В «Истории России». Кн.3, с.737).

Белинский, хотя в принципе факт ксенофобии им признавался, причину ее усматривал в другом: «Самая нетерпимость русских к иностранцам вообще была следствием татарского ига, а совсем не религиозного фанатизма: татарин огадил в понятии русского всякого, кто не был русским, - и слово басурман от татар перешло и на немцев». В.Г. Белинский. Россия до Петра Великого.

Однако и до, и после Петра религиозная нетерпимость православия в России достигала высот подлинного изуверства, вплоть до безжалостной расправы над религиозными диссидентами: раскольниками, еретиками, отступниками от православной веры и т.д.

Процесс русской колонизации северных и восточных окраин сопровождался миссионерской деятельностью православных монахов и подвижников на землях, занятых тюрко-язычными и финно-язычными племенами. Государство возникало под хоругвями религиозной православной идеи, не как русское национальное, но как православное государство. Но при таком отношении духовенства к иностранцам, конечно, задача собирания русских (и не русских, заметим) земель становилась крайне затруднительной. Претензия на исключительную духовную особость крайне противоречила этой мессианской цели, поэтому единственным способом «собирания» было лишь вооруженное насилие.

Начало Державы
Великий Московский князь, Государь всея Руси Иван III Великий (годы правления 1462-1505)I. Жена Софья (Зоя) Палеолог. Дочь Елена замужем за польским королем Александром.
Его правление - это годы непрерывных завоеваний, эра безудержной агрессии и расширения Московского великого княжества.

В 1300 г. Московское княжество занимало примерно около 20 тыс. кв. км. Вступая на царство в 1462 г., Иван III получил в наследство 430 тыс. кв. км земли - основная часть этой земли была куплена, либо взята за долги. Последнюю свою покупку Иван III сделал в 1474 году, когда приобрел оставшуюся часть княжества Ростовского. С тех пор Москва земли не покупала, а захватывала. Р. Пайпс, с.111.

При Иване Великом были реализованы три стратегических цели, унаследованные им от своих предшественников: 1) Освобождение от татаро-монгольского ига, 2) Подчинение и присоединение оставшихся независимыми русских княжеств, 3) борьба с Польско-литовским государством и с немецкими рыцарями.

В начале царствования Ивана Великого существовало уже несколько удельных татаро-монгольских государств, улусов, которыми правила династия Чингизидов. Однако наиболее важными для политики Москвы, наряду с Золотой Ордой, столица которой находилась в Сарае, были Казанское ханство, Крымское ханство, Ногайская орда со столицей в Астрахани, и Синяя, Зауральская Орда, которая состояла из нескольких более мелких ханств. Верным союзником Москвы является Касимовское ханство.

В 1469 году Иван предпринимает серию походов на Казань. Первый был неудачным, второй, осенний, был более успешным. Осадив Казань, великий князь смог продиктовать хану Ибрагиму свои условия миру. Пользуясь распрями среди казанской верхушки, где образовалась московская партия, Иван сначала играет роль арбитра, а в 1487 году садит на Казани своего сторонника Мухаммеда-Эмина. С этого момента Казань платит Москве дань. Один ставленник Москвы сменяет на казанском престоле другого. Лишь в 1505 году Казань снова отделяется от Москвы. Однако в Казани по-прежнему существует влиятельная «московская партия», которая активно отстаивает интересы Русского государства. Дань Орде Иван перестал платить сразу по пришествию на престол в 1462 году, ограничиваясь изредка посылаемыми подарками и содержанием ханских послов. Разрыв был неизбежен.

В 1471 году вятские ушкуйники нападают на Сарай и сжигают его.
В 1472 году хан Большой Орды Ахмат вторгается на Русскую землю и вырезает жителей Алексина. Иван отправил на Ахмата рать, тот бежал в свои улусы, и между сторонами был заключен мир.

Но когда в 1476 г. хан Ахмат прислал к Ивану III по обычаю послов просить дань (т. е. подтвердить вассальную зависимость Руси от Большой Орды), великий князь Иван Васильевич «Московский и всея Руси» велел перебить послов, плюнул на басму (печать с изображением хана) и растоптал ее ногами.

"Царь Ахматъ… посла къ великому князю Московскому послы своя, по старому обычаю отецъ своихъ и зъ басмою, просити дани и оброки за прошлая лета. Великий же князь ни мало убояся страха царёва и, приимъ басму лица его и плевав на ню, низлома ея, и на землю поверже, и потопта ногама своима, и гордыхъ пословъ его всехъ изымати повеле, пришедшихъ къ нему дерзостно, а единаго отпусти жива, носяща весть къ царю, глаголя: "да яко же сотворилъ посломъ твоимъ, тако же имамъ и тебе сотворити, да престаниши, беззакониче, отъ злаго начинания своего, еже стужати". Царь же слышавъ сия, и великою яростию воспалися о семъ, и гневомъ дыша и прещениемъ, яко огнемъ и рече княземъ своимъ: "видите ли, что творитъ намъ рабъ нашъ, и како смеетъ противитися велицеи державе нашеи безумныи сеи". И собрався (в) Велицеи Орде, всю свою силу Срацынскую … и прииди на Русь, къ реце Угре…" "О послехъ, отъ царя пришедшихъ дерзосне къ великому князю Московскому, о ярости царёве на него и о храбрости великого князя на царя".  Глава в начале Казанского летописца. 

Готовясь к новой войне, Иван заручается поддержкой Менгли-Гирея, крымского хана, с которым у него были два общих врага - Польско-литовское государство и Золотая Орда. Он отправлял Менгли-Гирею, называя его братом, богатые подарки, годами жили в Крыму русские послы, а в Москве - крымское посольство.

В начале 1480 года братья Ивана - Борис и Андрей обратились к Казимиру Польскому. Недовольные разделом вотчинных земель, они просили его оказать помощь в борьбе против Ивана.
Казимир, надеясь на начало усобицы на Руси, направил гонцов к Ахмату, прося его начать военные действия против Москвы.
В ответ крымские татары нападают на подвластную Казимиру Украину.
По настойчивой просьбе Казимира Ахмат выводит свои полки против Москвы.
Боясь нападения татар, Иван пытался сбежать из Москвы, за что епископ Вассиан называет его «бегуном». Горожане, как пишет Маркс, «силой приводят его обратно».
В это время его сын Иван Иванович отбивает первые татарские атаки.
Наконец Иван, под давлением народа, решается выступить из Москвы и присоединиться к войскам сына.
Два войска стоят друг против друга на разных берегах Угры, и никто не отваживается начать бой. Как пишет летописец, слушая «людей злых, сребролюбивых, богатых и тучных предателей христианских, потаковников бусурманских», Иван вступил с Ахматом в долгие переговоры, ожидая, пока к нему не подойдут новые подкрепления.
Вассиан убеждает Ивана «боронить свое отечество». Но Иван распоряжается отходить к Кременцу, где наконец, к нему присоединяются войска братьев. А Казимир на помощь Ахмату, занятый обороной от крымских татар, все не шел. Наконец, через полтора месяца в ноябре Ахмат поворачивает полки назад, решив зазимовать в устье Северского Донца. Но в января 1481 года здесь на него нападает хан (Шибанской) Тюменской Орды Ивак, и Ахмат гибнет в сражении.

Британский историк Норман Дэвис писал: "В России знают, что Иван III освободил страну от татарского ига. Мало кто вспоминает, что в финансовых вопросах, военных и политических делах он без колебаний пользовался методами татар, что он заменил татарское иго московским, постоянно меняя союзников из ханов и князей. В борьбе с Золотой Ордой, главенство которой он отверг еще в 1480 г., ближайшим союзником ему был крымский хан, и хан помогал ему покорять братские христианские княжества так усердно, как татары никогда не решались. С точки зрения Москвы, и это мнение стало господствующим, Иван Великий восстановил гегемонию русских. С точки зрения новгородцев и псковитян, он был антихристом, который разрушил древние русские обычаи".

Через двадцать лет крымский хан Менгли-Гирей, напав на Сарай, разоряет Золотую Орду и выгоняет сына Ахмата Шиг-Ахмета. Так перестала существовать Золотая Орда. А Русь становится независимой от Орды.

После «стояния на Угре» в 1480 г. Иван III стал уже по-хозяйски распоряжаться казанским престолом. Фактически Казань 17 лет находилась под контролем России.
В 1487 г. состоялась большая битва русских войск под командованием трех князей (Д. Холмянского, А. Оболенского и С. Ряполовского) с татарами, возглавляемыми Алеханом (Али-ханом).
Русские овладели Казанью (вновь на время), ханская семья была выслана в Вологду и на Белоозеро. Царевич Кудайлук (Худайкул) крестился, получил имя Петр и женился на Евдокии, сестре московского великого князя. Таким образом, казанская династия породнилась с московской.

Но 24 июня 1506 г., когда в Казани происходила многолюдная ярмарка, на которую съехалось множество богатых купцов с товарами, хан Мухаммед-Эмин устроил «варфоломеевскую ночь» и приказал перебить всех русских людей, проживавших в казанских пределах.
В ответ из Москвы было выслано большое войско, которое подошло к Казани во время ярмарки и легко могло взять город, но вместо этого русское войско, и особенно воеводы, «побравши многое богатство и довольство, преисполненное брашеи и питий, ослабеша в подвизех, и начаша ясти, и пити, и спати довольно, мняще поганых в конец побежденных» (А.Лызлов, Скифская история, I, с.97).
Воспользовавшись благодушным состоянием противника, хан на третий день сделал вылазку и разбил русских. В «Скифской истории» подробно описываются события, предшествовавшие окончательному присоединению Казани.
Москва «непрестанно посылаше многия воинства воевати Казань и областей ея» (I, с.110): поход князей С. Микулинского и В. Серебряного и др.
В 1524 г., когда при посредничестве императора Максимилиана Россия заключила перемирие с Польшей, Василий послал 150-тысячное войско под Казань, которое разбило на Свияге крупные силы казанцев. Но во время несовершеннолетия Ивана IV набеги казанцев на пограничную русскую территорию привели ее «в конечное запустение».

Отметим, что до того русского великого князя называли царем, (например боговенчанным великим царем всея Руси в своем труде величал прадеда Ивана Грозного Василия Темного Симеон Суздальский, автор «Слова избрана») однако, официально царским титулом на Руси именовали лишь императора Византии и монгольского хана (а в XVI веке царем называли казанского, астраханского и крымского ханов, - то есть наследников хана Золотой Орды. Турецкий султан, захвативший Константинополь, тоже как бы имел право на этот титул: «турецкий царь Мегмет» - писал И. Пересветов).

Взятие в 1552 году Казани - важный пункт в истории России. Русское царство становится многонациональной империей.

Миф о якобы добровольном присоединении народов к российскому государству годится для простодушных и наивных людей, живущих не реалиями, а иллюзиями. Р. Хаким. Сумерки империи. - Казань. 1993 г, с.61. (историк Р. Хаким - советник Шаймиева).

Казанское ханство состояло из ряда народов. В него входили татары, к тому времени смешавшиеся с остатками волжских болгар, кроме татар, территорию ханства, занимавшего все Поволжье, включая бассейн Камы до Урала и реку Яик, населяли башкиры, чуваши, мордва, мари, вотяки. Господствующим классом, собиравшим с них ясак, была татарская знать и духовенство: царевичи, мурзы, беги, карачаи, муллы.

Хотя Казанское ханство никогда не входило в число «русских земель», а было составной частью империи Чингизидов, однако уже дед Ивана Грозного назначал в Казань своих ставленников. Впрочем, иногда татары начинали вольничать, московских ставленников выгоняли, ставили новых, своих ханов. Так что Казань уже давно для Москвы считалась чем-то вроде Новгорода в старые времена.

В правление Елены в Казани утвердился крымский хан Сафа-Гирей. Когда он умер, казанцы вновь признали свою зависимость от Москвы, однако поставленный на Казань Шиг-Алей правил слишком жестко и вызвал против себя возмущение. На казанский престол вместо него был приглашен ногайский царевич Едигер.

Царь решил пресечь эту вольницу, приведя к стенам казанского Кремля огромное 150-тысячное войско, раз в пять больше татарского. После долгой осады немецкие саперы подвели под стены подкоп, заложили в него мину и взрыв образовал пролом, в который ринулись войска.
Мужское население Казани было полностью уничтожено, щадили только женщин и маленьких детей. Царица Суюмбике, не желая попасть в плен, бросилась с башки Казанского кремля и разбилась (сегодня она - национальная татарская героиня).

Все мечети разрушили («казанских татар мольбища все разорены были до основания»). После того, как Казань очистили от трупов, царь вошел в город и торжественно поставил крест там, где надлежало возвести первый собор. На месте мечетей были заложены православные храмы, казанский «царь» Едигер-Махмуд вместе с приближенными был увезен в Москву, где их крестили. Отказывавшихся креститься топили. Татарам запретили жить в Казани.

В Казани была учреждена новая епархия во главе с архиепископом Гурием. О значении, которое ему придавалось, говорит то, что с той поры казанский архиепископ в иерархии русской православной церкви занимал третье место.

Первая победа над «басурманами» вызвала прилив энтузиазма у москвичей.
«Богом венчанный наш царь православный и великий, князь Иван Васильевич, самодержец всея Руси брався с нечестивыми и одоле их до конца, царя казанского Едигера Махмета изыме и знамена их взяша и царство и град многолюдный Казанский восприят» - Полное собрание русских летописей. Том 29, с.108 - М., 1965.

В Москве начали строить церковь Василия Блаженного и создали Приказ Казанского Дворца - министерство для управления казанскими землями.

Однако, после ухода русских войск татары и марийцы подняли восстание, и бунтовали около пяти лет. Карательные экспедиции нещадно расправлялись с местным населением. Число марийцев сократилось, как минимум, вдвое. Обороняя последнюю крепость на месте нынешнего г. Малмыжа, в апреле 1556 года погиб князь мари Болтуш (сейчас день его смерти 26 апреля марийцы празднуют как день Героя). - В кн. К. Сануков. Историческая судьба марийского народа и задачи марийского национального движения, с.44.

Лишь сочетая военные походы с переговорами и отказавшись на время от практики насильственного крещения, удалось утихомирить волнения.
Вскоре после Казанского похода Иван заболел. Чувствуя себя при смерти, он пишет духовную запись, требуя от бояр признать царем своего сына Дмитрия.
Среди бояр начались раздоры: Дмитрию присягать не хотели -государем должен быть человек взрослый, указывали на царского двоюродного брата Владимира Старицкого. Ближайшие помощники царя Адашев и Сильвестр тоже заняли сторону Старицкого.
Царь настоял на своем и добился-таки присяги, однако после выздоровления надолго затаил гнев на бояр.

Опричнина Ивана Грозного, в сущности, - реставрация монгольского ига.
 
Впрочем, ряд историков полагает, опираясь на записки современников царя, что это следствие его душевного расстройства, к концу жизни ставшего паранойей.

Шведский  дворянин Петр Петрей де Ерлезунда, написавший «Историю о великом княжестве Московском», бывал в России периодически - с 1601 по 1617 гг.  В «Истории» он не раз упоминает о неустойчивой психике Ивана Грозного: «ослабел, устал, не может дольше заниматься трудными делами правления», «долгое время только и делал, что рыдал и плакал», «вел чрезвычайно жалкую и несчастную жизнь».

«Положительное значение царя Ивана в истории нашего государства далеко не так велико, как можно было бы думать, судя по его замыслам и начинаниям, по шуму, какой производила его деятельность. Грозный царь больше задумывал, чем сделал, сильнее подействовал на воображение и нервы своих современников, чем на современный ему государственный порядок. Жизнь Московского государства и без Ивана устроилась бы так же, как она строилась до него и после него, но без него это устроение пошло бы легче и ровнее, чем оно шло при нем и после него: важнейшие политические вопросы были бы разрешены без тех потрясений, какие были им подготовлены». В.О. Ключевский.

Тем не менее, Русское царство продолжало "риэлтерские" захваты.
 
Вскоре после падения Казани, в 1554 году, зависимость от Москвы признал хан Сибирский, правивший еще одним остатком Орды со столицей Искер (или Кашлык) на берегу Иртыша.

Через четыре года - в 1556 г. покорение Астрахани, столицы Ногайского ханства. Кстати - во время наступления на остатки Золотой Орды - Казань и Астрахань - Иван Грозный называл их своей вотчиной, то есть он осознавал себя как законного наследника великого хана Золотой Орды.
«А трон Казанский и Астраханский был царским престолом с самого начала» - это строки из царского письма, врученного в 1556 году польскому и литовскому послам.

Как полноправный преемник хана Золотой (Белой) Орды, русский государь стал именоваться Белым царем.

В 1557 году принес царю присягу на верность и ногайский князь Измаил. Ногайские татары служили в русском войске.

«А со царём и великим князем да царь Семион, да царевич Ибак, да царевич Тахтамыш, царевич Бекбулат, царевич Кайбула, мырзы нагайские, Тахтар мурза с товарищи», - так источник XVI в. описывает важную операцию Ливонской войны — выступление Ивана Грозного в поход на Полоцк в 1563 году. Когда в том же году Россия пыталась вернуть Смоленск, потерянный в годы Смуты, то в русском войске сражались с поляками 6 «сибирских царевичей» - потомков хана Кучума - чингисида, который за четверть века до того разгромил Ермака. Когда в 1618 году под стены Москвы явилось польское войско, отличился при защите столицы «касимовский царь Арслан», внук Кучума.

Победы над татарами дают начало многовековой истории религиозных гонений мусульман. Православные жгут их мечети, глумятся и насильственно крестят.

Уже спустя двести лет после взятия Казани в 1647 г. при царе Алексее Михайловиче романовские служилые татары обращаются к нему со слезной челобитной: «Романовский воевода Олексей Малышкин посадил нас, холопей твоих, в тюрьму и мучил, сажал в чепь и железа, и нудил нас, холопей твоих, сильно креститься в православную христианскую веру; и не мога мы, холопи твои, перетерпеть муки от него... Милосердный государь, царь и великий князь Алексей Михайлович всеа Руси! Пожалуй нас, холопей твоих, не вели, государь, нас сильно крестить в православную христианскую веру; а вели, государь, нам быть в своей басурманской вере».

В 1570-72 и 1581-1584 - новые восстания татар, подавленные силой. Они переселяются в Башкирию, Сибирь, в казахские степи и Среднюю Азию.

Строительство опорных крепостей, запрещение на владение оружием и изделиями из металла, взятие заложников («аманатов», передача земель татарской знати русским дворянам и свободным крестьянам. Затем был предпринят ряд гибких мер. Татарская знать, уцелевшая после преследований, восстанавливалась в правах на владение землей, ей возвращались права по местному управлению и присваивались русские дворянские звания.

В составе московского войска создавались татарские кавалерийские части. Татарские мусульманские слободы в Замоскворечье, Марьиной Роще, в Кукуй-городе и на Сретенке. Татарам повсеместно разрешалось иметь мечети. Ясак, которые тяглое население раньше обязано было платить казанскому или астраханскому хану, крестьяне теперь обязаны были платить в московскую казну. Запрещено было обращать «ясачных людей» - татар-крестьян в крепостные и холопы.

Дошло до того, что боярство стало возмущаться. «Не токмо он повсюду Татарских царевичей предпочитал единородным своим князьям Российским и боярам, которые многие столетия служб своих предков считали, но даже и Сибирских князьцов, едва достойных имен человеческих, им предпочтил... Упало сердце благородных, любовь к отечеству затухла; а место их заступили низость, раболепство, старания о своей токмо собственности», - эти слова князя М. Щербатова цитирует «История Российская», т. 5, с.223.

А наш белый царь над царями царь,
Ему орды все поклонилися». Федотов Г.П. Россия и свобода. - Знамя, 1989, №12, с. 202.

Князья монгольского происхождения - цари Казанские, Цари Астраханские, роды от Джучи и Шейбани - Енгалычевы, Кудашевы, русские князья Сибирские, Тюменские, Сулешовы, Кучумовы, ханы Крымские, князья Шейдяковы, Юсуповы, Урусовы, Тунгузские, тайши Калмыцкие, Дондуковы-Корсаковы, Черкасские.

Много старинных русских дворянских родов ведет начало от монгольских корней. Например, друг Герцена Огарев был потомком Огар-мурзы, выехавшего на службу к Александру Невскому от Батыя. Знатный род Юшковых ведет родословную от ордынского хана Зеуша, перешедшему на службу к Дмитрию Ивановичу Донскому, Загоскины - от Шевкала Загоря, выехавшего из Золотой Орды в 1472 г. в Москву и получившего от Иоанна III вотчины в Новгородской области. Хитрово - древний дворянский род, ведущий свое происхождение от выехавшего во второй половине XIV в. из Золотой Орды к великому князю рязанскому Олегу Иоанновичу Эду-Хана, по прозванию Сильно-Хитр, нареченного в крещении Андреем. Одновременно с ним выехавший брат его Салохмир-мурза принял крещение в 1371 г. под именем Иоанн и женился на сестре князя Анастасии. Он стал родоначальником Апраксиных, Вердеревских, Крюковых, Ханыковых и других. Род Гаршиных - старинный дворянский род, происходящий, по преданию, от мурзы Горшы или Гаршы, выходца из Золотой Орды при Иване III.

В. Арсеньев указывает, что Достоевские происходили от Аслан Мурзы Челебея, выехавшего в 1389 году из Золотой Орды: он был родоначальником Арсеньевых, Ждановых, Павловых, Сомовых, Ртищевых и многих других русских дворянских родов.
Ф.М. Достоевский произносил свою фамилию с ударением на втором «о», этим подчеркивая, что вел свой род от Достоевских из Достоева, близких родственников Артищевых. Арсеньев В. Род Достоевских. - Новик, Афины, 1934, вып.2.

Бегичевы происхождение вели, естественно, от ордынца Бегича, ордынские предки имелись у дворянских семей Тухачевских, Ушаковых. Тургеневы, Мосоловы, Годуновы, Кудашевы, Аракчеевы, Кареевы (от Едигея-Карея, переехавшего в XIII веке из Орды в Рязань, крестившегося и принявшего имя Андрей), - все они имеют ордынское происхождение.

Боярский род Бибиковых по преданию происходит от татарского военачальника Жадомира, который еще в 14-м веке, при Михаиле Тверском перешел на русскую службу. Известный современный философ Арсений Гулыга убежден, что его род является одной из ветвей рода Бибиковых. По другой легенде, Бибиковы считали себя потомками хана Бия-бека. Радищевы вели род от казанского мурзы, перебежавшего к Ивану Грозному.

Юсуповы происходили из ногайских татар. Нарышкины - от крымского татарина Нарышки. Апраксины, Ахматовы, Тенишевы, Кильдишевы, Кугушевы, Огарковы, Рахманиновы - дворянские роды из волжских татар.

Родоначальник будущего дворянского рода и княжеской династии Кочубей, воспетый Пушкиным как патриот России, а ныне разоблаченный на Украине, как предатель украинской нации, строго говоря, был не совсем украинцем. В Общем Гербовнике говорится об его деде - знатном татарском бее, выехавшем из Крыма в Украину и названном в крещении Андреем, и об его отце - Леонтии, служившем "в знатных малороссийских чинах".

Дворянский, а затем графский род Зубовых происходит от татарина Амрагата, баскака во Владимире, в XIII в. принявшего крещение с именем Захария и бывшего родоначальником Зубовых и Баскаковых.
Татарская кровь текла в венах Дениса Давыдова, Александра Куприна, Александра Бородина. Историк Карамзин производил свой род от крещеного татарина Кара-Мурзы, Кара-Мурзин со временем превратилось в Карамзин. Бахметьевы считали своим предком знатного татарина Аслан-Бахмета, приехавшего на Русь в XV веке.
Сабанеевы основателем их рода почитали татарского мурзу Сабан-Али, выехавшего из Золотой Орды в Касимов при Василии Темном и имевшего двух сыновей: Робчака - родоначальника Сабанеевых, и Тагая - родоначальника Бакаевых и Тарбеевых. Родоначальник Тимирязевых - осевший в Москве татарский князь Темир-Газа, Темиргазов, татарскими корнями чванились дворянские семьи Чаадаевы, Вельяминовы (от Вели-Амин - ученый и святой), Басмановы (басман - давящий).

Едигер, князь сибирских татар — князь сибирских татар, живших в середине нынешней Тобольской губернии. В 1555 г. Е. прислал послов в Москву поздравить царя с покорением царств Казанского и Астраханского и просил принять в подданство Сибирскую землю, обещая платить дань с 30700 человек своих подданных, по соболю и по белке сибирской. Царь Иоанн IV отправил в Сибирь посла Дмитрия Курова, который возвратился в 1556 г., но привез дани только 700 соболей. Тогда царь посадил под стражу сибирского посла князя Боянду и отправил к Е. грамоту с требованием покорности. В 1557 г. Е. прислал дань в большем размере и в особой грамоте с печатью обещал быть у царя в холопстве и верно платить дань. Е. искал поддержки царя в борьбе с киргиз-кайсацким владельцем Кучумом (Шейбанидом), но не получил и был вскоре, около 1563 г., убит Кучумом, который и завладел Сибирским княжеством. "Никоновская летопись" (с. 228, 274, 291), "Акты исторические" (т. I, №179), "Летопись Сибирская" (с. 28), "Александрон. летопись" (1563), Карамзин (т. IX; прим. 257, 264).

Кучумово городище (Искер, Сибирь) — развалины резиденции царя Кучума, в 18 в. от Тобольска, близ большого Сибирского тракта, на крутом берегу р. Иртыша, при устье р. Сибирки, на высоте 33 фт. над речным горизонтом. Уцелела только часть вала, рва и несколько могил.

Сибирь дольше других областей (исключая занятый турками Крым) переходила под руку Москвы. Только в январе 1555 года тогдашний хан Сибири Едигер (тезка хана Казанского) признал себя вассалом московского царя. Однако в 1563-м хан Кучум, потомок старшего сына Чингисхана Джучи (старшим сыном этого Джучи был, кстати сказать, и Батый), разгромил и убил Едигера и вскоре порвал отношения с Москвой. В 1582 году он потерпел поражение от Ермака, а в 1585-м, напротив, Ермак погиб в бою с Кучумом, который до 1598 года продолжал отстаивать свою власть над Сибирью. Греков Б. и Якубовский А. Золотая орда (Очерк истории Улуса Джучи в период сложения и расцвета в XIII-XIV вв.). – Л., 1937.

Одно только Кучумово царство, торчащее на Иртыше как перст, отдаленно напоминает государственное образование. Но к монголам оно никакого отношения не имеет - Кучум тут пришелец, он родом из Бухары.

Кучум - сибирский хан, Шейбанид, сын Муртазы. В 1563 г., в отмщение за смерть деда, К. убил Едигера, занял г. Сибирь и сделался владетельным ханом над всеми землями по pp. Иртышу и Тоболу, а равно и над барабинскими татарами и иртышскими остяками. Захватив Сибирское царство, К. сначала продолжал платить ясак и отправил в Москву своего посла с 1000 соболей (1571), но когда кончились его войны с прежними сибирскими владетелями, он подступил к Перми. Появление его вызвало попытку ногайских татар отложиться от Москвы и черемисский бунт. 1 окт. 1581 г. К. выдержал натиск Ермака под Чувашской горой, но 23 октября его стан был разбит казаками, войска разбежались, и через 3 года Ермак вступил в Искер, столицу Сибири. К. из Ишимских степей стал поднимать инородцев, следил постоянно за Ермаком и наконец, 6 августа 1584 г., напал на него врасплох и разбил его отряд. В 1591 г. К. был разбит воеводой Владимиром Масальским-Кольцовым, но продолжал нападения на верхне-иртышские земли. В 1595 г. К. был изгнан из Сибири воеводой Доможировым, но через 2 года возобновил набеги на Тару. В 1598 г. он был разбит воеводой Воейковым наголову; весь его отряд был перебит, семейство захвачено в плен и отправлено в Москву, а сам он едва спасся, уплыв вниз по Оби. Скитаясь затем в степях верхнего Иртыша, он занимался кражей скота у калмыков; спасаясь от их мести, бежал к ногаям, которые убили его. Ср. Соловцов, "Кто был К." (в "Восточном Обозрении", 1882 г., №№ 39 и 40).

Шейбани - последний по времени из среднеазиатских завоевателей, положивший начало господству узбеков в Мавераннехре. Род. в 1451 г. Настоящее имя его было Шах-Бахт Мухаммед; Ш. - поэтическое прозвище, принятое им по имени его предка Шейбана, младшего сына Джучи, сына Чингисхана. Под этим прозвищем он чаще всего упоминается как современниками, так и потомками; основанная им династия известна в истории под названием Шейбанидов, хотя ни один из ее представителей не был прямым потомком Ш.
Еще в детстве (1460) Ш. лишился своего отца Шах-Будага и был воспитан своим дедом Абулхайром. После смерти Абулхайра (1468 или 1469) начались междоусобия среди потомков Шейбана; Ш. и его брат Махмуд бежали в Астрахань. В течение следующих 20 лет Ш. вел жизнь искателя приключений, появляясь с набранным им отрядом приверженцев то в Киргизских степях, то на полуострове Мангышлаке, то в Хорезме и прикаспийских областях. В 1487 г. он присоединился к самаркандскому султану Ахмеду и принял участие в его походе против монгольского хана Махмуда, владевшего Ташкентом, но скоро перешел на сторону Махмуда; сторонники Ш. объясняли его измену тем, что он только предупредил коварные планы приближенных Ахмеда.
С помощью Махмуда Ш. в 1488 г. завоевал Отрар, Ясы (Туркестан), Сабран, Сыгнак и др. города между средним течением Сыр-Дарьи и горами Кара-тау. Махмуд оказал поддержку Ш. и тогда, когда тот решил воспользоваться смутами в Мавераннехре, чтобы овладеть этой страной. В 1498 г. Ш. взял крепость Шираз (к северу от Самарканда), в 1500 г. - Бухару и Самарканд.
В 1501 г. Бабур (см.) посредством нечаянного нападения овладел Самаркандом, но в том же году снова должен был сдать город Ш. Только тогда Махмуд-хан понял, что возвышение Ш. не соответствует интересам монголов, вызвал из Восточного Туркестана своего брата Ахмеда и готовился собрать все свои силы для уничтожения Ш.
Все его планы были расстроены быстрым движением Ш. С 30000 войска он прошел мимо принадлежавшего монголам Ура-тюбе в Фергану, при Ахсикете неожиданно напал на обоих братьев, с которыми было только 15000 человек и обоих взял в плен (1503). Ш. довершил удар, нанесенный гордости ханов, великодушием, с которым возвратил свободу им обоим, с тем, чтобы они оставались в своих восточных владениях; Ура-тюбе и Ташкент перешли во власть Ш. В 1504 г. было докончено покорение Ферганы и южной части Мавераннехра, после чего Ш. разделил свое государство, простиравшееся от Аму-Дарьи до гор Каратау на севере и до границ Семиречья на востоке, на уделы. Удельные князья носили титул султанов; титул хана принадлежал только главе рода, хотя иногда его принимали и наиболее могущественные, фактически независимые удельные князья.
В 1505-1507 гг. были завоеваны остальные земли, еще находившиеся в руках Тимуридов: Хорез, Балх и Хорасан. Зимний поход Ш. на Киргизские степи, в начале 1510 г., против могущественного казацкого хана Касима, был неудачен; Ш. вернулся в Хорасан с большим уроном, хотя в надписи, выбитой им на одной скале с северной части Хорасана и существующей до сих пор, поход назван победоносным.
Столь же неудачны были действия против хозарейцев в горах Афганистана, летом того же года. Около того же времени Ш. отнял уделы у некоторых из своих родственников, чем возбудил их неудовольствие, оказавшееся для него роковым. Шах Исмаил, основатель новоперсидского государства, начал войну с Ш. и вступил в Хорасан. Ш. ожидал его с войском в Мерве; султаны медлили придти к нему на помощь; сам Ш., ввиду обострившихся отношений, не желал разделять с ними славу победы и добычу и с недостаточными силами вступил в битву с персами, окончившуюся полным поражением узбеков (29 ноября 1510). Сам Ш. пал в битве; персы отрубили трупу голову; из черепа шах Исмаил сделал для себя чашу. Рассказ историков подтвердился при вскрытии гробницы Ш. в Самарканде, произведенном в начале 80-х гг. XIX в.; скелет Ш. оказался без головы (ср. Н. Веселовский, "Подробности смерти узбецкого хана Мухаммеда Ш.", Москва, 1897, из III т. 8-го археологического съезда в Москве).

Ярко раскрывается судьба “монгольского наследства” и в участи потомков всем известного сибирского хана Кучума. Сибирь дольше других областей (исключая занятый турками Крым) переходила под руку Москвы. Только в январе 1555 года тогдашний хан Сибири Едигер (тезка хана Казанского) признал себя вассалом московского царя.
Однако в 1563-м потомок старшего сына Чингисхана Джучи (старшим сыном этого Джучи был, кстати сказать, и сам Батый), хан Кучум разгромил и убил Едигера и вскоре порвал отношения с Москвой. В 1582 году он потерпел поражение от Ермака, а в 1585-м, напротив, Ермак погиб в бою с Кучумом, который до 1598 года продолжал отстаивать свою власть над Сибирью.

Впрочем, широко распространенное представление о Кучуме как бы исчерпывается словами не очень осведомленного в сибирских делах Кондратия Рылеева: Кучум, презренный царь Сибири…
Итак, потомок Чингисхана Кучум не пожелал подчиниться московскому царю.

Тем не менее его сыновья Алей (который, кстати сказать, долго воевал против Москвы вместе с отцом) Абулхаир, Алтапай, Кумыш сохранили титулы “царевичи Сибирские” и пользовались на Руси самым высоким почетом.
Сын Алея, Алп-Арслан в 1614-1627 годах был правителем относительно автономного Касимовского ханства. А сын последнего, Сеид-Бурхан, принял христианство с именем “Василий, царевич Сибирский”, и выдал свою дочь (то есть праправнучку Кучума) царевну Сибирскую Евдокию Васильевну ни много ни мало за брата русской царицы (супруги Алексея Михайловича и матери Петра I), Мартемьяна Кирилловича Нарышкина. Другой праправнук Кучума (правнук его сына Кумыша), также названный Василием (по-видимому, царевичи Сибирские уже знали, что по-гречески “Василий” означает “царь”) стал близким сподвижником русского царевича – сына Петра I, злополучного наследника престола Алексея.   

Из-за этого пострадали все царевичи (вместе с ними, конечно, подверглось гонениям немало и русских людей из окружения царевича Алексея): с 1718 года им было повелено считаться отныне только князьями Сибирскими. Тем не менее, внук опального царевича Василия, князь Василий Федорович Сибирский, живший уже во второй половине XVIII – начале XIX века, стал генералом от инфантерии (чингизидская военная косточка!) и сенатором при Александре I.

Последствия завоевания навсегда сохранились в обиходе и традициях России.
Через много лет народовольцы констатировали:
«Монгольское иго обрушилось на русскую землю, разъединенную, обессиленную княжескими междоусобиями. Князья стали добровольными холопами ханов и, пользуясь услугами татар в домашних раздорах, призывая татарские силы на русские области, с своей стороны способствовали татарам в их статистических трудах переписи населения и проч.. что дало возможность монголам ограничиться разорением народа, оставивши над ним прежнюю власть, которая взяла на себя роль ханского приставника.
Под покровом татар началось и благополучно завершилось "собирание" русской земли и зарождение единодержавия. Рабскими средами укрепилась царская власть на Руси, ценой низких измен своему народу, подкупов, подарков, вероломных убийств и самого унизительного холопства князей перед ханами.
Равным образом, сброшено было монгольское иго не патриотическим одушевлением, а пропитанною татаризмом государственною властью, сложившеюся по типу полудикой военной орды. Такая победа только закрепляла иноземное рабство, придавши ему характер своего постоянного учреждения.
И действительно, многим мы обязаны татаризму: он внес в нашу жизнь азиатский абсолютизм власти, розыски, пытки, кнут, смертную казнь, варварское обезображивание преступников, "слово и дело", всемогущество царского гнева и царской милости, господство сверху донизу ничем не сдерживаемого произвола. Под напором татарского царизма пали веча свободных земель, жители их были зверски перебиты или сотнями тысяч выселены из родных мест: все безразлично слои населения, начиная с удельных князей, превратились в холопишек московского.
Татаризм, слившись о византийством в одно нераздельное целое, прочно оковал народную жизнь, надолго отрезал нас от общения с Европой и установил для власти традиции, которыми она держится и доныне.
Скоро, однако, такая система оказалась бессильной сладить с государственными затруднениями, способною породить беспощадное разорение и анархию. Надо было подновить расшатанное здание власти». 
Программа  Исполнительного комитета «Народной воли» 1879. Революционный радикализм в России: век девятнадцатый. Документальная публикация. Под. ред. Е. Л. Рудницкой. М., Археографический центр, 1997 г. 576 с., с. 416-420.

Монголизмы в русском языке: балаган, богатырь, волдырь, доха, капкан, караул, конура, кочерга, малахай, мерин, орда, тайга, таран, тесьма, ямщик, ярлык, ясак. Монгольского происхождения и слова есаул, казак, атаман. Русское слово курень (по-украински - куринь) производное от монгольского термина, хотя и несет иную коннотацию. В Запорожской сечи казарма общества козаков была известна как куринь. В современном русском языке курень означает дом (подобный строениям лесорубов или сторожей-садовников). Годы Золотой Орды привели к нашествию в русский язык многочисленных тюркизмов: амбар, арбуз, аркан, армяк, базар, барыш, бахрома, башмак, деньги, кабала, казна, каланча, кандалы, караван, карман, морда, нагайка, очаг, пай, сарай, табун, таган, телега, товар, торба, шапка, штаны и т.д.

Рецензия на «Москва - воспитанница Золотой Орды» (Сергей Шрамко)

Сергей, объемный труд, заслуживающий внимания. Но множество спорных вопросов, порожденных трудами князей Романовых, положивших начало искажению русской истории, вошли в ваше исследование, хотя слава Богу, безоценочно. Игорь Срибный   24.09.2013 15:08.   •