Экспириенс

Моему брату Женьке – посвящается…

                “Кто имеет много в себе, подобен светлой, веселой, теплой комнате,                окруженной тьмой и снегом декабрьской ночи” А. Шопенгауэр
























                1
В жизни иногда так бывает, что все становится с ног на голову, все катится под откос и валится из рук. Даже умные люди, и даже очень умные, и даже те, кто, например, читали  и понимали Нитцше или Шопенгауэра, мягко говоря, недоумевают - почему же все так?! Вот и у Андрея Статченко случился однажды такой день. Андрей Владимирович Статченко – это полное имя человека, который до некоторых пор имел все, что душе угодно, но в один не очень прекрасный день все пало прахом, или как говорили на Руси, пошло по наклонной.
Все началось рано утром. Андрей выходил на работу, увидел, как пара придурков,  пристают к девушке, вступился, и получил по морде сам. Итог сражения выглядел так, что знакомый стоматолог, день спустя, описал его ситуацию следующим образом: “Ну, передние два мы вставим, конечно, но работы тут не на один день, да и к концу недели в бар если пойдешь, то только если Хэллоуин намечается”. Все это мелочи жизни, но именно тогда, когда врач планировал вставлять Андрею зубы, на фирме где он работал, появилась из-за границы делегация, которая должна была решить его, Андрея, ближайшее будущее.  Компания, где трудился Статченко, была очень крупной, а пост, который он занимал, позволял появляться на работе крайне редко, вместе с  тем, давал огромные полномочия, связи и преференции. Всего этого хватало на большую квартиру, два славных автомобиля, безнаказанную езду в состоянии любого вида опьянения, да и просто на то, чтобы вызывать дикую зависть сверстников, выбирая девчонок, в самом что ни на есть широчайшем диапазоне.
Андрею шел 32-ой год. Он занимал место директора департамента в одной газовой корпорации, о названии которой принято говорить так: “Где-где? А! Ну понятно!»  Андрей Статченко - достаточно симпатичный молодой человек, с правильными чертами лица, с немного впалыми щеками, обладатель отличного тела, тренированного с детства, а самое главное - это человек со светлой головой и добрым сердцем. Вот его отражение в зеркале. Вот он улыбается. На верхней десне свисает красноватая вата – оперативная помощь друга-стоматолога.  “Дааа парень, ситуация не ахти” – сказал Статченко сам себе. Но бывает и хуже, – заключил Андрей.  Nokia Lumia 800, которую так обожал ее владелец, заиграл мелодией американца Morrissey, которого владелец телефона обожал не меньше. Звонил заместитель Андрея, Ярослав Федотов.
- Андрюх, дело принимает серьезный оборот, комиссия, которая вчера прибыла, была удивлена до крайности, потому что…
- Говори короче Ярик и по-русски, не до тебя сейчас.
- Андрон, у нас тут полный ****ец! Ты вообще появиться собираешься? Может, я приеду?
- Давай Федотов, запрягай тройку, бери по пути наливочку да приезжай проведать мистера “А” с невидимыми передними зубами. Я жду. Отбой.
Ярославушка, милый мой дружок, тебя же выпрут оттуда вслед за мной, а ты такой у меня верный, и ведь неглупый вообще-то паренек! Интересно, ты хоть таксистом сможешь работать? – рассуждал вслух Андрей. Познакомились они с Федотовым в самом обычном баре, где в тот день вместе славно наклюкались, вспоминая рассказы Джека Лондона, споря об американской литературе, страсть к которой питали сызмальства, а заодно не пропускали ни одной приличной юбки, страсть к которым тоже, вероятно откуда-то из детства.  Это потом, уже полгода спустя, Статченко пригласил Ярославушку к себе на работу. Работал Федотов хорошо, никогда не переносил дружбу на работу, и тем самым, стал Андрею близким человеком и другом, которыми, мужчины так дорожат и любят похвастать, и которых небезосновательно ставят в пример своим подругам, как дело доходит до разговоров о теплой и бескорыстной женской дружбе. Ярослав был моложе Андрея на год, за физическими параметрами особо не следил, много ел, был не дурак выпить, имел жену и двоих детей впридачу, которых Андрей любил больше, чем их отец. По крайней мере, супруга Ярослава всегда именно так и говорила. Жена Ярика Лена, была красивой, высокой девушкой 25 лет с вполне себе приличной грудью и отчего-то еще не отвисшим задом, по настоянию мужа сидела дома и воспитывала детей, а заодно закатывала истерики через день с финальным заключением “Ну ты и тварь!!! Чтобы вы со своим дружком издохли от этих ваших пьянок”. Ярик был человеком спокойным, говорил в ответ на критику свое неизменное “Иди на ***”, причем с такой кротостью и смирением, с какой наверняка не произносили слова даже библейские персонажи.  Лена бесилась от этого неимоверно, а когда Андрей впервые стал свидетелем этой сцены, он не мог успокоиться часа два. Его тело, его мысли, все его естество сжимал его величество смех.  Все ж таки фирменное Яриковское “послание к жене” стоят с десяток приличных анекдотов, а быть может и того больше.
                2
Андрей смотрел с балкона вниз, и думал о всякой ерунде. На дворе, своим чередом шел октябрь; ковер из желтых листьев ласкал взор, облака медленно плыли и тяжелели на глазах. Люди сновали туда-сюда, на стоянку подъезжали машины, срабатывали сигнализации, кто-то разгружал мебель внизу, кто-то орал “Ты шапку одел?!”, в общем, шла обычная жизнь типичной многоэтажки в центре города. Странные все какие-то, думал Андрей. Все куда-то торопятся, что-то делают, и только листья чинно падают с деревьев, кружатся в неимоверной красоты полете, ложатся на землю, чтобы кого-то порадовать, или прилипнуть к ботинку какого-нибудь клерка, а может быть простого школьника. Через час Статченко увидел знакомый черный Мерседес, деловито припарковавшийся возле подъезда номер 2, где и проживал Андрей. Из машины вышел, или как всегда говорил Андрей - вывалился, его друг Ярик. В плаще, как обычно в несуразных штанах и зеленом свитере, тот открыл багажник, достал два полных пакета из супермаркета “Азбука” и направился к подъезду. Ярик поднялся на лифте и постучал в дверь. Андрея это бесило больше всего. Он не раз подмечал, что люди делятся на две категории: те, которые всегда звонят, нажимая на кнопку звонка, и те, которые никогда в него не позвонят, даже если кнопка будет размером с дверь.
- Иду, иду – крикнул Андрей.
- Привет дружище, ни хера ж себе у тебя рожа!  А сказал, чуть-чуть! – выпалил Ярослав с ходу. – На, я вот тебе провизии купил немножко.
- Привет Ярославушка, как видишь, провизия твоя мне на хер не нужна, ты выпить привез?
- Обижаешь! Во втором пакете посмотри, дружище.
Во втором пакете, как назвал его Ярик, покоилось три литра виски в бутылках по литру в каждой единице, штук десять соков, минералка, и еще куча каких-то бутылок и упаковок. Из первого же торчали пачки с орехами и сырами. “Как раз орешков сейчас особенно не хватает” – подумал Андрей.
- Андрюх, а чего это ты в полголоса говоришь?
- А того это Ярославушка, что вместо передних двух зубов ближайшие два дня у меня ватка, и если я буду говорить в полный голос, то ватка вылетит и ты нихера не разберешь. Если ты хочешь спросить детали этого пренеприятного проишествия, то дело было так. Я вышел, увидел как два отморозка пытались избить девушку, попытался вступиться, получил ****юлей. Такая вот хронология. Дебилоидов этих поймали через пару часов, сказали, что заведут дело. Вот и весь сказ. Лучше расскажи, что там у нас на работе. Мне честно все равно, но я знаю, что ты за этим приехал, так что налей, будь другом, и начинай.
Ярик вытер салфеткой немного вспотевшее лицо, вымыл два стакана, зачем-то вытер их насухо как заправский бармен, налил граммов по сто; cвой коктейль разбавил соком, Андрею долил минералки (он пил только так), вздохнул зачем-то как дед, покачал головой, мол, плохи у нас дела и начал:
- Андрей, мы с тобой столько лет работаем и я тебя ни разу не подвел, и даже ни разу не наебал… хотя мог, после паузы добавил Ярослав. - Я тебе благодарен очень сильно, да и Ленка тебя уважает, но я не пойму, сейчас ты можешь занять такую должность, а тут такое дело приключается, хотя это и не важно в принципе. Ты даже не позвонил никому, не предупредил, там слухи пошли уже, туда-сюда…
- Да все будет хорошо, Ярик. Хочешь, будешь теперь на моем месте работать, а я устал. Правда. В тот день, когда мне дали в зуб за благое дело, мне как-то спокойно стало, я приземлился что ли. Ты вспомни, каким я был всегда. Мне везло. Мне с рук сходили все, или почти все. А тут дал мне по роже какой-то обсосок, и убежал. Дал бы сильнее, монтировкой, к примеру, сидел бы ты сейчас у меня со своей Ленкой: ты, такой же жирный и одет как мудак, и Ленка твоя, красивая и злая, в платке черном. Ты бы, наверное, плакал бы сидел и бухал, Лена, cкорее всего, опять бы тебя ругала, и ты бы говорил свою коронную фразу. Я бы улыбался с того света, скучал бы по тебе, и немного тебе завидовал наверняка.
- Андрюх, у тебя с головой все нормально, может у тебя сотрясение?! Тебя могут уволить на днях, это шеф твой, кстати, просил передать, если ты не появишься в ближайшее время! Понимаешь о чем я?! Чему мне завидовать-то, ни хера не пойму? Я сам бы хотел один жить, заебала меня эта Лена, только и делает что орет. Пить нельзя, сходить куда-нибудь - пожалуйста, но только, чур до часику, блять, не позже. Все ей не так. Вот посмотри, говорит, Андрей за собой следит, Андрей такой галантный, Андрей и комплимент сделает, Андрей-воробей и вся ***ня. Вот где все это у меня! Ярик вспотел, и стал немного похож на обыкновенную свинью. У толстых людей капилляры расположены не на самой поверхности кожи, а спрятаны под слоем жира. Когда они потеют, жир этот видимо нагревается и лицо становится красным. Иногда даже, как арбуз.
- Да понимаю я все – полушепотом продолжал Андрей, ты дослушай меня дружище. Ты вот толстый, хороший семьянин, двое детей у тебя замечательных, Лена не самая лучшая, конечно, но и на себя в зеркало посмотри – ты тоже не Ален Делон, хотя и многое делаешь для семьи. Но они, Лена и дети, есть у тебя, понимаешь?! А я что? Уебали меня вчера, я сам еле поднялся, сам принимал скорую, мне только по работе и звонили целый день, и только ты приехал ко мне, да и то, потому что на работе меня не было, меня даже никто не спросил как у меня дела, как я, блять, себя чувствую, понимаешь?! А я сидел, вспоминал, как когда ты заболел, помнишь? У тебя во рту стоматит был, или какая-то такая легкая херня, и как тогда над тобой Лена бегала! “Ярику нельзя на работу, он у меня не ест бедный ничего, ему бы еще полежать, Андрюша ну ты же понимаешь?!”. Помнишь? Хотя, продолжал Андрей, по-хорошему Ярику надо было рот помазать один раз мазью и ехать по делам, да и жрать Ярику вообще можно раз в неделю, это максимум. Короче, дружище, устал я, мне уже 32 года почти, у меня даже нет никого, понимаешь, о чем я тебе сейчас сквозь дырку на передней десне проповедую?!
Ярослав молчал. Ему нечего было возразить. Он смотрел в глаза уставшего от жизни, но  еще достаточно молодого друга напротив, и искренне сопереживал, хотя и не понимал при чем тут работа и личная жизнь. Ярослав прекрасно понимал, что зависит от этого человека полностью, но он был Друг, и просто благодарный по натуре человек, а это куда важнее.  Ярик большим глотком опустошил стакан, долил еще и выпил. Он волновался.
- Можно я свитер сниму, Андрюх, жарко что-то? Андрей кивнул.
Вата мешала пить, десна уже немного отошла и почти не болела, Андрей решил убрать ее. Он прошел в ванную комнату, выплюнул вату, посмотрел в зеркало, с удовольствием заметил, что кровотечение прекратилось, и вернулся в зал, где Ярик уже успел выпить еще граммов сто.
- А ты знаешь Андрюх, продолжал красный и уже довольный Ярослав, я вот, честно говоря, именно за себя и переживал вчера, представляешь какой я мудак?! Я не спал даже, а сейчас сижу и думаю, это ведь из-за тебя там работаю, никто бы меня не взял туда с улицы. Ты вспомни, кем я был, когда мы с тобой познакомились. Помнишь, тогда в баре, ты еще смеялся с меня и клерком обзывал. А я бы, наверное, там бы и работал сейчас, я же боюсь место потерять, - так ты тогда сказал? – И правильно, сидел бы там и тупел дальше, жрал бы печенье в обед с чаем, курил бы с этими дебилами на лестнице, и мечтал о машине в кредит. Это ж благодаря тебе дружище, у меня квартира сейчас, машина вон какая, да и Ленка посмотри, как одевается.
- Да и весу ты пару пудов набрал, улыбнувшись, вставил Андрей. – тоже моя заслуга.
Друзья рассмеялись. От души, как и положено мужчинам в таких случаях.. Бывают такие моменты в жизни близких людей, когда они чувствуют полное единение. Не важно, что и как к этому привело. Бывает, люди смеются над одним и тем же несколько минут, замолкают, а потом понимают вдруг, что они родные и это навсегда. Бывает, просто разговаривают, сидят, а потом долго молчат. Наверное, это и называется говорить молча. Быть может, вскоре, говорить нам будет совсем необязательно, да это и сейчас понятно, однако, не стоит забывать, что достичь такого единения всему человечеству разом будет крайне проблематично, точнее, невозможно.
 - Ярик, начал Андрей, -  я знаю, что ты будешь удивлен, но я каким-то десятым чувством понимаю, что если я не уйду с этой работы, я так и буду всегда один, сечешь? Ничего в моей жизни не изменится, понимаешь?! Я уже все обдумал. Я хочу, чтобы ты работал на моем месте, можешь не переживать, никто тебя не выгонит оттуда. С деньгами у меня полный порядок, в конце концов, те квартиры, которые я успел урвать не дадут мне помереть с голоду. Пока решил писать в журналы. Я знаю, что это может говно полное, но мне это нравится, пусть это будут заметки для дебилов, пусть это будут советы дачникам, но я сам, я дома, и я – это я, понимаешь меня Ярослав?! Познакомлюсь, может с кем-нибудь нормальным, а не с этими дурами, которые у меня ночуют по выходным.
- Не, Андрюх – сказал порядком подвыпивший уже Ярослав, так не пойдет, меня ж трахать начнут во все дыры, докопаются в итоге до чего-нибудь, лучше сразу уйти. С таким стажем как у меня, да и с опытом в нашем деле, меня и так возьмут куда угодно. Спасибо брат, ты и так для меня сделал столько, а если надумал сваливать, то я с тобой. Вот ты говоришь сейчас все это, и знаешь, я тебя понимаю почему-то…
- Оно и понятно, выпил потому что, - улыбнувшись, заключил Статченко. В голове у Андрея вдруг заиграла “Honesty” Билли Джоела. Не совсем в тему, а может, как раз к месту – подумал Статченко. Но у него столько раз мысли приходили не в тему, что пусть в голове поиграет просто хорошая музыка. Андрей закрыл глаза, представляя, как чистый и красивый голос тянет “Hoonneesty”. Ребята допили литровую Dewars, и решили на этом остановится. Ярику названивала жена, Андрея начала атаковать боль в десне.
- Ну давай, брат, я понял, шефу передам, что ты сошел с ума и разговаривать с тобой бесполезно, а я завтра же заявление напишу. Созвонимся в общем, целую. – попрощался Ярослав.
Андрей закрыл дверь, выпил обезболивающего, про себя отметил, что все хорошо, и лег в зале на диван. По спутнику шла какая-то непонятная передача по NBC. Он ничего не понимал по-английски, однако красивая картинка, отсутствие наших ведущих и нашей же рекламы, заставляли Статченко все больше и больше задумываться о скорейшем изучении английского языка. Андрей был человеком невероятной силы воли, и если бы он и решил, что выучит или узнает о чем-то новом досконально, то он это точно сделает, даже будучи полным нулем в той или иной области. В состоянии тяжелого опьянения, Статченко любил почитать, однако никогда ничего не помнил из прочитанного после. Естественно, что как и всегда до этого, ничего путного из этой затеи не вышло. Буквы шарахались взгляда, строчки расплывались.
 Книги, безусловно, являются отличными друзьями, превосходными учителями, а в некоторых случаях и великолепным розжигом для костра, однако в 21 веке их потихонечку вытесняет интернет, с его бешеной скоростью, богатством выбора и бесплатными ресурсами, благодаря которым люди, возможно разучатся писать, да и память людская понемногу атрофируется за своей полной бесполезностью. Возможно, это не плохо, так устроен человек: орган не работает – значит он не нужен, тело выключает его, или переводит в соcтояние сна.  С такими мыслями Андрей заснул…
Лето. Свежий морской ветер ласкал ее волосы, вьющиеся длинными нитями по ветру, под удивленный взгляд молодого человека. Она смеялась тем самым смехом, который помнишь потом всю жизнь. Для каждого он разный, но такой родной. Это смех на вес золота, его пытаются расслышать у других, но тут же понимают, что он принадлежит только ЕЙ ли ЕМУ. И никогда и никто больше так не засмеется. Андрей целует Аню, стоя по колено в воде, позади слепит солнце, и кажется, это будет продолжаться вечно. Любовь, а точнее влюбленность, штука классная, одаривает своим вниманием она далеко не всех и не всегда, так что еще вопрос, нужно ли это человеку вообще. Ведь, по-настоящему любящих людей крайне мало, а вот ненавидящих друг друга, сиречь временно влюбленных, в разы больше, что без сомнения ставит большой знак вопроса в теории о балансе хорошего и плохого на земле. – Аня, ты же любишь меня, правда? – спрашивал Андрей во сне. Аня молчала. Это была правда, она любила его безумно, но Аня ничего не понимала на тот момент, не в своих эмоциях, не в жизни вообще. Почему я должен думать об этом сейчас – спросил сам себя Андрей, вдруг проснувшись и осознав, что он спокойно рассуждал во сне, также как и наяву, причем, что самое интересное, этот факт его ничуть не удивляет. Андрей знал, что у него неплохо развито правое полушарие, поэтому, наверное, все это было не так необычно. Спать совсем не хотелось. После виски, у многих людей пропадает сон, случается это обычно около 4 часов утра. Нерастраченная энергия заставляет человека бодрствовать ночью, не нарушая при этом мыслительного процесса. Единственное, что виски, как и любой другой алкоголь, крайне негативно воздействует на память, хотя, с другой стороны, 90 процентов преподавателей, где учился Андрей, злоупотребляли спиртным, и, по сути, являлись алкоголиками, однако же продолжали свою исследовательскую деятельность до конца дней своих. Статченко многое прочитал в своей жизни по теме “Непознанное”, и вспомнил сейчас тот факт, что память вообще находится за пределами головного мозга, и обитает, в так называемом космомозге. Эта мысль заставила Андрея ухмыльнуться, своей фирменной ухмылкой, от которой, почему-то всем девчонкам становилось хорошо и спокойно, и принял решение выпить еще.
                3
На часах 4.25. Холодильник приветливо машет дверцей, приглашая в гости, подвыпившего хозяина. Последний неторопливо тянет руку к боковой дверце, зажимает бутылку средним и указательным пальцем, в левую руку берет еще почему-то не растаявший лед с соседней полки, закрывает ногой створку холодильника,и идет на кухню. Кухня у Андрея было место святым и сакральным. Здесь вершились судьбы его подчиненных, здесь приходили в голову самые умные, а как оказывалось впоследствии, дельные мысли, здесь стоял его компьютер, даже кровать небольшая здесь была; завершал все это великолепие темно-красный ковер. Ковер, от которого пахнет уютом, а не тот его псевдодвойник - ковровое покрытие, которое принимает за настоящий ковер половина российского, до сих пор голодного до покупок, населения. Андрей развалился на уютном диванчике, стоявшим аккурат в углу возле батареи. Здесь всегда было тепло, стоял журнальный столик, да и заснуть тут можно было с таким же комфортом, как и в спальне.
Ненормальные по своему собственному мнению люди, на само деле - самые нормальные люди на свете, - подумал Андрей, отпивая небольшими глотками виски. - Самокритика должна ведь присутствовать, самоирония, и, в конце концов, может человек просто так взять и заебаться? – рассуждал молодой человек. Статченко был не в себе. Жесточайшее нервное напряжение, накопившаяся усталость, яркий и пыткий ум, загоняли совсем молодого еще человека в тупик, впрочем, как и большинство мужчин со светлой головой, кои жили до него на земле. Бесполезность бытия так на ладони, что иногда и впрямь не понимаешь смысла большинства человеческих действий. Андрей опять заснул.
Утро встретило самым что ни на есть приветливым образом: голова не болела, светило солнце за окном, а сам Андрей был преисполнен творческих планов. В голове опять крутился сюжет книги  великолепного Джека Лондона “Мартин Иден”. - Парень спал по 5 часов, был безголовым матросом,  и, тем не менее, за каких-то два года стал известным на весь мир; у меня по сравнению с ним сто очков впереди, - рассуждал Cтатченко почти вслух. Андрей привык все записывать и соcтавлять планы на день и на неделю. Не отступил он от своих пристрастий и на этот раз. Открыл свой любимый Moleskin (не потому что он удобный, а потому что в его среде все имели такие блокноты, в общем, по привычке), написал план, куда входило: завалить самые известные журналы статьями, а также начать писать небольшие рассказы с целью их последующей печати  в литературных изданиях. Конечно, Андрей лукавил, когда говорил себе и друзьям о том, что писать ему нравится просто так, и что это дело его жизни. Да, возможно отчасти так и было, однако, это не совсем правда. Истина же в том, что ему как и любому нормальному человеку, хотелось признания. Каждый человек подсознательно ищет всеобщей похвалы и одобрения, ну а природа со своей стороны сделала так, что одобрение это самое, возможно, лишь когда человек занят тем, что ему действительно нравится, или как говорили на Руси, к чему душа лежит.
Андрей был грамотным человеком, писал почти без ошибок, немного, правда, хворала пунктуация, но вряд ли современные писатели грамотные на все сто, думал Статченко, заканчивая рассказ в журнал  “Современник”, под названием “Корпорация”. Параллельно он искал вакансии внештатным автором в популярные издания, чтобы просто заработать на первых порах на французский багет с сыром Маасдам, вкупе с красною икоркой.
- У Д. Лондона, его Мартин, вообще бегал как идиот, и закладывал костюм с велосипедом. Он даже писал от руки поначалу! Это ж какое у меня преимущество, да мне не два года, а пару месяцев хватит, уж роман какой-нибудь накатаю, - будьте покойны, - заключил Андрей своей любимой фразой, которую он совершенно внаглую спер у Зощенко – любимого русского писателя-юмориста. Как же прежестоко ошибался этот наивный и самонадеянный молодой человек. Слишком высокого мнения о себе и о своих литературных данных был Статченко. За неделю он написал несколько рассказов, но не получил ни одного ответа. В это же самое время, в интернете, он сдружился с каким-то малоизвестным автором, но довольно умным мужчиной 53-х лет, который на досуге, как он выражался, царапал cтихи. Андрей стихи не любил и  не читал, зато по нескольким предложениям их переписки понял, что Виктор Иванович Каницын – так его звали - знает писательскую кухню изнутри и может дать дельный совет. Каницын действительно рассказал Андрею принцип работы современных издательств, чем немало удивил молодого автора. Он сообщил, что сегодня почти все издания не рецензируют произведения авторов, и вообще, почти никогда не отвечают, не говоря уже о крупных издательствах, в которые попасть можно только написав шедевр, или же обладая упорством осла. Что и говорить, даже статьи в самые паршивые журналы для умственно отсталых, покупались у Статченко по 1 доллару за тысячу знаков. Ежедневно Андрей писал по 10 тысяч знаков, быстро смекнув, что при такой загрузке можно получать максимум по 10 долларов в день (при условии, что заказы будут постоянными), - ровно столько составляли средние чаевые официантов, которые обслуживали в ресторанах Статченко Андрея Владимировича. Но молодой автор решил жить, исключительно только лишь за счет своего нового занятия, и в этом-то и была вся его проблема.

Андрей был не в себе. Объективность, которая была не в мечтах и мыслях, а здесь и сейчас, взяла врасплох. Да, он мог вообще не работать, но весь смысл и был в том, чтобы делать то, что нравится, делать это хорошо, и получать за это нормальные деньги. Потому что, когда ваше занятие  приносят  деньги, а заодно и радость другим людям, делать хочется больше и лучше. Но на данный момент все было наоборот. Ничего не хотелось, мозг то и дело давал команду выпить. Именно в этот момент и выяснилось, что несмотря на волевые качества и упорство, вскрылись весьма неприятные факты: за годы работы высоким начальником он напрочь разленился, мог сосредоточенно работать не болеее2-х часов, и в итоге стал алкоголиком. Многие люди, ошибочно полагают, что потребляя элитный алкоголь каждый день и в лошадиных дозах, все у них в порядке, и они не более чем эстеты-гедонисты, знающие толк в нормальных напитках. Внешне же, люди эти, зачастую такие же жирные подобия человека, с таким же набором хронических болезней типичного алкоголика. Выглядят они правда немного получше, за счет загара и довольной улыбки, которая всегда сопровождает человека, покуда у него есть наличные в достаточных объемах. Внутри же у бедных и у богатых пьяниц, дела обстоят примерно одинаково: грязно, и паразит в ассортименте.
                4
Новый вид деятельности вымотал молодого человека донельзя. Хотелось напиться и была пятница – самый что ни на есть удобный денек для легкого прелюбодейства. Андрей давно нигде не был, зарекался не тратить деньги оставшиеся на карточке с бывшей работы, но вот пришел тот день, который неизбежно наступает однажды у любого из нас. День, когда все мы срываемя и плюем на обещания даже самим себе, и, что называется, идем в разнос. Статченко взял банковсую карточку, судорожно надел куртку, добежал до ближайшего банкомата, вставил карту, и… и табло банкомата приветливо сообщило ему, что сегодня, в пятницу, в 20:30, денег у него на счету ровно ноль. Да они вообше ох…ели что-ли?! – сказал Андрей вслух, отчего  пенсионер в потрепанном клетчатом пальто, посмотрев зачем-то вверх, незамедлительно ретировался, покачивая рублевым кульком с хлебом и чикушкой. Андрей был вне себя. Мало того, что у него не клеилась писательское дело, он ни с кем не общается, так еще и средств к существованию у него, как оказалось, нет. Да что там существование, я хочу напиться, я устал! - кричал Андрей. – Тааак, позвоню-ка я Ярику. Андрей достал телефон, набрал знакомый номер, заставка в виде фотографии свиньи засветилась ярким пятном в ночном пейзаже, трубку сняли:
- Дружище привет! Как я соскучился! Боялся тебе звонить! Ты как?
У Андрея застрял ком в горле, потемнело в глазах. Ему по-настоящему кто-то рад! Он по-прежнему дорог кому-то, его хотят видеть! Он снова живой и счастливый!

      - Ярик я люблю тебя! – выпалил Андрей, - слышишь меня?!
- Андрон, ты чего бухой что ли! Брат давай я приеду, ты дома?!
- Приезжай дружище, я дома – сказал Андрей, и заплакал.
Как прекрасен плач мужчины. Какое искреннее это действо. Молодой человек, сидящий поздней осенью на корточках, нормально одетый и рыдающий как ребенок, это невероятное и непонятное зрелище, и, вместе с тем, настолько же притягательное, как испанская Коррида.
Андрей встал, вытер слезы, и побежал домой. Мужчины не любят когда их видят в таком состоянии. Статченко пробежал несколько кварталов, чуть было не попав под колеса огромного пикапа,  выслушав порцию отборного мата от водителя-сапожника, попытался улыбнутся по пути симпатичной девушке, однако слезы застывшие на глазах ее скорее испугали. Андрей, добежал до подъезда, оперся на дверь; сердце бешено стучало, болела печень и ныл живот. – Сколько я пробежал, минут пять от силы? – Ну ты и дохляк стал, раньше по часу бегал спокойно, вот рухлядь! – сказал вслух Андрей. Он набрал полные легкие свежего осеннего воздуха,медленно выдохнул и зашел в родной подъезд. Поднявшись на 20-й этаж, он подошел к входной двери, машинально дергая кистью в кармане куртки, и переферийным зрением поймал торчащую в двери записку. Лист А4 был сложен вчетверо, перевязан бантиком, а самое интересное - от него пахло так, что Андрей вообще забыл куда и зачем пришел. - А я думал письма и послания в таком виде остались в 17 веке. Странное дело, но молодой человек послания в такой форме, написанные таким способом, принимал первый раз в жизни. Он зашел в квартиру запер дверь, сел на диванчик темно-зеленого цвета, включил свет и развернул лист. Запах духов усилился в несколько раз, это было что-то совершенно неземное! Андрей неплохо разбирался в женских духах, но такого запаха он не знал совершенно точно, глаза поневоле побежали по строкам.
“Добрый день!
Кажется, Вас Андреем зовут. Вы извините меня, я никогда никому не писала, да и вообще вы наверное удивлены, а может и ошарашены формой моего послания, однако не обижайтесь. Меня зовут Инна. Мы с вами не знакомы, но, если вы пожелаете просто встретиться со мной и уделить мне часик Вашего времени, - это было бы здорово! Не спрашивайте меня, откуда я знаю ваш адрес, мне дал его один ваш очень хороший знакомый. Если вы согласны увидеться, приходите завтра, к 19 00, в бар “Один дома”. Я буду в черном платье в конце барной стойки, вы меня узнаете. Это не сложно)”
Ну и ну – сказал про себя Андрей. Ну, это хотя бы не скучно, а то я совсем  дома свихнусь. Будет теперь чем завтра заняться, а сегодня напьюсь с другом, да и вообще... - размышлял Статченко.
Через минут сорок подъехал Ярослав. Друзья крепко обнялись. А ты чего это похудел что ли? – спросил Андрей Ярика, - да и одет как-то по-нормальному, Действительно, второй подбородок был почти незаметен, лицо уже не так сильно светилось жиром, да и одежда была одного тона, что всегда делает человека почему-то серьезней. Я ж развелся с этой дурой, с детьми вижусь, все нормально, - начал Ярик, на работу устроился на новую, платят столько же как у нас, только одно но: на работе можно вообще не появляться.- с улыбкой заключил Федотов.
- Ну ты даешь! Такое впечатление, что мы несколько лет не виделись!
- Да нет дружище, всего полтора месяца! А ты не хочешь рассказать, что там у тебя на писательской ниве, небось роман уже в печати?!
- Да нет никакого романа, и вообще дерьмо это все. Давай не будем об этом. Давай просто напьемся сегодня, а? Кстати, на вот почитай, а я пока выпить принесу. Андрей вручил письмо от таинственной незнакомки, а сам пошел на кухню, где взял два стакана и бутылку виски.
- Дружище, да  тебе и придумывать ничего не надо. У тебя и так вся жизнь – роман, а тут тебе еще и послания духами обдают, смотрите-ка на него! Что думаешь, кто бы это мог быть? – поинтересовался Ярослав
- Да не знаю я! Вспоминал всех, перебирал, не было у меня даже знакомых с именем Инна, хоть убей. Вроде и не редкое заглавие, но, как ни странно, не попадались мне такие.
- Все рано или поздно случается в первый раз – закончил размышления Андрея Ярослав.
- Что это ты философствовать начал, хитрый плут?! Ты расскажи лучше, как вы с Ленкой развелись?
- Да как. Терпел я Андрей Владимирович очень долго, из-за детей жил. Никому не говорил об этом. Ну, знаешь, не скажешь же всем, что баба на всю голову ****утая. Или тебя будут за дурака считать, что терпел столько, или скажут, что бывшую жену ругать, все равно, что себя долбоебом считать, по причине номер один. Короче, невдолбенная она какая-то, тупая. Сел я как-то вечером, посмотрел на нее, орем мы друг на друга матом и все такое, и подумал я дружище, уйду, наверное, без криков и руганей, вот где оно все сидит! Собрал вещи спокойно, снял квартиру и живу сейчас один, бегать стал по утрам, готовлю себе сам, нравится даже. Кстати, хочешь, сделаю чего-нибудь?
- Яр, давай в другой раз, а! Я два месяца вообще никого не видел и не слышал, посиди со мной а, мне так хреново! Ничего не хочу. Разленился я что-то.  С работой-то как, быстро получилось у тебя!
- А, это вообще отдельная тема. Ушел, значит, я от жены своей ненаглядной, звонок входящий, этим же вечером. Туда-сюда, - говорит предпенсионный голос в трубке,- Ярослав Игоревич, встретиться бы нужно, прослыли мы, говорит, что без работы сидите, сухарем закусываете. Ну, я то да се, можно говорю повидать владельца хриплого голоса, не вопрос. Встречаемся, значит в ресторане в этом новом, Русалка или Рыбалка, ну ты понял. Захожу в зал, сидит! Не поверишь, Власов, собственной персоной!
- Что за Власов? – удивился Андрей, не иначе…
- Во-во, не дал договорить ему Ярик, не иначе! Меня увидел, пальцами так нагло подозвал, а рядом два амбала головами своим кивают, ты мол не ссы, садись. Ну, сел, поговорили. В холдинге, бывший их директор накрутил всех на очень солидные суммы и на острова с телкой умотал. Власов говорит, чтоб его оттуда обратно доставить, время требуется, только приедет он в ящике закрытом скорее всего, а место его свободно, и, говорит Власов, если нет охоты нахапать и по островным оконечностям теплых стран дрейфовать, то милости просим к нам на его место. Андрюх, ну а место, ты сам понимаешь какое! В общем, я прям там и согласился. Ну, выпили мы с ним, посидели, мужик он нормальный. Просто, говорит, маску надо уметь надевать иногда, чтоб боялись-уважали и так далее…
- Рад за тебе, друг! Так приятно слушать тебя! Голос такой у тебя красивый оказывается!
- Андрюх, ты мне это брось, голос у меня, похудел, и так далее! Что-то первый парень на деревне на молодых ребят стал засматриваться!
- Вот дурак, а! – ответил Андрей. - Да я между прочим скучал! Ты знаешь, друзья, оказывается, тоже скучают друг по другу!
- Ладно, брат я шучу, Ярик приобнял старого друга. Давай, в общем, за тебя! Сейчас выпьем и пойдем сегодня куда-нибудь до утра в отрыв, помнишь, как раньше, да?!
- Да, устало улыбнувшись, ответил Андрей! – Конечно, да! Как раньше!
Ребята выпили на двоих пол литровую бутылку виски, вызвали такси, решив поехать в бар, где несколько лет назад его величество случай свел двух разных с виду, но таких родных душою, людей: Андрея Статченок и Ярослава Федотова.
- Андрюх помнишь ты на меня как смотрел, я еще сидел и думал, что за странный тип, то ли по морде хочет съездить, то ли набрался до чертиков, – спрашивал с заднего сиденья Ярослав.
- Помню, да набрался я тогда порядком, конечно. А еще я помню твой плащ идиотский и рожу твою красную, ты, кстати, что тогда пил, водку по-моему?
- Да, это ж я с тобой тогда первый раз виски попробовал. Ну как попробовал, скорее нажрался! Я ж в то время еще поженился только, под утро пришел домой помнится, а Ленка мне с порога орет пошел отсюда, мол, и что бы я тебя не видела, ну и ля-ля тополя в таком духе. Кстати, это ж я тогда впервые применил фразу, с которой ты ржешь всегда.”

Андрей улыбнулся. Знаешь Ярик, моя была бы воля, я бы тебе платил любые деньги и жене твоей, чтобы вы не разводились, и чтобы я периодически слышал твое это закодированное послание к ней. “Иди на ***” – сказал Андрей и чуть слышно засмеялся.
- Видишь, сказал Ярик, и платить не надо!
Андрей смотрел в окно, периодически протирая запотевшее от алкогольных паров окно. Таксист молчал. Обычно на такие поползновения на чужую собственность караются едкими замечаниями типа: “Мужики, стекла сами потом мыть будете”, но таксист попался престарелый, и по мнению Андрея, ехал ориентируясь исключительно на свою интуицию, вопросов не задавал, да и про карбюратор не рассказывал под шипение пресловутого шансона. Фонари пробегали один за другим со скоростью звука. Деревья были уже совсем голые. Наступил ноябрь, становилось все холоднее, люди сменили свои одеяния на более плотные, но лица оставались такими же. Андрей любил ехать в машине, смотреть в окно и просто ни о чем не думать. Зарядил дождь. Когда с неба начинает течь вода, обитатели земли становятся злыми отчего-то. Неужели промоченные штаны, это повод проговаривать любимое выражение Ярика по сто раз подряд, - спрашивал прохожих Андрей. Ну, побегайте вы по лужам, подурачьтесь что ли. Однако взрослые – это зачастую сборище конформистов участвующих в пожизненном конкурсе “кто кого правильней”, то есть лицемерных и душевнобольных субъектов, личностями, которых, язык не поворачивается назвать.

- Андрон, ты чего там заснул что ли? Приехали! – отрапортовал Ярослав, на вот без сдачи, – кинул он таксисту.
Ребята вышли из машины и направились в бар. Возле входа как всегда толпились люди: кто в поисках халявной выпивки и сигарет, кто в поисках будущего подружки на ночь, будущего мужа или жены, а кто просто пришел послушать любимую музыку и сильно напиться. Первая категория отдыхающих самая безобидная, тупая и неинтересная, вторая еще неинтересней, но вовсе не безобидна как может показаться на первый взгляд, потому что люди в здравом уме спутников жизни в баре едва ли найдут. Ну, а третья часть всей этой биомассы, как раз и есть те люди, ради которых (кроме денег, конечно), бары эти и создавались. Согласитесь, прийти куда-нибудь, познакомится и выпить с интересными людьми куда лучше, чем испытывать постоянные депрессии по поводу отсутствия удовольствия в жизни, продиктованное очередным фиаско в части знакомства с противоположным полом.
 Андрей с другом зашли внутрь, минуя фейс-контроль, которые имеет место быть даже в барах теперь, подошли к барной стойке и заказали по 50 граммов виски вперемешку с самой знаменитой газировкой в мире. Последняя, конечно, здоровья не добавляет, вымывает кальций из организма, по пути насыщая нас огромным количеством сахара. Вместе с тем, в сочетании с ней, виски приобретает совершенно божественный вкус, а также великолепно справляется с задачей поднятия настроения. Андрей оглядел зал: та же барная стойка, красивая, из цельного куска какой-то очень прочной породы дерева, металлические подставки-ножки, стулья, очень удобные с подставками для ног, бутылки расставленные по полкам так, будто заходил Гулливер с приятелями чтобы отметить его совершеннолетие, - все здесь было знакомым и родным, несмотря на то, что Статченко был здесь очень давно. Единственное что не поменялось – лица. Даже не лица, - маски. Маски людей с абсолютно отсутствующим взглядом, с глазами обреченными на вечные страдания. Боже мой, ведь все те же – сказал Андрей! Чего-чего? - спросил уже немного красный Ярик друга.
- Да так, круто говорю сегодня! – переходя на крик, сказал Андрей
- Ага, классно и впрямь! Я сейчас! Ярик увидел какого-то друга в вельветовом пиджаке и в бордовых брюках, и чуть ли не бегом скрылся из виду. Странно, но друзья притягиваются друг к другу и по одежде в том числе, - улыбнувшись, подумал Статченко.
Андрей продолжать рассматривать лица вокруг. Вот интересно, думал он, ведь по идее должно быть приятно, что спустя почти 7 лет, ты как будто никуда и не уходил, но ведь лица постарели, кто-то набрал много лишних килограммов, у кого-то наверняка кошка дома живет, а как же я? Интересно, что думают обо мне все эти люди? Андрей лукавил. Конечно, он прекрасно знал, что никто о нем особо и не думает, все думают о себе в первую очередь, и так устроен человек, тут, как говорится, ничего не попишешь. С одной стороны это ужасно, и эгоизм людской иногда и правда поражает своей силой, однако, зная это врожденное качество людей, можно этим самым качеством очень умело пользоваться. Говорят, что женщины любят ушами, однако, ушами в не меньшей степени, любят и мужчины.
Минут 10 спустя, пока Андрей думал об устройстве человека, и о всех этих дебилах, которые из года в год приходят в клубы и бары сами не зная зачем, появился Ярослав с тем самым человеком в вельветовом пиджаке.
- Аандрюююх! – орал Ярик, знакомься, это Павел, Павлик, знакомый мой хороший, тоже, кстати, пишет всякую херню как и ты! Слышишь меня, да? Говорю, тоже писака, тот еще!
- Да не ори ты так, у меня ухо сейчас отвалится! – сказал Андрей делая шаг, а точнее па, в сторону нового приятеля.
 - Павел, сказал обладатель вельветового пиджака, протянув руку.
- Андрей, очень приятно, улыбнувшись, ответил Статченко.
Новые знакомые сразу понравились друг другу. Говорят, что бывает любовь с первого взгляда. Возможно. Но с еще большей уверенностью можно сказать про мгновенно возникающую обоюдную симпатию людей. В Паше не было ничего такого особенного, кроме идиотского сочетания коричневого пиджака и бордовых, почти красных брюк. Андрей обращал внимание на одежду человека в последнюю очередь. Статченко, первым делом интересовали глаза. По глазам человека, может и не узнаешь, любит ли он мультики или готовить, какую марку одежды любит и собирает ли он револьверы 16 века, но зато можно смело сказать, идиот человек или нет. Так вот, Паша был явно не идиотом, он смотрел точно в глаза собеседнику, чем немного смутил Андрея (который старался не смотреть в глаза другим людям), показывая свой ясный и очень вдумчивый взгляд. Так еще обычно смотрят, когда просят в долг, или рассказывают про единую теорию поля.
У ребят завязалась теплая беседа. С правого траверза, как говорят матросы, периодически заходил Ярик с дурацким вопросом “Ну что, может выпьем еще?!”, хотя ребята и так пили. Излишняя настойчивость, а точнее навязывание алкогольных напитков со сторону Ярослава начинала мешать и надоедать. Андрей и Паша, решили пройти на второй этаж, где обычно все столы были заняты празднованием дней рождений людей, которые тратят две зарплаты только на чтобы удивить своих коллег на работе, либо студентками высших учебных заведений, которые от скуки и от больших финансовых возможностей их родителей не знают чем заняться и устраивают, как они говорят, милые девичники: ну, и не будем забывать про очень странную прослойку посетительниц ночных заведений, которые пришли исключительно, чтобы попить чайку. Выглядит это примерно так: - Марин, может чайку? - пойдем за столик. – Да, Свет пойдем, фу ну и жарища тут, а! И трясут так ладонями взад вперед, на уровне сердца. С таким лучше никогда не разговаривать, тем более пытаться познакомиться. Максимум, что они вам могут поведать – это свое имя, а также о 10 тысячах фотографиях из Тайланда, выложенных в соцсетях. К сожалению, на этом рассказы таких субъектов заканчиваются, а жаль. Многие из них бывают крайне пресипмпатичными внешне.
Новые знакомые оглядели помещение второго этажа. По потолком висели какие-то бутылки виски (видимо дизайнер решил что это будет фурором полным); cо стен, точнее с фотографий, будто живые, на ребят глядели мировые знаменитости, которые стали таковыми из-за внимания к ним огромного количества умственно отсталых. Столы уже были заняты, и ребята уже собрались идти обратно, однако Андрей периферийным зрениям увидел в самом дальнем краю небольшой стол и два стула. Над столиком горела подвешенная под потолок ажурная лампа, стояла салфетница в виде бутылки. Странно, подумал Андрей, по-дружески развернув друга под локоть в сторону пустого столика, а ведь еще секунда и пошли бы опять орать друг другу в уши дальше.
- Паш, смотри, воон там, видишь?!
- Ага, класс, повезло, можно сказать!
- Пойдем быстрее, а то кто-нибудь займет – парировал Андрей
- Андрюх, сказал Паша, будто знает его лет сто, ты иди, а я возьму пару стаканчиков и поднимусь. Ты то же самое, или пива может?
- Нет, Паш, пива не хочется, давай также, виски. Жду.
Андрей змеей прополз между столов, наступил кому-то на носок не самого красивого туфля, извинился, перемигнулся с девчонкой, видимо главной на каком-то очередном девичнике, и, выдохнув, победоносно, точно марафонец на финише, сел на мягкий стул. Место, оставшееся по непонятным причинам свободным, оказалось превосходным. Во-первых, было видно всю барную стойку на первом этаже; во-вторых, музыкой можно было просто наслаждаться, а не делать вид, что слушать композиции в 500 децибел и разговаривать - это высший плезир на земле.
- Cколько же идиотов по земле ходят – рассуждал Андрей про себя, глядя вниз на барную стойку и людей за ней сидящих. Наверное, так думают многие, кто хотя бы изредка  посещает ночные заведения. Стоит посмотреть вниз, и взгляду представляется такая вот картина: пьяный молодой кретин лет двадцати двух ловким движением руки делает сюрприз даме по соседству: вот он поднимает бокал, давай ,мол, за тебя; через минут 10, когда содержимое виски-кола будет влито в гортань кокетливой псевдокрасотке, она тут же ретируется, помахав какому-нибудь другому дебилу, который ходит в подобные заведения с целью просто прийти и здороваться со всеми подряд, поглядывая с идиотским но гордым видом на новичков, - смотрите, мол, меня все тут знают, я тут про между прочим, корифей! “Всезнайство” это достигается путем немалых денежных трат, ну а с психологической точки зрения объясняется этот феномен недостатком внимания в детстве, а возможно и сформировавшегося позднее характера, типа “Задрот”. Чтобы было понятно, а возможно и обидно некоторой части населения земли, задрот – это такой человек, постоянно требующий к себе внимания, но не получающий такового в полном объеме. Если говорить с точки зрения гендерного различия, то задрот-девочка, это экзальтированная особа, которая всегда в центре внимания и боится оставаться одна. Артур Шопенгауэр не зря говорил, что такие люди не могут находиться одни, потому что собственная тупость их съедает. Справедливости ради стоит сказать, что бывают люди компанейские, и они просто любят, когда собираются большие и теплые компании людей, однако при таком определении несложно попасть в вышеуказанную категорию населения. В России понятия “задрот” ассоциируется чаще всего с закомплексованными или плохо одетыми людьми. Однако, по сути это совсем не так.
                5
Андрей знал, что лучше бы ему сегодня никуда не идти и что пить в его положении вовсе не обязательно. При сложившейся ситуации лучше вообще не пить. Он прекрасно понимал, что находится где-то посередине. С одной стороны он хотел писать и время, что называется останавливалось в эти моменты, когда на бумагу, точнее на монитор, красивыми ровными рядами ложились буквы; с другой стороны - его раздражало отношение редакторов, и всякой околоиздательской шушеры, которые думали в основном, как обмануть авторов типа Андрея, и заработать на них максимальное количество барышей. Ну а со стороны тыльной, к Андрею подошел Паша с бутылкой виски в одной руке, и стаканами и открытой бутылкой пива – с другой.
- Скучно, да? Всегда в таких местах скучно. Глаза, видел какие у всех?
- Еще бы! – ответил Статченко, откупоривая Пашину бутылку пива. – А ты где так долго ходишь?
- Да знакомых девчонок встретил; точно знаю, что они не ходят по таким местам. Знаешь забавно наблюдать за такими людьми!
- Паш, а расскажи как ты пишешь. О чем вообще? Ты ведь писатель, да? – резко перевел тему Андрей.
- Андрюх, ну ты выдал, брат! Я думал ты спросишь, что это за девочки и все такое, познакомить попросишь, а ты про письмо завел. Это Ярик тебе сказал что ли? Да никакой я не писатель. Так, пишу для себя, не могу я без этого просто. Привык. Иногда в журналы строчу, но только то, что нравится. А работаю я с Яриком, так же как он практически - тоже важная птица (Паша улыбнулся). Только я по командировкам мотаюсь, а он жрет только днями в ресторанах и вид грозный делает, смотрите, мол, какой я жирный, но работоспособный!
- Слушай, Паш, а можно я твое что-нибудь почитаю, может подучусь чему? Ярик говорил, что ему нравится как ты излагаешь мысли. Вообще, Ярик начитанный парень, вкусы у нас совпадают, и если он сказал, что пишешь ты неплохо, я по меньшей мере заинтригован! Дашь почитать что-нибудь? – не отпускал собеседника Андрей,
- Да не вопрос, электронку скинь свою, кстати, вот мой телефон.
Паша протянул визитку. Андрей с серьезным видом принял карточку, а спустя несколько секунд не мог сдержать смех. На визитной карточке красовался мужской половой орган, головка которого была головою Паши в миниатюре, внизу подпись: ваш друг Павлин, пишите, звоните, целую. Правда, номера телефонов, адреса электронной почты: все были настоящими и без дурацких фотоколлажей.
- Это в отделе твоего Ярослава отпечатали, Андрюх. Это я тебе о том намекаю, чем твой друг на работе занят, улыбнувшись, - прокомментировал ситуацию Павел.
- Ахах, Андрей не мог остановится, - ну Ярик идиот, ну прикольно сделано, честно! Я завтра же тебе на почту напишу, скинешь тогда рассказы свои, да?!
- Конечно, дружище, обязательно. Давай только сегодня не будем об этом. Знаешь, даже от любимых дел надо отдыхать. Я это недавно понял. Был как-то период у меня, я вообще ничего не делал - только писал, денег тогда не было, на нулях был, ну и пытался на этом подзаработать. Писал много, по 20 тысяч знаков день, представляешь?! Заработал тогда за месяц 30 штук, правда, зрение угробил почти. Потом устроился в офис в один, там получал столько же, но вообще не уставал. И знаешь, я тогда вообще писать бросил, говорил, что все это глупости. 
Андрею, после этих слов на секунду показалось, что из офиса со своей зарплатой в несколько десятков раз превышающую стандартную тысячу долларов, которая автоматичекси делает тебя почти в любом обществе вполне себе состоявшимся, что ушел он с работы зря. Да нет, какой там на хер зря, я что ничего совсем не стою? – спрашивал сам себя Андрей, пока новый знакомый отпивал небольшими глотками пиво, опершись правым локтем на стол и поддерживая подбородок, точнее фиксируя его. Ничего странного в этой позе нет, однако по ней можно сказать, насколько человек пьян, а также, насколько сильно он хочет спать.
- Пойду вниз, в сортир.  - Андрюх, ты не хочешь со мной? – кинул Паша, вставая из-за стола, ставя бутылку на стол.
- Нет Паш, посижу, понаблюдаю, по-моему, внизу знакомая моя давнишняя стоит с подругой какой-то, посижу, понаблюдаю.
- Давай, ага, - выпалил на ходу Паша и почти бегом скрылся из вида.
- Наверняка хотел срать и держался, делая вид что все нормально, - заключил Андрей, провожая приятеля глазами до самой лестницы.
Андрей привстал, оперся на балку и принялся пялится вниз. За барной стойкой, в аккурат против выхода, стояли две довольно таки недурные барышни. Одна блондинка, с длинными ногами, но в меру, с грудью примерно 2 го размера и довольно симпатичным лицом, вторая – обладательница настолько черных волос, что даже черный маркер, коих на работе у Андрей было великое множество, наверняка позавидовал бы цвету - настолько насыщенным он был. Андрею всегда нравились натуральные волосы, однако насыщенный черный ему нравился куда больше, чем искусственный белый, например. Молодой человек принялся водить взглядом вверх-вниз, как это обычно делают мужчины во всем мире, мысленно примеряясь и прохаживаясь по всему телу. Кстати, когда мы научимся говорить мыслями, получится, что все мужики будут постоянно нарушать библейскую заповедь в открытую (не прелюбодействуй); также, вполне возможно, что институт брака все-таки сгинет за своей ненадобностью, так как жены всего мира наверняка не потерпят адюльтеры, которые случаются в мыслях мужчин раз по 10 на дню. Да и знаменитые английские поэты Суинберн и Блэйк наверняка утвердительно махнут своими седыми бородами, мол, ну доперли наконец до наших мыслишек насчет брака – все верно поняли. Однако, не нужно забывать и про тот факт, что покупка индульгенций в пятницу вечером утратит всякий смысл и для женского населения, и кто-нибудь в итоге не досчитается новой сумки, духов, нижнего белья, кто-то не съест лишнего (десертик, мидии, шампанское) в ресторане.
                6
Андрей являлся парнем не робкого десятка, однако в этот не робкий десяток почему-то забыли включить тех ребят, которые могут подойти к незнакомой девчонке и хотя бы попытаться познакомится. Может быть, есть какая-то не робкая двадцатка? Конечно, всякий мужчина, имеющий намерение завести знакомство с дальнейшей целью соития, очень боится сделать первый шаг. Это нормально, и, надо сказать, не без толики совести. Но вместе с тем, у каждого мужчины бывают случаи в жизни, когда объект воздыхания нравится так, что теряется сон и в желудке колет, и вот он все-таки принимает решение подойти и сказать свое идиотское “Как дела?!”. Конечно, девчонки не очень жалуют эту заезженную фразу, однако у страха глаза велики с одной стороны, с другой же – краткость – сестра таланта. Это и есть мужская логика в миниатюре.
Статченко, сильно волнуясь и слегка покраснев, пошел вниз. Было около часу ночи, лица всех даже в темноте были малинового цвета. К этому позднему часу выпили все уже порядком, а значит, все стали немного смелее; многие даже забыли, что сантехник вроде бы ну никак не может познакомиться с заместителем директора по маркетингу; забыли, что водитель никогда не вправе делать комплименты своей обворожительной начальнице. Да и вообще, надо сказать, что совесть боится алкоголя как огня, частенько пасуя перед ней, убегая до обеда следующего дня домой, где поджидает хозяина для жесткой расправы с утра.
Андрей пробежал по лестнице почти бегом, - так легче передвигаться когда пьян - и в два прыжка оказался за барной стойкой. Музыка орала так, что создавался эффект взлета самолета. Статченко торопился заказать пару коктейлей для двух милых дам. Он всегда так делал, называя это прием первичной рекогносцировкой. Заключался он в следующем.  Андрей заказывал коктейль, официант относил его по назначению, и на вопросительный взмах ресниц очередной милой леди, халдей вежливо указывал в сторону щедрого рыцаря, смотрите, мол, вон этот наивный идиот. Как раз в этот момент и выяснялось, есть ли возможности для знакомства, или придется слушать эту унизительную фразу “Передайте молодому человеку спасибо, но я такое не пью” Это ужасно, хотя лучше, наверное, чем услышать сухое “нет”. Андрей подозвал жестом бармена, заказал “чего-нибудь легкого”  и указал в сторону девушек. Бармен в течение пары минут сделал виски-содовая-лимон-лайм-и-что-то-еще и презентовал весь это “ремкомплект” девушкам, стоявшим метрах в двух от взволнованного и покрасневшего Андрея.
Удивительно, но девушки не только сказали спасибо, но и передали посредством бармена сообщение, что они сами хотели бы познакомиться. Странные существа мужчины, от таких прямых предложений они обычно робеют, или называют девчонок  шлюхами. Андрей тоже так думал, однако поймав взгляд девушки с черными волосами, напоминавшие оттенком новый офисный маркер, сразу понял, что она очень красива, да и скорее всего, человек неглупый. Ну не смотрят так дурры, хоть убей! Андрей, привстал со стула, наступил соседу на ногу, извинился, и, немного покачиваясь, двинулся в сторону красоток.
- Андрей, немного смущенно, застенчиво как первоклассник, крикнул он девушкам.
-Это Инна, а я Аня, - представились девушки.
Та, что справа, Аня, - типичная пустоголовая блондинка с довольно простым и наивным взглядом. Статистика господина Статченко была неумолима: c такими не о чем говорить да и заняться плотским утехами не всегда приятно, потому что мозгов у них не хватает даже для этого. Но вот вторая, Инна – брюнетка, поразила своею красотой сразу и наповал. Высокая, но в меру, с идеальными ногами на красивых каблуках, смуглая, но не от походов в солярий, а по рождению, с жемчужно-белыми зубами, она сама почти сразу  впилась глазами в Андрея. Статченко не видел ничего подобного в жизни до сих пор. Это было лицо ангела. За секунду он вспомнил лица тех, кого считал эталоном красоты, однако не нашел в своих мимолетных воспоминаниях ничего подобного. Это было лицо, с которого можно было писать правило о золотом сечении, это было детское, наивное, с умными глазами лицо, которое не испортится никогда; такие лица – добрые, даже когда стареют, не теряют своего обаяния и продолжают нести радость окружающим. Я готов умереть на двадцать лет раньше срока – лишь бы она смотрела на меня вот так еще минут пять – сказал Андрей, шевеля губами, пытаясь сказать вслух, однако музыка мешала услышать его.
- Ты сейчас похож на немого парня, который вот-вот заговорит, ослепительно улыбнувшись, сказала Инна!
- А ты похожа на Леонсию Солано, у Лондона в одной книжке была такая девчонка, по описанию – точно ты, - прокричал Инне Андрей, наклонившись и нечаянно прикоснувшись к девушке губами.
Инна улыбнулась. – “Сердца трех” имеешь в виду? Читала, конечно, спасибо за сравнение! Я, кстати, почему-то тоже думала, что она на меня похожа!
У Андрея закружилась голова. У Инны было совершенная внешность, лицо ангела, от нее потрясающе пахло, и она читала Джека Лондона. Что это, сон? Если да, то пусть я не проснусь – подумал Андрей и отпил большущий глоток.
- Инн, может, присядем, - продолжал орать, осмелевший от легкого знакомства Андрей – музыка мешает.
- Ты наверху имеешь в виду, да? Сейчас я Аню только провожу и приду.
- Да наверху, последний столик в углу, сказал Андрей, вспомнив о новом приятеле, который теперь стал лишним.
Андрей побежал наверх. За их столиком невозмутимо сидел новый знакомый Паша, с красными глазами, наполовину выкуренной сигарой в одной руке и бокалом виски – в другой. Пьяная, дурацкая улыбка нового приятеля, обнажила морщины на его лбу и немного насторожила Андрея.
- Ну что Ромео, я сегодня лишний уже, пойду-ка, давай завтра уже свидимся, привстав, сказал Паша, протягивая тонкую и почему-то холодную руку. - Я видел вас внизу, черненькая красивая, а дура едет домой. Классика… - закончил Павел.
- Паш, да нет, ты что сиди, я просто за столик ее пригласил, ты не помешаешь, не парься.
- Андрюх, давай! На моем месте ты сделал бы то же самое, ведь так?!
- Ну, если совсем по-честному, то, наверное, да, - немного оправдываясь, смущенно выдавил Андрей.
Ребята пожали друг другу руки. Паша, немного качаясь, шоркая своими коричневыми оксвордами, направился в сторону выхода. Андрею действительно было немного неудобно. Паша был на редкость умным и интересным собеседником, однако, он ведь преспокойно сможет созвониться с ним в любой момент, поговорить и встретиться, а вот шанс познакомиться с такой девушкой как Инна, выпадает раз в сто лет, а кого-то вообще обходит стороной, бывает даже - до седьмого колена…
Статченко уселся в удобное кресло, повертел бутылку виски в руках, еще на треть полную, налил себе на два пальца в стакан со странным названием “Рокс”, а попросту говоря в обычный высокий стакан, и опрокинул содержимое в рот. Неразбавленный виски прожег гортань, казалось, до самого низа живота, тело содрогнулось в приятной истоме. Виски, рассуждал Андрей, удивительная вещь, с ним едва ли можно переборщить! От виски не нарушается мыслительный процесс, не болит голова по утрам, да и разбавленный пьется он просто великолепно. Андрей приподнял стул и развернулся. Маневр был проделан с единственной целью – зафиксировать появление Инны на входе снизу. Угол обзора был идеальным. Пьяный человек так прекрасен в своем идиотизме, иногда! Статченко представил, что он лежит на крыше с винтовкой, оснащенной оптическим прицелом и водит им вверх-вниз по деревянной двери. Вот сейчас зайдет Инна и он разглядит ее лицо в мельчайших деталях… Однако, со второго этажа лицо рассмотреть не представлялось возможным даже опытному филину-старожилу. Во-первых, было темно, а во вторых, координация и моторика Андрея Статченко едва ли справилась бы с таким количеством выходивших-заходивших людей, помноженную на единицу времени. Молодой человек закрыл глаза. Еще секунда и он понял, что совершенно спокойно мог заснуть. Это была граница между сознанием и небытием. Говорят, что находясь в таком состоянии, можно научиться выходить в астральные миры, а то улететь и еще дальше. Наверное, возраст – подумал Андрей. И действительно, еще лет пять назад ни о каком сне, а тем более ночью в выходной день, и речи быть не могло. Андрею нравилось это безмятежное состояние, граничащее с ожиданием, эта легкая дрожь и восхищение перед ее величеством миссис Неизвестностью… Статченко заснул.
                7
- Андрей, вообще-то не очень мило с твоей стороны засыпать в день знакомства. – Голос Инны вернул Статченко обратно в сознание. Он покраснел, начал бормотать что-то несуразное, а когда окончательно понял, что это не сон и это та самая обворожительная незнакомка стоит перед ним, он выпрямил спину, отвел глаза виновато вниз и вымолвил – Инн, извини, прости пожалуйста, мне очень стыдно. Ты не подумай, я почти совсем не пил…
Обычно на такие выражения девушки отвечают фатально неправильно, говоря самое знаменитое выражение всех глупых дур на свете: “Ой –ей, ну-ну, все вы такие!” Однако, Инна, - эта потрясающая девушка - сделала вид, что ничего и вовсе не произошло, улыбнулась, мол, с кем не бывает и спросила:
- Можно я тоже выпью виси немного?!
Детская наивность и неожиданная форма вопроса поставила Андрея в тупик. На секунду он задумался. Все мы привыкли мыслить шаблонами, задавать стандартные вопросы и таким же образом на эти вопросы отвечать. Когда эта первобытная схема мышления, сформировавшаяся веками, нарушается, человеку необходимо немного подумать над ответом на такие вопросы.
- Конечно, Инна, давай я тебе налью! – ответил ошарашенный формулировкой вопроса, молодой человек.
Андрей взял чистый стакан, cтоявший как нельзя кстати против салфетницы, налил чуть больше трети и добавил, или как говорят бармены-профессионалы, ввел вишневого сока.
- Ммм, вкусно! Я вот все хотела попробовать, но мне говорили что виски вроде бы с яблочным разбавляют, отпив небольшой глоток, начала Инна.
 - Инн, ну ты даешь, неужели ты и правда виски не пробовала никогда?
- Не-а, ни разу, да я вообще не пью почти! – абсолютно искренне сказала Инна.
Девушка достала из сумки телефон, нажала на кнопку разблокировки, экран ярко загорелся, точно фонарик где-нибудь у хоббита в конуре. Свет ударил в лицо Инне, обнажив всю его красоту. Ого! – заявила она, уже три часа ночи, представляешь?!
- Ну а что же здесь такого? – подняв брови вверх, сказал Андрей? Тебя кто-то ждет?!
- Да нет, просто я никогда так поздно не задерживалась еще, да и вообще, это я с Аней за компанию прогуляться вышла.
- Да, было удивительно видеть такую как ты, рядом с твоей подружкой.  Жизнь вообще бывает крайне удивительной, - философски закончил Андрей, виновато зевнув.
Инна с интересом посмотрела на Андрея снизу вверх. Так обычно смотрят хитрые дочки на свои пап, когда им нужны деньги, так жены делают вид, что действительно слушают открыв рот своих мужей по той же причине, ну и наверняка, так смотрели карлики на Гулливера. В общем, заинтересованно и с восхищением смотрела обворожительная Инна на довольного молодого человека, что, конечно, не могло не сказаться на дальнейших отношениях.
- У тебя умные глаза, Ин, ты читаешь много, да?
- Спасибо. Да, люблю книги. А ты чем занимаешься? - неожиданно спросила Инна. - Я вот работаю архитектором в фирме одной.
Андрей замялся. Не сказать же в самом деле, что я безработный, сижу, бью баклуши и решил заняться литературой вдруг, а то подумает что идиот в самом деле. Сказать, что ушел с такой работы где я трудился, тогда и того хуже – подумает сумасшедший. Андрей перебирал варианты, боясь потерять внимание девушки.
- Ин, я уволился месяц назад, сейчас сижу дома. Но я не бомж, квартира у меня есть, машина, живу один. Совсем один, - печально закончил Андрей.
- Андрей, да мне все равно, что у тебя есть, мне просто интересно, чем ты занимаешься вот и все!
Андрей смущенно покраснел. Как это просто интересно? Неужели она не хочет трехэтажный дом, пять машин и детей с няньками? Может она больная, или просто нормальная попалась наконец?! Может быть и впрямь бывают нормальные девушки? Думать слишком много и напряженно было вообще любимым занятием Статченко, однако иногда он проваливался в свои мысли прямо по ходу беседы, что, конечно, никако й приватной беседе экспрессии не добавляло.
- Андрей, ты чего? Ты спать, наверное, хочешь, а я тут со своими расспросами! Извини, просто ты мне понравился. Я не знаю почему, но вот хочется узнать все о тебе, хоть убей.
Нет, безусловно, Статченко видел в искренних глазах напротив доброту, любопытство и восхищение, однако избавится в одночасье от всех этих стереотипов охотниц за кошельками и просто развратных дам, окружающих его последние лет пять, он просто не мог. Как это было ново, непонятно, как это было приятно! Тобой действительно интересуются. Искренне…
- Инн, я сейчас начал писать в интернете всякую дребедень, ну статьи разные типа как правильно вскопать огород и при этом не спиться за выходные, или на темы о современных методах управления в России. Короче на любые темы, мне нравится писать просто.
Инна засветилась. – Ну, так здорово, это ж ведь вообще замечательно! Я думаю, все у тебя получится!- заявила прекрасная Инна, абсолютно искренне, но, к сожалению никак не обоснованно. А можно будет почитать что-нибудь? – не унималась красотка в клетчатой рубашке на манер ковбоев из таких тупых но таких милых американских фильмов, попеременно закидывая в разные стороны волосы, и периодически их поправляя, что несомненно является одним из самых эффективных женских приемов.
- Да, я, ну, это – замялся как мальчишка Андрей, ну да, конечно.
 - А ты еще способен краснеть оказывается! - выпалила Инна и Андрей действительно покраснел.
- Да это я выпил много, у меня всегда так – начал оправдываться Статченко, понимая, что эта наивная но такая умная девушка в потрясающих обтягивающих джинсах и на каблуках, начинает сводить его с ума. А это, так некстати сейчас – подумал парень и предложил девушке тост:
 - Инн, ненавижу тосты говорить, но скажу: никогда еще не видел такой как ты. Вот знаю, что пьян, но все равно четко понимаю, что и завтра и потом захочу увидеть тебя. Боюсь только, что у тебя такой же реакции не последует… Ты просто потрясающая девушка!
Андрей, зачем-то подмигнул Инне и отпил внушительный глоток. Девушка тоже улыбнулось, кивком показав, что, мол, спасибо, неплохо сказано, посмотрела на часы (было уже начало четвертого утра) и сказала:
- Давай завтра увидимся, поболтаем, у тебя какие планы?
 - Давай, конечно! В любое время – не раздумывая, выпалил Андрей Тебя можно проводить?
- Спасибо, Андрей, конечно! Ты очень милый парень!
Статченко, который поймал уже пятое алкогольное “второе дыхание”, опять ненадолго протрезвел, вызвал такси, специально еще раз, под предлогом шатающегося столика, приблизился к Инне, чтобы вдохнуть ее аромат снова, просмотрел телефон и скомандовал: Все Инн, сообщение пришло, карета подана, честь имею пригласить Вас на борт автолайнера Тойота Авенсис по направлению бар-дом. Обычно, Андрей с ужасом вспоминал свои, казавшиеся ему умнейшими фразы, которые еще вчера воспринимались им как верх словесного мастерства вперемешку с первоклассным чувством юмора, а уже на следующий день у себя дома он проклинал себя за болтливость и хвастовство. Увы, но на обычных девушек он производил примерно такое же впечатление, как может произвести на современную вертихвостку поход в кино или недорогая бижутерия. Кстати, непонятно что еще более противно: неспособность мужчины преподнести дорогой подарок, или тупая и наглая неискренность девушки, этот самый подарок получающей.
Однако Инна, рассмеялась совершенно искренне, заявив, что так еще никто не шутил.
- Наверное, точно сплю или уже до ватерлинии – подумал молодой человек.
- Он просто потрясающий, - подумала девушка, и наверняка представила себя в свадебном платье, как они всегда делают, стоит только им познакомиться с умным и богатым парнем. Неизвестно, что происходит у них в голове, когда вышеуказанные благодетели молодых людей, данными им по рождению или заработанными честным трудом, кружат вместе в страстном танце. Наверное, дурехи, не спят по ночам. До первой измены будущего мужа…
                8
Молодые люди спустились вниз по лестнице, взяли у портье свои теплые куртки, попеременно переглядываясь, точь-в-точь как это делают влюбленные школьники 8 лет от роду, которые чувствуют, что влюбится это так здорово, но которые совсем еще не понимают, что спустя лет 7, влюбится, имея в своем взрослом арсенале такой компонент как половая зрелость, -  это совсем другое дело...
Андрей, галантно открыл перед девушкой дверь, получив в ответ такую желанную сейчас улыбку, подвернул верх пальто и указал рукой в сторону стоявшей новенькой Тойоты с флажками по бокам. Дул сильный ветер и листья, все еще желтые, кружили попарно и в группах, прямо как люди в барах: бесцельно и непонятно как. На дворе стоял декабрь, месяц, когда надежда на что-нибудь новое и загадочное всегда на пике своей активности.  Андрей и Инна – молодые и красивые люди, успешные и уже повидавшие жизнь во всех ее красках и ипостасях (по их собственному мнению, конечно), как и любые другие живые существа, ступившие на опасный путь влюбленности, даже и не подозревали к чему все это приведет когда-нибудь…
Андрей открыл перед девушкой дверь, та назвала адрес дома, машина бесшумно тронулась. Вопреки традициям и всяким там таксистским нормам, водитель совсем не слушал радио и не тарахтел всякие присказки о лихой жизни шоферов, да и вообще, он был почти глухой. На лице молодой девушки стоял страх пред неизвестностью. – Что мне делать сейчас? Положить голову ему на плечо? Может просто дотронуться до него? – судорожно перебирала мысли Инна.
- Ну, дотронусь я до нее сейчас. А может просто взять ее руку? Да нет, подумает еще бог весь что. Исключено! Я в такие игры не играю, надо поскромнее себя вести Андрюша – сказал про себя молодой человек.
Странно, но как раз вот эта дурацкая нерешительность молодых людей, и не менее идиотская застенчивость девушек и порождает, а точнее, оттягивает кульминационный момент всех отношений – секс, который иногда вообще может и не случится по самым невероятным причинам. Ну, взял он девушку не за руку, а за попу, например. Или она, вместо того, чтобы сказать что-нибудь, тупо промолчит всю дорогу, нервно смотря на телефон, даже если он сел, как бы вызывая дух мобильного аппарата , мол, спасай старик, ситуация – патовая. Мелочи… но мелочи делают нашу жизнь….
- Маш, ты, наверное, устала, да?
- Да, ты знаешь, еду об этом думаю как раз, и знаешь, вообще я не устала, спать только хочется.
Женская логика показала свой фокус как нельзя кстати. Андрей засмеялся.
- Инн, это как так? Разве можно когда не устал и чтобы спать хотелось?!
- Ну конечно! А что тут такого? – без тени сомнения, и даже удивившись, ответила она так, как бы сказало 99 процентов женского населения планеты.
Андрей посмотрел в окно, не обратив на последнюю фразу девушки никакого внимания. За бортом проплывали пьяные люди, которые наверняка противны самим себе сейчас; мусорные машины сновали как туда-сюда как гигантские муравьи-труженики, смотря на которые на рассвете нового дня пропадает всякое желание к жизни; светофоры, мигающие как в фильмах ужасов, горели тусклым желтым светом. Ну, а в самом окне, если приглядеться, попеременно с ночными пейзажами отражалось лицо Андрея Статченко, который желал только одного – спать. Это очень сложный момент, когда ты пьян и познакомился с охренительной красоткой;  ты едешь в сторону ее дома, очень четко понимаешь, что вполне вероятно зайдешь к ней, но и с не меньшей вероятностью знаешь, что может и ничего не получится.
- Приехали! 400! – скомандовал таксист голосом робота, как будто сейчас не 5 часов утра, а обед.
- Подожди немного, минут 10, поедем дальше – скомандовал Андрей, вышел из машины, открыл дверь со стороны Инны и подал ей руку.
На улице очень холодно. Расставаться молодым людям не хотелось примерно также, как хотелось спать. Посмотрев друг другу прямо в глаза, они обнялись. Инна поцеловала его в щеку, а Андрей в свою очередь пообещал позвонить. Девушка прошла до подъезда с табличкой 2, продублированной посредством рисунка граффити каким-нибудь начинающим экспрессионистом, как бы оказываю услугу захмелевшему жильцу. Домофон запиликал стандартным звонком, девушка вошла, на прощание оглянулась, ресницы сделали последний взмах, и силуэт красотки пропал.
Андрей вдохнул морозный воздуху полной грудью, подошел к таксисту, дал ему 500 рублей, отказавшись от дальнейшей поездки. - Пройдусь, тут недалеко, сказал сам себе молодой человек. – Вот же идиотизм, - продолжал внутренний диалог Статченко, - ну нахрена столько пить? Ну, посиди ты до двенадцати, ну, до часу, не 20 лет уже!- Пропал следующий день…
И ведь правда, тот запас здоровья, который есть у каждого лет до 30, иссякает под нажимом ежедневных возлияний, алкоголя и больных на голову начальников, от которых так тяжело избавится не имея цели, или имея слабую волю. Генетически, кстати говоря, эти две людские слабости передаются по наследству с таким же успехом, как оптимизм или пессимизм. Так что, если родители у вас мудаки - придется несладко.
Андрей вздернул верх пальто и зашагал быстрее. На часах начало шестого. Машин, к удивлению молодого человека, на дорогах уже предостаточно. Вся периферия встает раньше, устремляясь в город, на заработки. Кто-то вот уже 23 год ездит на работу, чтобы возить целый день какие-нибудь стройматериалы за 500 долларов в месяц, кто-то выполняет адски сложные кровельные работы за 1000, но выглядит при этом на 20 лет старше из-за ежедневной борьбы с природной стихией и похмельным синдромом; ну а кто-то просто таксует по привычке, ведь до сих пор, в 21 веке, в России можно просто взять и таксовать, без документов и под черным флагом. Андрей не любил рабочие специальности, как и физический труд вообще. На старте своей жизненной дороги ему много приходилось работать руками, и вот с тех самых пор ручной труд возненавидел, и старался придерживаться по жизни придуманной им поговорки: труд делает из человека скота и лишает его всякой радости. Вместе с тем, думая о всеобщем благоденствии на земле, о котором начинает задумываться однажды любой мыслящий человек, Статченко понимал, что кто-то все же должен вывозить мусор, чинить машины, красить заборы и прочищать канализацию. Слава богу, такие люди есть, и им нравится их работа – заканчивал свои рассуждения Андрей.
Пройдя метров 500 он заметил, что Инна живет всего тремя домами дальше его дома. Странно, подумал молодой человек, так близко, а как будто другой город. Андрей улыбнулся. Здорово быть безработным все-таки! – прикрикнул он, попытался нащупать во внутреннем кармане пиджака пачку сигарет и вспомнил, что он уже год как не курит. Минуту спустя показался дом Андрея Статченко, - ободранная девятиэтажка восьми лет от роду. Не понятно как так получается, но дома в России, спустя пять-десять лет со дня постройки выглядят так, что хочется на них не смотреть, или заставить себя думать, что это просто плохая картина. Андрей поднял глаза, посчитал до 20, остановился на своем этаже, ухмыльнулся, мол, опять не выключил свет на кухне, и ускорил шаг в сторону подъезда…
                9
На часах 10 утра. Приветливый лучик солнца пробрался сквозь стекло и притаился на оконной раме, чтобы секунду после разбудить человека ото сна, заодно напомнив последнему, что в это время, как минимум комильфо проснутся. На подрагивающем телефоне, который спросонья кажется куском пластмассы со встроенным фонариком, четко прослеживается имя “Свинья”. Конечно, это Ярослав, прорывался узнать, как прошел вечер, а также о новом знакомом - Кстати, как его там, а точно – Паша, - Андрей с трудом соображал. Мгновенье спустя по телу прошла дрожь наслаждения. Да, вызван этот импульс, конечно девушкой. Инной… Самое время вспомнить что-нибудь стыдное, неуклюжее, покраснеть, как это обычно происходит на утро после хорошей попойки, но Статченко хоть бы что! Образ брюнетки с черными, как ад волосами, пухленькими губами, ясными, как заря глазами, заставляли проснуться быстрее. Андрей встал с постели. Ощущение, будто пил час назад. Тошнит. На нем пиджак и рубашка, плюс трусы – верх идиотизма, но в зеркале смешно. Вот он семенит, как после выпускного наутро за водой, вот капельки чистой “Перье” капают мимо рта на пиджак, вот морщинки напрягаются в легкой, дебильной улыбке; молодой человек жадно глотает воздух ноздрями, чуть не давясь гигантским глотком воды. А еще, ровно 30 секунд спустя, его Нокия содрогается от входящего звонка. Абонент не определен.
- Алло, делая большой глоток, говоря носом – орет в трубку Статченко.
- Что орешь? Ты живой вообще?
Ярослав Федотов был со всех сторон хорош, однако мог заебать  - по-другому не скажешь - любое живое существо.
- Ну на хера ты мне звонишь Ярик? Ты что больной? Ты идиот? Андрей был на гране срыва.
- Ты что орешь, псих?! Там Паша звонил, его друг какой-то всю твою херню прочитал в интернете и о чем-то хочет с тобой поговорить. Пашу помнишь? Вчера с тобой парень познакомился, вы еще наверх пошли, или что вы там делали, дрочили друг другу?
Ярик тарахтел как автомат, Статченко с трудом поспевал понимать, о чем идет речь.
- Слушай жирный, я там вчера с девчонкой познакомился с одной, про Пашу твоего забыл совсем, кстати, нормальный вроде он парень. А что там, в интернете он смотрел, блять, говори помедленнее, плохо мне.
- Андрей Владимирович – начал Ярик, здравствуйте! Федотов, раб божий Ярослав вас беспокоит. Честь имею доложить, что вчера, вы, будучи наклюкавшись в стельку, познакомились с приятелем моим Пахомом, тот, также как и вы летописи пишет, а сегодня Павел этот - холоп показал ваши, Андреевы то есть, рукописи, своему знакомому писцу, ну, тот видать и заинтересовался херотенью данною, говорит, мол, -  “А что недурно Андрон ваш царапает!”, - короче жаждет встретится с тобой. Вот блять поэтому я тебе и звоню, сейчас понятно? - неестественно громко закончил Ярик.
Андрей рассмеялся. Слушай Федотов, а все-таки ты один у меня близкий человек, я тебя люблю!
- О, началось! Андрюх, так что мне этим литераторам передать, или послать на *** изволите товарищей писцов.
- А куда подъехать надо, ты спросил, Ярик?
- А то! Домой прямо к Паше. Хочешь, я заскачу, вместе рванем. Мне прямо интересно, о чем вы там тарахтеть будете. А то все такие деловые, писатель на писателе, а я вроде как мальчик на побегушках.
- Хорошо, сейчас только в порядок себя приведу, одену что-нибудь чистое, я даже не купался вчера, прикинь!
- Давай, Андрюх, часа через два буду. Пока дочку со школы заберу. Там у меня жена моя бывшая вспомнила, что есть добрый Федотов и поручила дочку возить на всякие кружки. Но я с малой договорился, вожу ее в торговый центр, потом таксист знакомый ее до дома довозит, а дуре она дома говорит, что папа привез. Одна херня: маленькая Настя понимает уже, что за все надо платить. Лишь бы не выросла слишком быстро, - печально, как в плохой драме, закончил Федотов
- Ну, ты даешь Федотов, никогда бы не подумал, что у тебя на такое мозгов хватит. Андрей засмеялся прямо в трубку. Комбинатор, бля! Давай ладно, до встречи!
Андрей, торопился, голова разрывалась. Зная пунктуальность своего толстого друга, Статченко отправил ему сообщение, что приедет на такси, заезжать не надо. Почти бегом он оказался в зале, по пути рукой задев старый альбом. Из него высыпалась стопка фотографий.
На полу, под ногами валялись обрывки детства. Старые, черно-белые куски фотобумаги, слегка пожелтевшие от времени, с детскими лицами, - такие могут взволновать кого угодно.
Статченко поднял с пола три штуки, и вгляделся в них. На первой был зафиксирован летний день; двое мальчиков лет семи
смотрят открытыми, наивными и веселыми глазами, совсем не подозревая, что им еще предстоит вырасти, научиться, любить, ненавидеть, начать курить, выпивать, и думать о смерти.
Слеза невольно выкатилась медленно, как обычно наблюдают молнию эстонцы, приземлившись в аккурат на глаза маленького человечка с фотографии, улыбающегося летнему солнцу, который, теперь уже улыбался сквозь слезы. Сколько прошло с тех пор, 20 лет или больше?  Андрея давило непонятное чувство. Детство – такое далекое и противоречивое, которое он проклинал каждый день, но вместе с тем такое милое и которое уже не вернешь, опять напомнило о себе…
                10
Андрей просидел как мумия около часа. Удивительно, но стало легче. Странно, но плач отгоняет похмельный синдром, жалко что плакать приходится нечасто, а вот бухать совсем другой табак – думал про себя молодой человек… Андрей, прервав размышления прошел в спальню, надел джинсы, рубашку и полувер, застегнул часы на левой руке, машинально обдал себя струей туалетной воды, прошел в коридор, положил теплую ладонь на дверную ручку и провернул замочную скважину дважды.
Возле подъезда как всегда стояло несколько машин такси. Пронырливые шоферы, прознав какая публика проживает по этому адресу, не сговариваясь приезжали сюда каждый день вот уже несколько лет как на работу. Зарабатывали они здесь, кстати говоря, сумму сопоставимую с тремя стандартными окладами клерков. Поэтому никого не пускали на “хлебное место”, да и с людьми разговаривали вежливо и старались выполнять малейшие поручения жильцов. Последние в свою очередь не забывали вместо положенной пятисотки давать сверху на чай еще столько же.
- Миха, вчера эту, как ее, ну с седьмого этажа вез. Понял меня, ну я говорю, две тыщенки мне сует, а мне делов-то в магазин свозил – пакеты выгрузил!
- Круто! одновременно – ответили напарники: Макс по кличке железный (говорят он мог подтянутся 200 раз) и Стас, - хлюпик, но хитрый до безобразия.
- Мужики, Андрюха идет, бухал по-ходу, гляньте на него, задроченный какой-то! – сказал приятелям Макс.
- Здорово пацаны, на Островского отвезете? Дом пятый вроде, - поздоровался Статченко, протянув каждому по очереди руку.
- Да она там одна, пятиэтажка эта, сказал Макс. – Моя очередь пацаны, - обратился он к напарникам, я поехал. – Садись Андрей, давненько тебя не видно что-то.
- Дела,- сказал Андрей, дела.
Макс усмехнулся про себя, сплюнул в окно:: “Какие на *** у тебя дела, баб трахать да бухать?!”, - сказал он про себя, улыбнулся, машина тронулась.
Под колесами хрустел свежий снег, за бортом около пяти градусов со знаком минус, молодой, а в машине ехали двое: безработный Андрей Статченко и спортсмен-неудачник Макс, который может подтягиваться 200 раз в один присест, но который ничего лучшего не придумал к своему 40-колетию, чем заниматься извозом  гораздо более глупых и слабых людей. Первый ехал, чтобы встретиться с интересными людьми, которые, возможно, изменят его жизнь, а второй - чтобы исполнить свою маленькую роль в этом событии. А роль последнего была простая: довести Андрея до облезлой пятиэтажки по улице Островского, дом 5.
На магнитоле горела надпись Track 5 True. Это была одна из любимых песен Андрея, ребят из Spandau Ballet. Обычно, такая музыка предвещает хороший день, хороший секс, или просто еще одну полезную встречу. Андрей не раз задумывался о роли музыки в жизни человека. Странно, думал он, одна и та же мелодия у одного ассоциируется с давней любовью, а у другого, судя по зеркалу заднего вида, - всего лишь с магнитолой Пионер, которую, последний ласково называет Брынчалкой.
Андрей, не имея ни слуха ни голоса, пытался подпевать в такт, но ничего путного не выходило.
- Нравится? – перебил его сольное выступление  шофер. – У жены диск валялся, а так я вообще блатняк слушаю, - не без гордости заявил Макс, который умеет водить машину, освоил переключение пяти передач и умеет враз подтягиваться около 200 раз.
- Да, это вообще кайф! Тысячу раз слушал ее, не надоела до сих пор, а блатняк этот твой я ненавижу!- выпалил Андрей, сам от себя не ожидая настолько прямой формулировки ответа.
Макс на удивление ничуть не обиделся, зато сказал фразу, которую так любил впоследствии повторять Статченко, только разговор с друзьями заходил о таксистах. “Зря братан, в этих песнях вся наша жизнь!” – сказал тогда шофер. - Какая на хер вся наша жизнь, ты что сидел в тюрме когда-нибудь? – спросил Статченко своего попутчика
- Нет, но там все верно поют- парировал водитель.
На таких ответах лучше заканчивать любой спор, да и просто разговор. Андрей это прекрасно знал. Железобетонная логика вкупе с не менее прочным идиотизмом в суждениях, отрубают логическое мышление, наподобие главного рубильника на подстанции, и лишают разговор той самой нити, которая присутствует в любой беседе человека разумного, но отсутствует, например, в лае собак или в мяуканье у кошек. Увы, природа распорядилась так, что некоторые человекоподобные существа по своему интеллектуальному развитию не очень-то превзошли братьев наших меньших. Зато 200 делают на перекладине.
Андрей замолчал, говорить не было ни малейшего желания, голова почти прошла. Легкая похмельная слабость гуляла по всему телу. Находясь в пути в таком состоянии, обычно думаешь, что можешь ехать вот так хоть целый день, неделю или месяц. Ничто тебя не беспокоит, за окном мелькают декорации застывших на остановках людей, облезлых деревьев во льду, вывески магазинов, парикмахерских, кафе; пачка сигарет, вылетевшая из-под колес, на секунду зависла в воздухе и улетела прочь, и даже она имеет значение в это момент почему-то.
                11
Минут через десять с переднего сиденья послышался легкий полухрип Макса – Приехали, Островского, 5, как заказывали, Шеф – с издевательским ударением на последнее слово сказал водитель. Трудно сказать, как разговаривало это полубыдло с другими, но с Андреем другие шутки просто не прошли бы. Дело в том, что Статченко, хоть и не выдавал Олимпийский рекорды во дворе на турнике, но cпортом занимался исправно, и возможно, даже смог бы сломать Максиму челюсть одним ударом.
- Сколько? - спросил Андрей уже совсем другим – чужим голосом, решивший, что с этим ослом он больше ездить не будет.
- 300, с безразличием избалованного ребенка выпалил шофер, всем нутром предчувствуя традиционную андрееву тыщенку.
- На, вот, Андрей протянул ровно 300 рублей, сдачи не надо, - заявил пассажир немного ошарашенному водиле. Последний удивился не столько непривычно малой сумме, сколько тоном Андрея, которого в этот момент он даже почему-то зауважал.
- Вот сука, а он далеко не лох, -  подумал Максим, но промолчал, хлопнул дверью, колеса завизжали под слоем свежего снега – плохая “липучка” в действии, и Макс-полудурок растворился в городском потоке из таких же как он дураков, а также бизнесменов, студентов, намалеванных дур и тому подобных представителей класса “водители”.
Андрей оглядел красную пятиэтажку. Обычная, каких бывает тысячи в любом крупном городе, несмотря на календарное господство 21 века – времени инноваций, полетов в космос, бешеных взяток и страшных болезней, а также дикой зависимости людей от сети интернет. Старый, кое-где обвалившийся кирпич, пластиковые окна почти в каждой квартире – признак евроремонта одичавших от резкого появления в продаже новых изделий россиян, пятна плесени то тут, то там, и крыша – абсолютно новая, синего цвета, - смотрелась, как будто Гулливер собирал домик, и перепутал два разных конструктора. Андрей не знал ни этаж ни номер квартиры, достал телефон набрать Ярославу Федотову, но из-за угла под веселый хруст снега, извергая из трубы выхлопные газы показался яриковский мерседес, - любимая игрушка Федотова и по совместительству напоминание Андрею Статченко  о всех прелестях его бывшей работы.
- Что-что, а такую я мог раньше хоть раз в месяц покупать, а сейчас стою как бомж, и непонятно куда приехал. Действительно, несмотря на то, что улица Островсого – это самый центр, он тут ни разу не был.
Машина остановилась в метре от Андрея, взревев напоследок как недовольный лев перед едой, дверь открылась, по обыкновению Андрей рассмеялся – коричневое пальто Ярослава и фиолетовые брюки не давали расслабиться, друзья обнялись.
- Слушай, мы лет десять знакомы, а я ни разу не припомню, чтобы ты не заржал, когда меня видишь, достал уже! – рассекая морозный воздух, заявил Ярослав
- Ярик ты все эти десять лет одеваешься как идиот, за что, кстати, я тебе благодарен. В каком бы я не был настроении, только Ярослав “хот кутюр” может меня рассмешить. Знаешь, я долго думал, что ты специально это делаешь! Я же говорил: купи все черное – и не прогадаешь! Ну, сколько раз я тебе это говорил дружище, миллион?
- А я говорил вроде не раз, что черное мне не идет, сказал уже раскрасневшийся Ярик с полуулыбкой и по детски обидевшись.
- Ну что там твой Паша, что еще за друг там у него? Ярик, если честно, я вообще ничего не помню про вчера, только Инну запомнил, ну я тебе говорил, но и то - смутно, улыбнувшись, сказал Андрей, про себя отметив, что мурашки все же пробежали по спине, но вовсе не от холода…
- Красивая? Фотки есть? – не дал договорить Ярослав.
- Да какие фотки, старик. Как ты себе это представляешь? Привет я Андрей, можно я вас провожу и сфотографирую?! Так? Ты лучше расскажи, как это твой Паша прочитал все за одну ночь, успел связаться со своим каким-то другом, да еще и заинтересоваться моей писаниной, сдается мне, что ты хитришь, жирный!
- Андрюх, я, конечно, извиняюсь, сразу говорю, ты сам как-то сказал мне “что хочешь с ними, то и делай”. Короче, ты мне давал на флешке, помнишь почитать свои труды? Ну, я ясное дело почитал немного и забросил. А потом, месяца может два назад приходит ко мне Паша, ну мы то се, выпили, я про тебя ему рассказал, ну и дал почитать твои труды. Короче на том и забылось все. А вчера случайно встретились, а он, Паша то есть, мне позвонить не мог все это время, я ж телефон поменял, когда сваливал, помнишь? Ну, вот он и напомнил вчера, видишь, и не забыл же! Надо было и мне почитать, что ты мне там давал, по-моему “Становление”, да?
- Да… - задумчиво сказал Андрей, мне этот рассказ самому нравился, а ты бы хоть для приличия прочитал. Я кстати, ничего лучше после этого так и не написал.
- А в “Все для дачи”- литературный альмонах не в счет? – хихикнув, сказал Ярик, напомнив о недавних победах Статченко над интернет-изданиями,  в которых он получал 10 долларов в день.
- Ну ты гад! Ты знаешь, по сколько я работал, а, хряк? Я ночью даже не спал почти!
- Оно и понятно, не до сна когда бухаешь! – парировал Ярослав
- Я поехал отсюда на хер, обидевшись, заявил Статченко. Что мне может сказать твой Паша? Что я написал крутой рассказ, что “Становление” книжка года?! Забери ее просто, будь другом, заебали вы все, честно.
-Эй,эй, ты чего дружище, да не обижайся ты, хер с ними с дачниками, я пошутил, ну извини брат. Давай, ладно, забыли. Ну, хочешь хрюкну, - заявил старый приятель.
- Иди в жопу, не шути так больше, понял?! Андрей в шутку вывернул пухлую руку Ярика, отчего тот опять покраснел и пообещал, что все – на этом шутки про Андрея и его труды под запретом.
- Андрюх, тяжело дыша от захвата, а я знаешь чего подумал? – сказал Ярослав, отбежав от друга на безопасное расстояние, а не написать бы нам роман “Дачник” по мотивам знаменитого интернет-журнала?!
- Ах ты жирный хряк! - орал вслед, убегающему Ярославу Андрей, -  Стоять, шутник, бля! Федотов не на шутку испугавшись преследователя, бежал как заяц, но не рассчитал на повороте, скользнул туфлем по замерзшей луже, поскользнулся, и упал. Ярик проехал на пятой точке несколько метров, сбив пенсионерку, шедшую с рынка. Сумка-авоська с яблоками и картошкой, идиотское пальто Федотова, ветки от торчащего замерзшего куста все перемешалось в один момент.
Андрей смеялся почти надрываясь. Федотов – весь в картошке и в яблоках, принялся извиняться перед пожилой женщиной, собирая форукты и корнеплоды в радиусе 10 метров.
- Ты знаешь, орал Статчнеко, перекрикивая извинения друга, а идею ты неплохую подкинул, да “ Дачник”, пожалуй, самое то!
- Вот сука, помог бы, ай блять, – орал Федотов – болела нога, ой сука, а блять, ой извините – обращался он попеременно, то к ошарашенной пенсионерке, то к Андрею.
У Статченок выступили слезы. Извинения и мат, соединенный в одной словесной чехорде, - это как секс на поминках.
Андрей подошел к другу, протянул ему руку, помог подняться. Федотов захромал. -Подвернул, сука, на луже – дал четкий диагноз Ярик,- еще и бабка эта тупая. – Ну, видишь человек по луже замерзшей катится, ну отойди ты на хер, нет, блять, надо дождаться и упасть! Ну, я понимаю, это веселее, конечно, чем яблок купить да сожрать дома.
- Слушай Федотов, ты сегодня в ударе, давно не ржал так – сказал, остывая от смеха Андрей
- Ладно, брат, там ребята заждались, наверное, надо позвонить хотя бы, ответил прихрамывавший на правую Ярослав, и полез в карман коричневого пальто за телефоном. – Алло, Паш, мы тут опаздываем немного, ага, да со мной, нет, 5 минут и мы у вас. – Давай старик, побыстрее, заждались нас, уже пьют гады, по голосу слышу. – торопил Андрея хромой приятель.
- Федотов, так мы бухать идем, или как?! Тебя прямо преследую бутылки и коричневые штаны!
- Кончай дурака валять, один хрен бы пили, или не так? Ну, разговорились бы, туда-сюда, кто-нибудь сказал “Ну что ребят, треснем”, и тут встает Андрей-воробей и говорит: “Товарищи, милые! Да как вы смеете, это же вредно! Я пас!” Так, да, Андрюх?!
- Хохмач ты! В “Аншлаг” не пробовал? Или там все как ты, на закате уже?
- Андрюх, ну что ты бубнишь как дед, ты дома пересидел? Может, хватит тебе писать, херней этой заниматься?
- Может, только давай посмотрим, что твои крутые друзья скажут сначала. Мне, если честно, становится интересно.

Красные от мороза приятели вернулись назад к обшарпанной пятиэтажке, повернули к подъезду номер 3. Ярик позвонил в домофон, дверь открылась в сопровождении дебильной музыки, с которой знаком каждый житель России.
- Нам на третий, - скомандовал Федотов, там вон смотри только аккуратней, тут железка торчит, я как-то раз штаны тут порвал.
- Ярик, тебе бы почаще здесь одежду рвать, может поприличней чего купил бы.
Федотов преодолел третий лестничный марш и остановился, тяжело хватая вохдух, почти задыхаясь. – Фух, фух, фуууу, Андрюх, может, донесешь сердечного друга, а?!
- Дружище, ну ты даешь! Пенсионеры на девятый ходят и ничего!
- Пенсионеры по лужам любят кататься с яблоками, а на девятый хер кто пойдет! Одышка у меня Андрюх, видишь?! И так вроде похудел, а все равно тяжело, возраст, наверное, – ответил недовольный Федотов.
- Да, как пушинка. Молодая и легкая.. - сказал про себя Андрей, прям вон ветром сдувает…
Молодые люди поднялись на третий этаж, позвонили в квартиру номер 10, послышались шаги.
- Кто там? Ребят, вы?! – послышался голос Паши, как из глухого тоннеля.
- Да мы, блять, мы, Паш открывай уже, - орал держа ушибленную ногу Ярик.
Паша открыл дверь. – Ярик, ты что в аиста играешь, или ногу продал?
 - Да иди ты в жопу, хохмач еще один, упал по дороге, поскользнулся. Лед есть?
Там, в холодильнике на верхней полке, скомандовал Паша и повернулся к Андрею
- Здорово! Как ты? Вчера долго сидел еще? – спросил Павел как-то совсем по-доброму и даже по-дружески.
- Да нет, не очень, почти сразу за тобой - начал брехать Андрей, но в конце предложения сдался под гостеприимным взглядом хозяина – До утра, в общем!
- Та черненькая, да? А я так и понял сразу, что вы друг другу понравитесь! Ладно, пойдем, - сказал хозяин квартиры, приветливо указав рукой прямо по коридору. Я все твои вещи перечитал, вчера не стал по пьянке говорить. Я не знаю Андрюх, чем ты там занимался, но лучше б ты все это время писал. Там в зале мой приятель сидит, немного постарше нас. Он на одной книге заработал столько, что уже десять лет вообще не работает, представляешь?!  Под псевдонимом написал под одним, а его никто и не знает. Раньше помню, просил не говорить ни кому как его зовут, то да се, а сейчас говорит, столько лет прошло, что он никому и не нужен, - все равно не поверят. В общем, простой как три копейки, но может показаться странным поначалу. В общем, проходи, я вас познакомлю, вот сюда, направо.
Ребята прошли по коридору, с обоями из плетеных коричневых роз. Справа стоял шкаф, и большое зеркало, а сразу за ним покоилась, словно истукан, большая массивная дверь. Такие еще любят ставить в офисы молодые начальники. Последние любят открывать их ногой, думая, что их никогда не уволят.
                12
Паша прошел первым, Андрей на секунду остановился. Странно, почему так, но остановку эту он запомнил на всю жизнь. В тот момент жизнь показалась вдруг удивительно интересной, захотелось жить. Именно жить, а не проживать, именно любить, а не просто влюбляться. В один миг пронеслись чувства благодарности ко всем, кто принимал участие в жизни Андрея, как на кинопленке прошли перед глазами все самые радостные моменты жизни, вспомнились разом запахи цветов из далекого детства, глаза родных людей, первый вздох, поцелуй…
Что это? - с ужасом подумал Андрей, понимая, что весь это букет воспоминаний пронесся за доли секунды, и может продолжаться еще и еще по прихоти хозяина сновидения наяву. Вот Паша, как бы застыл в полушаге от него, вот на кресле, чуть правее, видятся чьи-то ноги в синих джинсах, и вот он – Андрей Статченко, будто остановил время своим невольным желанием. – Да что же это?- может я умираю, или меня перепутали там, на небесах, просто? По симптомам вроде совпадает, остался только светлый коридор, и мне вроде как крышка - судорожно думал Статченко.
- А это тот самый Андрей Статченко!,- прервав непонятную и неожиданную кому Андрея, сказал Павел, представляя гостя загадочному человеку в синих джинсах.
Андрей посмотрел прямо в глаза, привставшему из кресла мужчине без возраста, который приветливо протянул руку.
- Марк Смирнов, бездельник - представился новый знакомый.
- Очень приятно, - сказал Андрей, который не мог оторвать взгляд от удивительных глаз нового знакомого. Голубые, низко посаженые, вдумчивые, по-детски наивные, - они так и светились добротой, умом и заботой. Ко всему этому прилагалась легкая бородка, удлиненная прическа и красивая черная однотонная рубашка, с подкатанными рукавами, как бы акцентируя все на стильных часах. Часы были очень простые, и оттого очень красивые… Наверное, так выглядели все выдающиеся мошенники, да и просто величайшие люди всех времен: просто, элегантно и обаятельно – подумал Андрей.
- О, всем привет кого не видел! Ярослав Федотов! – сказал хромой человек-вихрь. -  Паш, лед что-то никак  не найду.
Паша привстал с кресла, - Ребят, ну вы тут поговорите, - обратился к Марку и Андрею хозяин квартиры, а мы там Ярику ногу подлечим, хорошо? - Тут в баре все есть, не стесняйтесб! - Кстати, лед тоже тут, я возьму у вас немного. Все, не буду мешать.
- Присаживайся, Андрей - предложил новый знакомый.
- Спасибо, немного смущенно ответил оппонент.
Андрей уселся в мягкое кресло у стены, а Марк Смирнов расположился напротив – в кресле у окна, стоявшее в аккурат между двух огромных окон. Сквозь тонкую, белоснежную тюль было отчетливо видно летящие хлопьями снежинки; приближался новый год, отчего настроение и надежда на чудо, с каждым днем только увеличивалась. Марк деловито закинул нога на ногу, улыбнулся смущенному Андрею, потеребил заводной механизм своих Бреге – простых и очень красивых, и начал:
- Андрей, скажу прямо, “Становление ” - твое шикарное произведение,  достойно того, чтобы его напечатали, это как минимум. Написано живо, легко, с юмором, а главное – с потрясающей идеей. Там, где ты описываешь человека 21 века, я честно говоря, на секунду подумал, что ты все знаешь (на слове “Все” Марк сделал загадочную паузу), но потом по ходу текста понял, что скорее всего у тебя потрясающая интуиция, и, конечно, дар писать. Последнее - бесспорно. Наверняка, Павел, мой старый приятель, рассказывал обо мне, да я собственно всем и представляюсь не иначе, как Бездельник. Но это не совсем так, конечно. Десять лет назад я написал книгу “Тишина и молчание”, за что получил столько наград и премий, что работать дальше, да и просто писать не было никакого смысла. Слышал хоть про такую?!
- Конечно! - чуть не выпалил Андрей, но промолчал и продолжал с упоением слушать. Вне всякого сомнения, такие люди как Смирнов, прирожденны рассказчики, и наверняка нравятся девушкам, отметил про себя Андрей.

- Это было в начале двухтысячных, продолжал Марк, - я тогда еще дридцатилетний парень был, вообще ни о чем таком не помышлял, писал себе на здоровье, интересовался философией понемногу и любил американских классиков, также как и ты, - мне Паша рассказал. Ходил я на обычную работу, занимал неплохую должность, правда не такую, с которой ты недавно ушел, и вообще жизнью был не очень доволен, прямо скажем. И знаешь, подсознательно я чувствовал, что надо бы поведать людям кое-что важное. И вот с этими революционными мыслями сел и написал “Тишина и молчание”. Написал быстро относительно, месяца за четыре вроде, может за пять – не помню. Отдал в издательство, да и забыл про нее на время. Работы было много, долгов, жена у меня дура, ну, и так далее.

- Марк, перебил Статченко, ты сказал, что в начале девяностых ты был тридцатилетним парнем, тебе что, сейчас 40?!
- 42, если быть точным. А ты, кстати, тоже выглядишь как 25-летний молокосос, а тебе ведь тоже за тридцать уже, так?!
Ребята рассмеялись. Два сопляка – сквозь смех сказал Марк, - Может выпьем? – предложил Андрею новый знакомый?!
- С удовольствием! – ответил Статченко
Мужчины воспользовались гостеприимством Паши, достав из открытого бара бутылку виски и сок, чокнулись и отпили по глотку. – Я продолжу, если ты не против, - заявил Марк, - новый знакомый с библейским именем и голубыми, как небо глазами.
- Против?! Да я бы всю жизнь сидел и слушал тебя, да виски пил, - подумал про себя Статченко, а сам добродушно кивнул, давай, мол, конечно, продолжим.
- В общем, переслал я в издательство свой легкий труд, и приходит месяца через два ответ, пишут, что можно, мол, с вами переговорит директор издательства и еще кое-кто?! Помню, я тогда по квартире от радости прыгал, сам директор мне позвонит! Конечно, пишу, пусть звонить хоть днем, хоть ночью. Тогда, насчет “кое кто еще” я совсем не подумал. Но об это позже. Проходит пару дней еще, в мае дело было, сиренью почему-то пахнет в голове, как вспоминаю все это. Ну, оно и нормально, наверное, весна ведь – задумчиво сказал Смирнов. Звонок мне, значит поступает, добрый день, туда-сюда, Захаров – директор издательства, честь имею, мол, как дела? Я смутился, здравствуйте - говорю, дела идут контора пишет, чем обязан? Ну, он начал рукопись мою нахваливать, не могли бы мы говорит, встретится втроем. Я говорю, конечно, ну еще бы, а кто третий? - спрашиваю. Он сказал - тоже заинтересованное лицо. Ну а мне что, один, да еще и директор, интересуется, а второй, если ему и впрямь понравилось, тоже, конечно пусть приходит. Я вообще тогда хотел сказать, приходите всем издательством, мне приятно будет, но додумался все-таки промолчать.

Андрей, заворожено слушал нового знакомого, потягивал виски, и посматривал в окно, где крупные хлопья снега постепенно перешли в метель. В комнату бесцеремонно зашел Ярик, по лицу видно подвыпивший, - Ребят, давайте хоть за знакомство, заявил Федотов, подойдя к каждому и по очереди чокнусь стаканами, да с такой силой, что последние чуть не полопались, издав колокольный звон.
- Ярик, давай чуть позже сядем, - сказал Андрей уже захмелевшему другу, - договорим только.
- Ну у вас и рожи! Ребят, вы что, в тайное правительство играете? Ну ладно, подходите, только не долго, мы там с Пашей на кухне, такой салат мясной у него, а!…
- Марк, это мой друг Ярослав, у него с чувством такта не очень. Он в городе живет лет 10 всего, но колхоз, ты же знаешь, из человека быстро не уходит…
- Да ладно, все нормально, их тоже можно понять, - пришли тут к ним в гости и заперлись как два голубых, хе –хе. Ну ладно, на чем мы там остановились?
- Ну, ты все издательство на встречу хотел пригласить, улыбнувшись, напомнил собеседнику Андрей.
- Ну да, в общем, назначили на четверг мне встречу, как сейчас помню. Я тогда в Москве жил, на работу туда пригласили, пришлось поехать на несколько лет, холодный город, серый какой-то, но не важно. Времени у меня два дня до встречи. Работать, как ты понимаешь, совсем не хотелось, настроение приподнятое, ну мысли одни, понятно: как показаться умнее, чем ты есть, да во что одеться, короче, стандартные помыслы перед любой важной встречей. Я отпросился на несколько дней в конторе, где отбывал номер последние несколько лет, ради того, чтобы иметь возможность писать в журналы, всякие истории, но уйти, правда, побаивался. Боялся уйти больше из-за жены, наверное, она дура у меня полная, я уже говорил. Ну, знаешь же да, как дуры рассуждают: вот у Лены или у Кати муж – ничего себе, начальник отдела уже! А про тебя, что говорить будут, что на хорошем счету в нескольких журналах?! Я, кстати говоря, тогда на своих рассказах зарабатывал столько же, сколько в конторе, в общем, не бедствовал, но сам понимаешь, написать книгу – это совсем другое. Помню после выхода книги, подруги ее уже меня своим дебилам в пример ставили, говорили, смотри-ка, не то, что ты – начальник отдела засратый! Но отвлеклись, все равно я ушел от нее. В общем, купил я себе пиджак дорогой, джинсы, туфли новые, постригся. Созвонились мы с ним в четверг, и договорились на Новом Арбате, в кафе встретится, в 15 00, восьмой столик, у окна.
Прихожу ровно в три, смотрю – сидят. Хорошо одеты, нормальные такие мужики, один высокий, как я примерно, небритый слегка, но ему идет, второй – чуть похудее, выбритый, и видно, что не русский; такая знаешь идиотская полуулыбка выдает.-  О’кей, слышу через слово, ю ноу айм сэй, и так далее.
Подхожу, здороваюсь, сажусь. Андрей, скажу честно, я так много работал тогда, не спал почти, и вот прихожу я, представь, сажусь в мягкое кресло, слушаю похвалу минут двадцать без остановки, пью классный виски, ну, мы шутим понятно дело через слово, иностранец насупился – сидит, ждет чего-то; мы чокаемся уже раз пятый примерно, и тут этот Захаров, таким знаешь ловким движением, как будто он это дома это тренировал, достает из-под стола книгу и конверт.
-Держите, Марк. Это Вам. Вы молодец. Спасибо. Ознакомьтесь, и скажите свое решение. Конверт дома откроете, а брошюру и сейчас можно глянуть.
Я беру все это в руки, которые дрожат, подношу ближе к глазам, и, сантиметрах в сорока застываю, как статуя. На обложке надпись: “Тишина и молчание” М. Смирнов.
- Андрей, почти перейдя на крик, сказал Марк, ты представляешь, что это тогда значило?! С готовой книгой пришел ко мне, пацану считай, директор издательства! С моей книгой! У меня слеза покатилась по щеке, я ее не заметил даже тогда. Я обмяк. За окном проезжали машины, шла какая-то девушка с ребенком, через дорогу чинили фонарный столб, а я сидел со своей книгой в руках, по правой щеке слеза скатилась уже на шею, передо мной стоял стакан с виски, а напротив сидели двое, никак не ожидавшие такой реакции мужиков. – Извините, пожалуйста, просто, я, хотел… - Да мы все знаем, сказал вдруг тот “нерусский”, совершенно чисто так, вот как мы с тобой сейчас говорим. – Знаем мы, - продолжил второй, сколько ты работал над этим, хочешь плачь, хочешь кричи – тебе можно, и руку мне протягивает, давай краба, мол, молодец парень. Я пожимаю ему руку, а плакать жуть как хочется еще, но я ж мужик вроде, переборол себя. Он никак не представился, сказал только, что с Валерием Петровичем, это тот который Захаров – директор издательства, очень рады за меня, ты говорит, посиди, немного еще выпей. Не парься, мол, ни о чем сейчас, дома конверт посмотри, подумай крепко, и денька через три увидимся опять. Конверт был, кстати, такой толстый, приличный, да и вообще, не то чтобы это конверт был, скорее – коробка, только мягкая. Я пощупал – похоже на бумагу, может на стопки в бумаге. Я подумал, что там доллары сразу. Три пачки почему-то казались на ощупь. Я тогда в долгах был по уши, конечно, не мог я об этом не подумать.
В общем, одевают они пиджаки, я встал, мы пожали друг другу руки, и они вышли. Помню, выходят они на улицу, прошли мимо моего столика  в окне, а я махал им сидел как идиот, всего, мол, доброго. Они посмотрели как-будто сквозь меня и зашагали дальше. И вот я один. Немного пьяный, зал ресторана полный, играет отличная музыка, Morrissey вроде, но главное сижу я! И я - это я. Я сам, настоящий, я сделал, что очень хотел сделать, сделал все что мог сделать. Напротив меня лежала моя книга, и я подумал: “Парень – ты теперь писатель, ну наконец-то”. Рюмка с виски обожгла мне горло в очередной раз, хотелось подойти пожать всем руки, поцеловать всех девушек в зале, угостить, сказать спасибо всем и что я всех люблю. Это была эйфория. Самый настоящий экстаз.
Вот бы мне так - подумал Статченко, представляя себе все в мельчайших деталях.
- Андрей, я был счастлив настолько – не давал расслабится собеседнику Марк, что не мог проронить ни слова. Ты извини, если я эмоционально может немного, но знаешь, такое не каждый день переживаешь, особенно когда молодой…
Марк Смирнов, парень или мужчина без возраста, с красивыми часами, и голубыми, как у ангела глазами, непосредственный как ребенок, вместе с тем такой сильный и волевой человек, вдруг замолчал. Он казался каким-то сказочным персонажем. Воображая, Андрей пририсовал ему корону, и вот уже царь сидит на троне, а сзади бушует метель. Вот он по-старчески вздыхает, вот перекладывает ногу на ногу, вот он должен отдать приказ о начале обеда, но красивый царь становится вдруг Марком Смирновым – писателем, и продолжает.
- Ты знаешь, мой друг, давай-ка мы немного передохнем, пойдем к ребятам, после договорим, а то некрасиво так вот в гости приходить и болтать сидеть так долго, верно?
Андрей сконфуженно замялся и кивнул. Так-то оно так, только куда лучше сидеть и слушать необычную историю такого умного человека как ты, - думал Статченко про себя - чем слушать идиотские тосты Ярослава Федотова, который так любил  жонглировать ими на каждой попойке. Однажды даже, за перебор этих самых тостов на единицу времени, пылкий рассказчик получил в глаз, однако на этом не успокоился, более того, страстный как фламенко, любитель своего дела, продолжал “совершенствоваться” на этом поприще, пуще прежнего.

                13

Ребята прошли по коридору на кухню, формальности ради постучав в дверь.
- Сейчас секунду, мальчики, я не оделась – выдавал на гора уже пьяный Ярослав.
- Придурок, опять набрался, распахнув легкую дверь с затемненным стеклом, сказал Андрей.
Паша сидел за компьютером, и, казалось, что на Федотова он особого внимания не обращал, однако, как можно не обращать внимание на пьяного Ярослава – для Андрея оставалось загадкой. – Он же мертвого поднимет, - думал про себя Статченко.
- Паша, отвлекшись от какого-то важного стучания по клавиатуре, вернулся в реальность, поднял брови, мол, а как вы тут оказались, телепорт?!, и сконфуженно сказал, -  А ребят, ну вот и вы наконец, проходите! Павел жестом поманил гостей к столу, где стояло полным полно всяких блюд. Роскошно сервированный стол для мужчины – это открытые пластиковые тарелочки с салатами из супермаркета, несколько бутылок виски и соки с лимонадами.

Андрей сделал первым шаг в сторону стола, глядя перед собой, прошел мимо, оказавшись у окна. Как же это красиво! – думал Андрей, всматриваясь в каждую снежинку, падающих в причудливом полете. Два фонарных столба, как лебеди по воле его величества случая, оказавшиеся на морозе, играли свою, особую роль в этом зимнем спектакле. Чуть поношенные лампы, будто специально подошли к окончанию срока эксплуатации, чтобы позволить Андрею Статченко пережить это совершенство движения и танца.
Марк подошел сзади с бутылкой виски в одной руке,  двумя стаканами – в другой, вручил Андрею емкость и налил обоим по 100 граммов любимого напитка всех собравшихся.
- Дрюзья, - начал Ярослав, едва губы молодых людей коснулись края хрусталя, - я бы хотел поднять тост за новые знакомства. В нашей жизни они играют роль первостепенную, роль наиважнейшую! Предлагаю всем нам…
- Ярик, ты можешь заткнуться? – перебил пьяного молодого оратора Паша, -  давайте просто за знакомство, за вас!
Ребята чокнулись, осушили на половину стаканы, закусили кто чем: Андрей  кусочком мяса, остальные предпочли жареные креветки. Ярослав накинулся на торт, неизвестно откуда взявшийся, но такой сейчас нужный: заткнуть Федотова мог только торт, или много сладкого.
- Класс погода, да? - отпивая глоток, сказал Марк, обращаясь к Андрею. Знаешь, иногда так здорово посмотреть на такие простые вещи, подумать. Я в такие моменты сам люблю бывать, стоишь и никто тебе не мешает подумать.
- Я тоже, согласился Статченко! - Смотреть в окно и не о чем не думать…
- На самом деле, продолжил Смирнов, в такие моменты мы как раз размышляем о самом главном, наш примитивный мозг отключается и начинает “думать ” интуиция, а это такие знания, о которых мы ничего и не подозреваем. Кстати, ты знаешь, что Никола Тесла был такой?
- Ну конечно, читал я про его опыты с катушками, про то, как он корабль невидимым сделал, и вообще необычный человек был… - парировал Андрей.
- Ну да, он самый, так вот он, как друзья его потом в книге описали, мог вот так, как ты стоять у окна часами, и как ты выразился, ни о чем не думать. А по-моему, все таки о чем-то он все-таки размышлял, - загадочно улыбнувшись, сказал Марк – подумай об этом Андрей, подумай…

Андрея удивляло то, как иногда по-старчески говорит Марк, он был не много старше его, да и выглядел гораздо моложе своих лет, но то, как он смотрел иногда и с какой интонацией говорил, выдавало в нем мудрого человека, повидавшего жизнь во всех ипостасях, и бесспорно что-то знающего тайного. – Но чего? – думал Андрей. Статченко не терпелось дослушать до конца рассказ Смирнова. Что было потом, как напечатал и его книгу? Какой тираж? Как может тираж держаться так долго? Сколько ему заплатили? Кто был этот загадочный “иностранец”? Детское любопытство съедало изнутри и требовало окончания рассказа как можно быстрее.

Ярослав присел на стул, обнял Пашу, тоже немного захмелевшего, начал говорить что-то несуразное и трудно переводимое на русский. – Ну вот, и до ватерлинии добрались, - сказал Андрей, жестом показывая Ярославу, что пить сегодня надо заканчивать.
- Да я как стекло! - заявил Федотов, потянулся за стаканом на полку, расположенную сзади, и мешком упал со стула.
- О толстый стакан разбился, сказал Андрей под оглушительных хохот ребят!
- Как стекло! Ааааа! – в комнате стоял оглушительный хохот, плавно переходящий в истерику.
- Яяяя, ууу , нне ппьяяннный, я усстааалл, вы деебилллыы.- Ярослав вот-вот заплачет от своего бессилия, беспомощности, и от смеха друзей. А дружеский смех, как известно, делает пьяного человека нервным и злым в подобных ситуациях.

Андрей негодовал. Вот он смотрит на своего приятеля, котрый как свинья грязный и помятый пытается встать на четвереньки, Паша помогает ему, общими усилиями его водружают нас стул.
- Андрюх, вызывай такси, сошел с дистанции наш слон, - сказал Паша, заливая в рот Ярославу простую воду без газа.
- Сейчас, - ответил Статченко, достал мобильный и вызвонил раза с пятого такси. – Из-за этого мудака договорить сегодня не получится, вот блять, - подумал Андрей и хотел было навсегда обидеться на Федотова, но посмотрел на него, вспомнил сколько раз он выручал его в самых нелепых и дурацких обстоятельствах, - да в конце концов, что мы бабы что ли, это же мой друг! - воскликнул в сердцах Статченко, - конечно, конечно я его не оставлю.

Андрей подошел к Марку Смирнову, который, как и бывает в таких случаях, мягко говоря, неловко себя чувствовал, попеременно переставляя ноги с места на место и перекладывая стакан из руки в руку. Вроде и сказать что-то хочется, посодействовать, а с другой стороны Марк первый раз видел почти всех здесь присутствовавших, отчего неловко становилось втройне – по числу незнакомых.

- Марк, извини, мне было очень приятно познакомится, мы можем встретиться на днях, когда тебе будет удобно? - спросил Андрей Смирнова, посмотрев на него взглядом ребенка который нашкодил, вперемешку со взглядом девушки, которая обязательно скажет кому-нибудь однажды: “Ты меня любишь?!”
Марк немного смутился. Он знал, кто такой Андрей, что он написал, и сам хотел встретиться с молодым автором и весьма приятным в общении человеком, более того, Андрею Статченко вообще была уготована роль особая, но он об этом совсем ничего не знал пока…
- Конечно, Андрей, буду рад с тобой повидаться, на завтра планы есть?
- Нет, завтра будет отлично!
- Скажи свой номер мобильного, - опомнился Смирнов.
Ребята обменялись контактами, Смирнов обещал позвонить назавтра после обеда, Андрей пожал всем руки, Ярослав промычал что-то напоминающее звуки издыхающей от цирроза печени лошади или пьяного в дым крота, и сегодняшний день плавно подходил к своему апофеозу, как подходит к концу очередная любовь двух людей, или жизнь человека разумного.
Андрей тащил Федотова на плече и проклинал чертову пятиэтажку на Островского, 5, да и сам писателя в честь кого и назвали улицу, тоже автоматически был проклят до седьмого колена.
- Фууух, полными легкими вдохнув жадно, как ныряльщик за жемчугом, морозного воздуху – сказал Статченко едва ли они вышли на улицу. Таксист, не раз видавший таких пассажиров, не стал докуривать сигарету, подбежал в три шага, и взял Федотова на себя. Андрей стоял, согнувшись и тяжело дыша. Тяжелый, холодный воздух впивался в легкие как палки лыжника в глубокий снег, отчего становилось еще тяжелее.
- Спасибо, брат, выручил, обратился к таксисту Андрей, - тяжелый сука, это Ярик. - Пить просто не умеет.
- Бывает! Сказал водитель,  интонацией и мимикой показывая, что прожил он на земле лет триста, не меньше, - столько в нем мудрости и житейского опыта.
Андрей лишь ухмыльнулся, зная касту водителей такси от и до.

                14

На часах около 12 ночи, за окном мелькают люди, которых почему-то много, хотя перед новым годом всегда так: работающие на предприятиях и фирмах люди-рабы выкраивают час-два чтобы накупить в три раза больше нормы продуктов на несколько новогодних дней, и раз в десять больше от праздничной нормы спиртного, чтобы потом сидеть неделю и просто пить. – А что им еще остается? – думал Андрей, - Я и сам когда-то таким был.
- Может погромче? – вмешался в ход мыслей пассажира таксист.
- Не стоит, спокойным тоном ответил Статченко.
- Скоро новый год!- не унимался водитель, - Подарки купили всем?
- Нет, - не желающий продолжать беседу ответил Андрей.
- Зря! Я вот новый магазин нашел, советую, между Ленина и Гагарина, там за рестораном этим крутым, магазинчик новый, я на штуку всего всем подарков накупил. Еще и себе, смотри тряпку какую взял, микрофибра!
- Молодец, можно немного побыстрее?
- Хорошо, поднажмем. А куда ездили, в гости?
- В зоопарк, частный в квартире. Когда Андрея начинал кто-то раздражать, он пытался хамить посредством шутки.
 Но в этот раз не вышло.
- Серьезно? А, я слышал про такие! – без тени сомнения внаглую жонглировал враньем водитель, просто животные там маленькие, да?! Ну, там лисы, бобры, змеи, павлины, да?
- Ты серьезно так думаешь, спросил, мягко говоря, удивленный Андрей.
- Ну да, ха-ха, ну не жирафа же в квартиру тащить, - сказал шофер и прыснул от смеха.
В таких случаях даже люди эрудированные и с чувством юмора бессильно падают ниц, производя переоценку ценностей  за несколько секунд;  другие бывают от таких речей водителей впадают в кому, или заканчивают суицидом.
- Ну и придурок, - сказал полувслух Андрей, и попросил на радость хозяину автомобиля сделать погромче. Сейчас было абсолютно не важно какая песня играет и на каком языке, важно было одно, чтобы звук колонок был громче, чем голос этого неандертальца, по странным причинам, проживающего в 21 веке и умеющего разговаривать.

- Прибыли, убавив громкость, объявил таксист. Они выгрузили пьяного Ярослава, шофер за дополнительные 500 рублей донес почти бездыханное тело Федотова до квартиры, получил причитающиеся денежные знаки и был таков. Андрей вышел из подъезда вздернул пальто вверх, снег захрустел под каблуками классических туфель Саламандр. – Это уже входит в привычку, гулять по ночам, - рассуждал Андрей. – Интересный все же тип, этот Смирнов, что-то он точно знает. Надо бы перечитать его эту “Тишину”, или как там ее. Да я ее разве ее не читал? Точно,  дома стоит, на полке! Андрей ускорил шаг, неизвестная книга загадочного писателя, который бил баклуши последние 10 лет, манила как пастила маленьких детей. Что же там такого? – думал Андрей. Но уж точно, не какой-нибудь дебильный роман про молодого человека и его большую любовь, тут наверняка что-то интересное.
10 минут понадобилось Статченко, чтобы оказаться у входной двери подъезда. Андрей набрал код, вошел, консьержка кивнула, осмотрела по-матерински молодого человека, отложив газету для даунов и пенсионеров, и обратно уткнулась в текст.
Андрей поднялся на лифте, подошел к своей квартире, машинально провернул ключ три раза по часовой стрелке, собрался было заходить, но увидел на двери наклеенный на скотч кусок офисной бумаги. “Не издавай ее, просто живи дальше” – красовался текст написанный черным маркером.
- Что это? Андрей стал лихорадочно соображать, что было такого им сотворено, чтобы вот так над ним шутили. Как и все нормальные люди, такие сюрпризы Статченко не любил.
- Какой придурок мог это написать? Да мне никто еще и не предлагал ничего публиковать! А что такого? Так, ну Ярик до такого не додумается,- не в его стиле. Смирнов? Но  с ним мы только познакомились – рассуждал Андрей, - Паша! Точно, хотя зачем ему это? Зависть? Вполне возможно? Но даже если и так, что ему с этого всего. Нет, тут что-то не то…

Андрей зашел в коридор, оперся на дверь и простоял опершись на дверь с полчаса. Из состояния полутранса его вывел телефонный звонок. Номер не определен.
- Алло!
- Получил? Подумай 10 раз. Больше повторять не буду. Не бойся, я тебе добра желаю, пока. – сообщил явно переделанный на компьютере мужской голос.
- О чем подумать, откуда вы?
Трубку повесили.
Что за хрень? Писал в дачные журналы и статьи в интернет, а сейчас целая детективная история наворачивается. Кому-то делать видно не хрен, - сказал сам себе Андрей, сделал вид что успокоился, но как бы не так! Руки дрожали, молодой человек почувствовал страх вперемешку с непонятной собственной значимостью.
- Вот она сила слова! Я всегда знал, что все получится. Смотрите-ка, значит все, о чем я написал кого-то сильно интересует, значит это правда все, что я написал? Но как это может быть правдой, если все это выдумка чистой воды?! Это же я придумал. Что за бред?!

Статченко проследовал на кухню, налил полстакана виски и залпом отправил их в гортань. Приятное тепло обожгло язык, гортань, желудок, а затем и все тело. Но, вместо планируемого легкого опьянения и традиционно следующего за ним расслабления, молодого человека охватила паника. Андрей схватил с полки распечатанный вариант своего “Становления”, глазами пробежал несколько абзацев и остановился: “У людей начала 21 века, к концу первого столетия исчезнет речь, общение между ними, скорее всего, утратит всякий смысл из-за развития способности говорить посредством мыслеформ, также, отпадет всякая надобность писать на бумаге, да и вообще, даже по клавиатуре вряд ли мы будем нажимать совсем скоро. Экраны. Останутся просто экраны. Буквы, слова и символы будут рисоваться нашим воображением”

Андрей опешил. Книгу он писал быстро, глав особо не перечитывал, так немного редактировал текст, все.
- Боже мой! Как я мог это написать? А и впрямь звучи, как правда!
Судорожно, почти выронив стакан из рук, он схватил немного пыльную но совсем новую книгу “М. Смирнов Тишина и молчание” , открыл на последней странице, глаза жадно впились в последний абзац: “Чувствую, интуитивно, появится продолжение этой книги, но написанное не мной. Сложно придется этому человеку, но миссия его велика. Много судеб он затронет, рассорит великие кланы, откроет многие секреты, но сначала его не поймут. Поймут же только посвященные и захотят дружить, а значит скрыть информацию. К великому сожалению самых могущественных людей планеты, которые уже сейчас умеют говорить мысленно, сокрытие и остановка информации в 21 веке станет невозможной, а значит многое будет перераспределено между остальными… Будет новый виток развития человеческого мозга. Не все это поймут сразу. Но кто-то будет первый. Именно он начнет свой Экспириенс. Это будет опыт одного человека, одновременно это будет опыт миллиардов людей. Ты следующий. Береги себя.”

Бесстрашный доселе Статченко Андрей, парень, которому слегка за 30, задрожал, голова, будто надулась до размеров комнаты, молодого человека обуял ужас.
- Ну что такое? - спрашивал Андрей сам себя, ты чего это парень? Он всю жизнь валял дурака даже с самим собой, и даже сейчас. Всю жизнь он бегал от самого себя, и прекрасно это знал. Он и сейчас понимал, что книга Смирнова заканчивается фразой относившейся именно к нему. Это совершенно точно. Но он опять пытается увильнуть, спастись от судьбы, хотя прекрасно понимает, что даже все то пространство вариантов, которое окружает каждого человека в невидимом ему поле, всего лишь тонкая программа данная ИМИ нам с рождения…

                15

На часах 11.31. Андрей подходит к окну и всматривается вдаль. Долго стоит как мумия. Правой рукой тянеться за телефоном, бережливо оставленном на подоконнике с вечера. На экране красуется надпись “У вас 2 неотвеченных вызова от абонента Смирнов М”.  – Звонил уже значит. Интересно кто кому больше нужен, и кому было страшнее: мне сейчас, или ему тогда, 10 лет назад. Андрей набирает последний неотвеченный вызов, идут гудки. На четвертом длинном гудке трубку сняли. – Алло, доброй утро! Смирнов. Когда увидимся?
- Марк, что это за шутки с записками, можешь сказать для начала?
- А началось, то есть… Ты знаешь, сказать точно не могу, но намекну. Приезжай через часика два ко мне, у меня родители на море уезжают, сообщением скину адрес.- закончил шуткой Марк, и повесил трубку.
- Теперь все понятно. Опять я влип. Только вот как сильно на этот раз? – спросил себя Андрей, разглядывая мешки под глазами, в маленькое зеркало, висевшее возле холодильника непонятно зачем. – Как будто год не спал, - закончил мысль молодой человек…

Около 12 часов пополудни на телефон Андрея Статченко поступает сообщение: “Минут через 30 пришлю водителя за тобой, он позвонит, как подъедет. Марк Смирнов”
- Понятно, что Марк Смирнов, ты ж у меня записан! – Круто живешь, Марк. - Водителя своего он пришлет!
Молодой человек надел джинсы Леви, взял белую чистую рубашку из пакета под названием “Химчистка Люкс”, застегнул на руке любимые часы Seiko, почистил туфли, подошел к зеркалу. Волнение выдавали напряженное лицо и сосредоточенные глаза. – Как будто в туалете – прокомментировал свое отражение Статченко, только там все эти ужимки предвещают облегчение, а сейчас не пойми что…
Андрей открыл компьютер, зашел на почту. На экране мерцал отчет о 43 новых письмах. Не без удивления молодой человек первые четыре от нескольких журналов с предложениями о сотрудничестве. Свои работы Статченко посылал еще несколько месяц назад, но, как говорится до сего дня - ни ответа ни привета.
- Опомнились! – Боюсь, ребята теперь я скажу вам “нет”, - хотя… хотя, еще не факт что нет, может и да. Андрей решил не отвечать на предложения. По крайне мере до вечера. Судя по письмам из редакций журналов, теперь он сможет получать по 80 долларов за обзоры в 10 тысяч знаков. В принципе, он легко мог делать по 2 обзора в день. На это у Статченко уходило часа 4. – А ну-ка, прикинем. 160 умножим на 20 рабочих дней, получаем 3200, сотка штук то бишь, - уже неплохо. Несмотря на то, что Андрей прекрасно понимал, что заказов каждый день точно не будет и быть не может, делал будущие денежные расчеты как и любой другой человек: оптимистично, слепо и в самых радужных тонах. Система эта проста как колесо и стара как мир: берем максимально возможную сумму заработка в день и умножаем на количество рабочих дней, а еще лучше сразу на 30. Сколько раз люди натыкались на отсутствие результатов по данной методике, столько же возвращались к ней вновь. Природу человека никуда не денешь – мы хотим немного чуда, а еще лучше много и сразу. Из мира подсчетов воздушных купюр, молодого писателя вырвал трезвонящий телефон.
- Да, алло.
- Добрый день! Андрей?
- Так точно!
- Это водитель от Марка, БМВ 001, я вас жду внизу.
- Ага, спасибо, иду – сказал Андрей и двинулся в сторону входной двери.

Во дворе деловито припарковалась черная БМВ 7-ой модели с номерами К001НЕ, за рулем виднелась голова патлатого паренька примерно возраста Андрея. Статченко подошел, открыл дверь, - кинул дежурное “Добрый день”, водитель поздоровался, машина тронулась.
Ребята выехали со двора, доехали до перекрестка, повернули на перпендикулярную улицу и двинули на выезд из города.
- Хоть не в лес везут, интересно? – подумал Андрей. Водитель никак не представился, а просто поздоровался и ехал молча. Для Статченко это был самый настоящий отдых. Ребята ехали очень быстро, за окном мелькали столбы с цифрами 564, 565, 566, со скоростью раз в каждые10 секунд, по крайней мере, так казалось. Трасса абсолютно пустая и почти без снега, не то что в городе. Минут двадцать спустя на горизонте показалась развилка с указателями и каким-то названиями, а за сразу ними вынырнул столб с указателем направо и надписью “Соловки 5 км”. – Не иначе как в Соловки, спеть свою последнюю песню катимся, - продолжал со страху иронизировать Андрей, хотя, по большому счету кроме несчастного клочка бумаги написанного каким-то идиотом, причин для паники не было. Машина убавила скорость, началась проселочная дорога. По обеим сторонам улицы стояли роскошные особняки, с красивыми заборами, перед домами красовались террасы и небольшие палисадники, - все признаки элитного поселка. Возле каждого особняка, как и положено, стоял домик охраны, и несколько автомобилей представительского класса, словно разбросанные ребенком великаном, играющего в песочнице. Огромные сосны, то тут то там, создавали ощущение зимней сказки. И вообще, красивая природа вкупе со всеми красивыми предметами созданными человеком, дают потрясающий результат: человек если и не чувствует себя очень счастливым так по крайней мере, как говорится, глаз радуется.

Машина замедлила ход и покатилась, как и подобает автомобилям представительского класса: медленно, по-барски, словно царь, вышедший осмотреть свои владения. Даже водитель, этот патлатый, щуплый паренек, как-то преобразился, вытянул плечи, вальяжно кивнул проезжающему мимо дорогущему джипу, которых в России, - Андрей  совершенно точно это знал - еще не продавалось. – Ну, водитель, он и в африке водитель. Ну не болтливый, так весь из себя. Интересно, он, наверное, целый день представляет, что машина – его собственная. – Во дурак! – думал про себя Статченко.  Экипаж, миновав последний поворот поселка-мечты уперся в широкий тупик, двери приветливо разъехались и взору предстал не то чтобы большой дом, - дворец! Кирпичный, с круглыми колоннами  в духе немецких замков, что и по сей день украшают заснеженные склоны Зальсбурга, собирая богатых идиотов, снимающих эти самые замки по 30 тысяч евро за сутки, поражал воображение.
- Это невероятно! – вымолвил про себя Андрей Крыша, старинная черепица, огромные деревянные окна, парадная дверь с коваными вставками, создавала впечатление чуда, сказки, неведомых миров Астрид Лингрен, которые так манили Андрея в детстве. Но и это было далеко не все. Огромный широкий забор из красного кирпича, по виду ясно дающий понять, что каждый камень точился вручную, уходил назад во двор… в самый настоящий лес! Огромные сосны, пихты, тянулись вереницей в заснеженную даль, слышался лай собаки и чей-то смех.
- Как это возможно? - думал про себя Андрей. Они что лес тут повырубали, что ли? Это же рай какой-то, только зимний. Статченко, много где побывал. И в заснеженной Финляндии, и катался на лыжах во французских альпах, и много раз видел красивейшие курорты Швейцарии, он и подумать не мог, что такое может быть в часе езды от центра города.

Сзади раздался стук закрытых ворот. Удар металла о металл заставил содрогнуться. Совершенно понятно, что выйти, выехать, убежать или каким-то образом покинуть этот островок чьего-то тщеславия просто невозможно. Стены, хоть и кирпичные, но абсолютно гладкие и высотой под 4 метра , не меньше. Богатое воображение Статченко, рисовало картину побега. Вот молодой писатель, разбрасывая бумаги – его роман, пулей вылетает из парадной, спотыкается, сзади слышится рев двух голодных доберманов. Вот он из последних сил поднимается, за секунду до укуса и в миллиметре от 34 острых как нож зубов, хлопает массивную дверь; летит что есть сил к воротам, пытается запрыгнуть с ходу, - но увы: скользко. Еще попытка, опять в просак. Звуки разъяренных лучших друзей человека нарастают как лавина, дверь распахивается, из ноздрей, обезумевших от злости животных, идет пар. Андрей, один за одним чувствует укусы страшных тварей, первая – черная, дерет ему ногу, отрывая лодыжку одним укусом, другая впивается в шею. Последние мысли Андрея - об относительно легкой смерти. В конце концов, он могли обгладывать кости, медленно, наслаждаясь своим превосходством и моей беспомощностью – закончил воображаемую смерть Андрей.
Молодой человек покрылся мурашками. Стало жутко. Статченко старался смотреть в сторону леса, - так было спокойней. Однако, пресловутый забор, не давал расслабиться периферическому зрению, и постоянно держал в тонусе. 

Водитель, не сказав ни слова, заехал за дом, послышался звук еще одних автоматических ворот, наступила тишина. Страшная, поглощающая, и покрытая тайной. – “Ну, хоть бы ворона закаркала!”, придумывая шутку для облегчения панического состояния, проговаривал про себя Статченко. Однако, ни ворон, ни собак, ни чьего-нибудь смеха больше нигде слышно не было. Все испарились. Нет ничего живого. Только огромный дом и уходящий в даль лес, и этот страшный забор, который не перелезть ну никак.
Андрей понимает, что стоит вот так уже минут двадцать. Пальто, одетое на обычную рубашку Х/Б не спасает от мороза. Чтобы совсем не окоченеть, молодой человек направился в сторону леса. По окнам и входной двери, Андрей решил почему-то что дом пуст, и, вероятно, там в лесу стоит маленький домик для гостей или что-то вроде того.
Страшные звуки, это не когда режут ножом по тарелке или по стеклу, страшные звуки - это хруст снега под ногами в зловещей тишине. – Интересно, а что Инна там делает, красивая она девочка, умная, а мы так и не созвонились, – пытался отвлечься  Статченко от жуткого холода, полной тишины и все продолжающегося, как китайская стена забора. Начинали мерзнуть уши и пальцы ног, Андрей ускорил шаг. Воздух был абсолютно прозрачным и разряженным, наподобие горного. Лес продолжался, но даже там впереди до сих пор кроме деревьев ничего не было. – Вот я идиот! А позвонить и спросить, что нельзя было?! Андрей полез в карман пальто, достал вою нокию, но дозвонится никуда не смог, - антенна показывала полное отсутствие приема.  – Что за фокусы? – Что он из себя строит? – Точно какой-нибудь друг, владелец 10 нефтяных скважин поехал куда-нибудь на побережье показывать свое пузо, а этот мудак Марк, как нельзя кстати не растерялся,  – присмотрю, мол, за имением вашим, дорогой друг, будьте покойны, пузо у вас что-то совсем бледное, подзагореть бы…

                16

Час скитаний по приусадебному на первый взгляд участку, а на самом деле самому настоящему лесу, извели Статченко, как два часа бега. Пар валил изо рта, как из дымохода, уши невыносимо болели, голова зудела, как сломанная старая пластинка. Пальцы ног, казалось, сделаны изо льда, каждое движение, каждый шаг приносил боль. Деревья теперь были повсюду, стало страшно. – Может это правда китайская стена, в панике подумал Андрей, ну тогда мне крышка, замерзну тут на хрен и прощайте, честь имею,- отошел к праотцам. – Секундочку, продолжал диалог сам с собой непутевый гость. А откуда взялся этот чертов лес? Мы же когда подъезжали с моим водителем, с этим несотоявшимся участником группы Металлика, четко видели забор сзади дома!  - Да, абсолютно точно, сзади ведь стоял еще один дом с другой стороны улицы. Андрей напряг память.- Точно, быть то по-другому не может! Я сплю, наверное. Сколько раз Статченко, попадая во сне в самые экстремальные ситуации вдруг осознавал, что это всего лищь сон и вел себя там, совсем в другой реальности, как бы никогда не посмел вести в жизни. Сколько раз в глубоком дреме, он бил в лицо мудакам и высоким начальникам, на которых в жизни он бы и голос никогда не поднял, сколько раз спал с красивыми девушками, внаглую и безо всякой задней мысли, да с такими, к которым ввек бы и не подошел даже. Сколько раз, будучи на волоске от смерти, от летящей в него пули, он уворачивался,  и выходил сухим их воды. Но сегодня, сейчас, все было по-другому. Молодой безработный парень приехал к знаменитому писателю в гости, в красивый дом по периметру огороженный красным забором, а получилось, что зрение немного подвело, и вместо квадратного забора во дворе раскинулась великая стена, неизвестно какой длинны. Андрей обессилил, дышал медленно, солнце с трудом пробиралось сквозь заснеженные ветки огромных сосен, намекая на скорый уход к другим частям земли, оставляя всех людей с их электрическими лампочками, надеждами и печалями, и к все приближающийся обязанности всех людей – сну.

- Гуляем? Как погодка? Не устал еще? – голос Марка Смирнова, испугал и вывел молодого человека из почти бессознательного состояния.
- Ты что, совсем уже оху…. На последнем слове, собрав последние капли мужества и помятуя, что он все-таки в гостях, Статченко повернулся и сковзь сжатые от мороза челюсти промолвил: – Марк, я очень замерз, если я не сплю то пошли в дом, пожалуйста… если я дойду, конечно.
- Ну ты даешь! А чего ж не дойдешь?! Вон, пошли. Марк поднял руку, жестом указал через плечо Андрея; последний, неторопливо обернулся и…обомлел: метрах в 30-ти стоял тот же дом, с той же красивой крышей, с теми же огромными деревянными окнами.
- Что здесь происходит, Марк, - срываясь на крик, выпалил Марк.
- Да так, ничего особенного, пойдем, а то я смотрю, ты и правда замерз.
Марк взял ничего не понимающего Андрея под руку, как еще любят ходить молодые людии лет до 20, думая что их теплая дружба продлится навсегда, и четыре единицы довольно неплохих кожаных туфлей захрустели по снегу в сторону дома-призрака.
- Куда я влип? – задавался вопросом Андрей, - что все это значит? – Дома не было еще 10 минут назад, клянусь!

Огромная деревянная дверь с отлитыми по краям бронзовыми, то ли змеями то ли хамелеонами, отворилась безо всякого скрипа, наподобие алюминиевой офисной. Хотя, смотря на ее толщину, становилось совершенно понятно, что весит она несколько тон, а открывается он так потому, что вставлена, скорее всего, монтажниками-ювелирами самой высокой квалификации.  Молодые люди вошли в огромный холл. Первое что бросалось в глаза – лестница. Неимоверной красоты, позолоченная, веселой тропинкой уходила на второй этаж, и похоже, что еще выше. Прямо расположились две двери – кабинеты наверняка, - подумал Андрей, чуть левее виднелась часть огромного, человек на 30 деревянного стола, выглядывающего из выемки в стене. Вероятней всего - столовая. В доме было тепло, освещение спокойное, продуманное до мелочей и приятное глазу. На стенах мягко подсвечены картины. Чего тут только не было: Микилианждело, Веласкес, Ван Гог. Андрей сразу увидел, что все здесь - без сомнения настоящее. – Сколько же это стоит?! Несколько лет назад, будучи в командировке в Италии, в южной части Сицилии, Статченко был на приеме у самого настоящего долларового миллиардера. Тогда он был сражен великолепием и богатством дома мистера Пачеллли, - Видел бы это Пачелли, что бывает “немного” получше, наверняка отошел к праотцам от зависти. Андрей вспомнил, как Марио Пачелли, как павлин распустив хвост, минут сорок водил уставших и голодных гостей по своим покоям, питаясь их “Вау” и женскими “О боже мой”. А еще Андрей отлично запомнил глаза Марио – этого старика, отчетливо понимавшего, что на самом деле “Вау”- это не картины и позолота унитазов, а молодость и беспечность, красота и здоровье, которые уже никогда не вернуть, хоть купи ты этих домов сто штук, и хоть слушай эти “О боже мой” c утра до ночи. Статченко помнил, как они с Пачелли встретились взглядами: сеньор Марио, казалось, прочитал мысли молодого человека в тот момент, Андрей же поняв это, стыдливо убрал глаза, ощутив свое возрастное превосходство, и вместе с тем, отчетливо понимающего, что не ровен час, и он будет таким же старикашкой. Good die young – проскочили слова знаменитой песни в голове тогда. И впрямь good, - сказал Андрей.

- Впечатляет, правда? – оборвал воспоминания Андрея, хозяин апартаментов. Самый дорогой дом в мире, чтоб ты знал! - Лестница эта, к примеру, из чистого золота, об остальном молчу уже. Марк явно пытался закончить неописуемый пиетет Андрея в подходящей хвастиливо-горделивой форме.

- Ты хочешь сказать, что вот эта лестница вся сплошь из золота? Марк, ты же знаешь где я работал, и в каких домах бывал, если она и впрямь из настоящего золота, то один ее пролет стоит как весь дом у итальянца – я был у него, мистер сеньор Пачелли, ну ты вряд ли с ним знаком.
- А, Марио, старый дурак? Знаешь как ему плохо сейчас. Он очень несчастный дед, так ничего и не понял, а шанс был… Смирнов многозначительно посмотрел на удивленного Андрей, и продолжил – Всех людей с деньгами я знаю, не удивляйся. И вообще, да, я говорю, удивляться ты будешь вещам гораздо более интересным, чем какие-то куски металла, хоть и дорогого.
- Ничего себе “какие-то куски”, - подумал про себя ошеломленный гость.
Марк указал рукой вперед, молодые люди прошли в один из кабинетов. Взгляд скользнул по красным обоям, темно-бордовому ковру, и остановился на огромной - – во всю стену, библиотеке. В конце комнаты, аккурат посередине, расположилось огромное окно, откуда открывался вид на уходящий вдаль лес.
- Марк, со мной что-то не так, мы ведь только оттуда, показав на окно, заявил гость, а там опять лес и стена эта. Я заболел, наверное, галлюцинации у меня.
- Садись, Андрей. Все с тобой нормально. Давай я тебе расскажу кое-что, ты ведь не забыл, мы с тобою так и не договорили, а? – спросил Смирнов и по-дружески подмигнул. Андрей, скажу тебе сразу, человек ты с невероятной интуицией, а если говорить правильно - со встроенной сверхпрограммой, это я так, чтобы тебе было понятно. Сверхпрограмма – это такой набор функций в твоем существовании, позволяющий тебе самому контролировать свою судьбу, но об этом позже.
- А разве мы ее не контролируем? Вот захочу, например, Марк ты не обижайся, и убью тебе сейчас за то, что в лесу меня оставил, - вот и вся программа.
- Не убьешь, и не захочешь, в программе у тебя - другое совсем. Не перескакивай, давай по порядку…
- А это становится интересно, - подумал падкий на всякие оккультные штучки и чудеса, Статченко Андрей Владимирович.
- В общем, с ходу начал Смирнов, в прошлый раз мы с тобой остановились на ресторане, где тот идиот и любитель денег - директор издательства вручил мне конверт и пакет бумажный, помнишь, я говорил тебе? Дальше прихожу я домой, все спят уже. Даже, по-моему, жена в другой комнате сидела, но это тоже самое что спит, мы с ней уже тогда просто по квартире ходили вместе, я почему-то думал, что для ребенка это лучше будет, но неважно. Проскользнул я значит мышью на кухню, руки главное до сих пор дрожат, прячу на шкаф конверт мой, и знаешь сейчас со стороны смотрю на себя – смешно. Пошел искупался зачем-то - нет бы сразу конверт вскрыть, - оделся во всю чистое, сказал дуре своей , что мне поработать надо, не отвлекай, мол. Сижу, передо мною конверт, а руки дрожат. Ну, выпил немного, и думаю – хватит тянуть – открываю. Андрей слушал заворожено, но вместе с тем отметил про себя, что рассказчик из Смирнова, мягко говоря, посредственный. Как же он книгу написал? – Я говорю  – продолжал Марк, разворачиваю конверт, и на стол стряхиваю все содержимое. Как я и предполагал, сначала выпали пачки денег. Доллары. Тогда это в диковинку было, валюта вроде как. А тут представь три пачки по сто долларов, в каждой по 100 бумажек. Ну, я вообще опешил. Я читал, что тогда гонорары ну там по 2-3 тысячи, если были – хорошо, а тут целых дридцать, больше чем квартира моя на тот момент. Я, конечно, обомлел. Понятно, картины в голове поплыли: за границу, телки, на машинах на разных покататься, в общем, о чем нам здесь еще думать? Андрей отметил, с какой интонацией было сказано слово “здесь”, было понятно, что человек побывал где-то еще. – И вот сижу, смотрю на деньги эти и не знаю, что делать с ними. У меня тогда список был, что на три-пять тысяч долларов можно купить. Ну, так, мало  ли, думал, напишу все что надо, а вдруг книгу напечатают. Ремонт там написал, помню, машину новую, короче все как у всех. А тут представь – 30-ка долааров сразу! Аппетиты выросли в течение минут пяти. Ремонт я мысленно поменял на съемную квартиру-дворец, недорогую Хонду, на новый Мерседес, ну, и дуру мою, само собой тоже, поменял на девчонку одну, она, кстати с каким-то мудаком встречалась, потом развод, потом подурнела как-то, в общем такие пироги.
- Андрей, подай вон наверху бутылку и пару стаканов, воон за книгами, нет левее – скомандовал по-хозяйски Марк. Андрей, нехотя поднялся, тяжело отрываясь от интересного рассказа, хоть и плохо рассказываемого, и налил на два пальца себе и Смирнову.
Марк сделал большой глоток, по нему было видно - человек переживает. В глазах читалась непонятная смесь какой-то потерянной надежды, и вместе с тем невероятная сила струилась во взгляде, напор и жизненная энергия, казалось, заражала все вокруг.
- Андрей, подложи подушку поl спину, так удобнее, - посоветовал хозяин огромного дома.
- Угу, промямлил Андрей, превратившись в само внимание.
- Короче говоря, я думал, что после денег эйфория уйдет, я проснусь, отойду и все станет как прежде, разве что только о деньгах мне несколько лет не надо будет думать. Но как я ошибался! Вот видишь, мы с тобою сидим сейчас, а за дверью лестница эта из золота. Догадываешься, что в конверте еще было?
- Какие-нибудь ценные бумаги? – спросил Андрей, однако, тут же себя поправил, - какие там бумаги за обычную книгу? Бред!
- Правильно мыслишь! В том то все и дело, что “Тишина и молчание”, как оказалось вовсе не обычная брошюра. И “Становление” твое, так сказать, из этой же серии… Марк загадочно улыбнулся, точнее, ухмыльнулся, и впился Андрею в глаза. Дрожь пробрала Стаченко до пяток. На него смотрел кто угодно, но не человек. Молодой человек вжался от страха в кресло, мягкие ручки, казалось, порвутся под нажимом сведенных в судороге пальцев.
- Страшно? – спросил Смирнов, это так глаза меняются, когда переходишь в немного другое измерение. Не бойся, это первый раз так. – сказал Смирнов, и как ни в чем не бывало задал вопрос: - Cкажи, ты когда книгу свою писал, ты что ходил, обдумывал каждую главу, искал материал, советовался с другими писателями?
- Нет.
- А как ты пишешь?
- Марк, скажу правду, просто сажусь и пишу, потом сохраняю файл и даже не думаю об этом.
- Все правильно. Это называется потоковое сознание. Я так же писал. И написал в итоге, то, что написал.
- Марк, как понимать выражение “потоковое сознание”?
- Ну, помнишь я тебе говорил о твой сверхинтуиции. Это оно и есть. Хорошо, например, вот иногда делаешь ты вещи вообще не думая, и в итоге все хорошо получается: результативно и так как надо. Это иногда у всех бывает и это называется интуицией. А на самом деле, никакая это не интуиция а недоразвитое потоковое сознание. Точнее выродившееся. Сейчас долго объяснять. Почему это бывает только иногда, но ты же понимаешь, чем чаще у человека происходят интуитивные порывы, тем он счастливее.
- Да, Марк, я тоже об этом думал, ты как-будто мысли мои читаешь.
- Да мы все их читаем. Вся информация в мире – это мысли людей. Ну ладно, об этом поговорим еще.
В общем, тогда в тот вечер, немного успокоившись и отойдя от денежной эйфории, я набрался смелости и открыл два бумажных конверта. В первом был договор на издание моей книги тиражом сразу в 50 тысяч экземпляров, представляешь, и всякие там приятные пункты о дополнительных тиражах на такие суммы, что я буквально со стула подпрыгивал, а вот во втором было самое интересное. Второй конверт был с названием “Деловое предложение для человека разумного” – догадываешься, что там было?!
- Нет, конечно, - абсолютно честно ответил Марк -  с чего бы мне догадаться?
- Там договор с теми, о которых я написал в книге и про которых ты так блестяще сделал концовку.
- Не понял, я что выдумал чистейшую правду?!
- Андрей, да не выдумал ты, а сел и записал, и думаешь что ты гений. Помнишь: “Воображение – есть форма памяти”? Посмотри на меня, ты ведь наверняка удивляешься сидишь, как я свою речь строю, какие у меня предложения корявые, да я вообще меньше говорить стараюсь всегда, не потому что много знаю, а потому, что говорить толком не умею.

У Статченко разболелась голова. – Марк я еще налью? - Что-то голова болит. Андрей встал, наполнил бокал виски на половину стакана, взгляд скользнул по окну, где вместо бескрайнего леса красовался огромный красный забор. Молодой человек зажмурился, но каменная стена стояла там где и положено ей быть.

- Марк, забор и лес – это что декорации, или ты воскресил Николо Теслу вместе его катушками и во дворе эксперимент по переносу физических тел, часть вторая?!
Марк ухмыльнулся, оценив чувство юмора гостя, - Нет, конечно, ты не можешь настроится еще на другое измерение. Потому я стоя во дворе минут сорок, а ты в лесу гулял и пытался по телефону позвонить там, где телефонов вообще не бывает, я, кстати, замерз не меньше!
- Ни черта тогда не пойму!
- Я договорю, - заявил Смирнов, отпив небольшой глоток и вытер губы бумажным полотенцем. Короче говоря, Андрей, достаю я второй конверт, с деловым предложением, читаю. С первых строк становится похоже на розыгрыш, кстати, сейчас оригинал зачитаю, если ты не против.
- Конечно, воскликнул Андрей, и немного смущенно отпил еще глоток.
- Где он, ага вот же… Cмирнов достал большой конверт, достал лист сложенный вдвое и начал:

“Марк, день добрый! Не буду представляться, в этом нет никакой нужды. Ты написал неплохую вещь, точнее, самую лучшую на данный момент,  а еще точнее, самую нужную.. Неплохо сказано, правда?! У меня деловое предложение. К этому предложению подколот договор. Текст изучишь. Если вкратце, то тебе будут платить деньги до конца дней твоих и жить будешь, как хочешь. Но есть три условия: жить ты будешь один, ничего больше писать не будешь, а когда придет время,  расскажешь все это СЛЕДУЮЩЕМУ.. Пойми верно, если напишешь продолжение, название, кстати, у тебя в голове и ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, произойдет сбой в программе людей. Последствия буду ужасными! В общем, если условия устраивают, подписывай бумаги и позвони по номеру в конце письма.

+785673…”

- Что-нибудь понял, а? Позвонил я тогда. Мы встречались кое с кем, и я подписал. С кем встречались – не скажу пока, все равно не поверишь, но позже все узнаешь сам.
Андрей пытался систематизировать полученную информацию, соображая, что к чему. Что там такого, кто следующий? Ничего не понятно.
- Ни черта не понял, Марк!
- Короче говоря, открываю все карты. Вот подумай, откуда пошли все эти религии, или игры разума для дураков, как я их называю, и кто там стоит во главе угла?
- Мне всегда казалось, что их кто-то придумал. Мне кажется, это отличная возможность управлять людьми.
- А самое интересное, знаешь в чем?  - перебил его Марк, - а в том, что главный там всегда один, помнишь? Иисус один, Будда один, Аллах один. И заметь, в летописях никогда они не пересекались, так?
- Да, призадумавшись, ответил Андрей, - никогда об это не думал, а ведь и правда. -  Это как эстафета что ли?
- Можно и так сказать. Только раньше это было сарафанное радио и на вере в мессию можно было держать людей несколько сот, а то и тысяч лет, сейчас же ты понимаешь, что срок нового продолжателя для умов людей, максимум одно поколение, а после тебя, возможно, никаких СЛЕДУЮЩИХ уже не надо будет. Хотя нет, еще пару поколений надо будет…
- Марк, ты извини, но не хочешь ли ты сказать, что ты мне сейчас кое-что расскажешь, и я как и ты, буду жить в доме с большой золотой лестницей в достатке, но один?
- Нет, конечно!
- Кстати, я ведь тоже могу в любой момент все бросить, и что называется вразнос пойти. Я тебе уже говорил, что только я и ты можем реально управлять своей судьбой.
- А как же остальные?
- А остальные, наподобие твоего итальянского приятеля, только так думают, книги всякие пишут, повторяйте, мол, и будете как я. А люди идиоты, не понимают, что
живут по программе. Им бы лучше понять программу свою и просто прожить, нет в чудеса верят… - Андрей, сделав глубокий вдох, сказал Марк, на сегодня хватит, кроме рассказанного сегодня, тебе еще предстоит многое увидеть. Завтра улетаем вечером, на вот. Смирнов протянул паспорт и билеты, какую-то книжку. – Водитель тебя отвезет. Едем надолго. Пойдем, провожу.

                17

На часах 4 утра. Андрей, взмокший от непонятного страха, никак не может уснуть, правая рука тянется в карман джинс, нащупывает билет и возвращается обратно. – - Куда едем-то хоть? На билете по-английски значилось “Занзибар”, а на втором лиcте формата А5 – написаны какие-то буквы, по всей видимости бронь в отеле – заключил молодой человек. К билету был подкован квиток со словом “Мнемба”, но что это – расшифровать не получалось. – Таак, Мнемба, Мнеба, где же я его слышал? – Точно, Ярик рассказывал! Не мешкая ни секунды, Статченко набирает номер старого приятеля.
- Алло, привет ненормальный! – А я как раз спать ложился, смотрю на часах четыре утра, думаю – почему бы не прикорнуть?! Если тебе не зарезали и не взяли в плен, - ложи на хер трубку!
- Ярик, а если я скажу, что завтра на Мнемба лечу, уделишь старому приятелю минут пять?!
- Андрей, ты что бухой? Или может быть теперь так Анапу называют в писательских кругах? Ты что думаешь книгу нахерячил и на Мнемба тебя позовут сразу?! - Ты вообще в курсе, что даже Билл Гейтс, - а он парень немного с деньгами – летает туда крайне редко?
- Слушай, понастырней ответил Статченко,-  у меня в руке билет с цифрой и буквой в левом верхнем углу, помнишь ты мне рассказывал?
- Подожди, ты что не шутишь, выходит?! – Ого! Да это фантастика! ТЫ понимаешь это?!
- Ну, так что расскажешь мне о Мнемба об этом?!
- С удовольсвием, раз такое дело!  - прокричал в трубку Ярослав. В общем, Андрюх, есть у меня один приятель, его близкий товарищ тусует частенько с одним миллиардером, который по чистой случайности на этом самом Мнемба оказался как-то раз. Короче говоря, находится это рай на земле в миниатюре в районе Танзании, слыхал про такое место? Там еще есть государсвто африканское - Занзибар называется. И, в общем, в нескольких километрах от этого Занзибара и базируется этот рай. Песок там белый, коралловый, чище не предумаешь! Остров со всех сторон окружен рифами, да такой красоты, что знакомый мой когда слушал рассказ его друга-миллиардера говорит, что у того чуть ли не пена изо рта шпарила во время рассказа! Про рыб и нереальной красоты черепах и попугаев даже и рассказывать не буду – говорят эту красоту, никакими словами не передашь. Есть, правда, на острове один минус – с апреля по июнь – делать там нехрен – дожди бушуют да ветре, но потом… Ярик сладостно причмокнул, - потом начинается + 28 весь год, ни ветерка тебе ни облачка. - Андрей, дорогой мой друг,- продолжал довольный Ярик, самое главное чуть не забыл. -  Там на острове всего один официальный отель, называется Mnemba lodge. Но самое интересное, что там есть невидимый отель, ну то есть, вообще отель-невидимка. У Андрея пробежал холодок по спине, - Так я и знал, что-то тут не то, - подумал Статченко.
- В общем, Андрюх, его то видно, то он вообще исчезает; знаю, что это звучит как полная ахинея, но он чуть ли не клялся, когда говорил об этом. Просил ни кому не рассказывать! В общем можно в это и не верить, покуда сам не увидишь.
- А я верю! - заверил старого приятеля Андрей.
- Не знаю, может так оно и есть, вот съездишь - расскажешь. Ты вообще, брат, странный какой-то стал, у тебя со здоровьем как, лады?
- Да лады, лады. Ладно Федотов, спать хочу, завтра с утра стартуем, через Европу, я скучать буду, а ты, жирный?
- Андрюх, возвращайся только быстрее, ты ж мне как брат, целую дружище!
- Пока. Андрей нажал “отбой”, дернул за ручку ночника и отдался в нежные лапы сна.

                18

Звонок мобильного прозвенел аккурат в 7 30. – Ну что, готов? – прозвучал металлический от плохой связи голос Марка, - Я заеду через час, главное документы возьми, остальное – не важно.
- Давай Марк, почти готов, до встречи! – прокричал спросонья Андрей.
Статченко оглядел комнату. Почему-то подумалось, что в последний раз. Ох уж твоя дурацкая интуиция, зачем она тебе вообще сдалась – мысленно спрашивал себя Андрей. Взгляд скользнул на шкаф, промелькнули рамки его фотографий: Ярослав, мудаки с бывшей работы, какие-то девчонки, собственно и все… Грустно, почти никого у тебя нет, но зато можно пуститься в любую авантюру, ведь плакать если что никто и не будет. Только эти стены, мебель, запах смеси парфюмов, которые ощущаешь, только приспичит уехать с насиженных мест, – только эти абстрактные и бездушные предметы могут держать человека в “родных” местах. Хотя, кто сказал, что вешалка не обладает душой? А взять тот же утюг, он хотя бы теплый иногда. Да у любого из нас в подъезде, наверняка, живет несколько субъектов, которые даже вешалки не стоят – подумал Андрей, покручивая большим и средним пальцем руки, против часовой стрелки свою Нокию. После небольшого марш-броска по периметру комнаты, глаза остановились на собранной дорожной кожаной сумке. – А что еще человеку надо, - философствовал молодой человек. - Голову, руки и ноги я беру с собой, разве что пригодится загранпаспорт? – Что случиться, если я не вернусь? Да ничего! Я выучу местный язык месяца за три, найду любую работу, на еду и книги мне всегда хватит. Это же невероятно! Статченко ощутил непонятную эйфорию и радость. – Ведь есть интернет, я ведь могу зарабатывать, даже с этого Занзибара, если вдруг меня там кинут как последнего дурака, буду себе писать в журналы, я вон, теперь нарасхват вроде как. Я там вообще, наверное, с такими заработками миллионером буду слыть. Уголки губ поднялись, глаз округлились. – Хороша жизнь все-таки! Андрей хлопнул себе по коленям, - на дорожку 40 мину посидеть воде бы достаточно – сделал вывод молодой человек, взял сумку, надел пальто и шапку, и закрыл за собой дверь.

На улице жутко холодно, дует сильный ветер, обрывки водосточных труб бьются об коробки комнат дома, создавая эффект съемок фильмов ужасов. Снежные хлопья как пьяные летят в неорганизованном, но красивом полете, ложась на ресницы, шапки, куртки, да и просто на застывший грунт.. На улице - ни души. Вроде бы обед, но ни машин, ни людей, ни даже собаки хромой на одну ногу, которая, казалось, должна бегать в любом дворе, особенно когда холодно и ветер, и той в списке увиденного не оказалось. – Не хватает зимнего варианта перекати-поле – подумал Андрей и зашагал в сторону мигающей фарами машине, со знакомыми номерами.
- Да садись, холод собачий, - скомандовал Марк, - Правильно сделал, что сумку небольшую взял, ты документы проверил?
- Привет, Марк, да, все при мне, хорошо выглядишь!
Смирнов и впрямь выглядел превосходно. Как-то раз в одном журнале, Андрей видел какого-то модельера, который точно не педик и с умными глазами, оделся в джинсы, классические туфли, в свитер с v-образным вырезом и надел красивое короткое пальто. Весь этот комплект вкупе с телом, знающим частые тренировки дают потрясающий результат – смотреть на такого человека очень приятно, и даже завидно. Ну, бывает такое – красиво в человеке буквально все, и хоть ты тресни.
Плюс, уголки губ Марка были всегда приподняты, глаза смотрели четко посредине, лицо, будто постоянно находилось в режиме полуулыбки. В общем, про весь это экстерьер еще говорят так: обаятельный человек.
Смирнову явно льстило, что Статченко восхищен им, да и собственно говоря, он этого не скрывал.
- Знаешь, Андрей Статченко, что я тебе скажу, приятно слышать теплые и искренние слова от умного молодого человека.
- Спасибо, и мне приятно. – Разговор как у двух гомиков получается, - отметил про себя новообразованный мастер комплимента.
Машина тронулась, медленно и невпопад объезжая бог весть как припаркованные ряды машин. Метрах в 50-ти бурно обсуждали очередные новости для дебилов группа таксистов во главе с Максом – качком, который подтягивается на перекладине что-то около двухсот раз, но с полным отсутствием мозгов, что для мужчины считается моветоном. – Наверное, говорят о новой песне по радио-шансон, а может, рассказывают как на выходных выпили по 5 бутылок водки в рыло, и, что скорее всего, обсуждают богатых лохов, за чей счет они и проживают на земле-матушке свой скромный век.
Сколько всего странного и удивительного произошло за последние две недели, думал Андрей, провожая взглядом знакомые многоэтажки. – А ведь новый год скоро, а я его в воздухе встречу получается. - Ну и что тут такого, это ведь не хуже, чем надраться у Ярика в гостях, там же познакомится с очередной дуррой, и там же с ней переспать?!  - Нет уж, с меня довольно!
- Андрей, я тут что подумал, - прервал размышления молодого человека Смирнов, - ты хоть маршрут знаешь?
- Да нет, но прямых рейсов на этот Занзибар, я так подозреваю, нет.
- Ты прав, полетим через Европу. Сначала до Англии, а там пересядем еще раз и прямиком до Дар-эс-Салам, - столицы Танзании, которой и принадлежит это самый Занзибар. Ну, а оттуда уже до нашего острова рукой подать, там пролететь на кукурузнике минут двадцать, ну а дальше…а дальше маленький сюрприз…
- Ого, я примерно представлял, что это не близко, но чтобы столько пересадок…
- Ну, старик, это ж Африка, сиречь хрен знает где, по-книжному ответил Смирнов.
- Марк, ты знаешь, я ездить вообще не люблю, и путешествия тоже, но что-то тянет меня, сила какая-то, будто зовет меня туда.
- Да не какая-то, – загадочно ответил Марк, но все по порядку. Я тебе многое по пути расскажу, да и кучу всего интересного и загадочного ты должен увидеть сам, потому что словам мои ты вряд ли поверишь, ну, я тебе кажется говорил, помнишь, когда в лесу ты шлялся целый час у меня дома? Мы ведь так и не договорили.
- Ага, завелся Статченко, очень бы хотелось знать про это фокус, я читал про измененное сознание и про четырехмерный мир, но как это на практике происходит.
- Ну, немного позже я тебе расскажу почему так получается, потерпи немного.
Машина выехала на новую асфальтированную улицу и разогналась до 200 км в час. За окном почти ничего не было видно кроме замерших полей, накрытым снежным одеялом. Облака мерно плыли, собираясь стаями, как птицы, летящие на юг, чтобы низвергунть снежные комки на радость детворе и на горе городским службам.
- Марк, аэропорт в другой стороне, или это как лес у тебя дома? - съязвил Андрей.
- Нет, это не как у меня дома, просто мы в аэропорт другой едем. Называется АА-1, такой есть еще в 3 городах мира: Москве, Фениксе и на западе Лондона. Построены такие аэропорты для небольшой группы людей, с которыми ты познакомишься немного позже, ну и, насколько я знаю, пару президентов, тоже несколько раз летали отсюда.
- Заливает не иначе, - думал Статченко. Несколько президентов! А Мистер Смирнов не без гордости парень, как я погляжу. Однако лицо Марка было само спокойствие,  и не в одно глазу, как говорится. – Он что и впрямь не шутит?!- подумал Андрей.

                19

Шоссе сузилось до обычной двухполосной дороги стандартной городской улицы, на горизонте показались огромные ворота стального цвета со множеством сигнальных фонарей по верху ворот. Когда машине оставалось доехать несколько десятков метров, ворота плавно поползли слева направо, создавая зрелище жерла космического корабля из каких-нибудь звездных воин. Впереди показалось огромное здание, а возле несколько новеньких боингов стояли три совершенно новых самолета неизвестной Андрею марки.
- Ого!, не сдержался Андрей, - если бы мне закрыли глаза вначале и сейчас развязали, я бы подумал, что мы находимся в каком-нибудь голливудском ангаре, где снимается очередная фантастика Спилберга.
- Интересно, что ты скажешь завтра? - задумчиво произнес Марк…
Черный представительский крейсер, гордо называемый  “представительским автомобилем”, с двумя казалось бы обычными писаками на борту, причалил ко входу здания, откуда выбежали двое ребят в красивых черных костюмах и услужливо открыли двери.
- Благодарю, - сказал Марк/
- Ого! – улыбнувшись, произнес Андрей, - встречают как рок-звезд! – Марк, смотри, показывая на выходящих в черных юбках-карандашах симпатичных девушек, к тебе по всей видимости за автографом бегут!
Марк, подняв вверх уголки губ,  покачал головой, мол, вот дурак. Миниатюрные блондинки, с идеальными параметрами и глубоко посажеными светло-голубыми глазами, без лишних слов проверели Андрея везде, где только можно, оставив  молодого человека в теплой истоме такого близкого наслаждения и удивления одновременно.
- Девочки, возьмите листик вот тут, указывая на карман, ручка там же, ну что же вы молчите, язвил Андрей, ай щекотно, вы что, не за автографом?! – Марк, это уже не смешно, извольте объяснить какого черта здесь происходит?!
- Парень, на твоем месте я бы просто помолчал и подождал несколько минут.
Девушки, обсмотрев все, что только можно, проведя какими-то черными сканерами по телу Андрея, утвердительно кивнув друг другу, и подарив в конце своей проверки по ослепительной улыбке, из тех, которые снятся потом по ночам мужчинам лет до 65, а бывает и дольше и при других условиях, во время клинической смерти, например.

- Да не парься ты так, скажи спасибо, что с тебя шкуру не содрали на предмет всяких там вирусов и т.д. Это, кстати для тебя самого все делается, чтобы ты в безопасности был. – Пошли, - скомандовал Смирнов, и двери приветливо разъехались, немного странно запищав.

Огромное здание, оказалось еще большим внутри. То ли светлый мрамор с почти зеркальной поверхностью создавал впечатление большего объема, то ли оно действительно было огромным, но это впечатляло Статченко не меньше, чем, например, танк в парке или чертово колесо, впечатляют маленьких детей. Самое же поразительное было в том, что в здании не было ни души. Андрей поймал себя на мысли, что это чувство страха, вперемешку с удивлением, посещает его все чаще по мере знакомства с Марком. С одной стороны, это ведь здорово – думал Андрей, чувствуешь себя как ребенок, и удивляешься всему новому, с другой же - от такой новизны поневоле сойдешь с ума.
Молодые люди прошли по красивой, массивной лестнице наверх, где всюду стояли огромные кожаные диваны, только никто на них не сидел. От пола до потолка было одно огромное окно. Не тот стеклопакет, которые ставят в самых современных аэровокзалах мира, состоящий из множества стекол с тонкими перегородками, а именно огромный, метров 50 в длину и 20 в высоту кусок цельного стекла непонятно кем и как вмонтированный. Андрей с Марком уселись в кресла, перед ними как на ладони открылась панорама нижнего этажа и улицы, где стояли все те же Боинги и несколько модификаций самолетов неизвестной марки.
- Не видел таких, да?
- Нет, это военные какие-то, да Марк?
- Нет, не военные, но и не гражданские. Их всего в мире два и вот они перед тобой. Летать на них могут 7 человек. Ты в их числе, и я в их числе. Вместо нас никто не может заходить на борт этих машин, ни за какие деньги, ни по какой дружбе. Никакие радары их не видят и не увидят в принципе. Летают они со скоростью 15 000 километров в час, и люди давно бы уже все на них летали, если бы были к этому готовы. Но еще малость не созрели, - прямо как огурцы, - насмешливо закончил Смирнов.
- Слушай Марк, скажи только правду, ты же знаешь про эксперимент Теслы с исчезновением корабля, эти самолеты тоже с его катушками как-то связаны?
- Да не связаны они не с какими катушками, вот реальность менять и время да, - эти фокусы основаны на его катушках, правда с того времени мы немного вперед ушли…
А, так вот что это за шайка, - подумал Андрей, значит инопланетяне и всякая такая чушь – это не байки для лохов, вот куда я влип! – С того времени они дальше ушли! – про себя передразнивал Марка Андрей. - Это получается, что уже как сто лет они катушки Теслы совершенствовали, так что ли?
- Марк, почему здесь нет людей?
- А зачем они здесь нужны?
- Ну как, билеты проверить, конъяку перед полетом принести, рассказать, что драться в полете нельзя, курить не надо, на автобусе подвезти и так далее.
-Марк рассмеялся! – Дружище, неужели ты до сих пор не понял, что отныне тебе не нужны ни билеты, ни проверки, вообще ничего. Даже девки на входе, так, для того, чтобы с непривычки у тебя крыша не поехала. Ты теперь, даже круче чем президент. Ты ведь наверняка удивлялся, когда по телевизору смотрел, что живут себе правители, ездят не по правилам, живут не по правилам, даже в магазины не ходят. Но они рабы, и они много работают, и зависимы они больше чем кто либо, а ты вот, я, – такие же, только вот пользоваться всем этим будем бесплатно, лишь бы книжки больше не писали. Марк опять расхохотался, правда, теперь обычным, человечьим, беспечным смехом, таким, которым смеются первоклашки едва влюбившись, или однажды по дороге домой из школы, вдруг осознав, что прогулять один урок – это не преступление, - это радость…
- Давай в игру поиграем. Виски хочешь, граммов 50?- предложил Смирнов.
- Не откажусь.
- Теперь представь вон ту девчонку, которая тебя проверяла на входе, только представь ее именно так, будто она уже стоит перед тобой со стаканом виски, глаза можешь не закрывать.
Андрей представил блондинку с пухлыми губами, в обтягивающей юбке-карандаше, склонившись над ним, задорно улыбаясь со стаканом виски в руке.
- Ну, представил, и что? – сказал немного раздосадованный Андрей, втайне надеясь на чудо, и несколько секунд назад представлявший, как из тумана появится та самая блондинка с виски.
Сзади послышались шаги каблуков, Андрей втянул голову в плечи, через несколько секунд перед ним стояла девушка и протянула стакан.
- Только я Аня, а не Инна, сказала она, и, виляя бедрами, медленно удалилась.
- Марк, дрожа вымолвил Статченко, а я ведь когда ее представлял именно Инной ее и назвал, представляешь?! Марк, я же не сплю, так???
- Да так, так. Парень, все что ты видишь совершенно реально, а раз ты понял что это реально, с этой минуты ты сможешь очень и очень многое, только ты должен понимать, что мыслями своими надо уметь управлять. Научится управлять. К сожалению, никто тебя этому не научит, и к еще большему сожалению, все семь человек в мире, включая меня и тебя, могут творить почти, все что нам вздумается. Кроме природных стихий, которыми управлять запрещено программой, на земле и в воздухе можешь делать практически все. Не задавай лишних вопросов, я понимаю, что с каждым часом их будет больше.
- Марк, можно я отойду, немного оправившись от удивленья новыми возможностями и ехидно улыбнувшись, спросил Андрей
- Конечно, туалет вон там прямо и налево.
- Конечно, налево, где ж еще ему быть, подумал Андрей, прибавляя ходу прямиком в уборную, где его уже ждала Аня-проверяющая, а также два минета и секс на умывальнике.
Через час, Анна призналась молодому человеку, что такая страсть нашла на нее впервые, что Андрей Статченко это гораздо красивее, чем Апполон, умнее, чем Кант и вообще таких лестных комплиментов и определений просто не существует, чтобы хоть как-то описать его божественную милость бхагават-Андрей Владимировича. Статченко, в свою очередь почувствовал силу, неведомую силу, а также потребность задать два вопроса. Молодой человек быстро оделся и буквально бегом добежал до пустынного холла, где средь десятков кожаных диванов виднелась фигура Марка с бокалом в руке.
- Ухх, еле дыша, начал Андрей.- У меня два вопроса, ты мысли мои можешь читать? - И второй, сколько мы с тобой проживем?
Марк отпил небольшой глоток, посмотрел Андрею в глаза, и сказал: - ответ у меня точный, и к сожалению всего один: мысли твои я читать не могу, а вот то, что ты и я умрем, - это совершенно точно, только я не знаю когда. Ты послушай парень, только внимательно послушай, пожалуйста. Все, что ты сейчас можешь, ты получил в очень молодом возрасте, тебе ведь только 30 с небольшим, я подозреваю где ты был последний час, и я догадываюсь, о чем ты сейчас думаешь. Понимаешь, то, что нас таких 7 человек на планете – это такая константа, и все нам должно быть от 30 до 70. Как только кто-то умирает в этом возрастном диапазоне, тут же появляется следующий посвященный. Сколько это будет продолжаться - никто не знает. Когда и кто умрет, кого придется заменить 30-ти летнего или 65-летнего, тоже нам знать не дано. Да мы можем пользовать всеми благами нашего мира, причем буквально всеми, что может создать твое воображение, но вот только стоит ли? Нам всем дано право общаться, и дано право узнать ПРАВДУ. Ты ведь много читал, у тебя ведь тоже были озарения, когда где-то интуитивно ты подбирался к загадке создания мира и человека. Миг, и все это исчезало, помнишь такое?!
- Марк, я, пожалуй понимаю, о чем ты говоришь.
- Так вот, - продолжал Смирнов, несколько месяцев ты можешь быть самым знаменитым в мире, можешь трахаться со всеми женщинами с какими захочешь, можешь покататься на красивых машинах и так далее, но все равно это надоест, как надоедает рано или поздно всем без исключения. Кстати, поразмысли на досуге о некоторых знаменитых ребятах в истории, которые, будучи знаменитыми буквально на весь мир, тонули потом в собственной блевотне, или обколовшись бог весть чем, монимаешь теперь, о чем я?!
- Секундочку, сказал Андрей, то ли пропустив, то и проигнорировав последнюю и самую важную часть предложения, - Марк, если ты согласен с Шопенгауэром, то женщины мне не должны надоесть, это вроде как проявление воли к жизни.
- Андрей, да, половое влечение – это воля к жизни, но есть еще и жажда жизни, и не дай бог тебе узнать, что это такое. Повторяю, со всеми своими возможностями, ты все равно остаешься подвержен болезням, в том числе передающимся через волю к жизни (Марк ухмыльнулся), ты можешь также стать жертвой зависти, обмана, ревности или обыкновенной истерички. А можешь просто принять советы, которые как град посыпятся на тебя на острове Мнемба, куда мы с тобой отправимся. Кстати, не забыл какое сегодня число?
                20
Андрей и Марк смотрели друг на друга, как старые добрые друзья, немного улыбаясь и как бы с зависшим на губах словами “старик, а ты все такой же!”, не забывая при этом чокаться бокалами с виски. За окном томно кружил пушистый снег, создавая картину сюрреализма, в большей степени не из-за самого снега, а из-за огромного окна, которого, казалось, и нет вовсе. 31-го декабря – это сакральный праздник для всех людей на земле. Кто-нибудь получает в этот день мобильный телефон, кто-то автомобиль, быть может кому-то сегодня будет достаточно звонка любимого, а кто-нибудь получит сегодня ключи от всего мира - подумал Андрей, и отпил огромный глоток виски, с такой же беспечностью как всегда, совершено не думая даже в сегодняшних обстоятельствах, что мистера “я теперь все могу” может сгубить банальнейшая язва, или цирроз печени…

За окном не было видно никакого салюта, перед глазами не стояли тазики с оливье, не пахло мандаринами и елью, да и телевизора здесь, в этом огромном пустынном холле - тоже не было. – Последнее обстоятельство, пожалуй, можно пережить, - прокомментировал обстановку Андрей, пьяно улыбаясь. Ребята думали кто о чем. Марк сидел полубоком, как бы игнорируя Андрея, всем свои естеством показывая, что думает он по меньшей мере о переселении землян. – То же мне,- полярный сыч, - ухмыльнулся про себя Андрей. – О чем он думает интересно? И тут Статченко испытал, а точнее наконец-то понял весь ужас своего положения. Именно ужас, а не то чувство эйфории и вседозволенности, кои пришли к нему в первые минуты осознания, что теперь он может буквально все. – Да это ведь ужасно, это крах! - Человек всю жизнь стремится к молниеносным удовлетворениям своих желаний, а по сути, что он получает? Морщинистое лицо в зеркале, или полное разочарование, что хотеть-то больше и нечего. - Ой, это ж я почти вторую главу собственной книги цитирую, там где Шопенгауэрского филистера разбирал. А сам дурак попался получается? Так, выходит, что я сам по своей же книжке и жил бы себе счастливым и не тужил?!. Стоп.
- Марк, дружище,а знаешь, на хер мне все это не надо! Не буду я никакое продолжение писать, обещаю. Не хочу я никуда лететь, и желания не надо мои исполнять. Рано мне еще, или поздно уже…
- О, прозрел! Да только пока ты не увидишься со всеми, отпустить я тебя не могу.
Что это он из себя мнит, два раза в челюсть и готово, отпустить он меня не может.- рассуждал Статченко.
- Марк, а если я сейчас встану, и домой поеду, ты что меня силой вернешь?!
- Нет, ты сам вернешься!
- Это как?
- Дав вот так.
Наглость Смирнова начала раздражать. И без того не очень покладистый Андрей Статченко не в силах больше терпеть этот маскарад, встал и пошел к выходу. Смирнов же, даже не шелохнулся, - как сидел, так и сидит. Периферия беглеца работала как часы; вот огромная тень Андрея стремительно добралась до лестницы, вот классические туфли отбили несколько десятков по полированному мрамору, но ни “Вернись!” ни “Что ты задумал?!” молодой человек так и не услышал. На секунду Андрей представил, какое бы эффектное эхо было бы здесь, крикнув что-нибудь ему вслед Смирнов, но в здании не был слышно ни звука. На первом этаже вяло мерцал свет. Нет, все лампочки, каждый диод работал четко, давая свою, заявленную мощность светового потока. Стены, такие же ровные, выкрашенные в один тон, также стояли на своем законном месте, все тот же красивый мрамор светился как тысяча солнц, показывая последние достижения рук человеческих в отделке и дизайне интерьеров, но вот тот ли молодой писатель, наглый, самоуверенный, знающей себе цену, любимец женщин, спустился, а точнее убежал со второго этажа? Нет, посреди холла совсем один, как посреди всего мира стоял Андрей Статченко, вдруг почувствовавший, что не может он вот так просто встать и уйти, не может вот так просто представить в своей голове очередное безумство. Теперь не может. Андрей не раз слышал, разговаривая с людьми умными и начитанными, что однажды неизбежно приходит день, и человек понимает всю бессмысленность бытия; обязательно настанет день, когда вся эта бессмыслица превратится в чувство ответственности, как в один день куколка превращается в бабочку. И вот, та самая бабочка, осветив весь мир своей красотой погибает в летних лучах солнца? прилипнув к паутине грязного паука.
- А ведь я так ни в чем и не разобрался еще, вторил сам себе Андрей, подымаясь обратно по лестнице, - ведь ни разу еще не представлялась возможность приблизится  к истине так близко. Зачем мне просто спокойно жить? Не путь это человека, да и вообще никого это не путь…
- Марк, извини, минутная слабость, сказал Андрей чуть прищурившемуся Смирнову, который не без ехидства заметил, - Ты ж пойми парень, тебе просто повезло. – Знаешь что такое удача? Да ничто это. Просто вот так бывает.
- Ладно уж, ты кстати, мне нравишься как человек. Нас с тобой никто не обязывает общаться, не заставляют дружить, однако же, мне действительно многое в тебе нравится. Ты настолько сильный, что можешь быть честным. Причем, сила эта в тебе всегда, и она не зависит от денег и отчего-то еще. Бьюсь об заклад, ты даже когда совсем молодым парнем был, за словом в карман не лез.
- Это так, и по этой причине я долго не мог смириться с окружающим миром. Да и сейчас во многом не могу, - заключил Андрей.
- Но ты ведь еще и воспитываешь себя, вот что важно. Марк положил ногу на ногу,- ты воспитываешь себя постоянно, каждый день. В тебе есть программа, но, как я уже сказал, ты один из семи, который реально может эту программу корректировать, и ты это делаешь. Знаешь, раньше таких людей называли высшими магами, Далай-Лама был таким.
- И Иисус Христос тоже, и все остальные лидеры? – не без ехидства вставил не особо верующий Статченко.
- Знаешь, вот тут твой сарказм как раз к месту. Вообще-то я хотел на острове с тобой об этом начать наш долгий разговор, ну ладно, в общих чертах ты уже понимаешь во что вляпался, поэтому начнем здесь и сейчас. Ты прав, хотя ты этого и не знал, но никакого Иисуса не было, ковчега не было, и потопа тоже не было. Райский сад -  это тоже красивая сказка, правдоподобная сказка. Красивая настолько, как твое “Становление” и не менее прекрасное, чем мое “Тишина и молчание”. Библия, как и наши две книги, была написана таким же человеком как мы с тобой. Его звали Мариус. Толковый был парень, но тогда это было совсем другое. Читать могли единицы, поэтому и захватить умами было легче. В те древние времена, да и по 18 век примерно, писатель вообще считался, чуть ли не богом. Ты вспомни из истории, у нас на Руси ведь большинство населения грамотными ведь совсем недавно стали, зато духовенство всегда умело читать. Улавливаешь?
- Это что, выходит все христианство на этом и держалось, - воскликнул почему-то быстро отрезвевший Андрей?!
- Абсолютно верно. Такая же книга, как и любая другая, но с немного другим словами, и тут Мариус нате вам – лучший писатель всех времен. Ты же понимаешь, какую бы ты гениальную книгу не написал сегодня, даже Библию2, сегодня мы живем совсем в другой парадигме, и мы уже совсем на другом уровне. Людей уже ничем не удивишь, только чем-то сверхновым. Много веков назад это были письменность и книги. Дураки, которые называют себя специалистами, по слабоумию своему говорят, что интернет и прочие средства – это также ново как и письменность и книги. Но, понятно, что это лишь продолжение начатого.
- Марк, перебил его завороженный Андрей, то есть ты хочешь сказать, то что я описал в своем “Cтановлении”, - это действительно вот-вот случится?!
- Да не вот-вот, а буквально через двадцать лет! И продолжение ты не напишешь, потому что, когда люди научатся говорить мысленно, как написано в твоей замечательной новой библии, они молниеносно захотят пойти дальше. Им бы дать “Становление2”, но нет, к такому переходу мы попросту окажемся не готовы, вот поэтому наши создатели и держат в каждом поколении нас – 7 человек, обладающих по настоящему собственно волей, хоть и с программой внутри, андерстэнд ми?
- Ого, теперь начинаю понимать. Марк, я чувствую себя богом!
- Да ты и есть бог! Марк довольно потянулся, как мартовский кот, и почесал за ухом, - мы с тобой боги, здорово верно? – На новый год неплохой подарок, так ведь?!
- Да уж.
Марк закинул ноги на соседний стул, набрал в телефоне какую-то комбинацию цифр, в окне как по команде загорелись огни. Огни самолета. Зрелище было просто нереальным. Новый авиалайнер как по команде начал медленно разворачиваться сам, безо всякого участия пилотов, будто это и не самолет вовсе, а огромная игрушка-марионетка в руках смышленого ребенка.
- Марк, мы что уже вылетаем, - спросил почти привыкший к чудесам Андрей, я так понял это безпилотники?
- Конечно, давно уже пора бы и всем на таких летать, но ты скоро поймешь почему все не могут пользоваться всем, если еще не понял. Ну что, на дорожку посидели, пора!
Писатели, двое из семи новых пророков, взяли свои сумки и двинулись к выходу. Андрей последний раз посмотрел на огромное окно, на мириады этих кожаных кресел, непонятно для кого расставленных, вспомнил про случай в уборной, и смело зашагал вперед. Лифт спустил молодых людей на первый этаж. Отсюда по длинному коридору виднелась еще одна массивная дверь из стекла, ведущая в переход между зданием и самолетом. Через этот самый коридор можно было попасть прямиков в самолет, который с точностью Шатла пристыковался к зданию. Ребята прошли по коридору, поднялись на борт, послышалось мягкое постукивание, двери закрылись. Основной люк трапа, метра два высотой на метр в ширину, автоматически закрылся.
- Располагайся. Лететь не долго, минут 40. Смотри спать не ляг!
- Как 40? – удивился Андрей. Это же черте где!
- Андрей, ты не забыл, с какой скоростью летает эта машина?
- Ах, да! Все равно как-то трудно поверить, что расстояние в 7000 тысяч километров можно за полчаса преодолеть.
- Да уж, а помнишь, как мы в скором будущем летать-то будем?
- Да, помню, читайте главу 7, бестселлера 21, а возможно 22 века, А. Статченко “Становление”, иронично прокомментировал Андрей, - В конце первого столетия 21 века автомобили потеряют всякий смысл. – Марк, знаешь похоже на какого-нибудь Герберта Уэлса, но уже сам понимаю, что все я верно нацарапал, так и будет…

                21

Уютный как детская колыбель и просторный как стадион, красивый сверхзвуковой лайнер развил бешеную скорость, оставляя сигнальные лампы дорожного полотна позади. Миг, и железное чудо техники уже в воздухе. Никаких покачиваний, никаких воздушных ям. Будто после взлета самолет остановился и просто висит в воздухе.
- Марк, это случайно не вертолет? – Мы лететь-то будем? Что-то не похоже на 15 000 километров в час.
- Я тебе рекомендую немного подождать и послушать старого доброго Смирнова.
- Хорошо, как скажешь.
- Итак, - начал свой вводный инструктаж Марк, голосом опытного гида, который с неизменным превосходство над остальными, каждый день рассказывает одно и тоже, - итак, через 20минут мы приземлимся в таком же точно аэропорту с какого имели честь взлететь. Первая остановка в Танзании, я уже говорил вроде, в городе под названием Дар-эс-Салам.
- Марк, перебил Андрей, слово посредине с английского как-то переводится?
- Андрей, я понимаю что ты еще молод, но уже не маленький ведь, не перебивай, пожалуйста, это важно.
- Извини, Марк.
- Так вот, приземляемся мы в этом Саламе, - это кстати столица Танзании - а дальше, уже на другом, обычном самолете, летим на остров Занзибар. Примерно километров двадцать, и еще немного, то есть еще минут десять – и мы на нашем Мнемба, в раю то есть. Последние два слова Марк сказал так нежно, тепло и патетично, что Андрей поневоле представил себе пейзажи острова Таити, где он бывал по делам бывшего места службы. Тогда это показалось ему раем на земле, но миссия его заключалась в простой передаче документов, и побыть на этих красивейших островах ему удалось всего лишь два дня. Что же там на этом Мнемба? – думал Андрей, что может быть лучше, чем Таити?
- Да, и еще, - вспомнил нечто важное Марк, - помнишь, в аэропорту ты мысленно кой-какой фокус произвел?
- Конечно! подняв уголки губ вверх, сказал Марк, иногда планирую этим пользоваться и в дальнейшем.
- Ты-то планируй,  только вот не всегда я с тобою радом буду.
- А при чем тут ты, Марк?!
- А при том, что оформлять мысли в материю мы можем легко, вот только наши создатели позаботились  о том, что такое возможно в группе из 2 таких  и более людей, как мы с тобой. То есть, ты понимаешь, что не всегда все так просто будет.
- А вон как, умно! – Просто не бывает, так я и знал, везде подвох. Ну, ладно, не беда.
Марк опять улыбнулся, вобрав в свою гримассу опыт всех поколений с эпохи мезозоя, и объявил: - Через пять минут посадка. Танзания, секретный аэропорт “Буали”, это так “крепость” переводится с их официального языка - суахили. Оттуда на машине в город, как обычные туристы, ну а там, на обычном самолете долетим до Мнемба, я уже говорил вроде.
Пассажиры пристегнулись, иллюминаторы до этого наглухо закрытые специальными роллетами, резко разъехались, обнажив за стеклом потрясающий вид: взору путешественников предстали чистейшее небо без единого облачка, и воды Индийского океана, спокойные и величественные, как библейский голиаф. Андрей ахнул. Такой красоты он не видел еще никогда. Мириады раскиданных то  тут то там островков, заливы, небольшие бухты, старые рыбацкие суденышки, болтающиеся на воде, будто в воздухе, люди-муравьи – все создавало иллюзию затерянного мира. Это была реальность сна, это были грезы школьников наяву, впервые читающих книги о Робинзоне Крузо или вахтенные журналы величайших путешественников. Огромная железная машина пролетела небольшой залив, чуть набрав высоту, облетела сочно-зеленую гору, и начала снижение в сторону джунглей, за которыми скрывались очертания небольшого городка. Несколько минут спустя колеса шасси, крутясь с бешенной скоростью катились по идеальному асфальту секретного аэропорта для особых людей, коих оказалось совсем немного, всего 7 человек на земле. Андрея немного укачало. – На вот, протягивая белую таблетку, сказал Марк, - это поможет, ты на таких скоростях еще просто не летал, у меня первый раз еще хуже было.

Самолет подъехал к уже знакомому вшешне терминалу, двери открылись, соединив борт супер-лайнера со входом огромного коридора, точь в точь такого же цвета и архитектуры, с коего вылетали друзья-писатели. У Статченко создалось впечатление, что они никуда не уезжали.
- Марк, если бы не открытые  иллюминаторы, я бы подумал, что никуда мы не летали вовсе.
- Дружище, я сам в первый раз только и делал, что всему удивлялся, это нормально. – Если ты не устал, предлагаю сразу в город, там и отдохнем.
- Согласен, - ответил немного удивленный собственным ответом Андрей. Ведь еще несколько часов назад они пили, и немало пили, как же так получилось, что он трезв как стекло? Наверное, всем виной сверхзвуковой полет – выдвинул гипотезу Андрей, - Ну а что еще, разве что мне новый год приснился. – Марк, а хорошо первого января очутится в таком месте, вышагивая за ворота аэропорта, заявил Статченко.
Огромные ворота, тихо и бесшумно закрылись, оставив двух из семи надежд человечества совершенно одних в густых джунглях. Лишь грунтовая дорога шириной около метра, давала понять, что отсюда есть какой-то выход в цивилизацию. Солнце слепило глаза, было около 30 градусов тепла, но жары не чувствовалось. Время обеденное, и путешественники решили перекусить фруктами, коих было предостаточно, только протяни руку.
- Тут можно жить ничего не опасаясь, еды и воды полно, дождей еще месяца три не будет, даже змеи здесь не ползают, - зачем-то начал инструктаж Смирнов.
Андрею только и оставалось, что кивать. Каждый последующий шаг вызывал в нем бурю эмоций. В этих местах все было сказочным: огромные деревья неизвестных пород, пальмы, летящие навстречу огромные попугаи ярко-красного цвета, вкуснейшие фрукты, похожие на персики.
-Это фантастика просто! Андрей в выражениях не стеснялся.
- В принципе, ответил на его радостный вопль Марк, на Мнемба природа почти такая же, только там еще черепахи огромные, - таких вообще нигде в мире нет, ну и попугаи совсем уж нереальные там летают. А, ну да, еще кое-что, в общем, увидишь сам.
Молодые люди подкрепились, выпили воды из ручья, который бил, казалось прямо из-под кустов, и пошли дальше по грунтовой дороге.
- До города минут тридцать пешком, разомнемся заодно, - сказал Марк.
- Да я бы хоть целый день разминался, - продолжал радоваться как дитя Андрей, это что-то невероятное! -  Знаешь, Марк, я как-то на Таити был, всегда считал, что это рай, но как я ошибался!
Вдалеке виднелась вершина огромной горы, да такой высоты, что поневоле приходится преклоняться перед ней, хотя бы в мыслях.
- Килиманджаро, - отрезал Марк, увидев поднятые вверх удивленные глаза Статченко, излучающие неземное удивление.
- Ого, я даже не знал что она здесь, я думал это в Африке где-то.
- Андрей Владимирович, а географию вам бы подтянуть, мы и так в Африке.
- Ого, - только и повторял Андрей каждые пять минут, пропуская половину замечаний Смирнова.
- Андрей, в городе почти все говорят на английском, так что тут проблем не будет, люди все приветливые, женщины -  я знаю ты спросишь – в основном не очень красивые, но попадаются прямо-таки королевы. Стоит все копейки, и даже с этого года в стране функционирует прекрасный интернет. Кстати, скорость не в пример нашей с тобой родине, проверь, если хочешь.
Андрей включил телефон, тот оказался подключен к роумингу, попробовал открыть первую попавшуюся страницу – та открылась мгновенно.
- Да, отлично работает, удивительно!
- Кстати о птичках, - продолжил Марк, тут процентов 10 населения СПИДОм болеют, так что ты поаккуратней, Ромео. – Что я тебе еще не сказал? – А, деньги здесь местные – шиллинги, можно на доллары поменять, на вот, кстати. Смирнов протянул небольшую пачку стодолларовых банкнот, - На всякий случай. Тут на сотку можно месяц жить припиваючи. Я, кстати, сильно удивлен, знаешь ли, почему наши тупоголовые сограждане, как стадо баранов едут в америки и канады, учат годами язык, сдают кучу тестов и прочей херни, когда могли бы продать свои жигули, и жить здесь королями, зарабатывая, например, в интернете, или вообще не работая. Ведь, по сути,- продолжил уже заведенный Смирнов, таких же мест на земле много. Экономика тут не развита, но есть интернет. Местные даже не знают, что с ним делать можно. Ну, ребятня мультики смотрит, а взрослые с умным видом читают новости, вот и все. Ты представляешь какие тут возможности?
- Да уж! – Марк, я как раз иду, думаю сейчас об этом. Я когда писал для электронных журналов, мне еще долларов 200 платили, я их чуть ли не на х..й посылал. А сейчас выходит, можно работать по паре часов и жить себе в удовольствие?!
- Ну, я ж об этом!
Метрах в двухстах показались  одноэтажные постройки, послышался звук большой машины. – Похоже, дизель, джип – мысленно проводил утихающий звук Андрей. Несколько минут спустя послышалась неразборчивая английская речь. Статченко великолепно владел языком, что было обязательным требованием на бывшей работе. Хотя, даже если и были пробелы, то внутри фирмы работала своя школа, которая обучит даже барана, как говорил Андрей о своем друге Ярославе Федотове. Последний, действительно совершенно не обладая хотя бы малейшими способностями к обучению иностранными языками, но обучившийся с подачи Статченко основам английского, умудрился  в одной из совместных командировок познакомиться и переспать с крайне симпатичной англоговорящей девушкой. После этого случая, для справки, на работе, (до того как Федотов набрал несколько пудов лишнего) его называли полиглотом.
Дома в Дар-эс-Саламе, оказались все как один. Ничего необычного и завораживающего. Изредка попадались постройки, похожие на замки Турецкого Дубая. И вообще, столица Танзании напоминала Статченко город, слепленный за ночь пьяным архитектором, который построил его на спор, из кусочков Новороссийска,  Турции и Санкт-Петербурга. Оказалось, что Танзания, в основном это низменность и бедные обшарпанные улицы, а вовсе не великолепный затерянный в джунглях город-призрак, как рисовал его в своем воображении Андрей. Только знаменитая гора, виднеющаяся издалека, как бы намекала, что это не пустынный город с приветливыми чернокожими лицами.
В одном из обменных пунктов, Андрей поменял доллары на танзанийские шиллинги, распихал по карманам банкноты с изображением диких животных. Особенно приглянулись пятитысячные дензнаки с изображением бегемота, оснащенным двумя огромными рогами.
Ребята легко нашли гостиницу в довольно спокойной части города, с видом на небольшую площадку, где с утра до вечера мальчишки гоняли в футбол.
- Ну, все, размещение прошло удачно, мне надо отлучиться, другу хорошему в гости обещал зайти, - ты пока отдохни с дороги. Звони если что, - сказал явно нервничающий и взбудораженный Марк, что-то хмыкнул под нос, и был таков.
Андрей растянулся на огромной двуспальной кровати, вентилятор под потолком весело гонял теплый воздух, лучики солнца как бы наперегонки врывались на постель молодого писателя. В окно виднеется краешек кристально чистого синего неба, создавая впечатление отсутствия в природе облаков. Мальчишки продолжали гонять мяч, не утихали, кричали, спорили, но Андрей не услышал в их словах не единого матерного выражения, как это обычно бывает на родине, где любая подвижная игра молодых людей в возрасте от 7 лет неизменно сопровождается отборной порцией матерных слов, да таких, что некоторым взрослым можно как бы невзначай выходить на ликбез. Молодой человек прикрыл глаза, как довольный кот, наевшийся хозяйской вкуснятины и просто лежал ни о чем не думая. – Да к черту поганые мысли, в конце концов, если все отбросить, ведь как мне хорошо сейчас! Андрей старался ни о чем не думать, хотя, тревожная мысль одиночества, сопровождающая любого путешественника, совсем одного в чужой стране, все же витала в первых рядах мыслей, что громоздились в голове Статченко как пчелы, готовые влететь в улей. – Ладно, все нормально будет, - сказал Андрей и заснул сном младенца.


                22

На часах 20 30 по местному времени, еще не совсем темно, но уже начинает смеркаться. – Марк, Марк, - спросонья зовет Андрей, ты во сколько пришел? Но вопрос ушел в пустоту. За окном слышатся голоса молодых женщин, рев скутеров и громкий лязгающий звук стиральной машины. – Не иначе прачечная внизу, - решил Андрей. – А где же Марк? – То же мне, - Андрей будь поаккуратней, тут все СПИДом болеют, новая страна все такое.  - А сам?! – А сам наверняка в ближайшем борделе или баре, вот уж, а! Андрей достал телефон, набрал номер Смирнова, но тот оказался выключенным. - Что-то совсем это не смешно, где этот чертов мастер конспирации? – Надоел уже, на хрен мне это Занзибар и его 7 гномов, мне и дома неплохо жилось! – в сердцах кричал молодой путешественник. -  Нет, ну все-таки, как влипну куда-нибудь, а. -  Что делать, Андрей? – Написать заявление в полицию? Пожалуй.  В голове тут же нарисовалась картина местного полицейского участка, на крутящемся стуле сидит жирный полицейский, наверняка томно жующий что-нибудь наподобие бутерброда с сосиской. Размеренный и спокойный распорядок дня нарушает чокнутый белый турист. – Гуд дэй, товарищ инспектор, Андрей меня зовут! - Ну, пиши, чего сидишь как истукан?! - Андрей Владимирович Статченко, 33 года, возраст Христа – самое то, чтобы потеряться в вашей приветливой столице.  - Я с идиотом одним прилетел, а он, я извиняюсь, смылся как жир с тарелки, будьте так добры оторвать вашу огромную жирную жопу и помочь подданному Раша найти Смирнова Марка. – О, Смирнов, Водка, - отвечает оживившийся чернокожий страж порядка - вы потеряли бутылку водки? – Сразу видно что России, ха –ха –ха, - вальяжно, на ломанном английском, комментирует заявления Андрея толстый полицейский.  Молодой потерявшийся гражданин Российской Федерации не без гордости поджав хвост выметается с полицейского участка, как говорится, обосранный с ног до головы. –Нет, в полицию, пожалуй не пойду,  - сказал Марк сам себе по завершении вымышленной сценки.  - Подожду до завтра. - В конце концов, ну друг у него здесь живет, какой-нибудь Дон Леанардо  в шляпе, например, пьют, сидят виски или водку с тоником, а я тут навоображал черте что, пойду- ка и я пройдусь, пропущу стаканчик да высплюсь.
 За окном смеркалось. Несмотря на небогатую обстановку днем, ночью Дар-эс- Салам преобразился до неузнаваемости: на улицу высыпала молодежь, куча симпатичных молодых девушек, эффектно виляя пятой точкой и задорно смеясь, гуляли попарно и по трое, где-то неподалеку слышалась красивая музыка, похожая на современные клубные мотивы вперемешку с бразильскими горячими напевами. Тут поневоле не заснешь, - подумал Статченко, на миг забывший, про свой страх и одиночество; одел свежую футболку Guess и спустился вниз – в ночной город, который всегда завораживает и дарит тайну, особенно, когда город это не ваш родной, и вам не восемьдесят лет по паспорту.
Ночной воздух столицы Танзании потрясающ, насыщен свежестью и настолько чистый, что кажется, будто сама жизнь зародилась здесь. Футболка Андрея Статченко чуть надулась в районе груди, свежий воздух устремлялся в грудную клетку, создавая ощущения легкого похмелья. Андрея охватила непонятная эйфория от простого глотка чистого свежего воздуха. Ницше был прав, говоря о значении места жительства в судьбе человека, - размышлял молодой человек, - и ведь правда, я чувствую здесь и сейчас абсолютное счастье и гармонию, как же здорово, а! Пройдя несколько кварталов, Андрей вдруг осознал, что он находится в резонансе с это толпой, толпой веселых и довольных чернокожих людей, постоянно улыбающихся, отчего начинаешь улыбаться сам. Неужели белые зубы и черная кожа делают человека таким улыбчивым и счастливым?! - рассуждал в шутку Андрей, - неужели и правда, им ничего больше и не надо, чем вот так просто ходить по ночному городу, улыбаться друг другу, пить коктейли и танцевать до утра?  А ведь и правда, есть в этом что-то, - закончил рассуждения молодой писатель, остановившийся взглядом на вывеске “Happy Bar. Paradise Here”.

Из-за двери, которая больше похоже на фальш-панель из фильмов про секретных агентов, доносилась легкая музыка и веселый шум толпы. Андрей давно уже по первым звуковым впечатления мог почти наверняка определить стоящее это место, или очередное сборище придурков, которым место в аду. Нет, сегодня совершенно точно все в порядке: музыка не перекрикивала голоса, женский смех присутствовал в ассортименте, наречий и языков слышалось не один и не два, - значит вперед и с песней, скомандовал Статченко, и пнул дверь ногой. Последняя немного задержавшись на противоходе, едва молодой писатель переступил порог заведения, вернулась на свое место и ударила непутевого отдыхающего по спине.
- Ай, вот сука! Статченко машинально потянулся в область ключицы, приложив руку к больному месту. Почти бегом минуя коридор, пробежав сквозь висящую мишуру, он на ходу вызвал бармена.
-Ice? Give me a more ice, my bro – орал Андрей
- Crazy door?! –с улыбкой протянул ему горсть льда в кульке приветливый чернокожий мускулистый бармен,  несомненно обладающий даром притягивать людей, - настолько обаятельная у него улыбка.
- You look like Usher! U know Usher? – cпросил Андрей, приложив лед к спине, одновременно изобразив гримассу “мне уже легче”
- Ou eah! I have said this many!
- Right! – закончил переброску стандартными фразами Андрей.
Cтатченко огляделся. Показавшийся сначала маленький  бар на поверку оказался огромным. Барная стойка тянулась как анаконда, метров на 30 влево. Освещение было сделано так, что создавалось впечатление бесконечности. Люди как мухи прилипли к своим стульям, то и дело поднимая указательный палец вверх, мол, будьте добры – еще, пожалуйста. Андрей спросил 100 граммов виски, колы, которую он не пил уже лет пять, но которую почему–то захотелось до жути, разбавил все это под одобрительные взгляды соседей – двух молодых людей, одетых как типичные европейцы, и отправил содержимое красивого бокала в рот. Как же великолепен на вкус самый знаменитый клубный коктейль в мире, и вместе с тем, сколько же он испортил желудков, и прочих внутренних органов! Счету нет любителям ночной жизни, в один прекрасный день услышавших на приеме у доктора, про такие понятия как панкреатит, цирроз, гастрит и рак. Многие люди вполне обоснованно относятся к жизни крайне беспечно, легко и безо всякого страха перед опасностью продуктов ими потребляемых. – Да все вы правильно делаете, дорогие люди. – рассуждал Андрей, - К чему беречь здоровье, если совсем от вашего здоровья скучно, если толку от него только что работать на рабской службе, слушать дебилов, да тяжести таскать?! – рассуждал Андрей, взглядом встретившись с двумя здоровяками, сидящими примерно человек через пять от него. Двое крепышей, покачивались на барных стульях в майках-безрукавках, выдавая окружающим и пустоголовым клушам свою принадлежность к касте бодибилдеров, однако так думали люди, не смыслящие в жизни ровным счетом ничего. Андрею, достаточно было одного взгляда, одного мимолетного движения глазных яблок, достаточно было задержать фокус на этих молодых, но уже состарившихся, усталых лицах, чтобы понять, что огромные их мускулы – это результат нечеловеческого физического труда. – Интересно, что они делают, наверное, кофе собирают с утра до ночи. - А здесь вообще растет кофе? Андрей поприветствовал поднятым на головой стаканом ребят, мол, за вас, те ответно отсалютовали, и все действующие лица, довольные собой, сделали по глотку. – Бедные, продолжал рассуждать Андрей, стараясь не смотреть на них. – Наверняка засидятся до утра, поспят несколько часов, а наутро пойдут гробить себя дальше. Статченко прекрасно знал, что работая физически долго и на износ не пить спиртного почти невозможно. Он и сам в молодости много работал, с тех самых пор возненавидев ручной труд, но бесконечно уважая людей труда, хоть и с оговоркой на порядочность последних. Андрей улыбнулся. Музыка стала чуть громче, на часах половина двенадцатого, в воздухе ассорти из сигарного дыма (здесь все почему-то курят исключительно сигары), духов и еще чего-то, что обязательно отличает именно это место от остального мира. Во всех барах, в это время как по команде становится чуть громче и веселее. После третьего стакана кровь в жилах заиграла, про Марка молодой писатель уже не вспоминал, зато прекрасно помнил что он мужчина, и глаза ночного охотника, загорелись в предвкушении добычи.

                23

Они встретились взглядами уже раз десять, даже улыбнулись друг другу, но чертова гордость, которую часто по житейской неопытности путают с застенчивостью или стеснительностью, не давала ни одному из них подойти и познакомиться. Сколько пар, сколько любящих сердец, пылких и страстных натур не встретились по этой причине знает только всевышний, но иногда к счастью случается, что огонь страсти и желания или огромного любопытства, все же толкает человека сделать первый шаг.
- Да ладно, - говорил себе по пути к юной черноволосой красавице Андрей, в конце концов, по-английски пошлет – не так обидно будет. – Сейчас Андрюша выпьешь, успокоишься, слово за слово, ну ты что старик, ты уж умеешь?! - подбадривал себя Статченко, огибая последние два стула, мягко приземлившись на соседний с незнакомкой крутящийся барный стул.
- Good evening, you are so beatyfull! Whats your name?
- Jenny. Jenny Pala. You’r  from Russia, верно?
- Верно, перейдя на родную речь, ответил Андрей, -  а как ты догадалась, Дженни? Красивое у тебя имя и фамилия, кстати! Ты индианка?
- Спасибо, да мои предки жили в Индии, но отец предпочел американку. А русских
я вижу с километра, я там училась и работала. У тебя красивая улыбка, можешь еще улыбнуться?
Андрей засмущался. Странно, но обычная на первый взгляд просьба поставила его в тупик. – А действительно, просто улыбнуться иногда так сложно - подумал Андрей, и от осознания этой тривиальной истины парень даже не улыбнулся – засмеялся. Дженни смеялась в такт с молодым человеком, обнажив красивые и ровные жемчужно-белые зубы. Девушка закинула на бок черную как ночь копну прямых волос и смущенно отвернулась, эффектно закусив зубами нижнюю пухлую губку, с тем легким и неуловим шармом, которым так умело пользуются красивые девушки во всем мире, оставляя рабом незнакомцев на долгие годы.
- Дженни, а что ты здесь делаешь?
- Где? В баре или в городе? – кокетливо улыбаясь, спросила девушка. Дженни закинула нога на ногу, отчего и без того невероятно красивые ножки обнажили всю свою красоту.
- В городе. У тебя здесь дела? - почти переходя на крик, спросил Статченко.
- Ты знаешь, это довольно странная история, ты мне возможно не поверишь.
- Почему же? Я и сам в довольно дурацком положении оказался в связи с приездом сюда. Андрей метнул взгляд в сторону бармена, только что вспомнив, что он даже не удосужился предложить девушке выпить. Но отчаяние его было недолгим, бармен, будто угадав мысли Андрея уже протягивал стаканчик тоника смешанного то ли с мартини, то ли с легким аперитивом.
- Ммм, спасибо, а как ты догадался, что я именно это люблю, - спросила девушка улыбаясь, втягивая из трубочки веселящую жидкость.
Андрей, не очень понял что произошло, ему только и оставалось вымолвить – Да так, случайно получилось. – Наверное, бармены столько проработали, что людей вычисляют еще со входа – мысленно прокомментировал странное проишествие Статченко.
- Ты знаешь, а я город этот совсем другим себе представляла, слава богу, я тут ненадолго, я вообще-то на Занзибар собираюсь, просто там аэропорта нет.
- Что? Что ты сказала? Куда ты собираешься?
- На Занзибар, остров такой, здесь недалеко.
- Дженни, и мне туда тоже надо, представляешь! - воскликнул немного ошарашенный услышанным, Андрей.
Музыка набирала обороты, было немного за полночь, но внутри помещения  совсем не душно, как это обычно бывает от спиртного и разгоряченных танцами тел. Музыка заиграла еще громче, окончательно лишая возможности говорить и вести себя адекватно, бар постепенно превращался в ночной клуб со всеми его атрибутами.
- Ты не возражаешь, если мы пройдемся? - крикнул молодой человек девушке прямо в ухо - Тут говорить совсем невозможно!
- О’кей, пошли, и правда шумно очень – ответила индианка.
Молодая, красивая пара под немного завистливый аккомпанемент нескольких десятков пар глаз, прошла между барной стойкой и группой танцующих молодых людей; по пути Андрей кинул несколько скомканных местных купюр, махнув на прощание приветливому бармену и вежливо открыл перед девушкой дверь.
- Знаешь, только в России мужчины открывают перед девушками двери, такого правда, больше нигде не увидишь, это так приятно!
- Дженни, перед такими как ты, можно всю жизнь двери открывать – мне только в радость!
- Спасибо, - ответила девушка, и начала всматриваться вперед, или делать вид что всматривается, как это обычно делают красивые девушки, понимая, что с них взгляд не могут свести.
Дженни была действительно потрясающа. Линия щек, форма идеального носа, разрез глаз, по которым непонятно, какой национальности этот ангел. С одной стороны смуглая кожа и широкие глаза давали понять, что перед вами индианка, с другой - легкий нрав и задорный смех выдавали в ней западное происхождение. Дженни была одета в узкие джинсы, подчеркивающие красивые бедра, и в обычную белую футболку, эффектно облегающую налитую грудь. Много красивой  бижутерии и легкий макияж, вкупе с прямыми и черными как зола волосы, довершали образ индийской Афродиты.
- Интересно она буддистка? – подумал Андрей
- Андрей, ты, наверное, подумал, а не исповедую ли я буддизм? – спросила про между прочим девушка.
Андрей напрягся. Второй случай за последние два часа это уже слишком! – первая мысль Андрея. Оба этих события все что угодно, но не совпадение – заключил молодой писатель.
-Дженни, я и правда хотел тебя спросить об этом, клянусь! Но теперь хочу спросить  другое: ты что, умеешь читать мысли? В буддизме вроде нет такого!
- Да нет, ответила девушка, загадочно посмотрев в глаза Андрею, почему-то я и правда так подумала. А с чего ты взял, что я мысли умею читать?
- Понимаешь, тот коктейль в баре… в общем, я только подумал, что неплохо бы угостит тебя, а ту раз - и бармен тебе протягивает бокал, хотя я точно видел, что он был далеко от нас в тот момент, да и в меню такого коктейля нет, - точно помню, там вообще позиций немного.
- Да, я тоже смотрела меню, там действительно его не было. Странно, и правда…
Несколько минут молодая, красивая пара шла молча, думая каждый о своем. Андрей вспомнил, что с утра нет его проводника на загадочный остров Мнемба и когда он появится, и появится ли вообще, у Андрея не было ни малейшего понятия. Ну а Дженни, кто знает, о чем думала Дженни в тот момент? Вероятней всего, ее мысли занимал сюжет, как она смотрится сбоку, на сколько миллиметров преломляется ее нос в свете ночных фонарей, достаточно ли удачно сделан макияж, тщательно ли выбриты ноги, и что можно позволить сегодня этому красавцу, задумай он что-нибудь эдакое.  О чем еще думают девушки в такие моменты? Едва ли имеется универсальный ответ.
- Андрей, а я не совсем обычная, - сказала Дженни после пятиминутного молчания, мне почему-то кажется, тебе можно все рассказать. Вообще-то,  я не имею права этого говорить, но у меня есть большая тайна и мне прямо хочется тебе все сказать. - Ты не против?
Андрей кивнул.
- Помнишь, в баре я сказала, что мне на Мадагаскар надо, да? Так вот, мне не совсем туда, ты слышал про Мнемба – островок такой? Лицо Андрея Статченко окаменело на последнем слове. Дженни – это что проверка что ли? – тут же подумал Андрей. А, вот куда пропал Марк! А время зря не терял, молодец! – мысленно похвалил он Смирнова. Статченко попытался скрыть удивление и волнение, и ответил: “Мнемба? Нет, первый раз слышу! Что это за остров такой?”
- Ну, ты что, Андрей?! - разве не слышал, там же самые-самые отдыхают, ну там миллиардеры, звезды и их близкие, не слышал?!
- Да нет же, - начинал все больше нервничать Статченко -  не слышал, я же говорю!
- Андрей, все нормально?  Ты чего так завелся? С тобой все в порядке?
- Да, да, извини, Джен! А не совсем нормальная, это значит, что только ты и еще 6 человек на этом острове собираются чайку попить, да покумекать что да как, угадал?!
Красавица Дженни широко раскрыла и без того огромные глаза и сказала – Ты что все знаешь что ли?! Так мы не случайно встретились, получается? Ты тоже приехал сюда с проводником?
- Да! – заорал Андрей, -  представляешь, я тоже здесь с одним писакой, который меня оставил одного, и смылся бог весть куда.
- Невероятно просто! – Дженни посмотрела на молодого человека с непонятным восхищением и любопытством. – Ты знаешь, ты мне приснился несколько лет назад, и город этот снился и разговор наш, это просто фантастика! -  Андрей, мне кажется, нам нельзя вот так просто гулять по улице.
Статченко, будто зная наперед окончание фразы, поднял руку. Через несколько секунд молодая пара уже садилась в старенький форд. Андрей дал водителю прочитать адрес, намалеванный рукой Марка на кусочке от сигаретной пачки, на случай если Статченко забудет название улицы.
- О’кей, - cказал водитель, глядя на оборванный лист, - это рядом совсем!

                24

Дверь со скрипом отворилась, как бы нехотя приглашая хозяев в комнату. В комнате совсем тихо, блик от фонаря освещает половину ковра, часть кровати  и стол. Легкий ветер ворвался в полуоткрытое окно, принеся с собой кристальный ночной воздух, от которого пахнет романтикой и тянет на все откровенное.
- Ну, вот здесь мы остановились с моим проводником. Он исчез утром, я тебе говорил. Он странный какой-то, но в общем довольно умный парень, а вообще я писатель, - не без скромности раскрыл свою тайну Андрей. – Я написал книгу, как сказал  Марк - Новую Библию, но я назвал ее “Становление”, - закончил фразу молодой человек. – Дженни, незаметно зевнув, продолжил Андрей, а в нашу команду ведь за просто так не берут, тебя ведь?! - тебя тоже выбрали не просто так?
- Да, ты прав. У меня сложная задача и одновременно интересная. Мне было поручено создать и развить новую религию. Именно создать, а не стать лидером. В коде человека прописаны правила, что управлять, или по крайней мере делать вид что всем управляет, должен мужчина, так что женщина только функция, впрочем, как всегда оно и было.
- Интересно, когда об этом коде узнают феминистки, весело будет, не правда ли? – вставил Андрей.
- Ничего страшного не случится. – Ты прекрасно знаешь, о чем я. – Новая религия, предусматривает все и для всех. Это религия свободы. Феминистки в них смогут дальше агитировать и говорить все, что им заблагорассудится, вот только вряд их буду слушать. Кстати, мой проводник, который тоже вчера исчез, рассказал мне про одного из нас, который 150 лет назад почти построил новую религию, точнее, просто разбил в пух и прах старую, однако тогда было решено, что внедрять ее рано, потому что люди недостаточно свободны в своих мыслях, да и информация тогда не распространялась с такой скоростью.
Глаза Андрея Статченко загорелись ярким огнем. Это была его любимая тема, об этом он писал свою книгу.
- Джен, ты имеешь в виду “Антихриста Нитцше”, ведь так?
- Конечно, улыбнувшись, ответила девушка, - ты очень начитанный, по глазам видно.
- Джен, кстати ничего, что я сокращаю так, - спросил Андрей, понимая, что девушка начинает ему нравится все сильнее.
- Да нет, меня так и называют, Дженни – это слишком длинное имя для 21 века, что поделаешь, век коротких сообщений, - подняв уголки губ, произнесла Дженни Пала.
- Та знаешь, продолжил Андрей, а ведь мы можем сейчас подумать каждый о своем и мысли материализуются, я сам проверял.
- Я знаю, Андрей, я тоже проверяла, когда мы были с моим проводником, но знаешь, почему-то я не хочу больше этого делать, и мне кажется, что ты тоже так думаешь.
- Андрей вдруг осознал, что мисс Пала права. Перед вылетом  в столицу Танзании, Андрей, зная бы заранее, с какой красавицей окажется в пустом номере в городе Дар-эс-Салам, абсолютно точно воспользовался бы новой возможностью по полной программе, что он и сделал в аэропорту с работницей аэровокзала, но сейчас что-то сдерживало его. Что-то большое и важное внутри, не давало ему мыслить по своей прихоти. Теперь он думал не за себя, но за всех. От этой мысли молодой человек, вдруг почувствовал безграничную власть, которая никогда не сравнится ни с какими земными желаниями, разве что инстинкт, или воля к жизни, может его побороть.

Андрей и Дженни бурно обсуждали свое нелепое, но вместе с тем интересное и загадочное положение. От усталости, они заснули даже не заметив этого обстоятельства, проспав до 11 часов дня.
 Первым проснулся Андрей; молодой человек довольно потянулся, заботливо укрыл мисс Дженни, почти как кот облизнувшись при виде ее потрясающей фигуры, борясь с желанием, вышел на балкон, откуда уже слышались крики детворы и удары ног по мячу. Солнце ослепило глаза, как и подобает ему в теплых странах: нежно и с той добротой, с которой некоторых жителей земли целуют их мамы лет до 7-ми.
- Андрей, ты здесь? - послышался сонный, невероятно сексуальный голос Дженни с едва уловимыми признаками акцента.
- Доброй утро Джен, - протянул Статченко, - Хочешь чаю сделаю? - мы тут с Марком чай по пути прикупили, - это что-то потрясающее!
- С удовольствием!- Спасибо!
За завтраком, состоящим из местного чая и пачки французского печенья, купленного в лавке неподалеку в день приезда, одинокие туристы решили перевести вещи Дженни в номер Андрея – так было безопасней для обоих, и подождать еще один день своих проводников. В случае неявки последних было решено попробовать добраться на остров Мнемба самим. 
- Несмотря на фантастическую охрану этого места, не будем забывать, что у нас есть способности пока мы вместе, да и ты по описаниям знаешь как туда попасть – деловито закончил разговор Андрей. Дженни едва уловимо улыбнулась. Опытный мужчина, коим, вне всякого сомнения являлся Статченко, прекрасно знал, что такая девичья улыбка означает  одно: восхищение, вперемешку с выражением “такому уверенному парню можно смело доверится”. Безусловно, самцы в мире homosapiens, вовремя распознающие и правильно улавливающие такие сигналы от противоположного пола не имеют права им не воспользоваться. – Но это позже, закончил про себя Андрей.
Молодой человек оставил Дженни в номере, а сам на такси поехал в ее съемную квартиру. На месте, его встретил добродушный чернокожий мужчина, похожий на участников соревнований мистер Олимпия, только на пенсии. Статченко расплатился с ним за неделю вперед, рассказав историю, мол, он является родственником обворожительный красотки, которая здесь квартировала всего один день, и сказал, что пока она поживет у него. Андрей зашел в чистый небольшой номер, забрал кожаную дорожную сумку мисс Пала и вернулся назад. Дженни, тем временем убрала постель и умиротворенная сидела на балконе, наблюдая за игрой в мяч.
- Знаешь, услышав знакомый голос Андрея, вошедшего в комнату, я уже час смотрю на этих ободранных мальчишек и чувствую себя абсолютно счастливой. Играют с утра до вечера и ничего им больше не надо. Они не думают, что завтра будет по-другому. Они знают, завтра будет светить это же потрясающее солнце, они будут дышать этим же воздухом. Наверное, это счастье!
- Джен, ты знаешь, я в своей книге эпиграфом сделал вот такое вот предложение: “Если счастье и возможно, то это быть мальчишкой и гонять в футбол в Дар-эс-Саламе, на площади Гюго, напротив балкона дома 7, 2 этаж”
- Так это ж наш адрес! – удивилась ошарашенная Дженни.
- На вот, посмотри, сказал не менее удивленный Андрей, протягивая, раскрытую на 68 странице книгу. Дженни быстро пробежала начало главы и ее красивые глаза стали до того большими от изумления, что Андрею на секунду стало страшно, - Как бы не вылетели из орбит – подумал он.
- Ничего себе! Вот это да! – только и смогла ответить девушка.
Проговорив и обсудив все возможные варианты развития событий, молодая пара необычных людей, так и не дождавшись хоть какого-нибудь сообщения от своих проводников, решила отправиться в путь.

                25

 На часах 17 00, на улице не больше 30-ти. Приветливый, скромный и такой необычный город Да-эс-Салам, с тех самых пор не принял, да и вряд ли когда-нибудь еще примет в гости людей более неординарных, свободных и великих, чем Андрей Владимирович Статченко и его обворожительная спутница Дженни Пала. Есть такие места, точнее города на земле, как прекрасная танзанийская столица, в которых, кажется, никогда ничего не поменяется. Пройдет сто лет, и наверняка мальчишки также будут гонять в футбол, солнце также будет дарить тепло этим приветливым, молодым чернокожим телам, полных надежд на лучшее, с бесконечной добротой в огромных глазах…
Андрей скорее для проформы, чем по сильному душевному порыву, в последний раз набрал номер Смирнова, но телефон и на этот раз оказался выключен.
- Опять двадцать пять, - сказал про себя Статченко.
- А я знаю, - заявила мисс Пала, - это поговорка русская,  правда я ее не понимала никогда.
- А ее никто не понимает даже в России, просто, когда что-нибудь повторяется, у нас всегда так говорят, улыбнувшись, заявил Андрей.
Дженни чуть заметно подняла уголки губ. Чувство юмора Андрея, его цепкий и острый ум нравился ей все больше. Однако, как и любая красивая и умная девушка бросаться в объятия сразу она не спешила, чувствуя, что момент еще не наступил.
- Все, пора, - перекинув обе сумки через плечо, заявил молодой человек. – Поехали, скомандовал Статченко.
Действовать надо было быстро, вместе с тем аккуратно и без лишнего шума. Да, лишиться одного из семи хранителей всего человечества, означало кардинальный сбой в общей программе, в матрице человечества, то есть, это значило бы необратимый сценарий развития событий, начиная от политических демаршев по всей планете, кончая ядерной войной. И Андрей и мисс Пала это отлично понимали, несмотря на свою молодость и  беспечность. Вместе с тем, ребята многого еще не знали, и что, вполне понятно, не до конца оценивали свою роль в спектакле под название “человечество”.
План покорения острова Мнемба был до банальности прост. Андрей предложил нанять небольшой самолет системы “кукурузник”, на нем долететь до Занзибара, побыть там несколько дней, определившись со способом попадания на загадочный остров. Вариантов было два. Либо нанять за тысячу долларов мадагаскарских отважных смельчаков, которые знают подводный путь через рифы, либо стать невидимым, что невозможно по сути. После недолгих дебатов молодые люди решили воспользоваться вариантом номер 1 – это единственный их шанс. Об этом вскольз, и по пьяни обмолвился Марк Смирнов, закончив предложение фразой “Из десяти местных - 9 на поверхность не всплывали…”. Это означало только одно: им просто не хватало воздуху, а может и про эту якобы тайную дорогу прекрасно знают охранники острова.
Андрей и его сногсшибательная спутница шагали по пыльному старому асфальту Дар-эс-Салама, кокетливо переглядываясь и немного жалея об отъезде. В этой маленькой и уютной столице с ее бедными кварталами несомненно было что-то притягивающее и тот неуловимый гостеприимный шлейф, который заставляет обезумевшего туриста сказать на прощание “Обязательно вернусь сюда еще раз!”. Везде пахло прибоем и свежим кофе. Минуя несколько кварталов, дойдя до местной “биржи труда”, молодые спутники сторговались за 500 местных купюр с изображением двурогого носорога довезти их до ближайшего небольшого самолетного такси (как из здесь называют), с тем, чтобы на небольшом воздушном судне поскорее вылететь на остров Занзибар.
- Нам в Стоун-таун, деловито заявил Андрей, подбежавшему к нему чернокожему худощавому парную – водителю небольшого кукурузника. Платим двойной, если вылетаем немедленно! – добавил Статченко.
- Yes, sir, Course! – широко растянув рот, на хорошем английском заявил воздушный шофер, почесав коленку сквозь изодранные джинсы.
- На том и порешили, - уже на русском ответил ему Андрей, больше обращаясь к Дженни. Последней только и оставалось удивиться, как это ее русский спутник решил вопрос с перелетом за несколько минут. Ни паспорта, ни каких-нибудь еще документов у ребят никто так и не потребовал.
Пилот легкого “кукурузника”, рассчитанного на троих человек, дал команду подождать 15 минут, пока он прогреет машину. Андрей и Дженни уселись на старой ободранной лавочке, с выцарапанной надписью на почти прогнившем дереве “Love Salam”, видимо оставленной кем-то из особо впечатлительных туристов, с романтическим складом характера. На небе, впервые за несколько дней появились облака, белые как снег и легкие как пушинки. Они плыли томно, как бы показывая людям, что вы, мол, следуйте нашему примеру, делайте спокойно свое дело, не торопитесь. – Все равно, вы также как и мы проплывете однажды туда в неизвестность – подняв глаза, закончил за них Андрей, обращаясь ко всему человечеству. Дженни улыбнулась. Видя серьезное лицо Андрея она испытывала бурный восторг, угадывая в выражении лица Статченко маленького ребенка, готового ко всему новому и одновременно видя перед собой зрелого мужчину, готового здесь и теперь принимать серьезные решения. Как известно эта гремучая смесь, возникающая иногда в девичьих головах, свела с ума не одну женщину в истории, да и наверняка еще не одна и не две свихнется на этом в дальнейшем. Свихнется от простого наблюдения с видом на радужные перспективы, которые с неизменным упорством осла возникают в красивых женских головках, но возникают они вовсе не от любви, как многие думают, а от простой влюбленности, плавно переходящие в привычку.

                26

Вокруг импровизированного аэропорта, как и положено, не было никаких построек, здесь даже не росли кусты и деревья. В радиусе несколько километров просматривался потрескавшийся асфальт, да редкие грунтовые дорожки, уходящие далеко за горизонт. Из всех сооружений в фокус попадало одно небольшое здание, - что-то между сторожевой будкой и автосервисом с небольшой пристройкой, где хранились самые ходовые запчасти: винты пропеллеров, колеса и всякая мелочь. Статченко читал где-то, что даже сейчас, в 21 веке, самые простые самолеты остаются самыми надежными. Такой, даже при выключенном двигателе удачно посадить – дело нехитрое и не требующее особой сноровки.
Ровно через пятнадцать минут, Джо – приветливый чернокожий пилот кукурузника, махнул ребятам рукой, давайте, мол, пора, добро пожаловать на борт! Дженни и Андрей нехотя поднялись со скамейки, немного расслабившись на вечернем солнышке.
- С такой точностью, живя в Европе, Джо мог бы собирать наручные часы, - заметил Андрей. Дженни улыбнулась, прокрутив на запястье белые Swatch, что означало – шутка прошла.
Молодые путешественники прошли к старому небольшому самолету, мотор ревел как гром, разговаривать не было ни единого шанса. Джо проорал, что в кабине не будет так громко – нужно только залезть. Андрей помог Дженни забраться первой по небольшой лесенке, а заодно полюбовался ее восхитительной пятой точкой, затем залез следом. Внутри кокпита был удобный диван, застланный то ли пледом, то ли специальной накидкой. Слева и справа вмонтированы большие иллюминаторы. Впереди от ребят располагалось место пилота и еще одно небольшое местечко. Джо проворно взобрался по лестнице, откинув ее напоследок ногой, и закрыл дверь в каюту, провернув круглую ручку, похожую на затвор на подводных лодках. В кабине действительно стало значительно тише, можно было легко разговаривать, но все же, приходилось немного кричать.
- В жизни не сидела удобней! – первой начала разговор мисс Пала.
- Это невероятно, никогда бы не подумал, что в таких самолетах может быть удобно как дома в кресле! – поддержал Андрей довольную Дженни.
- Готовы? – кинул через плечо Джо, нацепивший микрофон и динамик на проволоке - по всем правилам летной науки.
Андрей показал большой палец правой руки, давай понять, что можно вылетать. Джо проворно включил какие-то тумблеры, потянул на себя штурвал, машина медленно покатилась вперед. Набрав скорость, чернокожий пилот начал медленно оттягивать штурвал на себя, и небольшое воздушное суденышко, немного накренившись вправо и покачиваясь как бумажный самолетик, начало набирать высоту. В огромных окнах-иллюминаторах все как на ладони: казавшийся огромной пустыней аэропорт, начал уменьшаться в размерах; вот уже видно его периметр, чуть левее базарчик, где стоит несколько сотен водителей и рабочих предлагающих себя в наем; вот эти нелепые постройки Дар-эс-Салама превращаются в детские домики, совсем как в детстве в большой песочнице.
- Не как в Боинге, да Дженн? – крикнул Андрей своей спутнице.
- Да, ощущение как на качелях, аж дух захватывает, - заявила мисс Пала.
Действительно, полет на маленьком суденышке напоминал аттракцион, машину постоянно качало из стороны в сторону, но особого страха не ощущалось, пассажиры каждой клеткой ощущали габариты и вес машины, интуитивно понимая, вдруг что, сядут они без проблем. Однако вся уверенность их исчезла, когда Джо медленно начал разворачивать свое старое судно в сторону океана. Высота была небольшая, а перспектива случайного падения  на воду пугала и обескураживала обоих пассажиров-новичков.
- Не бойтесь, тут дел минут на двадцать -, орал Джо из своего кокпита, - сейчас немного по прямой, и увидите Занзибар начнется. – Это рай, я бы там жил – заявил он, но там с работой похуже, приходится в этой дыре жить, - закончил свою речь чернокожий пилот.
Андрей и Дженни почти не слушали его, каждый представляя остров по-своему. Андрей вспоминал дурацкие и непонятные советские мультики, где вроде бы что-то было про Занзибар, а вроде и нет; рисовал в уме огромных черепах, которых часто показывали по Discovery. А мисс Дженни Пала, почему то думала, что остров этот точь-в-точь, похож на Пхукет, - ее любимое место в Тайланде, где она не раз бывала, беседуя с одним старым знакомым дервишем на тему своей новой религии и способах ее внедрения в людские умы. Дженни осторожно коснулась пальцами полускрытой ладони своего спутника, тот с удовольствием разжал пальцы, ребята взялись за руки, нежно соединив ладони в замке. Оба немного покраснели, но больше, понятное дело, озарилась румянцем мисс Дженни, которая сама от себя не ожидая такого “напора”. Теперь стало ясно, что сигнал от девушки был дан окончательный и бесповоротный. Оба молодых человека это прекрасно понимали. Следующий подобный жест, если таковой случится, должен исходить от Андрея, но тому сейчас было хоть бы что. Он как довольный кот, откушавший сметаны, прикрыл глаза, ощущая мягкие и длинные пальцы своей подруги, рисуя картины их совместных прогулок по сказочному Мнемба, где сквозь бирюзовые заводи можно увидеть неземной красоты рифы, сесть верхом на огромную черепаху, по пути поймав за хвост огромного местного попугая…

                27

Вскоре на горизонте показались очертания большого острова. Самолет начал мягкое снижение. Со стороны это наверняка напоминало полет фантика, брошенного на пол пятилетним ныряхой. Береговая линия бирюзового цвета потрясала взгляд, пальмы торчали тут и там, украшая остров, как помидоры грядки. Небольшие перешейки зеленой густой суши уходили вдаль, соединяя большие и маленькие островки, люди как муравьи беспорядочно ходили по непонятной траектории, выполняя различные телодвижения. – Вот такая она человеческая жизнь, если посмотреть сквозь бетонные коробки мегаполисов из стекла и стали, будто рентгеновский луч просветил их, то картина точь-в-точь такая же – думал Андрей. Остров был великолепен, никогда еще Андрей Статченко так не волновался, интуитивно он чувствовал, что это ЕГО место. Ницше был несомненно и на сто процентов прав, говоря о важности места пребывания человека на земле. Есть люди, как Андрей Статченко, которые не могут без солнца, и ничего у них не получается, однако стоит им попасть в солнечную страну, мысли и идеи, а главное желание и силы для их воплощения, буквально рвутся наружу. – Ах, Нитцше, ну гений!- в сердцах произнес Андрей, - ты, старик, конечно прав, но чувствуется, что многого ты так и не узнал; что-то мне подсказывает, что я доберусь до самого главного в самое ближайшее время, - закончил внутренний монолог Андрей. Что ж, это было чистейшей правдой, знал бы только этот способный молодой человек какое количество людей это “самое главное” затронет, он бы не то чтобы удивился, скорее, ужаснулся масштабам изменений на земле…
Нос небольшого судна с тремя людьми на борту накренился вниз, воздушное судно начало резкое снижение. То ли Джо упустил из виду возможное место посадки и резко принял решение к снижению, то ли на таких летательных аппаратах это обычное явление, - ребята не знали. Дженни интуитивно сжала руку Андрея что есть сил и зажмурилась, как это обычно делают женщины, почуяв опасность.
- Все нормально, не бойтесь! – орал Джо, еле держа штурвал в больших мускулистых руках, - сейчас немного потрясет и все будет хорошо…
Шум в кабине стоял такой, что казалось, сам дъявол использует самолет в качестве скрипки, исполняя свой адский этюд. Несмотря на крепкий дух , даже Андрей Статченко испугался, на секунду подумав о бесполезности существования человека. Не успели мысли Андрея привести его слишком далеко, как машина немного выровнялась, и пассажиры вместе со своим пилотом буквально всем естеством почувствовали касание плотной резины колес грубого раскаленного асфальта.
- УУУУххххх, давно такой посадки не было! – орал Джо, - ей богу, думал, вообще не сядем! Джо тряс головой, хлопал в ладоши и орал непонятные слова на своем родном наречии, означавшим, по всей видимости, бурный восторг.
Дженни немного разжала руку спутника, едва поняв, что до полной остановки остаются считанные десятки метров.
- Андрей, милый, скажи, что я не сплю, поцелуй меня, ущипни!
Статченко развернул к себе девушку, обняв ее за плечи, рука поневоле соскочила на бедро и, немного замешкавшись, поцеловал мисс Дженни в губы. Та, от неожиданности и удовольствия закатила глаза; непонятно от чего ей было хорошо больше, то ли от удачной посадки и сохраненной жизни, то ли от жаркого поцелуя, которого она так ждала с самой первой встречи в том самом баре Дар-эс-Салама. Быть может это странно, но даже сама мисс Пала ответа на это вопрос не знала. В женской природе любовь стоит на одной ступени со счастьем и обладанием жизнью. Не стремление выйти замуж, которое является следствием психогенетических процессов, заложенными предками (мамами и прапрабабушками), а именно той самой любви, которой ждет каждая женщина всю жизнь, независимо от того замужем она, или делает вид что замужем по сугубо материальным соображениям.

                28

Самолет катился по довольно большой посадочной полосе, пахло паленой резиной. Несмотря на поздний час, на улице еще светло как днем, воздух свежий и чистый. То тут, то там росли пальмы, пахло соленым морем. Этот запах Андрей помнил с детства. У каждого он ассоциируется с чем-то своим, но неизменно любой человек почувствует радость и легкий трепет, наполняя им легкие. Когда вдыхаешь морской воздух, а особенно в тропиках, происходит небольшой переворот в сознании, переворот больше похожий на легкое опьянение. Происходи, правда, так не у всех и не всегда. Некоторым людям вообще больше нравится вдыхать морозный воздух, например. Это вовсе не генетическая предрасположенность, это код человека, данный ему с рождения. Просто у некоторых, в коде в этом произошла ошибка: сибиряк-нефтяник, например, вынужден работать где-нибудь в Сургуте 40 лет к ряду, а на 57 году жизни, к примеру, случайно попадает на отдых на райский остров. Здесь наш матерый сибиряк понимает, что нефть – это хорошо, но вдыхать морской воздух и стоять каждый день под солнцем – это куда лучше, чем путевки в Финляндию или бесплатные подарки на новый год. Но годы уже не те, поезд ушел, как говорится…
Дженни с Андреем заворожено смотрели по сторонам. Остров Занзибар действительно сказочный. Пальмы, кусты, кристально голубое небо, сам воздух –все было необыкновенно чистым, нереальным. Воздушное судно, под управлением профессионала высочайшего класса Джо Паркера – задорного чернокожего паренька, любителя травки и женщин, благополучно совершило плановую посадку в Стоун-тауне, где пара молодых необычных людей предпримет попытку добраться до самого странного места на земле, и где им суждено сделать такие великие открытия, о которых никто никогда даже не помышлял.
Полная остановка авиалайнера “укукрузник” ознаменовалась аплодисментами в шесть рук. Довольные, немного усталые больше не от полета, а от эмоций, пилот и двое его спутников сошли на благодатную почву острова Занзибар. Джо вытянул руки к небу, послышался хруст позвонков – верный признак остеохондроза и отсутствия кальция в организме. Стаченко и мисс Пала выглядели слегка растерянными, не зная, в какую сторону смотреть. Всюду было невероятно красиво, глаз не мог сфокусироваться на чем-то одном. Дженни заявила, что хочет пойти искупнуться, причем немедленно. Андрей рассчитался с довольным Джо, тот пожал ему руку, - Я же говорил я бы тут жил, это настоящий рай, просто тут с работой туго. – сказал Джо, на секунду умолк и добавил – Оно и понятно, в раю ведь не работают, ха-ха-ха, -  удачи вам мистер Андрей, пока! Статченко взял обе сумки, другой рукой приобнял Дженни за талию, ребята двинулись в сторону стоящих неподалеку местных таксистов. Первым, подбежал  невысокий учтивый парень, почему-то белый, небольшого роста, с ароматной сигаркой в руке.
- Куда изволите?- на хорошем английском поинтересовался шофер.
- Тут есть гостиницы рядом с пляжем? С хорошим пляжем? – уточнил Андрей.
- Шутите? - Вы же на Занзибаре, на острове самых лучших пляжей и самых лучших гостиниц. Садитесь!
Дженни и ее спутник уселись в старенький Додж, машина тронулась. По небольшой проселочной дороге, мимо красивейших зеленых пальм и кустарников, ребята выехали на шоссе, повернули направо, ориентируясь на табличку “Beach & Bich 5 km.” Андрей улыбнулся, бегло пройдясь взглядом по старой дощечке-указателю. Дженни насупилась, прекрасно понимая, что табличка, скорее всего, не шутка, и конкурировать с местными красотками, да и просто с отдыхающим девушками придется совершенно точно. Солнце, огромное, как большая расплавленная сковородка без ручки, медленно садилось за горизонт. По краям красного раскаленного светила пылали оранжевые и ярко-красные нити, создавалось впечатление, что небесное светило вот-вот испепелит само себя. Говорят, что такое зрелище можно наблюдать только в этой точке земного шара. Дженни заворожено смотрела по сторонам, приняв выражение статуи. Андрей поневоле составил компанию Дженни в этом умиротворенном просмотре. Водитель, заглядывая в зеркало заднего вида, лишь невольно улыбался, видя такую сцену, наверное, в тысячный раз. Справа раскинулась плантация нежно-пурпурных роз, аромат стоял такой, что никакие слова и дефиниции не заменят чувств и эмоций, переживаемых по этому поводу в носу и не только. Это была идеальная картина бытия, это были самые изысканные запахи на планете. Андрею казалось, что они попали в сказку, где и люди и животные тоже идеальные, где все понимают зачем живут и что им нужно делать. Герберту Уэлсу – подумал Андрей – немного не хватило воображения или денег, чтобы навестить эти края, когда он описывал свою Утопию. Поля, с миллионами первоклассных роз закончились, - их сменили густые заросли немного странных деревьев: что-то между пальмами и небольшим кленами, уходящим вдаль к береговой линии. Минута, и кромка песчаного пляжа уже приглашала к себе удивленных туристов. Ребята наблюдали бирюзовый прибой, девушек в купальниках и их толстых мужчин, которые в 21 веке вообще забыли, как должен выглядеть сильный пол. И, конечно, музыка… Отовсюду лилась музыка. Мелодия вечного праздника, от которой становишься молодым, песни беззаботного сущестования и счастья. Такие напевы бывают еще в Бразилии, стране, где когда-то тоже решили, что человек больше нуждается в карнавалах и вечеринках, нежели в хождении на нелюбимую работу и лицезрение мудаков, похожих на моржей, одетых в задроченные классические костюмы.
- Всего доброго, - крикнул на прощание водитель, довольный жизнью и чаевыми.
- Спасибо, - крикнул Андрей Статченко, довольный жизнью не меньще, - оно и понятно: обнимая девушку наподобие миссДженни Пала причины для несчастья найти проблематично. Солнце томно садилось за горизонт, в игру вступали неоновые вывески гостиниц, освещая песочную набережную, уходящую вдаль на многие километры. Андрей заворожено смотрел вдаль, чувствуя опьянения от созерцания этой картины – живой картины бытия. Это было то самое опьянение, которое имел в виду Нитце, говоря о возможности существовании Искуства в голове человека, о любом эстетическом действии. Все, что хотелось сейчас молодой паре – это гулять. Гулять вдоль этой футуристической картины выдуманного рая, этого места, описанного в библии, чтобы принизить жизнь земную – физическую. Статченко не раз размышлял об этом, и даже оформил все это в своей запретной книге. Что до Дженни Пала, - так она вообще о религиях знала практически все, поэтому слово “рай” трактовала скорее формально, чем по смыслу.

                29

Пройдя несколько километров в полной тишине, до сих пор испытывая дикий восторг, ребята вспомнили о том, что они оба ужасно устали, надо было выбирать место для ночлега. Не сговариваясь, они, как мотыльки, прошли к желтому двухэтажному отельчику, с гамаками на балконе. На входе их встретил томный мужчина в гавайской рубашке. По объему его живота и довольной алчной улыбке, можно было сделать вывод, что это не иначе хозяин апартаментов: с таким лицемерием и радушием он принимал интуриста. Из недолгой переброски словами, ребята узнали, что номер остался всего один, на втором этаже, однако, после быстрой демонстрации пачки с зелеными бумажками, выяснилось, что свободен весь второй этаж, и выбрать можно любой по желанию.
- Можно вон тот, с гамаками? – осведомилась Дженни
- Конечно, мэм, конечно! – расплылся в толстой улыбке тучный хозяин.
Усталые путники зашли в номер, кинув сумки на кровать, с той дорожной небрежностью, с которой демонстрируют в своих картинах прибытие путников режиссеры из Голливуда. Дженни, сомнамбулой проскользнула на балкон, вдохнула полной грудью чистый воздух индийского океана и плюхнулась на гамак; минута и мисс пала заснула сном младенца. Андрею только и оставалось, что накрыть свою очаровательную спутницу легким покрывалом, которых в номере оказалось целых шесть. – Видимо на случай легкий заморозков – ухмыльнулся Андрей. Молодой человек прошел в комнату, которая являлась одновременно залом и спальней, сел на небольшой уютный красный диван, ноги поставил на небольшую табуретку. Окна в помещении были в пол, было видно спокойный прибой океана, томно гуляющих туристов, чуть поодаль качались как в невесомости небольшие лодки на берегу. - Сколько же люди терпят, страдают, теряют, не видя этой простой красоты!- А ведь местные жители, наверное, привыкают ко всему этому, также как и жители мегаполисов к своим железобетонным коробкам. – Хотя нет, там люди всегда несчастные и хмурые, как дождливое небо, здесь же всегда улыбаются – значит, я не совсем прав, - заключил Статченко и заснул…
Около полудня следующего дня Дженни уже варила кофе на себя и своего друга – загадочного русского писателя Андрея Статченко. Девушка проснулась первой, почувствовав первое дуновение теплого ветра, пение утренних райских птиц, и услышав голос хозяина, который, казалось, вообще не спал, ради своего “Пожалуйста, проходите, у нас лучшие номера!”. Дженни встала около 8-ми утра, абсолютно бодрая и веселая, надела легкие шорты и майку и пошла на пробежку по берегу океана. Такого заряда энергии и счастья от простых физических упражнений она не испытывала никогда. Девушка была уверена, что многие жители мегаполисов, не занимаются спортом по причине городского конформизма: зачем быть стройным, когда все вокруг жирные как свиньи? Тут она была абсолютно права. Здесь, на другом конце света, единственный кто не следил за экстерьером - был хозяин их гостиницы, остальные же местные, - как будто сошли с обложек журналов. И вообще, молодая девушка слегка опешила, когда на встречу по казалось бы безлюдной прибрежной полосе  бежит столько людей, загорелых и улыбчивых. На этом острове, казалось, все дышит счастьем и радостью.
- Доброе утро! – прокричал с балкона Андрей, держа в руке кружку ароматного местного кофе, сваренного его спутницей несколько часов назад, подогретого сейчас до состояния кипятка.
Дженни на секунду прищурившись, посмотрела вверх на Андрея, стоявшего в шортах и без майки.
- Как же он красив, подумала девушка, и произнесла – Доброе утро, - Андрей классно выглядишь!
Дженни, стоявшая внизу, такая маленькая и беззащитная, со своим наивным и вместе с тем таким уверенным голосом, заставляла Статченко улыбаться, даже скорее умиляться. Андрей поднял чашку вверх, как это обычно делают в барах, и отпил внушительный глоток. – Дженни, заходи уже, кофе здесь потрясающий, спасибо, кстати, я только подогрел, - полувиновато произнес Андрей,  редко позволявший себе так долго спать.
Мисс Пала и Андрей Статченко сидели на балконе и потягивали горячий кофе. Дженни взахлеб рассказывала о своем утреннем забеге, через каждые несколько слов вставляя “это потрясающе” и “Невероятно”, Андрею же вообще ничего не хотелось делать, только лишь бы эта хрупкая девушка с пышными формами не умолкала. Был в ней тот самый детский задор вперемешку с серьезностью, которые так любят мужчины.
- Андрей, знаешь, я бы здесь осталась навсегда, с тобой… - заявила Дженни после минутной паузы…

                30

Статченко смотрел вдаль на океан, на слегка покачивающуюся лодку с двумя рыбаками. На небе ни облачка, свежий ветер трепал длинные, чуть кучерявые волосы. Андрей не знал что ответить. Он прекрасно понимал, что Дженни обязательно рано или поздно скажет эти слова, он прекрасно знал, что любая девушка скажет так однажды. Ответы на такие вопросы лучше готовить заранее, однако же, ни один мужчина на планете не отвечал на такой вопрос без легкого волнения.
- Дженни, подумав с минуту, - сказал Андрей, - я ничего не хочу, я никуда не хочу, мне впервые хочется просто жить и наслаждаться жизнью, здесь с тобой. – Но я знаю себя, пройдет совсем немного дней или недель и я вернусь к своим мыслям о целях моего существования, и все вернется на круги своя. – Я это точно знаю… Андрей обнял Дженни за плечи. – Понимаешь, - продолжил он, нам все равно придется добраться до этого Мнемба, все равно мы должны узнать, кто мы такие и почему именно мы, а не другие должны что-то сделать для всех. – Да, на первый взгляд мы с тобою обычные люди, но ты ведь сама говорила, что иногда чувствуешь ответственность за всех и каждого. – Мы должны сделать то, что должны, понимаешь?!
- Ты прав, мой Андрей, ты прав!
- Мой Андрей! - Как же она красива! - думал Статченко, смотря в ее огромные грустные глаза, пытаясь разгадать о чем же она думает сейчас. – наверняка представляет, как я на плечах ношу нашего сынишку, она балдеет от этого вида, потягивая коктейль в гамаке. May be, may be, но позже, не сейчас – закончил мысль Андрей. Ну уж нет, - говорил сам себе Андрей, дети, красивая и умная жена это все хорошо, но играть роль вечного оптимиста мне надоело, тем более что наконец представился шанс узнать о себе все. – Ведь кто такой оптимист? - спросил сам себя Андрей, - почему люди якобы успешные называют себя оптимистами. – Оптимисты – ответил сам себе Статченко, - это люди которых посетила Нужда и Отчаяние, или которых Нужда посещает слишком часто. Оптимисты - это вообще-то большие неудачники, однако неудачники с огромной силой воли или волей к жизни. Иногда даже, эта самая воля побеждает бедность и неудачу, но по сути, по своему коду, все эти ставшие богатыми люди, неудачниками так и помрут. Таков их код, или как многие называют это явление - судьба.
Во времена своих рассуждений Статченко отключался от внешнего мира, абсолютно никого не слушая и ничего не замечая. Дженни уже несколько раз замечала как Андрей, резко превращался в статую, стоял или сидел без эмоций по 10 -20 минут. Сам Статченко никак не комментировал подобные посещения “сумеречной зоны”, абсолютно ничего потом не помня.
- Андрей, эээййй! – Дженни разбудила своего приятеля от сомнабулистического сна, - Давай тогда подумаем, что нам теперь делать. – Мы проделали огромный путь, до острова теоретически можно доехать за полчаса на лодке или на небольшом самолете. – Или, может попробуем добраться по пути, описанном твоим пьяным проводником, как его, Марк вроде бы?
- Дженни, - вздохнул Андрей, - это подводный путь, через рифы, это очень рискованный путь, однако, вероятней всего по-другому мы туда не попадем, - заключил Статченко. – Для начала найдем местных рыбаков, расспросим что да как. Я слышал, что недалеко от нашей гостиницы есть дайв-клуб, можно у них тоже поспрашивать.
Ребята спустились вниз, на первом этаже собралась из ниоткуда толпа людей. Все  разодеты в цветастые майки: кто с пивом в руках, кто с бокалом; везде расставлены фуршетные столы.
- У них, что день Нептуна? – спросил Андрей свою спутницу. Дженни улыбнулась и пожала плечами.
- Угощайтесь, указывая огромной ладонью в сторону заваленных закуской столов, приглашал постояльцев толстый хозяин гостиницы. - Нам сегодня 10 лет! – С нуля начинал, назанимал, помню, у кого только можно! – орал пьяный в дым хозяин апартаментов. Голодные Дженни и Андрей с удовольствием жевали печенную на углях местную красную рыбу “Камрадо”, напоминавшую по вкусу жареную семгу, но совсем не жирную, запивая легкой настойкой, наподобие мохито.
- Вон, посмотри, прошептал Статченко своей Дженни, - вон там за вторым столом, по-моему, это парень из дайв-клуба, помнишь, он еще объяснял что-то девушке про подводное оборудование?
- Да, я тоже его запомнила.
- Пойду, поговорю с ними, обстановка как раз - что надо!
Андрей ловко пробрался сквозь толпу, отдавив по пути не одну пару ног, и добрался до стола с нескольким загорелыми ребятами, бурно обсуждающими девушек напротив.
- Ребят, добрый день! Вы вроде ныряете неплохо, так?
- Верно! – отозвался спортивного вида парень, уже порядком взявший на грудь, - Этот – указывая на своего приятеля, - так вообще до самого Мнемба может доплыть, ха-ха-ха. Ребята прыснули со смеху.
- Что ты сказал? – закричал Андрей, да так, что вся толпа разом замолчала, немного испугавшись странного туриста.
- До Мнемба, я сказал, - немного виновато повторил парень уже гораздо тише, - Маркус, верно я говорю, - сказал парень, обращаясь к своему другу, стоявшему рядом. Последний кивнул, - Да, и такое бывало… - ответил тот.
- Андрей, - протянул руку каждому молодому человеку, - Маркус можно тебя на минутку, мы с подружкой хотим понырять, пойдем заодно познакомлю.
- О’кей, ноу проблем, ответил парень, - научу подружку всем приемам погружения, ха-ха. Ребята опять засмеялись пьяным молодецким смехом.
-  Это Дженни – моя жена, представил Статченко свою спутницу молодому аквалангисту. - Маркус, если не возражаешь, поднимемся к нам в номер, у нас отличный бар, выпьем, поговорим.
- О’кей, отлично, я с удовольствием! – произнес довольный молодой человек.
Ребята двинулись вверх по лестнице, Дженни чуть подотстала – никак не могла выкинуть из головы Андреево “это моя жена”. Все ж таки, как ни крути, а стремление выйти замуж последние пару тысяч лет занимают главенствующее положение в девичьих головах.
- Дженни, ты что, заснула на ходу? – Догоняй! -  кричал Андрей, тяжело дыша.
- Ой, да, я так, задумалась, - начала несуразную речь мисс Пала. По пути на второй этаж взгляд молодой девушки скользнул по ноге аквалангиста Маркуса, чуть ниже колена и до самой ступни виднелся огромный шрам, будто специально вырезанный на лесопильном станке. Маркус, почувствовавший внимательный, и пылкий женский взгляд, обернулся. - Это меня акула укусила, лет пять назад – прояснил ситуацию молодой парень.-  Тут на глубине, как раз в лагуне рифов много акул, я тогда неопытный был, занервничал, вот она и напала, я ее потом ножом убил, - заявил молодой человек; троица переступила порог номера Андрея и Дженни, дверь с треском закрылась.
- Располагайся, жестом показывая на диван, - произнес Андрей, - Виски, водку с тоником, пиво?
- С удовольствием выпью водки с тоником, тем более, вы, Андрей, русский?
- Да, а как ты догадался?
- Не знаю, вы какие-то настоящие все, - ответил молодой человек.
- Да? И  в чем это выражается?
- Я не знаю, я так думаю на уровне чувств.
Как же просто и умно рассуждает это Маркус, а ведь действительно многие ведь вещи мы объяснить не можем, почему же иной раз мы просто не можем сказать “я понимаю то-то и то-то на уровне чувств”, надо запомнить, - подумал Андрей.
На пластиковом подносе в стаканах позвякивал лед, Статченко сделал два коктейля в высоких стаканах. Дженни предпочла клубничный сок.
- Итак, Маркус, у меня к тебе просьба, у нас правительственное задание, мы из русской разведки, - начал нагло врать Андрей, - нам нужна твоя помощь, которая будет щедро оплачена, условие только одно: никому и никогда о нас не рассказывать, идет?
- Ого! – произнес молодой человек, - да, конечно, только вас же ребята, мои друзья видели!
- Ну, мы же говорили о дайвинге и о том, что я со своей подружкой хотим не более чем просто понырять, ведь так? - Нас тут, кстати, все уже видели.
- Да, так и было, я так понял, вас остров Мнемба интересует. Все понятно – утвердительно кивнул Маркус.
- Парень, нам надо туда попасть, мы заплатим тебе 2 тысячи долларов, поможешь нам?
Молодой человек вмиг протрезвел. Такой суммы он не заработает и за год. Это огромный риск вернуться туда снова, да еще и провести компанию из двух человек, это много дней тренировок, - а, черт, когда я жил спокойно?! - спросил сам себя Маркус.
- Я согласен, Андрей, - произнес Маркус и протянул руку, - скрепить договоренность. Ребята посмотрели друг другу в глаза, рукопожатие теплое и крепкое благополучно завершилось треском стаканов. Оба сделали по большому глотку, почему-то одновременно посмотрев на Дженни. Девушки обожают такую возможность, и рады быть в эти минуты со своими мужчинами всегда. Однако, сильный пол не всегда берет своих верных подруг в минуты высшей ответственности, наверное, чтобы не потерять сакральность происходящего.
- Маркус, расскажи нам, как ты попал на остров, желательно поподробнее.

                31

Маркус перевел взгляд на окно, лаская взором прибрежную зону, томно вздохнул. Дженни и Андрей не могли не заметить сколько боли и одновременно любви к океану было в этом взрослом, даже старческом взгляде совсем еще молодого человека. За секунду можно было понять, что вся его жизнь принадлежит океану и только ему.
-Это случилось несколько лет назад, – начал свою повесть смуглый Занзибарец Маркус, - мы пили пиво, помнится хорошо должны были заработать в тот день, ну и как обычно решили отметить все это заранее. К нам пришли два американца, толстые как бочки и тупые как бревно, и попросили завести их как можно дальше в лагуну рифов. Есть зона куда мы не заплываем, или заплываем очень редко, мы ее называем Адские ворота. Там еще постоянно случается какая-то чертовщина: то кто-нибудь пропадет, а потом возвращается через несколько дней, как ни в чем не бывало, то пропадает, но уже навсегда.
- И все это недалеко от Мнемба наверняка, - вставил Андрей.
- Еще бы! – Не знаю, зачем туда тянет некоторых, но лучше бы вам держаться от него подальше. Так, вот, почесав локоть, продолжал Маркус. – Заплатили они нам сразу всю сумму, условились встретиться в обед, - время не мы выбирали, даже говорили эти чудакам, что лучше бы часа в четыре: жара, то да се, нет же им видите ли, по солнцу нравится! - Ну да ладно, заплатили и хорошо! Встречаемся возле нашего бунгало, берем оборудование, я их обоих протестировал на малой глубине, под водой действительно держались эти двое неплохо, видимо практика была, сели мы в нашу лодку и двинули к Лагуне Рифов. Отсюда минут пятнадцать плыть и этот ваш чертов Мнемба оттуда видно очень хорошо, - до него несколько километров. Но не все так просто. Именно с того места, никакие лодки дальше не плывут, а вручную не получается – вас будто парализует, становится тяжело дышать, в общем, что-то  непонятное происходит. У Маркуса выступила испарина на лбу, было видно, что молодой человек переживает все как в первый раз. – Короче, - продолжал он, - все эти страшные дела заканчиваются, сразу же, как только вы оказываетесь под водой. Там красота неописуемая, правда, много акул. Сами эти хищники не опасны, если уметь с ними ладить. В тот день не повезло всем троим сразу. Со мной вы уже видели, что произошло, Маркус демонстративно провел указательным пальцем по шраму,  - ну а тех американцев они вообще разорвали в клочья, добавил молодой человек. Мы как-то с ребятами “Челюсти” смотрели в интернете, так вот там страшно, но это всего лишь съемки, а представьте, что вы все это вы сами переживаете, и у вас на глазах от руки откусывают пальцы, или пол ноги, затем эти твари отплывают, и минут через 10 возвращаются доедать. У этих самонадеянных болванов – любителей экстремального дайвинга - не было ни ножа, ни ружья, хотя я предупреждал… Я сам еле-еле убил свою мучительницу и окровавленный выбрался в лодку. Кстати, местные акулы никогда не нападают стаями, действуют по очереди. Говорят, что такого в природе быть не может, - как-то ученый один важный приезжал – не верил еще мне, но я вам говорю они действуют именно по очереди. Странная какая-то порода, может их специально вывели для охраны этого вашего острова?
Дженни слушала, вытаращив глаза, слово ящерица – всему и всегда удивляясь. – А что было дальше? - нетерпеливо спросила мисс Пала.
- Дальше, продолжал Маркус, - я, перевязал себе ногу, кровотечение немного остановилось. Акул всюду было тысяча, наверное, не меньше. Дженни, представив  картину одинокого моряка в лодке и мириады кружащих вокруг акульих плавников, невольно прижалась к Андрею. – Я не знал что делать, - продолжал взволнованный молодой дайвер. Грести обратно не имело никакого смысла, я бы просто напросто не доплыл, меня охватила жуткая паника. Вариантов было немного: нога начинала сильно болеть, да и страх здохнуть тоже, надо сказать, присутствовал, то есть, мне оставалось просто прыгнуть на съедение этим тварям, или зарезать себя прямо в лодке. Однако, чуть поодаль в расщелине рифов, был небольшой канал, куда эти огромные твари никак не пролезут. Какая там глубина и куда она ведет, эта щель, я понятия не имел. Все оборудование утонуло, остался только запасной гидрокостюм и бутылка водки. Единственное о чем я подумал тогда, было мое умение задерживать воздух на 5 минут, - это меня отец с детства тренировал, - не без гордости заявил молодой человек. И вот, помедлив несколько минут, я облил свою окровавленную ногу спиртом, оторвал кусок гидрокостюма, натянул его прямо до самого бедра, - получилось что-то наподобие хорошего жгута,- и стало легче. Немного подгреб куском фанеры, прямо к расщелине, набрал воздуха полные легкие, и со всех сил прыгнул как можно дальше, одновременно кинув бутылкой прямо в лоб ближайшей твари. Не знаю, сколько секунд я погружался, но греб как одержимый. Огромный риф, казалось, уходил в океан на сотни километров; минуты через две показался небольшой тоннель, оттуда виднелось какое-то свечение. Я немного колебался плыть мне в это тоннель или не плыть, но представив путь обратно, я ринулся вперед. Несколько секунд, и я заплыл в небольшую пещеру, наподобие тех, которые бывают на суше. Я подплыл к небольшому выступу, подался из всех сил вперед и повалился на выступ. Я думал, что сплю, но там можно было дышать! Я помню этот глоток воздуха как сейчас, пусть он был немного тяжелый и сырой, но как это восхитетельно! Тогда я понял, что дороже жизни ничего у меня нет! Маркус достал небольшую сигарку, нервно затянулся, помедлил пару минут и продолжил - Ребята, вообще, я честно не из-за денег на эту авантюру решился. Знаете, я как побывал на этом острове, меня постоянно обратно тянет, там будто бы все начинаешь знать и понимать, никаких вопросов не возникает, просто жить хочется.
- Маркус, ну не в пещере же все закончилось, верно? – вернул Андрей молодого человека обратно к рассказу.
- Ну, конечно, скорее, оттуда все и началось. – Так вот, я прилег на выступ, кровотечение прекратилось, но идти было невероятно тяжело. Я понимал, что каждая пауза может привести к гибели, я встал и пошел на еле мерцающий свет. Не помню, сколько прошел, метров может быть сто или двести, и тут пещера закончилась. Я завыл, да-да, именно завыл от бессилья. Я колотил по каменным выступам кулаками до крови, бил по твердым породам больной ногой, рассекая с каждым движением остатки своего жгута, наверное, перед смертью боль не чувствуется. В конец обессилив, я поднял голову и увидел все тот же свет. Вверху мирно плескалась вода и видно было вдалеке, что там дальше небо. Я подумал, что у меня галлюцинации. Представьте, как будто вы смотрите вверх на колодец, не вниз как обычно - на легкую и неподвижную гладь, а именно вверх, где виднелся огромный водоворот. На глаз я прикинул, что добраться до этого колодца - дело каких-нибудь нескольких метров. Но я настолько ослаб, что еле дышал. Я не знаю как, но неимоверным образом я встал, оперся на резкий выступ, подтащил тело к искусственной ступеньке, попробовал подняться и… упал. Нога болела так, что хотелось ее оторвать ко всем чертям, опять пошла кровь. Умом я понимал, что еще минут двадцать и кровь просто вытечет из меня. Тогда я подполз на руках к этому же выступу, подтянулся на нем, как на перекладине, кое-как влез на следующий, потом еще на один, и вот перевернутый колодец уже над головой. Каким-то шестым чувством я понимал, что стоит мне засунуть туда хотя бы голову и плечи, и этой неведомой силы воронка засосет меня и унесет вверх. В дальнейшем я интересовался про это природное явление у специалистов, мол, как это возможно, но они только крутили пальцем у виска.
- Меня сейчас стошнит - не вытерпела Дженни, давайте выйдем на балкон, - произнесла потрясенная мисс Пала.
- Мисс Дженни, все самое страшное почти закончилось, потерпите, на балкон нельзя, я эту историю никому еще не рассказывал – галантно свел на нет все девичьи страхи Маркус.
Андрей подал спутнице стакан ледяной воды с лимоном, дайвер продолжил.
- Как я сделал последнее движение я понятия не имею, по всем законам человеческой физиологии, я уже там внизу перед первым выступом фактически был мертв, может жажда жизни, то есть, страх смерти мне помог, я не знаю, тем не менее, я изо всех сил уцепился за небольшой камень двумя руками и здоровой ногой, оттолкнулся что есть сил от массивного выступа и попал в это самый водоворот. Огромной силы водяной поток захватил меня, как ветер поднимает бумажный листок и с огромной скоростью понес меня наверх. Я даже не задерживал дыхание, - не успел, я даже не сообразил, как это у меня получилось?! Секунд двадцать – дридцать с огромной скоростью я несся верх, забыв про боль  и страх, свет все больше и больше слепил глаза, я уже был уверен, что свет этот ни что иное, как солнце. Секунда и я взлетел над океанской гладью метров на 10, солнце ослепило мне глаза как кроту, я перевернулся, но удивительным образом вошел обратно в воду головой вниз. Представляю, что было бы, упав я ногами вниз! Сейчас если бы и рассказывал вам эту историю, то точно с инвалидной коляски - сострил отчаянный моряк.
- Короче, я упал в воду, вынырнул, метрах в пятидесяти я увидел нереальной красоты пальмы, странный желто-красный песок, заросли небольших деревьев с зелеными ягодами; везде летали огромные желтые птицы, короче, я понял, если я не умер и не сплю – то это тот самый Мнемба, о котором все у нас говорят, но на котором никто и никогда не был. Удивительно, но сил прибавилось, я посмотрел сквозь прозрачную бирюзовую воду на порезанную ногу, но крови не обнаружил! Я спокойно начал грести руками, точно загипнотизированный в сторону берега, наслаждаясь, точнее, упиваясь, видом потрясающей природы. Я знаю, вы сейчас немного удивлены, все кто приезжает сюда на Занзибар, взапой рассказывают, что это рай на земле, и что красивее мест нигде нет. Это правда, но до тех пор пока вы не увидите Мнемба. Мне до сих пор снятся сны, где я просто хожу по острову и смотрю по сторонам. Я абсолютно спокойно доплыл до берега, вышел с какой-то невероятной легкостью, вышел и обомлел: еще каких-нибудь двадцать минут назад, из моей ноги можно было варит похлебку собакам, а сейчас я иду на своих двух, и шрам даже немного затянулся. Причем, идти очень легко, будто тело весит в два раза меньше. Я опять подумал, что я действительно умер, -  настолько все казалось совершенным! Я подошел к дереву с красными плодами наподобие больших яблок, однако висели они метрах в двух от земли. В голову пришла дурацкая мысль прыгнуть и сорвать пару ягод и поесть. Хотите верьте, хотите нет, но я подпрыгнул метра на полтора – это абсолютно точно - и все же сорвал два вкуснейших фрукта! Это мне потом сказали, что там смещение полюсов, там земное притяжение очень мало, а иногда вообще пропадает, даже я видел здание одно в подтверждение: то видно его, то вообще просто пальмы! Оно на гостиницу еще чем-то похоже.
- А вот тут поподробнее! - чуть ли не вскочил со Стула Андрей, - Дженни, помнишь, да, я тебе рассказывал, что мне Марк говорил?!
Дженни кивнула.
- Ну а что подробнее? -  я же говорю, один раз его видел, там люди какие-то перед входом стоял, вот собственно и все.
- Ну ладно, не обращай внимания, сбавил обороты Андрей, - давай, что там дальше было? - Не томи!
- В общем, сорвал я этих “яблок”, поел. По вкусу они похожи, кстати, на смесь арбуза и персика.
Мисс Пала тут же представила эту вкусовую гамму, слюна невольно оросила рот. Достаточно было отпить лимонную воду и все мысли улетучились, хоть и прогнать их было не так-то легко.

                32

- Я прошел по пальмовому лесу, - продолжал Маркус - и вышел на большую поляну, окруженную огромными пальмами метров в тридцать высотой, посредине стояло здание, похожее на перевернутую пирамиду. Ощущение было такое, что кто-то там, внутри, есть. С дерева на дерево перелетали большие желтые попугаи, орали что-то невнятное, но это точно был какой-то язык. Может местный, а может мне так показалось. Небо на острове почти белое, ну, то есть, там облаков вообще нет, но само небо не синее как у нас, а белое как простыня. Запах везде царит – словами не передать! Я встал как вкопанный и смотрел на эту странную пирамиду. Вдалеке виднелась лагуна с еле уловимыми взгляду волнами, повсюду бегали странные животные, что-то наподобие маленьких лисиц, и вообще хотелось просто стоять и бесконечно любоваться. Я не знаю, как это описать, это надо только почувствовать: не хочется никуда идти – хоть убей. Однако любопытство взяло верх, и я осторожно побрел к пирамиде.
- Андрей, подай воды,  - обратился к Статченко молодой человек. А тем временем, внизу были слышны звуки открывающегося шампанского, хохот подвыпивших гостей, громко играла музыка. Ярмарка тщеславия владельца отеля была в самом разгаре.
- Маркус, ну а что там в той пирамиде было? - Дженни явно предчувствовала развязку.
- Сейчас, - произнес молодой человек, допивая второй стакан воды, - жарко что –то.
- Короче, - продолжал Маркус, я осторожно пошел в сторону этого странного здания-пирамиды. Подойдя чуть ближе, я вдруг почувствовал, что отрываюсь от земли, ну, то есть, я шел медленно, но тело потеряло всякий вес. Я говорил уже вроде, что там, на острове есть места, где кажется или на самом деле так, нет притяжения. Ощущения непередаваемые. Все ж таки носить наше тело очень тяжело, - философски заметил молодой человек.
- Это да, вставил Андрей, говорят, еще тяжелее носить душу, но, это никак не проверишь, к сожалению.
- Точно! - поддержал его Маркус резким кивком.
- Дальше, - продолжал храбрый боец с акулами - я попал будто под гипноз. Мое тело перестало меня слушаться, я просто наблюдал за ним со стороны. Вроде и понимаешь, что ты внутри тела, и одновременно можешь на все это посмотреть! Я поднялся на несколько метров над землей, точно во сне, пирамида впустила меня в себя. По-другому и не скажешь, да, точно! Именно впустила! Там не было никаких дверей и окон, просто подходишь и раз уже стоишь внутри. Я оказался в огромном зале, полностью белым без единого предмета, без дверей и мебели. Углов и стен тоже не было, но на уровне чувств я понимал, что это закрытое помещение. Я сделал несколько шагов, прокричал что-то типа “Эй, отзовитесь!”, однако мои никому ненужные слова улетели в небытие. Любопытство разыгралось во мне как в мальчишке, я пошел вперед, хотя сказать где перед, а где зад было тяжело, в общем, побрел прямо. Вдалеке, метрах в пятнадцати, я увидел огромную фигуру, метров может быть 5 высотой. Страх сковал все мое тело, идти становилось тяжело. У этого существа были такие же руки и ноги как у нас, но голова была вообще без ничего. Правда, это огромное существо с близкого расстояния почему-то казалось красивым, очень красивым. Я тогда вообще подумал, что это верх совершенства, не знаю даже почему. И вот, я подошел, помахал ему, и подумал тут же, ну что я за идиот, у него же нет глаз!
Огромное существо поздоровалось со мной, спросило у меня о моем состоянии. Я ответил, что все хорошо и тут же понял, что я говорю с ним не открывая рта. Причем мы общались не то чтобы мысленно, а так, как будто я вспоминал вопросы и ответы. То есть, спрашивает он меня, например, “Как дела?”, и я этот вопрос тут же вспоминаю. Так же и с ответами. “Воображение – есть форма памяти” – тут же пронеслась фраза в Андреевой голове. Статченко не помнил, кто ее придумал, вроде бы Набоков, но это не столь важно. Важно другое: к этому постулату мозга Андрея Статченко возвращался снова и снова. Возможно, этот был ключ от всех вопросов. Как знать…
- А во что он был одет, это гигант без лица?-  воспользовавшись паузой, задала самый что ни наесть женский вопрос мисс Дженни.
- Да не было на нем одежды, и если вы спросите про член или еще про что-нибудь такое милая леди, то я вам тоже скорее всего, отрицательно покачаю головой в ответ, - ответил Маркус, - Ничего такого не было!
- Ну, а кожа хотя бы какого цвета была, волосы были? – не сдавалась мисс Пала.
Маркус перевел глаза в состояние вправо-вверх, почесал за ухом и продолжил, - Черт возьми, не помню, хоть убейте! Он белый вроде был, наподобие Андрея, а про волосы, я же говорю, просто очертания головы смотрит на вас, без глаз, бровей, волос, - без ничего!
- Маркус, давай по делу! – резко закончил никому не нужные расспросы Андрей. – О чем вы еще говорили?
- Да почти ни о чем, позевывая, ответил Маркус, - он сказал еще, что-то типа иди, живи по программе своей. Я не понял, какая еще программа?! В общем, чушь какая-то. Андрей  и Дженни переглянулись.  - Самое странное, выдержав паузу, сказал Маркус, что в конце нашей небольшой беседы он предрек, что я вернусь сюда еще раз в качестве проводника. Уж не на вас он намекал? - будто поймав озарение, подняв уголки губ, - спросил Маркус, впившись глазами в Андрея Статченко, да так, что обоим стало не по себе.
- Видимо про нас! – ответил Андрей, - Или с просьбой проводить до Мнемба обращаются каждый день?! – спросил Статченко Маркуса.
- Теперь, может, скажете кто вы такие, - пропустив последнюю шутку Андрея мимо ушей, спросил Маркус. - Я ведь тоже не дурак, хоть и простой ныряльщик – потребовал ответа дайвер.  - Про разведку – это все для придурков, или для моего друга Джимми – вот тот бы точно поверил, да еще ходил бы всем рассказывал, - улыбнулся, сверкнув жемчужно-белыми зубами, сказал молодой человек.
- Ладно, все равно, даже если ты и проговоришься, тебе никто не поверит. – сказал Андрей. -  В общем, дорогой ты наш приятель, мы с этой девушкой, с которой ты уже час не спускаешь глаз, одни из 7 человек на планете, которые управляют всем и вся. Кто посредством книг, кто посредством религий, власти и так далее. В этом столетии мы ни разу все вместе не встречались, хотя должны были. Я написал книгу, по ней мы все будем жить в ближайшее время, что–то вроде Библии только современной, ну а мисс Пала создаст новую религию, и я так подозреваю на основе моей книги. Дженни улыбнулась.
- Ребята, ладно, я вижу вы туристы-юмористы, давайте тогда лучше оставим версию с разведкой. В принципе мне все равно, что сказало то существо на острове, так что вы это в самом деле, или не вы – мне плевать, главное - мне туда хочется еще раз попасть, да и деньги я тоже люблю. Еще есть ко мне вопросы, там меня ребята ждут!? – как провинившийся школьник закончил свой рассказ Маркус.
- Ну вот и отлично, я так и думал что не поверишь, ну и хорошо, отвечать на вопросы, на которые я и сам до конца не знаю ответов – это не ко мне! – весело произнес Андрей, а все-таки вопросов к тебе еще два: когда ты нас проведешь на остров и как это будет выглядеть?
- Я предлагаю встретиться завтра и все обсудить, я готов в любой день поплыть, но лучше вас потренировать и подготовить к возможной встречи с акулами, а то не все с ними ладят, - громко рассмеявшись, добавил Маркус.
Молодые люди обменялись теплым прощальным рукопожатием. Дженни в свою очередь кивнула дайверу, обворожительно улыбнувшись, и мистер Маркус растворился в хохоте и пьяных криках толпы, отмечавшей юбилей со дня открытия гостиницы.

                33

Андрей вышел на балкон. Взору предстал полуденный океан, безветренный Стоун-Таун, всем свои видом приглашавший всех забыть о делах и просто наслаждаться жизнью, пить коктейли, купаться, загорать и гулять по набережной, уходящей далеко-далеко навстречу горизонту. В столице Занзибара было установлено давнишнее правило: c двух часов дня и до пяти вечера местные жители как по команде ложились спать. Гулять в это время суток по городу – сплошное удовольствие, хотя натурам впечатлительным лучше оставаться дома: ощущение могут возникнуть, будто ты на съемках очередного Спилберговского ужаса.
Дженни бесшумно промелькнула через комнату, подошла и обняла широкую, мускулистую спину Андрея. На секунду напрягшись, молодой человек расслабился и сделал вид, что ничего особенного не произошло.
- Андрей, что же там, на этом Мнемба?- полушепотом спросила мисс Пала. - Как же здесь красиво, да?! Дженни не могла оторвать глаз от качающейся потрепанной байдарки, залатанной по всему корпусу, но такой органичной в этом чистейшем природном пейзаже. Пальма, сгорбившись до предела, опустила свои длинные листья-пальцы прямо в лодку, как бы отдыхая от полуденного солнца.
- Дженни, а что ты думаешь насчет этого человека без лица? - Марк говорил что-то по поводу наших создателей, и кстати, он упоминал про их огромный рост, может быть это и был один из них?
- Скорее всего. Андрей, знаешь, о чем я подумала? Вот доберемся мы до этого острова, а вдруг окажется так, что мы там вдвоем будем. Мы будем ждать вечно всех остальных?
Статченко задумался. И впрямь, а что если никто и не знает точного время сбора, да и резкая пропажа их проводников ничего хорошего не сулила. Может быть, они вообще утонули где-нибудь, напившись до обморока в какой-нибудь гостинице,а потом устроив заплыв напергонки? – подумал Андрей.  Хотя нет, такого быть не может, Марк ведь говорил, что нас всегда должно быть семь живых человек, но опять-таки, а как мы это узнаем, кто из 8 миллиардов эти самые семеро и как их найти?! – закончил мысль Андрей.
Вопросов было больше чем ответов, они упорно не выходили из головы. Пара молодых туристов обсуждала планы, параллельно строя самые утопические сценарии, бурно споря, а иногда и переходя на крик. Так незаметно подкрался вечер, - время гуляний, горячих танцев и алкоголя, верного спутника человека в радостные моменты бытия. Странное дело, но жители прибрежных стран пьют в разы больше своих северных товарищей, но обладают гораздо большими запасами здоровья. Оно и понятно: здесь больше улыбаются, чаще спят и меньше страдают от холода.
Дженни предложила прогуляться, но Статченко будто прилип к дивану.
- Ты не приболел, Андрей? – спросила обеспокоенная мисс Пала.
- Да нет, просто хочется спать – честно ответил молодой человек.
За окном послышался пьяный голос Маркуса. С балкона показалась компания из пяти человек, включая бесстрашного проводника, его двух дружков и двух симпатичных девушек. Молодые люди, держа каждый по бутылке пива в руке, направлялись в местный клуб “Big Turtle”. У всех приезжих считалось комильфо побывать здесь, сфотографироваться с символом города и по совместительству визитной карточкой клуба – огромной черепахой. У входа каждый день собиралась куча народа, вне зависимости будний день это был или выходной. Местные парни и девушки любили бывать здесь, знакомясь с иностранцами, которые с удовольствием шли на контакт в ответ.
- Как бы мы не утонули с этим парнем, - сказал Андрей, сладко позевывая.
Дженни улыбнулась. – По-моему он профессионал, хоть и выпивоха! – заявила мисс Пала.
- Профессионал-алкоголик, море по колено, засмеявшись, определил точное название профессии Маркуса Статченко. Может это он в белой горячке до Мнемба доплыл. – про себя отметил Андрей. – А все ж таки чертов Марк! Сначала в доме своем меня на морозе продержал, сейчас испарился как капля воды на солнце, - не люблю таких! Статченко сделал недовольную гримасу, наподобие той, что делают ребята в детских садах, впервые попробовав манную кашу.
- Дженни, а как ты думаешь, вот создашь ты свою религию, донесешь по всему свету каждому, сломаешь все каноны мировых религий,  и что, это все?! Мне Марк говорил, что все живут по программе, а мы семеро странных, якобы нет. Что ты об этом думаешь?
Дженни вздохнула, насупив губки. Видно было по ее напряженному лбу, что интеллектуальная работа дается ей с большим трудом, но она старается.
- Я думала об этом, - начала Дженни, - мне мой проводник примерно то же самое рассказывал. Мы можем корректировать свою судьбу, говорил он – но, опять таки, я сразу задалась вопросом: - Вот ты, например, написал книгу, а другой станет президентом – это разве не программа?! Ведь ты сам рассказывал, что ты будто и не сам придумывал написанное, а просто сидел и вспоминал текст.
“Воображение – есть форма памяти” – мелькнуло в голове Статченко уже не первый раз за неделю.
- Да, Джен, все ж таки, что-то нам не договорили. Это совершенно точно. Тебе достаточно будет узнать, что, например, мы такие же как все, мыслеформы мы умеем мгновенно воплощать просто по стечению обстоятельств? Кстати, если бы я был не с тобой, а напарником был мужчина, представляешь, чем бы мы тут все это время занимались? - съехидничал Андрей.
- Представляю, конечно! - Пили бы с утра до вечера, и девчонок тут была бы целая куча! – ответила Дженни, немного нервно.
- Не исключено, - улыбнулся Андрей.- Хотя, наверное, неслучайно мы с тобой вдвоем оказались. А не случайно – это равно быть вместе по чьему-то сценарию, то есть, по программе.
- Андрей, у меня тоже много вопросов, но знаешь, я боюсь ответов на них… боюсь того, о чем почти догадываюсь, боюсь услышать, что от муравьев и улиток мы почти не отличаемся, то есть, смысла в нашем существовании примерно столько же. Дженни с грустью посмотрела на Андрея. – Странно, но пятилетние девчонки, от двадцатипятилетних ничем не отличаются! – Посмотрите на нее, будто куклу отобрали – мысленно прокомментировал Андрей выражение лица его спутницы.

                34

Следующее утро подарило первый в этом году тропический дождь в Стоун-Тауне. Местные, как сумасшедшие высыпали на улицу, начали танцевать и орать нечто невразумительное. Капли, барабаном били по карнизам, создавая впечатление, будто призраки стучат своими костлявыми пальцами, приглашая туристов из континентальной Европы впасть в ужас и меланхолию. Здесь, на Занзибаре люди редко впадали в уныние, и к грустным согражданам относились, чуть ли не с пренебрежением, тогда как во всем остальном мире спать или предаваться упадническим мыслям под дождем, моветоном почему-то не считается. Андрей и его великолепная спутница, которая в полумраке выглядела настолько сексуально, что можно было сойти с ума, особо от своих европейских “коллег” не отличались: оба лениво, переворачиваясь с бока на бок, наблюдали через огромное окно причудливые телодвижения местных сумасшедших. Естественно, что в таких погодных условия о встрече с Маркусом и водных тренировках не могло быть и речи, разве что только напиться вместе с этим дайвером-алкоголиком. Андрей друг вспомнил о Ярославе, своем верном друге. На его недавнее сообщение “Как дела, когда назад?”, он второпях ответил сухим “Все нормально, думаю скоро…”. – А ведь он мне как брат, мог бы и подетальней написать, Дженнину фотку прислал бы, что-ли?! – подумал Статчеко, - странно, но родство особо ощущается на расстоянии, мне ведь и выпить тут не с кем, разве что клубнично сока! Андрей улыбнулся, мельком взглянув в сторону Дженни. Воображение перенесло его обратно домой, в один из пятничных, святых и сакральных вечеров, когда они с Яриком, по своей давнишней традиции сидели, выпивали у Андрея на кухне, готовясь, в очередной раз посетить их любимый бар. Вспомнились разговоры о смысле бытия, которые обычно возникают под воздействием виски; в памяти тут же чередой прошли хвастовство друг другу последними достижениями на любовном фронте, и в конце, допивая бутылку, внутреннему взору предстали неизменные смотрелки друг другу в глаза. – Да, брат, как мне тебя не хватает сейчас, вот ты мне какой родной получается! – рассуждал Андрей. – Странно, я и раньше уезжал, и надолго бывало, но никогда так не скучал, не мог же я постареть так за неделю! – грустно улыбнувшись, закончил свои внутренние сентенции Статченко. Дженни, читала какой-то очередной идиотский выпуск женского журнала, где пишут об еще одном открытии какого-то института по исследованиям мозга тупых дур и их приятелей, а также пестрят интервью отбросов общества, которые по рождению получили, например, хорошую грудь. Обложка отражалась от ночника: под таким сильным дождем последний - совсем нелишний, выражение лица модели с обложки заставляло задаваться вопросом: “А зачем вообще человеку мозг, он бы прекрасно справился и без него!”. Дженни насупилась, на лбу были видны небольшие морщинки, было видно, что ее увлекло нечто очень интересное, может быть даже рассказ о новом платье в зеленый цветочек, который разработал знаменитый модельер-гомосексуалист специально для этого сезона.
- Как они вообще угадывают, что модно, а что нет? Это ведь субъективный взгляд на покрой и на материалы десятка самых известны модельеров, не более – спросил сам себя Статченко.
- Дженни, - окликнул девушку Андрей, - как вообще эти кутюрье определяют, что модно, а что нет?!
- Ну как? Берут и создают коллекции! –  почти не думая, ответила мисс Пала.
Иногда женская логика нарушает  ход мыслей, и заставляет крепко подумать, что вряд ли все стоит подводить под логические умозаключения, однако, есть на свете люди, понимающие и постоянно ищущие, поэтому Статченко задал еще один вопрос.
- Дженн, ну вот я решу, что вместо футболок, лучше носить майки, - представь, что я знаменитый модельер, - и что, все люди будут носит майки?!
- Да нет, конечно, не все ведь за модой следят! Знаешь, Андрей, я ведь тоже удивляюсь этим дуракам, которые на показах хлопают всем этим моделям одетым как пугало в дорогие ткани и перья, сама не понимаю, зачем все это делается. Если хочешь знать мое мнение, то я думаю, что есть базовые вещи, типа джинс, пиджака, туфель и кроссовок, которые были придуманы давно и, скорее всего случайно, а все остальное – это попытки сделать их красивее, в общем - это и есть мода…Ты наверное думаешь, что я читаю что-то наподобие статьи об увеличении груди, или в это духе?!
- Если честно, то да, - без обиняков ответил Статченко.
Дженни притворно улыбнулась. - А ты худшего мнения обо мне, это потому что я наивная такая, да? – поинтересовалась мисс Пала. Только не это – подумал Андрей, - даю сто к одному что, в конце нашей беседы она обидется и скажет, что я ее вообще за женщину не считаю. Андрей давно уже изучивший примерный ход мыслей в женских головах, решил обойти все острые углы одним предложением: - Дженн Пала, ну что вы, это я так! Могу я пригласить вас в ресторан?
Что еще надо девушке в жизни? Нарядится, чтобы вызвать зависть у сестер по гендерному признаку, похвастаться перед ними же своим кавалером, ну еще желательно извести его впоследствии до готовности предложить руку и сердце с последующим псевдоудержанием маленькими детьми. Но, к счастью, не всегда происходит так, и раз в сто лет на планете рождаются Святые Женщины, которые могу просто любить и дарить любовь, но как и все редкое – этот случай тоже редкость.
Мисс Пала, перекинув локоны справа налево, кокетливо улыбнулась, - Конечно, можно, мистер Андрей, я с удовольствием! – отрапортовала она. – Дай мне минут двадцать на сборы, хорошо? Андрей, зная, что женские часы в такие моменты ходят по системе “Умножить на 3” мысленно посчитал время, и решил часок почитать дженин журнал – лучшее средство убить время, а в случае с подобными изданиями, заодно и клетки мозга. – Хорошо, конечно, я полежу еще – ответил Андрей Дженни, и перевернулся на бок.
Минут 40 Статченко листал сотни бесполезных страниц, вперемешку с красивыми и не очень фотографиями несуществующей в природе идеальной жизни. - Странно, думал молодой писатель, ведь все читатели прекрасно понимают, что не бывает так, что все вокруг идеально, начиная с  красоты тела и заканчивая машиной, тем не менее, стремятся поверить в сказку. Верить в чудеса – это вообще такая же потребность человека как вера в любовь до гроба или вера в то, что президенты - самые могущественные люди на планете. Наконец, когда Андрей, порядком уставший от бессмысленного времяпрепровождения, собирался перевернуться и заснуть, дверь ванной, чуть скрипнув, отворилась, и в проходе показалась мисс Пала. Это было зрелище, достойное библейского гимна. – Это что ангел? – спросил вслух Статченко. Джени лишь мило улыбнулась. Загорелое юное тело, одетое в короткое платье, подчеркивающее все, что только можно подчеркнуть, легкий, еле уловимый макияж и просто идеальные туфли, давали ощущения сошедшей с неба Афродиты. – Наверное, я все же сплю, - подумал Андрей, пока не услышал – Я думала обычно девушек ждут, а не наоборот! Андрей улыбнулся, а секунду спустя понял, что сам-то он до сих пор лежит в шортах с заспанным лицом и журналом в руках.
- Извини, Джен, я …
- Ты думал, я буду долго собираться, да? – не дала договорить ему мисс Пала. – Ты живой? – мисс Пала говорила полушепотом, с придыханием, с той самой интонацией, которая в конечном итоге приводит не к походам в ресторан, а к самому искреннему и страстному сексу. Например, на полу.
- Дженни, ты великолепна! - это все что я могу сказать сейчас. – Дай мне десять минут ладно? Статченко сам не понимал: все это говорит он, или в него встроили диктофон и кто-то нажимает на “play” там, где надо и когда надо. – Еще влюбиться не хватало! – Ну уж нет, не в этот раз! – занимался бесполезным самогипнозом молодой человек, беря по пути в ванную комнату комплект белья и чистые джинсы с рубащкой.
На самом деле, эта мисс Дженни Пала – американка с индийским корнями, сразила наповал Андрея сразу, что называется с первого взгляда, но молодой человек, избалованный женским вниманием и большим количеством влюбленностей, старался выкинуть из головы все эти мысли, понимая, что какая бы любовь не посетила его – все это ненадолго, все закончится однажды. Закончится еще при жизни, но вот сама жизнь обязательно продолжится, но Статченко совсем не хотел, чтобы продолжалась она по прежнему – с таким количеством “Почему” в голове. Несмотря на свой относительно юный возраст, отбросив свою “элитарность и избранность” относительно других людей, Андрей прекрасно понимал механизм любви, точнее, великой страсти, которая, по сути, является инстинктом размножения, умело скрываемым цивилизацией походами в кино, ужинами в ресторанах и подарочными сертификатами на новые туфли с последующей их презентацией где-нибудь в кафе на Сицилии. Люди прекрасно понимают всю порочность и нелогичность этого сценария, однако поделать с этим ничего не могут, а Статченко мог. Он один их семи обладающий Своей Волей, и он вправе позволить себе играть чувствами, а не наоборот. И он пытался это сделать. Пытался, пока не вышел из ванной и не посмотрел на мисс Пала, гордую как лань, с абсолютно прямой спиной и сводящей с ума улыбкой. – Вот откуда пошла вся эта греческая мифология. – не более, чем рассказы про красивые тела, с элементами сказки – подумал Андрей, подходя к Дженни.
- Пожалуй пора, протянув руку своей очаровательной спутнице – произнес Андрей, -Джен, как думаешь, не сильно мы нарядились для здешних мест? – Знаешь, я когда бывал за границей, не раз слышал мнение о том, что так одеваются только русские или итальянцы, остальные будто вообще плевать хотели на внешний вид.
- Поэтому за вашими женщинами и бегают по всему миру. Хотя, они-то как раз и не плюют на себя – парировала индийская красавица. – А куда мы идем, Андрей, ты уже решил?
- Я тут краем уха слышал, что в десяти минутах езды, есть ресторан с видом на те самые рифы, откуда мы начнем наш переход на остров; я подумал, почему бы нам не совместить приятное с полезным!
- А ты практичный молодой человек! Кстати, ты знаешь, что такси тут ездят исключительно по береговой линии, это у них тут местная достопримечательность!
- Местная достопримечательность здесь это ты, - мастерски завершил переброску ничего незначащими предвыходными фразами, которые в 70 процентов случаев приводят к ссоре, правда, когда пара существует от 2-х лет и более. В нашем же случае со стороны можно наблюдать шикарную молодую девушку, довольную всем происходящим, и довольно высокого о себе мнения русского писателя, почему – то думающего, что одной фразой можно влюбит в себя кого угодно.

                35   

Дождь, который лил весь день как из ведра, не оставил от своего присутствия и следа. Вечернее солнце уже успело высушить верхний слой темно-красного песка. Со стороны очень трудно поверить, что в этих краях буквально несколько часов назад хозяйничал самый настоящий смерч, нагоняя огромные волны и выплескивая тонны воды на отдыхающих. Это была еще одна визитная карточка Занзибара: здесь все происходило слишком быстро. Даже такси не пришлось искать, на небольшом джипе, откуда ни возьмись, подкатил худощавы парень.
- Эй, привет вам куда? - мы с Маркусом стояли на вечеринке, помните?  - прокричал молодой долговязый парень в бейсболке с буквой “G” посредине, и явным перегаром.
- Парень, ты бы лучше домой шел, отоспался, ты что пьяный катаешься? – поинтересовался Андрей.
- Хотите бесплатную поездку? - тогда найдите мне хоть одного трезвого водителя на этом острове, - сказал молодой человек и раскатился смехом как гром. – Да садитесь, мы же в раю, тут даже полиции нет!
И правда, ни одного полицейского  близко не наблюдается, - подумал Андрей, и галантно открыл дверь перед мисс Пала.
- Давай крошка, смелее, - орал разгоряченный островитянин, перекрикивая какой-то мексиканский рэп, орущий из огромных овальных колонок.
- Сделай потише, дружище, - прокричал ему Андрей.
- Как скажете! Куда едем?! – Если вы на прием к английской королеве, то боюсь, что не хватит бензина! – травил и не унимался пьяный водитель, друг Маркуса.
- Тут ресторан есть недалеко, с него рифы видно, знаешь такой? – перебил его Андрей?
- А, “Панорама”, понял! Поехали! Тяжелый Джип выполнил свое песочное па, развернулся в обратную сторону и покатил прямо по краю морского прибоя. Водитель специально ехал медленно, отлично зная, какое впечатление производит ночной спокойный океан, теплый вечерний ветер и чистейшее небо на отдыхающих. И он был прав. Дженни  и ее спутник как зачарованные смотрели вдаль, удивляясь огромной морской мощи, которая, казалось, только и  ждет команды властного хозяина, чтобы в любой момент снести одной огромной волной все и вся со своего пути. Смотреть на спокойный океан всегда страшно, тем более зная, что смотришь на него не с береговой полосы материка, а с острова. Инстинкт самосохранения как бы шепчет вам: смыться вдруг что, едва ли получится. Колеса, каждые полминуты проскальзывали и зарывались на несколько десятков сантиметров в песок, создавая ощущение, что всю честную компанию вот-вот засосет под землю, но опять и опять, с неизменно-важным видом и улыбкой на устах, водитель мастерски вызволял свой джип из опасной песочной пучины, под нервные взгляды Андрея, и под оханья и аханья его красавицы-спутницы.
- Там возле ресторана, - пробил зачарованное молчание туристов пьяный водитель,  прожектора светят прямо в лагуну рифов, зрелище вообще нереальное! Мы сами каждый раз смотрим - не налюбуемся, - нахваливал местную достопримечательность загорелый шофер.
- А акул там видно? - спросила Дженни.
- А как же! Ночью кстати очень красиво, они вообще прямо другие! – Их даже могут поймать и зажарить прямо при вас, правда это 10 долларов стоит – мечтательно произнес шофер, - но это просто нереально – добавил он! Попробуйте, - отрекомендовал деликатес друг Маркуса, понятия не имея вкусно все это на самом деле или нет. Десять долларов он получал в месяц и тратил их в основном на алкоголь и сигареты. Да и чего греха таить, всех кто мог позволить себе акулий шашлык по заявленному прейскуранту он ласково называл придурками, искренне не понимая, зачем такие траты?!
Свернув за небольшой искусственный песочный холм старенький джип подъехал к горному строению сплошь обросшему сочно-зелеными лианами. Ресторан был трехэтажным, каждый из которых семь-десять метров высотой. Сама постройка выполнена из дерева с открытыми огромными балконами. По периметру фасада установлены огромные прожектора, светящие прямо в океан метров на двести. Свет менялся с ярко-голубого на красный и обратно, создавая ощущения нирваны, легкого транса или мескалинового опьянения, которое испытывал Дон Хуан, по заявлениям К. Кастанеды, неоднократно и с удовольствием. И действительно зрелище было такое, что даже водитель, подвозивший молодую пару туристов смотрел, будто видит все в первый раз.
- Я же говорил! – победоносно заявил последний, заглядывая в ошарашенные глаза своих пассажиров.
- На вот, - Андрей протянул ему две скомканные бумажки.
- Ого, это ованс за месяц? – пошутил водитель, засовывая деньги в задний карман потертых джинсов.
- Езжай, только не пей много – отрезал Статченко.
- Спасибо, если понадоблюсь – я к вашим услугам круглые сутки! Если что, Маркус меня найдет за пять минут. Довольный как ребенок водитель тарахтел будто заведенный, но его уже никто не слушал. Андрей и Дженни приняли позы истуканов, глядели широко раскрыв глаза в освещенную лагуну рифов, и на плавающих в ней акул размером с небольшого слона.
- Андрей, - произнесла мисс Пала, крепко сжав руку спутника, представь, что мимо тебя проплывет такая!
Статчнеко сделал вид, что ему все равно, но легкое дрожание рук не давало никаких шансов солгать. – Честно говоря, не очень-то работает воображение, - сказал Андрей. – Ладно, пойдем наверх – ужом извернулся писатель.
У парадной, рядом с бамбуковой дверью, и непонятно как вмонтированным в нее стеклом, восседал тучный охранник, лениво и нагло посматривая на гостей.
- Ладно, проходите – сказал последний, после недолгого осмотра.
Интересная манера встречать посетителей, - сказала возмущенная мисс Пала. Однако, едва вошедши внутрь, молодые люди тут же забыли о хамстве секьюрити: легкая музыка, потрясающий запах алкоголя и жареного мяса, приветливые лица симпатичных официанток сделали свое дело.
- Хотите с видом на лагуну? – осведомилась невысокого роста девушка, по всей видимости, не местная, тайка, скорее всего.
- Да, было бы очень любезно, - ответил Андрей.
- Ноу проблем, 50 долларов! – улыбнувшись, ответила азиатская красотка.
Ого! Совсем охерела, - подумал Андрей, но вслух произнес - Sure, shure, и мило улыбнулся. Хотя это деньги и немалые, учитывая, что у него всего оcталось около четырехсот долларов, но как можно опозорится перед девушкой экстерьерного уровня Афродиты. Да никак!

                36

Надеяться, что официанты отличаются от своих коллег на других материках – высшая глупость. В массе своей это обычные алчные люди, и вовсе необязательно приписывать этой профессии врожденные психологические одаренности. Ежу понятно, что молодой человек, пришедший с дамой в ресторан с целью выкушать бутылку-закусить, на вопрос официанта “в принципе можно что-нибудь придумать за небольшую плату”, никогда не ответит последнему “Вы сдурели? Уж лучше поведу ее к себе домой, поесть и выпить и в родных апартаментах не грех!”.
Красивая и алчная тайка, ростом примерно в три вершка, или около 150 сантиметров для более точного понимания, проводила ребят наверх, где молодая пара расположилась на уютном темно-коричневом диване, подле которого стоял стол, буквально заставленный закусками всех мастей. Как оказалось, любой заказанный наверху столик априори включал в себя все меню в полном объеме, дабы гости могли насладится всем и сразу, единственное что надо было заказать – алкоголь, чем и воспользовался Статченко со скоростью пули. – Мне вот этот виски, граммов 200, а моей девушке бокал вина, нет-нет, вот этого на второй странице, второе сверху – отрапортовал Андрей, едва официантка подошла спросить заказ. Сам стол был низковат и чтобы поесть, надо было немного наклониться. Сделано это было вовсе не из-за возможного наплыва пигмеев или хоббитов, а чтобы не мешать трапезничающим любоваться нереальной красоты лагуной, и плавно вальсирующими по ней огромными акулами.
- Ты знаешь, а они почему-то притягивают, отпивая сок из вкуснейшей мидии,- произнесла мисс Пала. – Знаешь, мне кажется, что я нашла бы с ними общий язык.
- Пожалуй, соглашусь Джен, я тоже чувствую, что ничего дурного они нам не сделают. Как здесь красиво, правда? – протянул с несвойственным ему сантиментом Андрей.
- Очень! Спасибо за вечер! Оказаться в раю, в таком месте и с таким мужчиной – чего еще надо девушке в жизни?! – абсолютно искренне казала мисс Пала, и довольно причмокивая свежайшими мидиями, продолжала смотреть то на лагуну, то на немного покрасневшего от наивной, девичьей прямоты своего спутника. Молодой человек, в отличии от подруги, предпочел куски жареной акулы, по вкусу являющимися чем-то средним между хорошо приготовленным цыпленком и обжаренной белугой. Андрей знал толк во вкусной еде, и смаковал медленно, как бы запоминая каждую деталь на вкус. Возможно, - думал он, из меня вышел бы неплохой сомелье, только в части вкусной еды, если бы не эта моя книга, надиктованная хрен знает кем, и этот идиот Марк, затащивший меня на другой конец света. Хотя, Дженни,.. Андрей посмотрел на свою подругу; уголки губ томно двигались вверх-вниз, тонкие пальцы скользили по ножке стакана, Андрей Статчено терял контроль. Рука непроизвольно потянулась навстречу изгибу талии, Дженни прильнула, будто ждала этого всю жизнь. Мисс Пала развернулась лицом к Статченко, посмотрев с такой теплотой и нежностью, что на секунду Андрею показалось, что смысл людского существования именно в том и есть, чтобы находится здесь и сейчас, в каждой секунде, вот в этом взгляде, и что больше ничего нет вокруг. Дженни впилась в него, пока обрывки чуть живых мыслей не затухли окончательно, так и не принеся с собой ничего кроме новых вопросов, которыми перегружен человеческий мозг с рождения и до самой смерти. Вокруг пахло свежими травами и цветами, духи и запах молодых тел заполонил все пространство, жаркие и влажные губы и нежные как шелк прикосновения пальцев – в эту минуту весь мир остановился, любуясь картиной абсолютной гармонии. Для этого строят корабли, ради этого возводят города, а потом разрушают их, ходят на выборы; даже сантехник, если капнуть, пьет водку стаканами тоже ради этого. Ну а что: хлоп – и ты уже герой, и все вокруг красиво и влюблены в тебя толпой…

Молодые люди, впервые влюбившись как превоклашки, стеснялись и краснели, едва ли взгляд ловил партнера. Скорее даже, стеснялись самих себя. Чувство влюбленности вообще имеет интересную природу: ты не ощущаешь рук и ног, отключается все рецепторы, сигнализирующие об опасности и всякого рода несчастьях. Возможно, изначально, когда мозг человека не был так развит, как, например, по состоянию на начало 21 века, влюбленность людская длилась немного дольше, чем несколько месяцев. Однако, с увеличением забот, время любви, которое стоит понимать как влюбленность, стремительно сокращается, поэтому Андрей совершено  справедливо полагал на странице 187, 10-й главы совей книги, что уже к концу двадцать первого века, самое замечательное, что осталось в человеке, - влюбленность, будет продолжаться настолько непродолжительный период времени, что сама природа, скорее всего, исключит этот механизм вообще, либо заменит его на другой. Например, у людей со временем исчезнут половые органы, а взамен откроется новая часть мозга, позволяющая находит чувственные наслаждения внутри себя, в конечном итоге избавив человечество от необходимости различия по половому признаку.
После того, как Андрей рассказал это свое видение мисс Дженни, которой тяжело был откинуть свою легкую влюбленности в Андрея и  отреагировать адекватно, девушка все же нашла в себе силы, вставив в тираду Андрея – Ты знаешь, а я вообще считаю что феминистки делают все это опять-таки по программе. Ведь, по сути – продолжила взволнованная такой интересной темой мисс Пала, они не уравнивают права мужчин и женщин, они скорее становятся похожими на мужчин, то есть стирают класс женщин как таковой.
- Дженн, ты удивительно смышленая девочка, честно, умнее не встречал – довольно потягиваясь на мягком диване и втягивая запах свежего местного кофе, произнес Андрей.
- Вообще-то не хочется об этом думать, - немного с грустью поддержала Дженни.
- Ты знаешь, решил покончить с темой Андрей, - а я вообще когда влюбляюсь, вместо того чтобы вообще ни о чем не думать, как раньше, только и думаю теперь, что все закончится не сегодня – так завтра, и что смысла в этом нет никакого. Раньше даже мыслей таких я не мог допустить. Я просто жил моментом, и всегда считал, что жить моментом можно либо страстно чем-то увлекшись, либо внезапно в кого-то влюбившись. Сейчас же становится все сложнее выполнять хоть один из этих пунктов…

                37

Лагуна ласкала взор, акулы уплыли по своим делам, людей в зале значительно поубавилось. Морской воздух заставлял пьянеть без вина и напоминал своим потрясным запахом, что на море обычно все-таки больше отдыхают, а не думают о человечестве и о бесполезности его существования.
- Дженн, нам на днях было бы неплохо попасть на остров Мнемба, не забыла? Ты не передумала еще?
- Андрей! Дженни прильнула, положив голову на грудь молодого человека – не то что не забыла, а сама хочу быстрее все узнать. Я ведь, как и ты, прикоснувшись к этой Тайне, не смогу теперь жить нормально, ни любить, ни чувствовать – Знаешь, я сначала так обрадовалась, что я избранная и все такое, что я совсем скоро все узнаю, но иногда, мое обычное Женское, сидящее внутри меня, восстает, как непокорный народ, и я не хочу ни о чем думать в тот момент, кроме своих будущих детей и заботе о своем мужчине. – Ты извини, но у нас женщин это настолько сильно, что я и не знаю, что еще тут добавить…
Андрей  промолчал в ответ. Он давно уже понимал и женщин, их природу, и людей в целом. Легче ли было ему от этого? Вряд ли. Еще в детстве, сидя в деревне у бабушки, читая свои любимые книги по несколько часов в день, он не раз слышал заклинания взрослых “Много будешь знать – быстро состаришься”. Маленький, курчавый Андрейка, 7 лет от роду, весело кивал, но не понимал, почему надо обязательно стариться?! Даже потом, кончая школу, прочтя сотни книг, и сравнивая книги со своей жизнью, он смотрел в зеркало, но признаков старости не находил. Почему так? – задавал он себе вопросы,- Я знаю много людей совсем не старых, очень умных и много знающих, но они ведь не выглядят как старики?! И вот немного позже, уже зрелым молодым человеком, Андрей вдруг понял, что быстро состарится – это вовсе необязательно смотреть в зеркало и наблюдать  кучу морщин, так характерных для пенсионеров, быстро состарится – это начать умирать морально. Это значит, что жить с каждым днем становится все более и более неинтересно. Все, что говорят и думают люди – ты уже знаешь, все, что они скажут на работе или на празднике, ты тоже уже знаешь. Вот как раз это и есть то, от чего пыталась, правда неосознанно, а скорее повторяя изречения предков, оградить бабушка в детстве.
- И правда, за последние лет семь, мне было по-настоящему интересно только с Марком. Я просто существовал. – Но, неужели только я задаюсь такими вопросами, почему ни разу со мной никто не говорил об этом? – Я же ведь спрашивал! – Я постоянно спрашивал всех об этом…

Дженни тихонько сопела, изображая сладкий сон. Андрей, несмотря на затекшее плечо, продолжал делать вид, впрочем как и все мужчины в таких случаях, что удержать в течении часа женскую голову, которая кстати весит до 5 килограммов, - сущий пустяк. На часах было далеко за полночь, почти все столики были свободны, а на улице стало до того свежо и прохладно, что стало совершенно понятно – дождь снова вернется на остров с минуту на минуту. Статченко решил, что лучше вернутся обратно имеено сейчас. Осадки на этом острове - явление редкое и крайне непредсказуемое. Легким движением он разбудил мисс Пала, которая сыграла роль просыпающейся девушки так же неумело, как и роль девушки спящей; молодые люди расплатились и спустились вниз. Довольная официантка тайка, немного опешив от чаевых (целых 15 долларов), заявила, что в следующий раз проблем со столиком не может быть по определению.
Чуть поодаль от входа, показался уже знакомый джип и долговязая фигура водителя-таксиста с сигаретой в зубах; молодой человек что-то активно обсуждал по мобильному. Завидев уже знакомых пассажиров, молодой человек начал махать длиннющими руками, мол, давайте быстрее, показывая указательным пальцем на небо. Дорога до ресторана вела прямо по береговой линии, добраться как-то иначе сюда было невозможно. Идти около 2-х часов через густые джунгли, еще никто не отваживался, а дождь в этих краях мог вообще лить несколько дней к ряду.
Машина, немного фыркнув и выпустив черные, смоляные пары от  некачественного бензина, тронулась, плавно набирая ход; тучи, будто бандиты, преследовали туристов и водителя-пьяницу по пятам.
- Как отдохнули, ребят? – спрашивал немного взволнованный погодными условиями водитель – вообще-то, если сейчас дождь пойдет, нас, скорее всего, унесет в океан, мой джип, кстати, плавать не умеет, ха-ха. Фары светили недалеко, разбивая лучами света кромешную тьму. Впереди километры песка, справа виднелся спокойный прибой океана, завораживающий мощью и пугающий тишиной.
Водитель-пьяница давил на гашетку что есть сил, нутром чувствуя опасность. Жизнь таит много опасностей, но самые страшные опасности в вещах на первых взгляд совсем пустяковых. Ну, казалось бы, что здесь такого, пошел самый обыкновенный дождь? Однако, сидя в номере башни Федерация, к примеру, на 38 этаже, попивая вкуснейшее лате с блондинкой под боком, - это одно, а вот ехать по кромке Тихого океана, без лате и со страхом остаться на этой самой кромке Тихого океана (тоже с блондинокй под боком) навсегда – это, как говорится, совсем другой табак.

Машина, как израненный зверь, что есть сил тащилась вперед к большой суше, пассажиры, будто скованные самой смертью молчали, боясь даже подумать о чем-нибудь и не доехать до отеля с толстым, гордым хозяином, и гамаком на балконе номера.
Первым вернулся в реальность Андрей, понимающий, что молчание, тем более в такой ситуации, это еще страшнее, чем пытки в концлагерях.
- Дженни, все будет нормально, немного осталось, не волнуйся – бережно, будто боясь поранить хоть звуком барабанные перепонки хрупкой девушки, - ободрял свою спутницу Андрей Статченко.
Дженни лишь кивала в ответ, дрожа всем телом и прижимаясь к спутнику так, что Андрею показалось, что мисс Пала вот-вот дематериализуется внутри него.
Водитель вдруг начал орать, переходя на страшный звериный вой. Скорее всего, у парня были совсем слабые нервы, а может быть это последствия алкогольных вливаний помноженных на страх. Статченко, не долго думая, нанес небольшой отрезвляющий боковой, и соловей с правами категории “B” будто проснулся: движения стали более плавными, машина перестала зарываться в песок, заметно прибавив ходу. Вдалеке, метрах в пятистах замаячили огни гостиниц, экипажу стало понятно, что пойди ливень прямо сейчас, ничего уже с ними не случится. Дженни улыбнулась, скривив странную гримасу, тяжело выдохнув. Андрею стало не по себе при виде такого взгляда. Когда человек находится в пограничном состоянии между особой грустью и смехом навзрыд, лучше на него не смотреть – он напоминает трехдневного трупа, готового воскреснуть.

                38

Через пять минут, ребята уже катились под легкий моросящий дождик, будто они выехали пять минут назад на прогулку за пивом.
- Вот, пожалуйста, ваше милое жилище, больше я туда не поеду, надеюсь, мы в расчете – выпалил как из автомата белый как смерть водитель. – Приятного отдыха – c недоброй иронией добавил он напоследок.
Андрей вышел первым, подал руку Дженни, захлопнул дверь, не обращая никакого внимания на водителя.
- Неплохо поужинали, - попытался развеселить подругу Статченко.
Дженни молчала, до сих пор не осознав, что они все же доехали обратно. В голове стояла картина величественного спокойного океана, кромешной тьмы и мелкого дождя, неадекватного водителя и почему-то запах местного вина. Мисс Пала прошла в душ, быстро помылась, прошла на балкон, закрыв за собой дверь.
- Извини, Андрей, мне было очень страшно, я не знаю почему, спокойной ночи. – это все что смогла выдавить из себя мисс Дженни Пала, девушка загадочная, как и все красивые девушки в мире.
Статченко, как и всякий мужчина, трактовал последние слова Дженни совсем не так, как обычно понимают такие слова Женщины, для которых слова мисс Пала означают, что “я устала и хочу спать”. Для Андрея – это укор, это удар и унижение, почему это он позволил дождю напугать свою девушку, и почему всего этого он не предотвратил. Странно, но мужчины женщин никогда не понимали, хотя, что здесь странного? Женщины понимают чувствами, мужчины же практическим смыслом. У нормальных людей наверняка иной раз возникает вопрос: как это в такой парадигме возможно семейное общежитие в свете вскрывшихся только что фактов? Ответ: да никак! Просто, терпя и не понимая друг друга, легче производить и воспитывать потомство чем порознь, да и то, легче только первые несколько лет. Потом – так вообще форменная труба, но, слава богу на этот случай придуманы тесть с тещей. Программа в человеке заложена не самая удачная, хотя, если уж совсем по существу и начистоту – и не самая плохая.
Андрей уселся в кресло напротив окна, налил водки с тоником; началось время Андрея Статченко, время, когда весь мир ждет его мыслей, переживаний, внутренних эмоций. Дождь барабанил по карнизу, как сумасшедший ударник молодежной рок-группы; из чуть открытой форточки тянуло свежестью и запахом всего чужого. Общеизвестно, что эйфория, сопровождающая любого отдыхающего, по прошествии нескольких дней, сменяется на легкую тоску, заставляя память рисовать картины любимого дома, друзей, ресторанчиков, или просто соседа, с которым некоторые сограждане так удачно приловчились выпивать с пятницы по воскресенье включительно. Андрей вспомнил Ярослава Федотова – закадычного друга, которого так не хватает сейчас.
- Интересно, а чем занят сейчас мой толстый друг? – Наверное, дуется, что я пропал, думает, лежу сейчас на острове с какой-нибудь красавицей в обнимку, жру коктейли декалитрами и на хер никто ему не нужен – обнажив в улыбке белые зубы, думал про себя Статченко. – Все равно звонить ему рано, вот доедем до острова там и свяжемся. – закончил Андрей.
Бутылка водки “Абсолют”, на треть уже пустая, позволяла снова и снова трогать себя, как податливая девчонка; cвежий тоник непонятной марки, вел себя и того отвязней – Андрей пил его из горла. Наставал момент, когда мысли лезут в голову как рой пчел в улей, однако любой творческий человек упускает это момент, надеясь на память. Очень жаль, что на этом этапе алкогольного опьянения эйфория уверенно побеждает в борьбе с нейронами мозга, заставляя клетки памяти медленно умирать, унося с собой в небытие всю самую ценную информацию навсегда. Вот почему с алкоголем надо быть поосторожней всем думающим (не только о том, как напиться) жителям земли. Остальным же можно смело пить сколько угодно, - память им не к чему. Андрей ни на йоту не отличался от всех любителей залить за воротник, и, только что созревший план действий назавтра, погубил дополнительными ста граммами водки, понимая, что посидеть вот так в одиночестве в ближайшее время ему вряд ли удастся. Молодой человек посмотрел на укутанную в простыню Дженни (бережно перенесенную с балкона в зал), проведя взглядом линию с бедра до самой шеи. На секунду желание превратило Андрея в первобытное животное, однако почему-то тут же пропало. – Странно, - почти вслух рассуждал Статченко, - меня тянет к ней с такой же силой, как и отталкивает. – Очень странно. - Может все дело в том, что мы “одинаковые” – думал уже пьяный Андрей. – А может мне уже ничего не интересно? – Наверно вся эта белиберда с островом и командой спасателей-землян выбили меня из колеи – шутил пьяный писатель. – Точно, не зря говорят - стресс делает из мужчины хрен знает что. - Это что такое? - Да никто бы мне не поверил, покажи я фотографию, что я сидел и просто смотрел на нее за бутылкой водки. – продолжал свои пьяные сентенции Статченко.
Мужское самолюбие было затронуто мужской несостоятельностью неизвестного  генеза, - что может быть хуже? Андрей было насильно направил себя по направлению к мисс Пала; подошел к спящей девушке, посмотрел в ее уставшее и испуганное  до сих пор лицо и произнес – Да что я в самом деле, животное что ли?- Пойду напьюсь, и спать. Сказано-сделано: пустая бутылка водки, полтора литра тоника, и здоровый молодой мужчина, так много сделавший для людей, но до сих пор этого не осознающий, совершенно сознательно превратился в получеловека, логически не соображающего, с глазами вампира в придачу. Выкинуть бутылки в мусор – это все на что хватило энергии, полученной из водки, которая по энергетическому запасу, как известно превосходит любое самое калорийное мясо. Но мясо дает белок, а водка его забирает. С потерей белка организм переходит в состояние покоя. Вот и Статченко, понимая, что сегодня вряд ли удастся совершить какие-либо телодвижения, плюхнулся на небольшой диван в коридоре и сладко засопел…

                39

Островное утро прекрасно! Горланящие попугаи, запах свежего легкого ветра и веселый гомон отдыхающих делает любого туриста по-настоящему счастливым человеком. Странная пара на втором этаже одного из красивейших местных отелей, вела себя вообще непонятно как: эти двое просто сидели в номере дни напролет, что-то обсуждали, даже купаться и то, - всего раз ходили. Таких, как правило. не замечают. Тем не менее, Дженни и Андрей в накладе не остались: им и не надо было, чтобы кто-нибудь их замечал. У этих молодых людей жизненная миссия заключалась совсем в другом, да и каких-нибудь удовольствий они уже давно почти не получали, каждый зная происхождение всего и вся. Однако, несмотря на это, ребята не хотели мириться с положением дел, ведь не могло же быть так, что  глупый экспериментатор сделал людей такими бесполезными?!
- Доброе утро, Андрей! – Извини, я вчера так испугалась, ничего не хотелось, кроме как просто спать. – Знаешь я рано проснулась, давай сегодня же на остров переплывем, а?! - Я так не могу больше! – Вот я проснулась, - продолжала девушка - прошла прогуляться по берегу, я шла как отрешенная, всматриваясь в линию горизонта. – Мне очень тоскливо, знаешь, я в который раз осознаю, что ходить по кромке океана или просто спать – ведь разницы особо и нет!
Мисс Пала сдалась – подумал Андрей, но вслух произнес, - Дженни, не падай, я знаю все твои мысли, поверь мне тоже нелегко, я вообще долго не мог смириться с этим всем, но потом просто старался не думать об этом. – Согласен, сегодня же разыщем Маркуса, поедем туда и проплывем по дну лагуны до места назначения, и будь что будет. В конце концов, съедят нас акулы или мы все же доберемся, - это большой роли не играет!
Странно, но после этой фразы у обоих напрочь пропал страх. Ни глубина, ни акулы, так пугающие своим грозным видом еще буквально вчера, теперь совершенно не интересовали молодых людей. Так еще бывает от эмоционального истощения. Когда начинаешь понимать смысл жизни всем нутром, точнее отсутствие этого самого смысла – страх пропадает напрочь. Даже самый большой страх человека – страх смерти - тоже убегает, поджав хвост. Говорят, ничего не боятся только дураки. Быть может, выражение это дураки и придумали.
Ребята позавтракали свежей рыбой на гриле с овощами. В отеле не было своей столовой, к которым так привыкли жители России. Принести заказ в номер здесь такая же норма, как наличие санузла (хоть и не столу будет сказано). Андрей разливал кофе в фарфоровые кружки; запах, казалось, проникает в каждую клетку. Местный кофе, наверное, самый лучший в мире, но знают об этом факте единицы.
- Предлагаю, медленно смакуя каждый глоток, - начал Андрей, пойти прямо сейчас за Маркусом – он там на площади как всегда наверняка, и, пока он не набрался до чертиков отправится в лагуну рифов. Плыть нам недолго, а погода сегодня – лучше не придумаешь. Действительно, большое табло, установленное между шезлонгами метрах в 50-ти от отеля, сообщало, что температура воздуха сегодня +30. Странно, но вода в здешних краях держалась на одной тепловой отметке с погрешностью в один градус, и составляла 25-26 градусов.
Дженни кивнула, подняв для закрепления визуального согласия кружку вверх, медленно пережевывая круассан. На молодой девушке были легкие джинсы Ливайс и белая хлопковая майка: весь этот комплект почти полностью открывал взору загорелые прелести. Андрей то и дело соскальзывал взглядом на грудь, тщетно пытаясь делать вид, что ничего не происходит. Естественно, мисс Пала радовалась этому факту, как и любая другая девушка, когда на нее недвусмысленно смотрит красивый самец класса Статченко Андрея Владимировича.
Молодой спутник очаровательной американки идийского происхождения вышел на балкон, потянулся до хруста костей, пряча лицо от полуденного палящего солнца; взгляд поймал небольшую площадь в нескольких десятков метров от отеля. Долговязая фигура, с активно жестикулирующими, длинными руками, выдавала старого знакомого – Маркуса. – Сколько же в нем силы и задора, а ведь он наверняка старше меня, - подумал Андрей. – Как же так, ведь человек совсем не меняется с возрастом внутренне, ему так же хочется побыть идиотом иногда, также иной раз хочется влюбиться в молоденькую девушку, напиться ни с того ни с сего. – Общество, и набор догм и правил – вот что делает нас старыми, - хотя – общество это ведь мы сами. – Круг замкнулся – подумал Статченко и помахал Маркусу. Молодой высокий дайвер, щурясь от солнца, застыл как статуя, но несколько секунд спустя, разглядев в стройном парне на балконе отеля своего русского приятеля, помахал в ответ, показывая в сторону океана, подняв большой палец, мол, самое то – сегодня, чего тянуть?! Андрей повторил жест в ответ, сообщая о полной солидарности и показал на часы, затем раскрыл ладонь, обнажив пятерню, из чего местный дайвер абсолютно верно заключил, что через пять минут они встречаются у входа в отель.
Минут через десять, под палящим солнцем, ровно в 13:20 по местному времени вся троица в сборе.
- Дружище, а чего это ты, сегодня не пил еще?! – спросил Андрей, искренне удивившись.
- Да печень, что-то пошаливает, знакомый врач посоветовал делать перерывы… до вечера хотя бы! Маркус прыснул от смеха. Веселый и задорный хохот нарастал как гром, заполняя каждый сантиметр пространства. Андрей и Дженни не сумели устоять, как и все проходящие рядом: смеялся до коликов в животе каждый. Бывают на свете люди, - смеются так, что и не знаешь почему, но тоже смешно.
- Маркус, ну ты даешь! - произнесла Дженни, отойдя от последнего приступа смеха.
- Самое интересное, что пьем-то мы с ним, с этим врачом, вместе каждый божий день, - дополнил свой короткий рассказ Маркус и снова рассмеялся, заразив своих знакомых пуще прежнего.
- Ладно, немного успокоившись, но периодически посмеиваясь, - начал Андрей, - Маркус, нам сегодня надо быть на Мнемба, ты проведешь нас наконец туда, или нет?!
Для чернокожего дайвера как ни странно, слова его русского знакомого не были полной неожиданностью, - А я так и думал почему-то – ответил последний, я так и представлял – заявил Маркус. - Вот думаю, встретимся мы с вами опять, я вас проведу на остров и все, - Зачем все усложнять?!, - заявил Маркус со свойственной ему наивность и прямотой, в которой и кроется иногда весь смысл жизни.
- В общем, так, скомандовал долговязый дайвер, ровно в 3 часа дня, я вас жду у берега. Я буду в лодке, причем трезвый,- серьезно заявил Маркус, с видом сдающего экзамен студента.  - Только не спрашивайте, что надо с собой брать! - Не берите ничего, только самое нужное. - Сейчас купите непромокаемые мешки в магазинчике у отеля, сложите туда документы, ну, и там мелочевку типа паспорта, и еще чего-нибудь. По-солдатски развернувшись, ступни 47 размера местного жителя Маркуса унесли его в неизвестном направлении.
- Лишь бы не напился, а так все как по заказу: погода идеальная и волн совсем нет – с легкой грустью произнес Андрей. – У меня такое впечатление почему-то, что мы здесь больше не появимся…
- И я об этом же подумала, представляешь?! – подхватила Дженни, прищурившись от палящего солнца. – Как там в России говорят: “Пойдем посидим на дорожку”?
Андрей улыбнулся: – Да не надо никуда идти, просто садятся перед выездом на минутку где попало и все! – произнес Андрей.
Дженни напряженно пыталась понять как ей быть в своем дурацком положении. Поразить Статченко знаниями о России не удалось, но разве это самое главное в такие моменты? Разве знания так ценят мужчины в красивых женщинах? Нет, и еще раз нет! Попытку показаться умной, осведомленной, эрудированной, с детской наивность вкупе – вот что нравится всем молодым и не очень представителям сильной половины человечества. – Дженни, ты красивая на солнце, очень! – прокомментировал неловкую паузу Андрей.
Мисс Пала смутилась. Она была великолепна! Все это время, проведенное на острове, сказалось самым приятным образом на молодой девушке. Местный климат и солнце сделали из Дженни то же самое, что благодатная почва и хорошие удобрения делают с овощами в теплицах в зимний период – она превратилась в знойную красавицу с обложек журналов. Разница была лишь в том, что таковой она являлась 24 часа в сутки, не используя макияж и прочие премудрости, коими славятся модели, половину из которых принято так называть лишь из вежливости или, чтобы прорекламировать трусы, играя на девичьей зависти и самолюбии. – Дженни, вот вернемся целыми и невредимыми, женюсь на тебе наверное! – рассмеявшись заявил Андрей! Молодые люди часто так говорят ат нечего делать, однако им стоило бы знать, что слова такие застревают в девичьих головах очень надолго, а иногда и на все жизнь. Увы, но быть замужем, для половины женского населения планеты остается такой же составляющей общественного успеха, как и хорошая должность их собратьев-землян мужчин.
- Андрей, а я ведь сразу бы согласилась!
- Дженни, у нас в России, девушки так сразу не говорят, думая, что они самые-самые и незаменимые.
- А мне наплевать, как у вас в России, скорее так говорят дуры – немного насупившись заявила Дженни, - Я не думаю, что у вас таких как ты десятками по улицам ходят.
- Да ладно, тебе, чего это ты так завелась, считай, что я пошутил – закончил перепалку Статченко, пойдем лучше отдохнем, нам вообще-то через пару часов в океан нырять, ах да, и мешки эти непромокаемые надо купить, хоть документы возьмем что ли.
- Извини, Андрей, это эмоции, ничего не могу поделать с собой, ты прав, пойдем.

                40

Дженни старалась идти в ногу с Андреем, хотя было видно, что за ее, казалось естественными движениями, скрывается бешенная работа моторики и координации: разница в росте у молодых людей была приличной, а как известно у высоких людей шаг немного длиннее стандартного. – Интересно, как это смотрится со стороны, - подумал Андрей и за малым не рассмеялся, но взглянув на немного расстроеную Дженни, передумал. – Ладно, ей и так бедной досталось. – Ее ровесницы сейчас по клубам бегают и коктейли пьют, а она, небось, думает как людям лучше сделать.
Ребята в последний раз перешагнули порог отеля, в последний раз их встретил хозяин отеля, в последний раз сказал, как прекрасно выглядит Дженни и спросил у Андрея, как у того настроение. Собрать вещи – оказалось делом 10 минут. В купленный по пути непромокаемый кулек были сложены паспорта, визы и билеты, а также 170 долларов – все, что осталось у ребят на двоих. До встречи с Маркусом оставалось почти 2 часа. – Предлагаю отдохнуть, ты не против? – спросил Андрей
Я с удовольствием, - по пути на балкон, ответила Дженни, и улеглась в свой гамак. Андрей предпочел диван, с которого в огромное окно был виден берег, и много загорелых красивых тел, валяющих дурака на солнце, стоя по пояс в воде.
Каждый думал о своем. Андрей вспоминал друзей, родину, бесшабашные пьянки и понимание их бесполезности на следующее утро. Дженни вообще ни о чем не думала, но заснуть ей не дало вдруг всплывшее воспоминание, как они, будучи студентками университета Флориды, накурились травки с подружкой из солнечной Ямайки. Мисс Пала в тот вечер смеялась несколько часов подряд, затем заснула и проспала почему-то целые сутки. Странно, но оставшиеся два часа Дженни потратила не на воображаемые картинки акул, красоты острова Мнемба, а о времени проведенном в измененном состоянии сознания, будучи студенткой. – А я ведь даже все ощущения помню! – сказала про себя Дженни, и перевернулась на другой бок.
Андрей пытался заснуть, но все же, чувство самосохранения держало тело в тонусе. Одно дело слушать рассказы об утонувших покорителях морской пучины за кружкой рома с колой, совсем другое – понимать всем нутром, что в роли свежего обеда для акул можешь стать ты сам, причем, в перспективе ближайших часов. – Интересно, вот я мужчина, но что-то даже мне не по себе при этом, а как же моя Дженни? – Небось, со страха помирает. А тем временем, девочка Андрея Статченко действительно помирала, но только от смеха, продолжая цикл воспоминаний “студенчество и его лучшие дни”. Андрей на цыпочках прокрался на балкон: на прочном гамаке, слегка покачиваясь, лежала улыбающаяся спутница с закрытыми глазами; молодой человек понял, что ему надо становится смелее, и немедленно. Акул даже во сне не боятся, и даже девчонки, чего это я?! – рассудил Андрей.
Сквозь огромное  панорамное окно номера, видно, как огромная масса усталых от активного отдыха туристов, толпой, словно моржи, плетутся отобедать. Предприимчивые соотечественники Андрея Статченко еду обычно заказывали заранее, чуть ли не сразу же после выхода на пляж, причем, набирали столько всего, что хватило бы не на один раз, а на всю неделю. Европейцы, сначала долго изучали меню, дотошно советовались по поводу калорийности и выбирали по цвету и цене, и только потом делали заказ, еще час мучась от голода; ну а американцы, как всегда улыбались и через слово повторяли свое фирменное “О’кей, все просто cупер!”, внешне напоминая идеальных роботов у которых всегда все о’кей.
На часах 14:55. На входе в отель стоит странна пара: молодой мужчина лет 30-ти в плавательных шортах и с непромокаемым сумкой-пакетом через плечо, и загорелая девушка в купальнике, одетая поверх в легкий льняной костюм.
- Ну что, в добрый путь, мисс Дженни Пала?!
- Пусть все будет хорошо, милый! - сказала Дженни, нежно сжав руку спутника.
В качающейся на берегу деревянной лодке восседал Маркус, да с таким видом, будто он капитан самого настоящего судна: в порванных брюках из классического денима, с наполовину выкуренной местной сигарой. Парню явно не хватало деревянной ноги, несколько добавленных десятков лет к возрасту и черную повязку на глаз.
- Добро пожаловать на борт друзья! – встретил друзей Маркус. -  Есть хорошие новости: акул сегодня в лагуне замечено не было. Так что, если миcтер Маркус вспомнит, где заход в чертов тоннель, то добраться мы должны быстро.
Андрей и Дженни довольно переглянулись. Договязый капитан небольшого судна типа “лодка” залихватски спрыгнул в воду, отвязал ее от вбитого в землю огромного крюка, протянул свое видавшее виды суденышко подальше от берега, пока воды не стала по горло, и подтянувшись, залез в “трюм”.
- Смотри не переверни, - сказала Андрей, а то фальстарт будет!
- Да я вешу как подросток, - виновато ответил Маркус. – А то, что мешок взяли молодцы, нате вот положите еще, - протягивая ребятам несколько бутылок скоманодовал капитан. – Здесь вода и ром, так, на всякий случай.- Грести я сам буду, отдыхайте, набирайтесь сил – закончил Маркус, и уткнувшись, будто ребенок в компьютерную игру, замахал веслами что есть сил.

                41

Рифы были повсюду, но основная масса, или как называли ее местные “Лагуна”, находилась в 10 минутах, если двигаться вплавь. Подступиться к ней было очень непросто, - она напоминала огромную, голую скалу с острыми как бритва краями. В штормовую погоду ловить здесь было нечего: одно неверное движение, и края рифа спокойно отрежет руку или ногу, наподобие ленточно-пильного станка. Маркус аккуратно, выверяя каждое движение, зашел с южной части рифового ансамбля. Метрах в двадцати показалась небольшая впадина, сквозь которую виднелась огромная ниша, ведущая в центр этого рифового великолепия.
- Залезайте поглубже и накройтесь вот этим – протягивая кусок плотной ткани, наподобие брезента, - скомандовал Маркус. – Если порежетесь – все, вам конец.
Андрей и Дженни залегли на дно, тяжело дыша – воздуха почти не было.
- Потерпите, шепотом сказал Маркус, - начинается работа ювелира – не без гордости заявил последний.
Опытный капитан своей маленькой лодченки, греб ели слышно дыша, наводя ужас на своих пассажиров. Ребята шестым чувством понимали, как сейчас сосредоточен их проводник. Было абсолютно понятно, что движения выверялись будто по невидимому транспортиру, по тончайше выверенной траектории. Ошибка в несколько сантиметров могла стоит жизни всем. Повсюду торчали осколки рифов, как иголки у ежа, но там вдалеке, картина была совсем другой: бирюзовая неподвижная вода и искуственный пляж по периметру рифовой поляны. Это напряжение, казалось, продолжалось вечность. На секунду ребятам показалось, что Маркуса больше нет, - настолько бесшумно действовал парень.
- Фууух, все, можете вставать, - скомандовал Маркус, спустя несколько минут. – По такому делу и горло промочит не грех, заявил дайвер, делая большущий глоток из пластиковой бутылки.
Андрей, было хотел сказать насчет пьянства за рулем, но едва привыкнув к солнечному свету, застыл как статуя.
Первой очнулась мисс Пала. – Я не знаю что сказать, мы, наверное, на съемках фильма о Марсе?!
- Это что-то невероятное! - ответил Андрей полушопотом. Взгляд гулял вверх вниз по огромным красным рифам, да таких оттенков, которые сложно было вообразить любому художнику; солнце отливало в них лучи, создавая ощущение горящего зеркала, постоянно меняющегося и вот-вот вырывающегося наружу.
- Дааа, красота, не спорю! - отпивая второй глоток, заявил Маркус. – Я больше всего этого перехода боялся, специально вам не говорил, между прочим! Если бы вы видели через что мы проплыли…  - в общем, у меня в лодке туалета нет – со своей фирменной издевательской улыбкой заявил капитан.
В воздухе пахло соленой водой и легким ароматом роз, ну или чем-то похожим на эту смесь. Лодка неподвижно стояла как вкопанный кол; троицу путешественников окружала пугающая тишина. Вокруг до того тихо, что слышно как бьется сердце. Андрей читал как-то, что есть на Земле пара таких мест, где внешние звуки вообще отсутствуют, и вот - это происходи наяву здесь и сейчас. – Слышать тишину – вот что это такое – сказал про себя Андрей. На глубине плавали рыбы самых разных цветов и оттенков, вода до того прозрачная, что создавалось впечатление, будто лодка просто висит в воздухе. Такие картинки есть в офисе у каждой турфирмы, правда, не везде, куда проворные менеджеры отправляют клиентов, так бывает по-настоящему.
Маркус закурил свои фирменные сигары, отчего воздух стал еще приятнее. Молодой, загорелый дайвер сидел на краю лодки и молчал, немного вздрагивая и чуть слышно хлюпая носом.
- Эй, ты чего, все нормально? – спросила мисс Пала.
Маркус лишь махнул своей длинной рукой, явно не желая разговаривать.
- Он, по-моему, плачет, - шепотом произнес Андрей, наклоняясь к своей спутнице, нечаянно наклонив лодку, от чего на воде появилось несколько огромных кругов, медленно уходящих в никуда.
- Чего, это он? - видимо вспомнил что-то, - ответила Дженни.
Молодой капитан трехместной лодки, чувствуя, что говорят о нем, резко обернулся и посмотрел по очереди в глаза Андрею, затем Дженни. Большие, добрые глаза Маркуса стали красными от слез. Сейчас на ребят смотрел не 36-летний житель острова, проводивший в океане все свое время, а обиженный ребенок. Ребенок, которого недолюбили, что-то недодали, а возможно просто не поверили в него однажды. Взрослый мужчина, с уже видимыми морщинам впился  в глаза своим попутчикам. Маркус ничего не говорил, просто молчал и плакал; cигара тлела в застывшей руке. Говорить в таких случаях бесполезно, тем более задавать самый идиотский и компроментирующий вопрос “Все нормально?!”, коим славятся в такие моменты все недалекие люди планеты.
- Вы простите, это я так, спустя несколько минут общего, недоуменного молчания, виновато начал Марккус. – У меня бывает. Я иногда сажусь вот так один, начинаю думать, зачем я живу, для чего? Делаю ли я то, что должен делать, или может быть вообще я занимаюсь, вообще не своим делом. И если бы я даже занимался по настоящему свои делом, то в коечном счете зачем это все?! Вот возьму я сейчас и утону нечаянно, или акула съест, или доживу до 80 лет, но все равно же умру, какой в это всем смысл, а?
Андрей слушал загорелого островитянина и поражался - сколько же мудрости  может быть у обычного необразованного человек; насколько он правильно мыслит! Ведь по идее, каждый думающий человек рано или поздно задается такими вопросами и ищет затем всю жизнь на них ответы. Статченко до того был тронут простыми словами Маркуса, что не выдержал:
- Занешь, старик, мы ведь на оcтров этот по большому счету за этим и едем. Я тебе обещаю, что расскажу тебе Правду, только дай мне самому узнать ее.
- А я сразу, понял, что ты меня поймешь! – утерев остатки слез, заявил Маркус, глядя Андрею в глаза. - Знаешь, вот могу уже почти наверняка человека определить по глазам. Спасибо, я буду очень признателен. Извините еще раз.
Маркус взялся за весла и медленно, получая наслаждение от гребли, повел свое суденышко прямо на скалу. В нескольких сотнях метров виднелось небольшое отверстие в скале, видом своим, напоминая пещеру.
- Вон там и есть тот самый вход, про который я вам рассказывал. Сейчас мы доплывем, я расскажу что делать, и придется нам всем глубоко нырнуть и немного поплавать под водой. Задержать воздух придется минуты на две, но если будете плыть быстро – а я думаю так оно и будет – то за минуту справимся. Когда вынырнем, нам останется просто погрести пару километров, но это уже пустяки. Волн там никогда не бывает, вода достаточно соленая – захочешь - не утонешь, - заявил повеселевший дайвер-капитан.

                42

Спустя несколько минут ребята доплыли до проема в скале. В глубине виднелось что-то наподобие маленького колодца, уходившего в глубину.
- Теперь слушайте внимательно – скомандовал капитан. Я взял фонарь, он достаточно мощный, все будет видно. Бояться ничего не надо: ни акул, ни вообще никого, даже мелких рыб там нет. Я привяжу к ноге веревку, другим концом привяжу вас за ноги, - это на всякий случай. Маркус достал бичевку, ловко перевязал крепкими узлами на ногах всех троих, взял из ящика огромный подводный фонарь, купленный по случаю у кого-то из туристов и произнес: - Сейчас привязывайте к шортам свои пакеты с документами и вперед. – Я буду первый, за мной Дженни, Андрей будет последним. – Все будет хорошо, не переживайте! Вперед!
Вся троица спустилась в теплую воду, ребята с удовольствием немного поплавали, привыкнув к воде. Солнце светило ярко, создавая причудливые блики на водной глади. Купаться здесь - это невероятно! Идеальная температура и прозрачное, метров на 100 дно, создавали ощущение эйфории. Дженни и Андрей даже на минуту забыли, зачем они здесь.
- Все, а теперь набираем воздуху побольше и погружаемся, - скомандовал Маркус, прервав недолгую паузу.
Ребята подплыли к колодцу, переглянулись. Первым нырнул Маркус, когда же  веревка туго натянулась на ноге девушки, та, набрав воздуху, тут же спустилась под воду следом; через несколько секунд под водой оказался и Андрей. Метров 10 ребята пропыли без проблем, затем еще около 20-ти гребли что есть сил, исключительно надеясь на мощный фонарь Маркуса. И Дженни, и ее спутник умели задерживать воздух в легких целых 2 минуты, тем не менее, ребятам стало страшно, ведь логику не обманешь: если на глубине в кромешной темноте не видно просвета, то до всплытия на поверхность еще очень далеко. Повернув за небольшой выступ, троица путешественников оказалась в подводом коридоре. Слава богу, выход из этого коридора был один - вверх. Маркус что есть сил начал всплывать, в морской вышине стал виден еле различимый солнечный свет. Ребята обрадовались, как дети. Кислорода в легких оставалось секунд на 20, а плыть вверх надо было минуту, не меньше. Однако, любому, кто оказывался в экстремальных ситуациях известно, что за смелость и отвагу, организм обязательно вознаградит – откроет внутренние резервы. Сегодняшний случай исключением не был. В итоге ребята были под водой три с половиной минуты. Маркус, Дженни и Андрей один за одним вынырнули точно пули на поверхность, жадно вобрав в легкие, казалось весь воздух Земли. Маркус почти не испытал дискомфорта, кроме страха застрять в тоннеле, ребята же несколько минут до боли в легких глотали воздух, чуть не потеряв сознание.
- Фууух, больше таких экспериментов не будет, я лучше умру! Оказывается, страшно умирать, тем более, если ты тонешь – отдышавшись, заявила мисс Дженни Пала.
- Поздравляю тебя – только и смог сказать Андрей Дженни, и перевернулся на спину. Легкая волна закачала тело молодого человека как легкую соломинку, солнце палило, заставляя щурится. Сейчас хотелось одного – лежать вот так пока не надоест.
- Если честно, я тоже побаивался все ж таки столько лет прошло! Там есть еще одна впадина, чуть поглубже, но она ведет в тупик. Я, может быть, и успел бы сориентироваться, но вы бы задохнулись точно, вдруг что. Кстати, я даже нож не взял, а вас бы я не дотянул…
Ребята сразу поняли о том, что Маркус реально только что рисковал жизнью ради них. Андрей подплыл к дайверу и крепко его обнял. – Спасибо дружище! Дженни тоже не осталась в стороне и подняла большой палец в честь их проводника.  - Спасибо, мы у тебя в долгу – прокричала девушка и весело поплыла вперед, навстречу солнцу, видимо поймав второе дыхание.
- Да ладно, будет, что внукам рассказать – прокомментировал похвалу Маркус. – Если они будут, конечно…   - Кстати, мне один ученый рассказывал, последовав примеру Андрея, перевернувшись на спину - продолжил Маркус, - что есть в Тибете монахи, которые якобы несколько часов могут под водой без воздуха сидеть, и пробежать потом могут два дня без остановки, представляете?! Медитациями это достигается, как думаете, это правда?!
- Вполне, - абсолютно серьезно заявил Андрей. Мне тоже один ученый примерно такое же рассказывал. Марком звали его. Видимо он был из числа этих монахов, уж больно быстро убежал…
Воздух здесь вообще ничем пах, разве что был намного легче. Дышалось невероятно легко, будто дышать и вовсе не надо. Минут десять вся троица просто наслаждалась жизнью. Переворачиваясь со спину на живот и обратно. Такие минуты у людей называются счастьем. Давать определение этому понятию бесполезно, - мы все очень разные и счастье у всех свое, одно понятно: длится оно недолго и большинстве случаев связано с солнцем, морем и всеми сопутствующими делами.

                43

- Ого! – только осознав, что в нескольких километрах виднеется кромка суши, - прокричала Дженни. – Неуж-то Мнемба, наконец?! – Так он совсем рядом! Coool! –перейдя на молодежный американский, - задорно сообщила мисс Пала.
Маркус с Андреем довольно переглянусь. Мужчины искренне радовались улыбающейся женщине. И вообще, не зря же мужчины, стараясь понравится, первым делом пытаются всеми силами женщину рассмешить. У кого это получается, в большинстве случаев имеет, то, что хотел. Ну, а Дженни естественно льстило внимание сразу двух сильных, молодых и красивых мужчин. Женщинам в этом плане вообще, чем больше внимания - тем лучше. Ну, на то они и созданы видимо – привлекать внимание самцов. Путешественники, примерно с минуту вглядываясь вдаль, будто проверяя, у кого лучше зрение.
- Да, ребята, столько мы говорили про это, столько дней прошло, и вот он Мнемба. – запел своим низким голосом Маркус. - Осталось доплыть до него, это дело минут двадцати. Но я вас уверяю, здесь можно плавать часами, никакой усталости вы не почувствуете. Я не знаю с чем это связанно. Помните, я вам про умника говорил, который разбирается в этих всех вещах таинственных? Так вот он говорил, что замеры со спутника иногда фиксируют здесь смещения полюсов, а еще рассказывал, что якобы тут сила притяжения гораздо меньше, чем везде, а местами - так вообще отсутствует. Ну, вы это поймете, там, на острове, вам наверняка покажется, будто вы летите.
Андрей посмотрел на Дженни. Никогда еще не видел он свою подругу такой счастливой, даже во взгляде молодой девушки что-то поменялось. Что именно Андрей не мог понять, но заметил сходство с женщиной, недавно родившей ребенка. Любая, даже самая неказистая, неуверенна, некрасивая от природы женщина, едва родив, становится мудрее, взгляд более открытым, появляется то, что в народе называют “гордая стать”.
- Ну что, вперед! – скомандовал Андрей.
Ребята медленно, наслаждаясь райскими видами, поплыли навстречу острову-миражу. Все, то и дело попеременно смеялись. Смеялись просто так, сами толком не понимая от чего. То тут, то там иногда появлялись небольшие местные дельфинята. С бешеной скорость они выныривали из воды, задорно крутили головою и мигали глазами. Создавалось впечатление, что они умеют говорить.
- Вот оно – счастье, подумал Андрей, вспоминая слова одного старика, который рассказывал, что естественное состояние человека – это смех и беззаботность. Андрей никогда бы не поверил, что старый мудрец прав, если бы не вспомнил вторую часть его предложения, в котором он сказал ключевую фразу: “Правда место это, где смешно, человек может найти в двух случаях: либо в себе самом, либо в том особом, своем месте на земле, откуда не захочется ни уезжать ни остаться” Странно, но Андрей абсолютно точно сейчас понимал, что он находится именно в этом “пограничном состоянии”. Не хотелось вообще ничего, ни думать, ни мечтать. Все есть здесь и теперь. – Это удивительно, почему же не у всех и не всегда так?! – спрашивал сам себя Статченко. Андрей замечал боковым зрением, что и Маркус и Дженни плывут и улыбаются. Прошло уже минут десять активных дерганий руками и ногами, но не то, чтобы ребята усталости, а вообще – казалось, что можно плыть вечно!
- Ребята, посмотрите на этот пляж, вы что-нибудь видели подобное?! – поинтересовался Маркус, указательным пальцем показывая на берег, до которого оставалось метров 100.
Береговая линия острова Мнемба, казалось, будто специально сооружена на любой вкус: нравится песок цвета “золото”? – пожалуйста, хотите рубинного цвета? - проплывите дальше – и такой тоже есть. Дженни и ее спутник открыли рты, напоминая рыб, и только и делали удивленные лица. Маркус, на правах хозяина, гордо подплыл к берегу первым, вышел, и тут же растянулся на песке, сладко потягиваясь, щурясь от солнца.
Дженни, легко и красиво вышла следом, и первой почувствовала необычайную легкость в ногах и во всем теле. Действительно, казалось, что можно допрыгнуть до неба. В теле ощущалась невероятная легкость, голова работала совсем по-другому. Андрею, так вообще показалось, что выйдя на берег, он тут же освоил приемы левитации.
Впереди стоял густой лес из пальм и деревьев с огромными листьями-ветками, ярко зеленого цвета, и сидящими на них, точно в курятнике, большим пернатыми попугаями. Птицы весело горланили, посматривая на непонятных людей, которые то и дело широко раскрыв рот, кричали: “Ого”, “Это Рай?”, “где здесь туалет?”, “а что здесь едят?”,” смотри какие перья большие!”, и все в таком духе. Иногда попугаи переглядывалиcь так, что еще минута визуального ознакомления с интуристом, и они начнут крутить пальцем у виска. Однако, немного привыкнув к чужакам, несколько пернатых смельчаков даже слетели с веток и с важным видом, как это обычно делают наглые вороны в крупных городах, начали обхаживать незваных гостей.
- А ну-ка, расскажите нам, как вам тут живется?! – спросила Дженни самого толстого попугая
- Бахар, арар, паррар – произнесла птица.
- Живем себе помаленьку – перевел пернатое послание Андрей. Правда, даже Дженни Пала не очень поняла смысл этого русского народного оборота.
Маркус лишь улыбался, как бы соглашаясь с переводом.
- Ты что знаешь птичий язык? – абсолютно серьезно спросил Андрея дайвер.
- Да, у нас в России специальный институт есть, где изучают языки птиц. Я, например, могу говорить абсолютно с любыми попугаями, смотри “Бахар, арара парар”- повторил Андрей по-попугаичьи. Птица посмотрела на него как на идиота и улетела обратно.
- Что ты ей сказал? - поинтересовался дайвер.
- Я сказал, пусть летит к собратьям и сообщит важную весть: приехали те, кого они так долго ждали.
Дженни, не в силах больше сдерживаться, прыснула со смеху, окончательно осознав, что чувство юмора Андрея заставило влюбиться в него раз и навсегда.
Ну, а Маркус почувствовал себя идиотом второй раз за последние 5 минут.
- Ладно, ребята, хватит! Пошутили над неграмотным и будет! – попросил успокоиться их Маркус. - Предлагаю так. У меня была одна мечта: я хотел бы пожить, хотя бы несколько деньков в одиночестве – продолжил чернокожий дайвер - Я останусь прямо здесь. Ночью тут тепло, можно на берегу спать, ну а вы ступайте. Я так понял вам надо попасть в невидимый отель. Если вспомните обо мне – хорошо. Если нет, я через несколько дней попытаюсь уплыть обратно. Договорились?
Андрею и Дженни ничего не оставалось, как в унисон виновато покивать.
- Хорошо, Маркус, да мне кажется, тебе и правда лучше побыть здесь, тем более, ты этого так ждал – попыталась поддержать приятеля мисс Дженни.
Андрей взял за руку подругу, ребята тепло попрощались с новоявленным Робинзоном Крузо, еще раз поблагодарили его за все и зашагали в сторону густого леса из пальм. Попугаи перелетали с дерева на дерево, вслед за ними, периодически горланя, и стуча огромными клювами по веткам. Непонятно, то ли им скучно сидеть одним, то ли они пытаются что-то сказать. Никакого страха перед неизвестностью у ребят не было и близко, наоборот, жажда чего-то нового и таинственного тянула их как магнит. Дружная пара прошагала молча минут двадцать, и никто из них не спросил куда они идут и почему собственно именно этой дорогой. Сама интуиция вела их, оба это понимали, доверив свои тела и все свое естество невидимой силе, которую чувствовали каждой клеткой. Дженни и Андрей сейчас совершенно четко понимали, что они и вся вселенная – одно целое. За долю секунды в головах молодых людей пронеслись мысли великих людей, сказанные о просвещении, рождении свыше, и так далее. И, правда, это непередаваемое чувство единения заставляло забыть вообще обо всем. Никакой смысл жизни, никакие вопросы и ответы сейчас никого не волновали. Ребята просто шли и наслаждались. Но вместе с тем, понимали, что это состояние далеко не самое естественное, и рано или поздно оно закончится.
- Мне так хорошо сейчас Андрей! – не выдержав, сказала Дженни.
- Слушай, девочка моя, а может мы оказались здесь, чтобы понять одно: нет никакого смысла ни в чем. По-моему смысл есть здесь и сейчас, ни в прошлом, ни в будущем его нет, я только что понял. Вот сейчас он есть! – ответил Андрей.
- Да, но почему мы только здесь это понимаем, а как же остальные?!
- Джен, а какое тебе дело до остальных, скажи честно?!
- Андрей, я все равно думаю о всех. Я не знаю как объяснить, но очень многие люди этого не понимают, и представляешь, мне кажется, никогда этого не поймут…
- Вот видишь, все-таки у тебя вопросы остались, значит, мы здесь не зря – заключил Андрей.

                44

Прошагав еще несколько километров, ребята оказались на огромной поляне, так точно и красочно описанную Маркусом в своем рассказе.
- Нам надо найти это невидимое здание, про которое говорил Марк. Андрей посмотрел на Дженни, и продолжил – То существо, из рассказа Маркуса действительно существует, мне Смирнов – мой проводник про него рассказывал. Так вот по идее, там должен быть он, мы с тобой, и еще пятеро людей. И там мы все узнаем. Остается только найти это невидимое здание, или как называют его наши проводники “Отель” и встретиться с нашими друзьями.
Внезапно, прямо посередине поляны из пучка ярко-белого свечения, очертились контуры здания, действительно похожего на небольшой отель. Как и описывал его Маркус, ни дверей ни окон, на нем не было, но было стойкое ощущение, что внутри кто-то есть, и даже почему-то стало вдруг понятно где вход в это помещение. Андрей взял за руку завороженную Дженни, и, будто побывав там уже сто раз, уверенно зашагал навстречу слепящему свету. Мисс Пала немного испугалась, забыв про чувство эйфории и единения со всем миром. Статченко наоборот, воспрял и будто послушный робот, шел в заданную точку маршрута. Взгляд, брошенный на подругу, чуть не свел последнюю с ума. Глаза Андрея стали большими, неподвижными, - люди так не смотрят. Так же смотрел на Андрея его друг Марк, также могла смотреть  Дженни, но она не поняла, что Андрей сейчас находился одновременно в двух разных реальностях. Вдалеке Статченко первым увидел Марка, огромное существо без губ и глаз, пятеро каких-то людей, и даже успел кивком поздоровался со всеми. Дженни дрожала.
- Не бойся, все уже на месте, - произнес Андрей. Я их вижу. Сейчас…
Непонятно как ребята оказались внутри невидимого здания, большой белый холл без стен простирался на сто и больше метров вперед. Как и рассказывал Маркус, конца этих апартаментов видно не было, но ощущение замкнутого пространства присутствовало.
- Андрей, не отпускай меня, мне страшно! Слышишь меня?! – Дженни почти умоляла.
- Не бойся, здесь все свои.
Мгновение спустя Дженни почувствовала щелчок в среднем мозге, а точнее, произошло данное явление в эпифизе. Девушка прекрасно знала физиологию и вряд ли могла ошибаться. Вмиг стало понятно, что звуки можно ощущать, а запахи видеть. Это было невероятно! Только что они с Андреем шли по белой пустоте, а сейчас видны были совершенно неземные предметы, ощущались невероятные запахи. Дженни казалось, что она одновременно находится в двух мирах. Так еще бывает во сне у тех людей, которые умеют этими самыми снами управлять. На огромном предмете, сильно напоминающим диван, сидело пятеро людей, рядом стояло огромное существо с очертаниями лица и без признаков присутствия половых органов. Почему то оно показалось невероятно красивым.
Андрей внимательно наблюдал за спутницей, и окончательно убедившись, что она видит перед собой то же самое, аккуратно дернул ее за руку.
- Джен, все нормально?
- Андрей, это, это невероятно… - только и смогла полушепотом вымолвить мисс Пала.
Обоих потянуло к сидящим на диване с такой силой, будто там сидели их родственники, с которыми они не виделись всю жизнь.
- А мы ведь одна семья, получается – торжественно произнес Марк, протягивая руку Андрею. – Ты извини парень, но добраться ты должен был сюда сам. - Вы молодцы! Оба!
Марк явно чувствовал себя на правах хозяина. Огромное существо смотрело на семерых обыкновенных смертных, и все отчетливо понимали, что оно довольно и улыбается, хотя внешне ни о какой улыбке и речи не шло: улыбаться просто было нечем.
- Я Марк, – представился Смирнов. Дженни, ты меня не знаешь, но я знаю о тебе все. – А эти четверо, так же как и мы являются людьми способными влиять на собственную судьбу, а значит и на судьбу всех людей, хоть и неосознанно. Я рассказывал твоему другу Андрею, что раньше таких людей называли высшими магами. Знакомиться вам всем вовсе необязательно, так как от этих четверых ничего не зависит, они нужны исключительно для баланса. А это существо, которого ты сначала испугалась и есть наш создатель. Иногда он принимает такую форму, потому, что это самое безобидное, что они могут придумать. Вообще, у них формы нет, обычно это просто бесплотный дух или сгусток энергии, как любят говорить на Земле. С сегодняшнего дня вы все будете чувствовать его присутствие, и вообще начнете ощущать буквально все.
Марк выдержал паузу, во время которой Андрей подумал, как это за такой короткий промежуток времени Марк научился так красиво говорить. От него буквально невозможно оторвать взгляд!
- Итак, продолжил Марк, все вы здесь с одной целью – ощутить то, что мы все энергия, и что все состоит из нее. Чтобы это случилось, нам надо было просто собраться вместе. У каждого в этом деле своя функция, и разбирать почему именно 7, а не 100 или миллион человек надо для этого - не нашего ума дело. Они, указывая на огромного подобия человека, пояснил Смирнов, посчитали нужным выбрать именно столько людей. В каждом из нас программа, но именно мы семеро можем жить по своей воле. Марк загадочно улыбнулся и продолжил. - Только вы наделены этими свойствами, и только вы можете это понимать. Все люди, - запрограммированные оболочки.
Дженни, слушая Марка, с удивлением обнаружила, что четверо рядом сидящих людей абсолютно не заинтересовали ни ее, ни Андрея. Казалось, что это обыкновенные статисты, или люди которые ходят каждый день рядом с вами по улицам, стоят по соседству на распродажах и мелькают в соцсетях.
- Кроме общей программы, в тебе Андрей и в тебе Дженни, лежит две важные задачи. Мисс Пала отвечает за новую религию, которая охватит планету в ближайшие 10- 15 лет, а Андрей буде способствовать этому посредством ничегониделания.
Вся группа дружно заулыбалась.
- Я имею в виду, что та книга – а с ней все здесь знакомы – в течение вышеуказанного времени людьми будет понята, и они посредством ее прочтения и понимания разовьются до невероятных высот. Вся проблема в том, что впоследствии они захотят пойти дальше, а у мистера Статченко вспыхет навящивая идея дописать продолжение, но эта задача уже следующей группы или поколения, состоящей также из 7 человек. И так будет всегда. Интересно то, что только нам дано понять, откуда пришел человек, и что с ним будет впоследствии. Никакие философы не объяснили до сих пор этих элементарных вещей. Но в 21 веке это случится. Начнется новая эра Человека. Человека, как личности. Мозг людей разовьется невероятно и внешне все люди станут гораздо развитие.
- Дженни, ты, наверное, поняла, о какой религии я говорю? – поинтересовался Марк.
- Вы знаете, догадываюсь, но не совсем. Я понимаю одно: что религия эта затронет всех, но по отдельности, так ведь?
- Андрей, обратился к нему Марк, - тебе очень повезло с подружкой! – Да мисс Дженни, вы абсолютно правы. У Андрея в книге есть такая глава, она так и называется “Моя Религия”, в которой сказано, что поклоняться человек будет отныне сам себе. Простое изобретение - зеркало, которое наши предки использовали не для того, чтобы полюбоваться собой внешне, а чтобы понимать свое величие, и внутреннее величие в том числе. Через 5 лет выходит твоя книга “Становление”, - обратился опять к Андрею Марк. – Теперь и ты понимаешь, почему к тебе пришли с таким предложением тогда, так ведь? Понимаешь теперь, почему мне предложили то же самое однажды?
- Я уже понял, Марк, люди не готовы были...
- Все верно, люди не готовы. Вот, рядом с вами сидят обычные люди, и даже они не готовы, но они уже видят как вы, и могут находиться параллельно везде и нигде. Они здесь сидят, чтобы нас было ровно 7 таких, и чтобы вы поняли какие должны стать обычные люди в ближайшем времени.

                45

Дженни, удивленная и возбужденная свое великой миссией, рисовала в голове будущее человечества, принимая в этом процессе самое активное участие, Андрей же радовался как ребенок тому маленькому факту, что теперь его книгу все же напечатают тиражом не в 20 тысяч экземпляров, как он мечтал, а никак не меньше миллиарда. Оба молодых человека оставались все же обычными людьми, с их корыстными желаниями, какими бы способностями их не наделили.
- И еще, мгновенно прочитав мысли Андрея и Дженни, произес Марк, - вы, точно как и я, всегда будем людьми, с присущим нам плюсами и минусами. Жадность, алчность, и прочие пороки – это все нам не присущие вещи, не думайте сразу об этом. Из всех непосвященных умных людей ближе всего к пониманию этих вещей подобрался мистер Фромм, немецкий философ, только он интуитивно почувствовал, что все пороки и радости человек впитывает из своей среды. Странно только, что люди, до сих пор этого не уловили, а именно того, что каждый зависит от каждого, и одновременно от всего…
Воцарилась тишина.  Четверо “статистов” продолжали сидеть как глухонемые, Дженни пыталась переварить новую сенсационную информацию, Андрей уставился на огромное существо, будто разглядев на лице глаза и рот.
- Друзья мои, нарушив паузу, продолжил Марк, после нашей встречи, увидеться за всю свою жизнь суждено будет только двоим из нас, кто это будет и при каких обстоятельствах - не знает никто. С самого своего появления человечества на земле люди были примерно похожи по своему внешнему виду и по развитию. Согласитесь, оглянувшись немного назад, кардинально ничего нового не придумали, кроме мгновенной передачи сообщений по всему миру, да оружия, которое вообще непонятно для чего нужно. Но сегодня, мы вступаем в совершенно другую фазу, когда уже станет непонятно, человек это вообще будет или совсем другое существо, а соответственно неизвестно каким набором возможностей и функций он будет обладать. Я думаю, у вас есть вопросы, и пока один из наших создателей здесь, задавайте – не стесняйтесь, ответ вы будете слышать мысленно.
Первой не выдержала Дженни, на секунду забыв о всяких религиях, заодно продемонстрировав еще раз, что всем женщинам на планете Земля присущи одни и те же желания: иметь рядом мужчину и родить от него детей.
- Скажите, а из этих семи человек могут люди быть вместе, ну, в отношениях, я понятно выражаюсь?
- Нет, последовал быстрый ответ от высокого существа.
- Почему? – удивилась Дженни.
- Есть риск рождения ребенка, тем более, что вы почти свободны сделать это, но делать так категорически нельзя. За все существование землян не было еще ни одного случая деторождения внутри группы, или внутри группы Великих Семи. Этого делать нельзя по той причине, что в вашем коде не предусмотрено развитие сценария рождения потомства от двух полусвободных людей. Дело в том, что… Воцарилась пауза… - Дело в том что, продолжил передавать мысль огромный незнакомец, вследствие этого может родиться абсолютно свободный человек, мужчина или женщина. Мы не знаем, что тогда будет. Даже мы не знаем. У нас тоже свои создатели, и мы тоже играем по определенным правилам. Ничего не бывает совершенно, присмотритесь… Мы не получаем радость от совокупления, у нас радость от обмена энергией.
Дженни чуть заметно улыбнулась, не обратив на себя практически никакого внимания, на самом же деле она ликовала. Чуткое и доброе сердце молодой девушки прониклось надеждой. Да, у нее появился шанс...
Андрей, сидящий рядом, и мысленно “слушающий” диалог, не знал о чем ему думать. Ему очень нравилась мисс Пала, и он прекрасно понимал, о чем сейчас думает мисс Пала, но пока он не найдет ответы на свои вопросы, думать о чем-то другом он не мог.
- Итак, мисс Пала, - вклинился в разговор Марк, я так понимаю, это все что вас интересует?
- Нет, конечно, нет, тут же перебила его Дженни. – Кто придумывал людей и почему мы все с программой? Многие из нас ведь прекрасно понимают, что могли бы жить лучше, иметь больше, быть красивее, умнее. Зачем вы ограничили нас в действиях, почему мы не можем формировать свою программу сами?
- Вы можете.- поступил ответ.
- Нет, я не о нас, - не унималась Дженни, а как же люди?
- Почему вас интересуют люди? Ведь им до вас нет никакого дела. Все люди Земли думают только о себе.
- Хорошо, мне нет до них дела, но я же могу задать вопрос? Итак, почему же все устроено именно так?
Огромное существо медленно повернуло голову, изображая мыслительный процесс,  и ответило:
- Все просто. Не будь в людях программы, количество добра и зла очень быстро бы нарушилось. Это баланс вы сами не можете контролировать. В вашей программе заложена ступень, когда вы сможете контролировать себя сами, но опять-таки, это все равно часть программы. Даже вы не в состоянии это понять. Вы не умеете этого делать, вы же люди…
- Но это не ответ! Где справедливость? – не унималась мисс Пала.
- Скажите, вмешался Марк, а с чего вы взяли, что все должно быть справедливо?
Дженни задумалась. А ведь действительно, почему мы думаем о справедливости? Почему должно быть именно так? Многие люди живут несправедливо и прекрасно засыпают по ночам. Многие убивают всю жизнь и смеются, радуясь жизни.
- Вы знаете, уже осторожнее начала мисс Пала, я кажется начинаю понимать, я чувствую это… У меня больше нет вопросов, - закончила поникшая мисс Пала.
Что это она почувствовала резко так? – подумал Андрей. – Столько потратить времени и сил, чтобы приехать сюда и так и остаться без ответов? Ну, уж нет!
- Марк, ты позволишь, теперь я поговорю с нашим другом?
- Конечно, я тебе открою секрет, почему-то именно  от тебя он ждал вопросов больше всего.
Едва Андрей набрал воздуху в рот, готовясь к первому вопросу; огромное существо, похожее на человека сначала резко отвернулось, а несколько секунд спустя и вовсе исчезло. У всех семерых в головах прошел некий импульс. Было понятно, что им передали какую-то мысль, но никто не понял какую именно, и почему-то только Марк слегка улыбнулся.
- Как это понимать? И почему ты улыбаешься? – спросил Марка Статченко.
- Проясню ситуацию, - начал Марк. Со мной на контакт наши создатели вышли первее всех. В каждом поколении Семи об их существовании узнают не сразу и не все. Кстати говоря, никто и никогда не знает в каком это случится возрасте. Так вот, я первый имел честь познакомится с ними. Некоторые послания, как например, мысль, которую вы сейчас не поняли, я умею интерпретировать на наш человеческий язык. Их мысль может означать иногда целые страницы информации. - Андрей, сказал Марк, смотря прямо в глаза Стаченко, - ты оказался единственным из всех людей за всю истории наблюдений наших создателей за нами, который понял главное – тайну нашего существования. Ни Кант, ни Нитце и Шопенгауэр, ни Фромм и не Сенека – никто не смог так точно сформулировать человеческое существование так просто и понятно. Он исчез не потому, что устал и не хочет разговаривать, а потому что он только что сказал страшную вещь, а улыбаюсь я оттого, что сам не до конца осознал это. Андрей – ты писал свою книгу ни по какой не по программе, ты написал ее сам! Ты мне говорил, что просто садился и писал, ни о чем не думая, так? Я делал также, но я то знаю, что она надиктована Ими. А кто же доносил эту информацию тебе?
- Я не знаю. Но у меня ощущение, что я могу ответить абсолютно на любой вопрос.
- Вот поэтому он и ушел – закончил Марк.
               
                46

Воцарилась мертвая тишина. Никто особо не понимал что сейчас происходит, но все понимали одно: человек, обычный смертный сидящий, рядом с ними, гораздо величественней, чем то огромное человекоподобное существо, исчезнувшее несколько минут назад. Даже Марк, казавшийся таким умным, недоступным и гордым, не знал как правильно себя вести, что сказать, как теперь смотреть на Андрея, этого удивительного молодого человека, каким-то образом, или простым совпадением, находившимся ко всему прочему в возрасте Христа.
- Чертов Мариус, он что не шутки написал? – подумал Марк. – Такое впечатление, что весь этот цирк разыгран, чтобы понять кто такой мистер Статченко.
- Получается, ты все знаешь? – Что же будет дальше, для чего все в мире? – Дженни как-то совсем потухла, чувствуя величия ее молодого спутника.
- Джен, все нормально. У всех все будет хорошо. Но теперь люди начнут совершенно по-другому воспринимать мир. Пройдет совсем немного времени, люди по всей земле прочтут мою небольшую книгу, они научаться понимать, что живут по изначально заданно программе.
- Извините, вдруг влез в беседу мужчина лет 40, сидевший со своими тремя товарищами до этого как рыбы, - Извините, то есть все люди живут по программе и ее никак не изменить? – Вот я, например, мне 43 года, я всю жизнь вкалываю, но всегда мечтал о деньгах. Я обречен, это моя программа?
- Понимаете, обращаясь к мужчине начал Андрей, у вас, как и всех людей, есть Воля. Шопенгауэр, если вы читали такого, играл понятием Воля к Жизни, но он немного ошибался, у нас у каждого есть Воля. Так вот Воля и Программа по силе равны. Программу изменить невозможно, а вот сделать сильнее свою волю и в итоге по силе сделать больше, чем программа - вполне по силам каждому.
- Как же воспитать волю? – осведомился мужчина, глаза которого загорелись, он засветился как ребенок, получающий подарки на новый од.
- Вы знаете, был такой мудрый парень, звали его Мариус, он написал прекрасную книгу – Библию. Самое интересное, что с одной стороны ее можно воспринимать как сборник отличных сказок для детей, с другой – как документальную книгу. – А ну-ка вспомните, что проходит красной нитью через все религии и книги?
- Вы имеете в виду веру?
- А вы неглупый человек, вы реально сможете изменить свою программу! – ответил Андрей.
Мужчина засветился, трое сидящих рядом, тоже заулыбались. В воздухе воцарилось всеобщее понимание, или как говорят люди сведущие, появился резонанс.
- Выходи Вера и Воля все, что нам дано?
- Вы очень точно сформулировали все богатства человека, - ответил Андрей. Программ, данная нам по рождению делала нас весьма ограниченными все это время, да и сейчас даже когда люди прочитают, что многое в жизни можно поменять верой и волей сразу они этого сделать все равно не смогут. Неспроста самые простые вещи – самые тяжелые для понимания. Но отныне и навсегда все люди будут Знать! На последней фразе Андрей почувствовал себя победителем. Кровь бурлила в жилах с силой водопада, глаза стали ясными, тело стало легким, почти невесомым.
- Боже мой, да можно было плыть всю жизнь к этому месту, чтобы почувствовать эту радость! Столько людей теперь поймут это, столько людей сможет стать счастливыми, сколько всего произойдет…

                47

Марк подошел к Андрею, протянул руку и крепко сжал кисть Андрея. – Я счастлив знакомству с тобой, спасибо! Теперь и я многое понял. Секунда и два молодых человека стоят крепко обнявшись. Мисс Дженни ненароком пускает слезу. Искренние мужские объятия – одно из самых настоящих действий на земле.
Сидящие рядом мужчины тоже рады пожать Андрею руку, да он и не сопротивляется! Настоящая минута славы! Странно, казалось, всего лишь 6 человек аплодируют тебе стоя, ну или имитируют аплодисменты своими действиями, но ведь это 6 человек самых лучших, необычных, избранных! Андрею кажется, что он чувствует себя как на вручении какого-нибудь Оскара или Нобелевской премии. Все внутри сжимается, и вот-вот ты заполонишь собой всю вселенную. Вот что такое слава! Последней подходит Дженни. Девушка останавливается в сантиметрах от лица Андрея, впившись прямо в глаза.
- Я присоединяюсь ко всем и понимаю, что рассчитывать мне не на что, но разреши задать один вопрос: что мне дальше делать?
Андрей делает вид что думает, хотя все ответы у него в голове.
- Дженн, милая, твое дело обратить внимание людей на самих себя. Только женщина может сделать это. Это и есть твоя новая религия. Женщина дарует жизнь, и именно она должна объяснять, как жизнью пользоваться. Люди редко смотрят на себя и внутрь себя. Сделай так, чтобы это произошло. Заставь их смотреть в зеркало.
Дженни смотрит на Андрея с тем самым восхищением, от которого мужчины не спят ночами и которое означает обычно начало влюбленности – лучшей эмоции возможной на земле.
- Дженн, продолжил Андрей, дай возможность людям чаще смотреться в зеркало. Пусть они найдут себя красивыми. Что такое красота? Ты же знаешь. Это то, что люди считают красивым, не более. Дай им эту возможность. Они поверят в себя и мир скоро изменится…
- Неужели все так просто? - застенчиво посмотрев, спросила девушка. – Неужели всем надо было ломать голову столько лет, чтобы все это понять?
- Дженни, людям вообще очень сложно понимать простые вещи, но это не их вина…
Остальные четверо из семи избранных, начали один за другим вставать и идти к выходу невидимого отеля. Серые как масса, неразговорчивые, но избранные. Великий смысл человека и состоит в этом балансе, но почему их четверо, а нас трое? – рассуждал про себя Андрей, который вдруг понял, что несмотря на бешенную эйфорию и прилив энергии вопросы все же у него остались, и скорее всего, так будет всегда. Вечный Вопрос – может быть это и есть главное в человеке? Все задают вопросы, и маленький ребенок и старик. Почему они всегда остаются, эти вопросы?
Андрей, Марк и мисс Пала вышли из странного здания вслед за своими молчаливыми “коллегами”. Через несколько минут отель исчез. Никакой дымки, никаких следов от фундамента, вообще ничего такого, обозначающего стоящее здесь несколько секунд назад огромное здание. Четверка неприветливых людей молча попрощалась, пожав каждому руку и даже не посмотрев в глаза, и отбыла в неизвестном направлении, ничего от не оставив от своего присутствия: ни радости ни грусти. Такие люди неизменно присутствуют в любом коллективе, на любом мероприятии. Смотришь на список гостей или на фотографию, вроде бы он и был, но никто его не помнит – настолько бесполезные это создания.
- Обратно нас доставит тот же самолет, - заявил Марк, больше никаких заплывов и приключений! Неплохой сегодня день, не так ли? - осведомился Смирнов как ни в чем ни бывало, улыбнувшись, с тем присущим только ему обаянием, отчего мисс Дженни немного покраснела. А погода и впрямь было идеальной. Еле уловимый ветерок качал волосы девушки, а заодно подымал отросшую шевелюру Андрея, которая, к слову сказать, ему очень даже шла. Птицы, непонятно какой породы чуть слышно, будто в такт ветру напевали свои веселые песни; вдалеке медленно, как возвращающие с дачи старики, волочились две огромные черепахи, а за ними шкодно, еле передвигая крошечными лапами, плелись их маленькие дети. Океан, такой бесконечный, прозрачный и свежий заставлял смотреть на себя как на именинника. Бирюзовая вода у берега вообще потрясающая в этих местах. Смотреть на нее можно действительно бесконечно…
- Ну что, прошу, тут пару километров всего, указывая на юг острова, пригласил ребят Марк.
- Ребят вы идите, сказал спокойно и уверенно Андрей, я догоню, буквально 10 минут, ладно?
Статченко сказал это так убедительно, хоть и негромко, что ни Марк, ни красавица Дженни даже и не осмелились спросить что, зачем и почему, а просто пожав плечами, согласившись, покивав одновременно с Марком, как послушные жирафы.
Андрей убрал с глаз длинные волосы, и зашагал в сторону берега. Теплый песок приятно согревал ступни, ветер, будто не дул, а трогал тело молодого человека, создавая непередаваемое ощущение свежести и присутствия кого-то еще. Молодой писатель подошел к самому берегу, солнце отливалось в чуть заметных волнах, создавая блеск точно от алмазов, заставляя щурится и улыбаться.
- Что же это все такое? Это ведь не сон. Так долго ведь не спят! - рассуждал Андрей. Интересно, а сильно я изменился? Вот, сбылась моя мечта, - продолжал внутренний монолог Статченко, но вопросы ведь все равно остались… А как узнать мечта ли это? Ведь не таких приборов, которые отличают мечту от желания, хоть и сильного. Да, я дал людям понять, что волей можно многое поменять, но захотят ли они это сделать, смогут ли? Если один смог – то другой может и не поверить. Вера… Как мало для этого надо, но как это сложно.
Андрей промолчал несколько минут, не разрешая ни одной мысли появится в сознании. С удивлением он обнаружил, что может вообще не думать. Но он верил. У него была сильная воля. Но потеряй он веру в свою волю и все – конец.