1.
— Невероятно, мир перевернулся!
Маяковский призывает Господа!.. Разве Вы верующий!
— Ах, я сам ничего не понимаю теперь, во что я верю!..
Из воспоминаний В. В. Полонской
о последнем вечере поэта
На последней исповеди
хотел сказать «Прощай!»
Вырвалось: «О Господи!..»
Невзначай?
Кем Он был для тебя?
Вседержитель?
Еврей в позолоте?
Или тля
в кивоте?..
Казалось, и думать о Нем не стоило,
пока — здоров и горласт —
жизни
авгиевы стойла
чистить
был горазд,
пока женщины глаза на тебя задирали,
как юбки...
Лестничные спирали
были ржавы и хрупки,
ненадежны перила:
шатались как пьяные;
окаменела перина,
любовь — подаяние...
Мария, дай!—
это не истерия:
крушение
лодки любовной.
Вокруг ни души...
…А Сына Девы Марии
он больше не вспомнил.
2.
Лиле Юрьевне Брик
Не верь, любимая.
Мы не уходим.
Даже когда отчаянно...
курок...
Всё это враки:
рай и преисподня!
Мы не уходим.
Даже если вышел
срок.
Ты помнишь, как мечтал я воплотиться
В потоки самых нежных в мире слов?
Но прежде ты должна была родиться,
И воплотились мы — в Любовь.
После меня, я знаю, приходили
Другие:
заглянуть в твои глаза.
Но разве это был не я -
Владимир,
Чтоб вновь и вновь заветное сказать:
ЛЮБ…
Лиля!
Оборвался без агоний
Мой,
весь изломанный,
как время,
стих.
Мы не уходим.
Даже если гонят.
Ни от себя.
Ни от других.