Художнику Андрею Пескову страшно не везло в любви. Точнее, с возникновением любви было терпимо, а вот с её продолжительностью – хреново. Завязывавшиеся романтические отношения с женщинами почему-то рушились, едва начавшись. Иногда Андрей сам ошибался в выборе партнёрши, иногда партнёрша ошибалась, выбирая Андрея. Причём, по закону подлости, остававшаяся в меньшинстве половина никаких изъянов в своём возлюбленном не обнаруживала и, продолжая любить, ни в какую не желала с любимым расставаться.
Обиднее всего Андрею было, когда его покидали женщины, в которых он не разочаровывался, и ничего, чтобы нарочно разрушить отношения, не предпринимал. Более того, он оказывал всем этим дамам непрекращающиеся знаки внимания, как-то: цветы, ласки, подарки, совместное времяпровождение. Но… чего-то не склеивалось, и разные вещи кричали Андрею об уменьшении чувств с противоположной стороны.
Конечно, подобно тургеневскому Муму, Андрей в минуты расставания задавал своим избранницам один и тот же немой вопрос, который можно сформулировать как «За что?» «Ну, понимаешь, ты в жизни… не такой как в своём творчестве». «Какой не такой?» – не понимал Андрей. «Ну, понимаешь, в своих картинах ты такой романтичный… и я подумала, что ты такой же и в жизни».
Больше всего взбесило Андрея то обстоятельство, что все эти незаурядные, умные женщины… мыслили до ужаса одинаково и примитивно. Они хотели сказки в жизни и, когда сказка заканчивалась (а свой конец имеет даже бесконечная сказка Шехерезады), они не могли этого вынести и во всём винили сказочника. Ему пеняли даже, что он нагло врёт, когда говорит, что постоянно думает о своей возлюбленной. Дескать, так в жизни не бывает.
И решил Андрей уйти из живописи, чтобы его образ больше не раздваивался ни в чьих глазах. Но… живопись была смыслом всей его жизни. Без неё он как-то поскучнел, помрачнел, стал затворником, перестал появляться на артистических тусовках. И женщины, которые могли бы составить его счастье, напрочь забыли о его существовании. А он всё размышлял и размышлял, что же он делает неправильно…
Конечно, у него не было никаких претензий к оставившим его прекрасным дамам. Знаете, как часто говорят брошенные возлюбленные: «Я тебе столько отдал, столько в тебя вложил, а ты, неблагодарная…». Андрей Песков хорошо понимал, что любовь – штука такая, в которой долгов не бывает. Если люди расстались, значит, никто уже никому не должен, даже духовно и эзотерически. В конце концов, свято место пусто не бывает! Кто-то другой обязательно вскоре займёт твоё место рядом с этой интересной женщиной. Да и женщины Андрея Пескова были не из тех, кого можно припереть к стенке одиночеством. Они умели управляться с собой и без помощи мужчин, то есть были, к счастью для них самих, людьми самодостаточными. Вообще-то, как ни крути, долг в любви иногда существует. Но это чаще бывает, если отношения мужчины и женщины регламентированы либо государством, либо, что ещё, казалось бы, прочнее, церковью. Но даже в таких случаях иногда между супругами накапливается такая критическая масса непониманий, боли и невозможности жить вместе, что люди плюют и на высокие инстанции, обязавшие их терпеть и любить друг друга до гроба.
То ли дело гражданские браки и прочие свободные отношения! «А разве я тебе ещё что-нибудь должна?» – возмущённо поинтересовалась у Андрея его избранница.
Наконец, его посетила умная мысль. Все эти женские обвинения в несоответствии автора и его героя были надуманными и облыжными! Ну не может человек 24 часа в сутки быть романтичным. Это не под силу даже ницшевскому сверхчеловеку. А пришла Андрею эта замечательная мысль, когда у него внезапно разболелся зуб. Он понял, что, когда у него болит зуб, он не в состоянии думать ни о какой возлюбленной. Тут уж никакая камасутра в голову не полезет! И ни один человек в мире не вправе требовать от него в таком состоянии мужского волшебства и романтики!
Теперь Андрей мог бы легко и непринуждённо развенчать все обвинения любимой женщины, Светланы, которую он, по правде говоря, всё ещё любил; доказать всю их безосновательность! Но любовь не приемлет сослагательного наклонения. Против правды Андрея Светлана могла бы выдвинуть какую-нибудь свою правду, которую она не решилась раскрыть, свалив всё на Андрееву неромантичность по жизни. Ведь должна у неё быть какая-то своя веская причина для ухода, возможно, чересчур интимная, чтобы о ней говорить вслух. Ведь из-за чего-то разрушились же их отношения! Ведь не старик Хоттабыч, в конце концов, помешал их счастью!
Но Андрею вдруг пришло в голову, что в его ситуации глупо оправдываться. Даже если он докажет свою невиновность, это не поможет ему вернуть Светлану. Ведь она его больше не любит, прав он или виноват. Иногда виноватых любят даже больше, чем правых. Их ещё и жалеют как страдальцев! Особенно это распространено среди простонародья: ну, загулял мужичок маленько, с кем не бывает. А я его не выгоню, а, наоборот, всё ему прощу! Так у него шары на лоб повыкатываются. Поймёт, что такое любовь женская, настоящая! Ведь мы же христиане!
Но у Андрея Пескова женщины были из другого теста. Они не изменяли, но и не прощали малейшей погрешности, часто ими же выдуманной. Какие уж тут измены! Все эти женщины, конечно же, по-настоящему любили Андрея Пескова. Но почему-то, едва любовь уходила, они открещивались от него, как от зачумлённого, и это казалось ему очень странным. Всякое упоминание своего имени рядом с именем Андрея, будь то появление на выставках Андрея их портретов или просто заметка в газете, как будто носило для них печать личного оскорбления. Как будто они давно ушли из той, уже такой далёкой для них, жизни, а их по-прежнему пытаются «использовать»… Наверное, вот это «неотпускание» прошлого в мусорный ящик их и раздражало, так как, полагали они, это мешало их будущему, для которого нужно было, прежде всего, расчистить место…
– Бог с ней, с любовью, – подумал Андрей. – Главное, что я вылечился от неверия в себя, этого проклятия, насылаемого на нас любимыми женщинами при расставании! Теперь я могу снова рисовать! Но о чём будут мои новые картины?