НА СНИМКЕ: Зоя Космодемьянская на картине Николая Старикова
Осенью 1942 года уже после переезда в город Ростов Ярославский я пережил новое потрясение – прочитал поэму Маргариты Алигер «Зоя». Я легко выучил большой кусок из поэмы. Впоследствии зимой 1943 года я читал его раненым в палатах госпиталя:
Тишина, ах, какая стоит тишина!
Даже шорохи ветра нечасты и глухи.
Тихо так, будто в мире осталась одна
эта девочка в ватных штанах и треухе.
Значит, я ничего не боюсь и смогу
сделать все, что приказано... Завтра не близко.
Догорает костер, разожженный в снегу,
и последний, дымок его стелется низко.
Погоди еще чуточку, не потухай.
Мне с тобой веселей. Я согрелась немного.
Над Петрищевом - три огневых петуха.
Там, наверное, шум, суета и тревога.
Это я подожгла! Это я! Это я!
Все исполню, верна боевому приказу.
И сильнее противника воля моя,
и сама я невидима вражьему глазу.
Засмеяться? Запеть? Погоди, погоди!..
Вот когда я с ребятами встречусь, когда я…
Сердце весело прыгает в жаркой груди,
и счастливей колотится кровь молодая.
Ах, какая большая стоит тишина!
Приглушенные елочки к шороху чутки.
Как досадно, что я еще крыл лишена.
Я бы к маме слетала хоть на две минутки.
Мама, мама, какой я была до сих пор?
Может быть, недостаточно мягкой и нежной?
Я другою вернусь. Догорает костер.
Я одна остаюсь в этой полночи снежной.
Я вернусь, я найду себе верных подруг,
стану сразу доверчивей и откровенней...
Тишина, тишина нарастает вокруг.
Ты сидишь, обхвативши руками колени.
Ты одна. Ах, какая стоит тишина!
Но не верь ей, прислушайся к ней, дорогая.
Тихо так, что отчетливо станет слышна
вся страна, вся война, до переднего края.
С тех пор я испытываю благоговение перед Маргаритой Алигер. Она тогда написала стихи, которые нужны были всем в нашей стране – от мала до велика. Над этими стихами плакали и каждый, оплакивая Зою, думал о своих близких, которые воевали, несомненно, были тоже героями, могли совершить подвиг и могли пожертвовать жизнью ради победы.
Продолжение следует: http://proza.ru/2013/07/24/433