Площадной террорист

Константин Бенкен
   Вокруг на скамеечках в дырявой тени деревьев сидели молодые девушки, не очень молодые, женщины средних лет и мужики, эти встречались только средних лет. И многие из них, не те, что были увлечены пивом и сплетнями о соседях из третьего подъезда, а те, что следили за площадкой, смотрели настороженно, с опаской, за которой крылась зависть. У нас в обществе принято не любить, недолюбливать, избегать не таких как все, пусть даже эти "не такие" лучше всех остальных. Это называется ксенофобия, страхом к незнакомому, чужому. Даже не "пусть", а тем более, так как в кровь начинает подмешиваться зависть. На самой площадке тоже были люди, но они были больше заняты своими делами и меньше обращали внимания на отщепенца, стоящего почти в центре. Он был внешне таким же как остальные, не выделялся, если бы не поведение. Оно настораживало сидящих вокруг.
   Он смеялся, хохотал, заливисто так, беззаботно. Просто так смеялся, от души, потому что ему было хорошо, он был доволен жизнью. Смеялся не очень громко, но так, что было слышно на сей площадке, смеялся не обращая внимания на остальных, он был увлечён своим занятием. Его смех не был истеричным или наигранным, чувствовалось, что он смеётся от полноты жизни, от того, что ему в радость то, что он видит перед собой. У него не было причин не смеяться. Почему бы не посмеяться вдоволь, если всё хорошо и счастье есть? Почему бы не улыбаться и не махать руками от удовольствия?
   Но люди сидящие по периметру площадки его не понимают, не понимают, как можно разрешить себе быть настолько расслабленным и довольным жизнью. Как можно смеяться непонятно над чем, над какой-то мелочью, причём так, чтобы мешать другим отдыхать. (Хотя как такой смех может мешать отдыхать? Мне совершенно не ясно) Одно дело смеяться, когда пьяный упал со скамейки или когда девушка споткнулась, почти упала и смущённо поправляет платье, но тут над чем смеяться? На площадке же ничего такого, заслуживающего даже усмешки, не происходит. А он смеётся. Сделает несколько шагов, радостно махнёт руками и снова смеётся. И ведь трезв же, точно трезв, даже пива не пил, это точно. Но радость его переполняет, даже по затылку это видно. Стоит и хохочет. И все думают, что нужно от него, этого подрывателя устоев детской площадки, держаться подальше, потому что он не такой как их дети, он какой-то не такой... Слишком довольный жизнью, так не должно быть.