Четыре дня. Послесловие. Ч. 12

Игорь Федькин
предыдущее http://www.proza.ru/2013/07/31/1858

***

 Ой, да ты горюшко не сей, да беду,
 Ой, да не ходи ты в ночь проклятую,
 Ой, да под белы руки в дом казённый ведут,
 Ой, да за что же вы, солдаты.
 Ой, да сырые не горят уж дрова,
 Ой, да от дыма слёзы капают,
 Ой, да деве да опять горевать,
 Ой, да что же вороны всё каркают.
 Ой, да соколик да не спит под замком,
 Ой, да гадает думу горькую,
 Ой, да дева милая прилетела тайком,
 Ой, да умыкнула ранней зорькою.
 Ой, да разгулялись да они во степи,
 Ой, да все пропали чёрны вОроны,
 Ой, да водицы, да родниковой испить,
 Ой, да и пойти в четыре стОроны…
 
Аня укладывала спать ребёнка. Кроватку-качалку откуда-то принёс Егор накануне того, как Анна попала в больницу. Сегодня он снова дежурил, правда, дежурство было дневное и должно было закончиться через пару часов.

– Ты поспи, а я сготовлю ужин, – Аня наклонилась над малышом.
Младенец смешно сморщил нос и захныкал.
– Ну-ну, мама здесь. Баю-бай, баю-бай, – она качала кроватку и тихо стала напевать колыбельную. Через несколько минут ребёнок уснул. Аня тихо вышла на кухню.
 
Третий день дома… Егор перенес свои вещи к Анне еще до того, как её выписали. Встречать пришли небольшой компанией. У больничного крыльца Аню ждали Егор с букетом, Маша и Женя.

– Ну, показывай своё сокровище, – Маша буквально подлетела к подруге. Малыша она видела только издалека, в окно, на второй день, и теперь ей хотелось посмотреть на него поближе.
– Маш, ну куда ты? – попробовал остудить пыл жены Женя.
– Куда-куда, на ребёночка посмотреть. Скоро и у нас такой будет, – продолжила она, наклоняясь над свёртком. – Будет у тебя подружка или дружок.
– Ну тебя, – Евгений махнул рукой. Аня и Егор рассмеялись.
– Чего смеётесь? – Маша сделала обиженное лицо. – Мы тоже ребеночка хотим. Правда, Жень?
– Правда-правда, – успокоил жену Евгений.
Так, в приподнятом настроении, все отправились домой. Вслед им, из окна второго этажа, смотрел Николай Алексеевич Клюев. Он трижды перекрестил молодых людей и, тяжело вздохнув, не спеша пошел в палату.

На кухне возилась Маша.
– Тебе помочь? – спросила она.
– Нет, спасибо.
– А то, давай, пеленки постираю, сварю.
– Нет, Маш. Пеленки я постирала, есть пока. Сушатся вот, – она кивнула на веревку, протянутую вверху. – А ужин я сама приготовлю.
– Ну, как у вас? – Почему-то прошептала Маша.
– Устаем очень. Ночью приходится вставать.
– Ой, да это понятно. Я не про это. – Мария заговорщицки подмигнула. – С Егором у вас как?
– Всё хорошо, Маш, – улыбнулась Аня. Всё хо-ро-шо. – Она повторила по слогам. То ли для себя, то ли для соседки.
– Ну, давай, я тебе картошки хоть помогу почистить, – Маша решительно взялась за нож и встала рядом с Аней.
– Спит? – после недолгого молчания спросила Маша.
– Да, уснул.
– Вот и хорошо. Он у тебя молодец. Не крикливый. Спокойный будет.
– Может быть.
– Да, точно тебе говорю. Я четверых своих младших выняньчила, знаю. Трех братьев и сестру, – уточнила она. – А вы в загсе были?
– Были вчера. Записали малыша.
– Тьфу, ты говорила уже. Я опять не про это. Расписались?
– Нет ещё.
– И чего?
– Так Серёженьку не с кем оставить. С собой брать – мал ещё. Да и Егор на работе постоянно.
– Ну, делов-то. – усмехнулась Маша. – Малыша со мной оставите.

Было слышно, как открылась входная дверь, и Маша с Аней выглянули из кухни. Пришёл Егор. Он заглянул в комнату, увидел спящего малыша и на цыпочках прошёл к женщинам.

– Привет, родная, – он поцеловал в щёку Аню. – Здравствуйте, Маша, – кивнул соседке.
– Ой, а чего это мы всё на «вы»? Это, во-первых. А во-вторых, выходной когда?
– Согласен. Давай на «ты». Выходной – в воскресение. Если срочной операции не будет.
– Не подходит. – Маша задумалась. – А завтра?
– Завтра ночное дежурство.
– Вот. А у меня завтра выходной. Днём свободен?
– Свободен. А с какой стати допрос? – улыбнулся Егор.
– С такой. – Ответила Маша. – Завтра я сижу с Серёжей, а вы идёте в загс.
– Зачем? Мы же только вчера там были.
– Жениться, вот зачем. Или ты не собираешься? – Она грозно нахмурила брови.
– Конечно, собираюсь. Мы ведь собираемся? – Егор посмотрел на Аню.
– Да, – тихо ответила она.
– Готовьтесь к завтрашнему дню. А вечером отметим. Пойду кормить своего, – добавила она, поднимаясь с табуретки.
Маша подхватила кастрюлю и скрылась в своей комнате.
– Давай ужинать, пока Серёженька спит. – Аня тоже встала из-за стола и подошла к плите.

За окном на город тихо сваливались сумерки. По подоконнику лениво барабанил дождь. Осень брала своё.
Егор сидел за столом и читал. Анна тоже пыталась читать, сидя в кресле. Она листала «Военно-полевую хирургию», однако запомнить хоть что-нибудь не получалось. Глаза её закрывались, книга выпадала из рук. Сказывались бессонные ночи. Книга выпала из рук в очередной раз, Аня вздрогнула, потянулась и встала.

– Чаю хочешь?
– Хочу.
– Сейчас поставлю чайник. Что читаешь? – Анна подошла к столу. – Мандельштам. «Стихотворения», – прочитала она. – Интересно?
– Да. Я люблю стихи.
– Я тоже, – Аня вздохнула. – Пойду ставить чайник.

**

Одиночество. Душу грызёт ночами.
Тенью ходит, уснуть не давая.
Не посидишь с ним, не выпьешь чая.
Только руки скрестить, на луну подвывая.
Только, в стену упершись ногами,
Душить в себе стоны и всхлипы.
Не скажет никто: дорогая!
Лишь тени зловещие хрипы.
И ночи проходят. Остался камень.
Одиночество не отпустит просто.
Вцепилось невидимыми руками.
Необитаемый, среди людей, остров…

– Ирина Николаевна, ну мы пойдём? – девочки из того самого седьмого класса остановились у её стола. – Мы обязательно Маяковского будем ставить. И Блока.

Девочки ушли, а Ирина сидела и улыбалась. Вот оно, значит, как повернулось…
После того злосчастного урока седьмой класс не разбежался по домам, как это обычно бывало.

– А наша-то Ирина ничего, – протянул Пашка, долговязый парень, самый старший в классе. – Сколько стихов наизусть знает. Вот это память!
– Да, это тебе не кнопки на стулья подкладывать, – съязвила Ангелина. Она с самого начала была против испытания Ирины Николаевны. – А перед Ириной Николаевной нужно извиниться.
– А мы что, мы ничего, – загудел класс.
– Вот именно, ничего, – снова заговорила Ангелина. – Ирина Николаевна наш человек, не то, что другие шкрабы.
– Да, это точно, – поддержал её кто-то с «камчатки».
– Предлагаю остаться завтра после уроков и поговорить с русичкой.

Предложение было поддержано большинством класса, лишь несколько мальчиков выразили сомнение, проворчав негромко что-то типа «шкрабы – они и есть шкрабы».
И вот сегодня седьмой класс остался сидеть после звонка. Ирина насторожилась. Урок прошёл на удивление спокойно, а тут на тебе… Первой встала Ангелина. Она «от имени и по поручению» всего класса попросила извинения за те выходки, что они устроили на прошлом уроке. А потом ребята наперебой стали просить Ирину почитать что-нибудь из стихов. Ирина читала им Блока, Демьяна Бедного, Маяковского.

– А давайте организуем литературный кружок, – предложила Ангелина.

Предложение поддержали девочки. Они и остались с Ириной в классе. Она дала задание сделать подборку стихотворений, посвященных революции. Решено было сделать литературную композицию к очередной годовщине Октябрьской революции.

И вот теперь она осталась одна. Чистая доска, поднятые стулья, стопка непроверенных тетрадей. Домой…Ирина вздохнула. Никто не ждёт. Снова вечер в одиночестве.

– Разрешите, Ирина Николаевна? – Ирина вздрогнула от неожиданности. В дверях стоял невысокий коренастый мужчина в кожанке. На губах его играла приветливая улыбка, но глаза были холодными.
– Проходите, – она жестом пригласила мужчину войти. – Чем обязана? Вы чей-то отец?
– Не совсем, – собеседник скрутил в руках кожаную кепку, потом снял очки и положил их в верхний карман френча. – Слышал, как Вы читаете стихи. Здорово!

Ирина бросила на него удивленный взгляд.

– Собственно, я давно уже здесь. Вы молодец. Нашу молодежь необходимо воспитывать на революционной поэзии. Создавайте литературный кружок, даже поэтический театр можете открыть, а мы поможем, если нужно.
– Мы – это кто, извините? – Ирина снова вопросительно посмотрела на собеседника.
– Мы – это партия, старшие ваши товарищи.
– Спасибо. Думаю, мы справимся. А всё-таки, Вы по какому вопросу ко мне?
– Ирина Николаевна, Вас рекомендовали как очень ответственного и преданного работника, а нам нужны такие кадры…
– Партии? – спросила Ирина.
– Несомненно, и партии тоже.
– А кому же ещё?
– Вы знаете, Ирина Николаевна, какая у нас напряженная обстановка в стране. Недавно прошёл очередной съезд ВКП(б), который воочию показал, что даже в партии, – её собеседник поднял вверх палец, – есть малодушные, ренегаты, предатели дела Ленина. И с ними необходимо вести жесточайшую борьбу, чтобы сохранить наше молодое государство рабочих и крестьян. Кому, как не Вам, это понимать.
– Я понимаю, конечно.
– Ну так вот, – продолжил мужчина. – Враг маскируется. Новая экономическая политика, которую провозгласил Владимир Ильич Ленин, наглядно показала, сколько в нашей стране осталось тех, кто спит и видит крах Советской власти. Это они жируют в ресторанах, слушают эту музыку прогнившего насквозь капиталистического, если так можно сказать, искусства, аплодируют упадочническим мелкобуржуазным поэтишкам, плачущим о якобы несчастной крестьянской доле…
– Хорошо, что требуется от меня? – Ира прервала тираду странного гостя.
– Ирина Николаевна, я Вам уже говорил, нам нужны такие ответственные и преданные люди. Вы воспитываете детей, общаетесь с их родителями, вращаетесь в кругах интеллигенции. Вы же должны понимать, что мы должны знать о чём говорят люди, о чём думают, с кем общаются…– Он на секунду прервался и посмотрел ей прямо в глаза. – Вот Вы не далее как вчера встречались в больнице с Николаем Алексеевичем Клюевым, ведь так?
– Да, – опешила Ирина. – А откуда?..
– И о чём он с Вами говорил?
– Да ни о чём. Я уронила книжку, он помог поднять.
– Но что-то же он Вам сказал?
– Я его узнала,  а он…– Ира запнулась, вспомнив последние слова Клюева, стоит ли об этом говорить.
– А что он? – настойчиво спросил собеседник.
– Он сказал, не ходи сюда, не сей горюшко.
– Вот, все они, так называемые крестьянские поэтишки, так. А почему горюшко? И что Вы в больнице делали? Навещали кого-то?
– Я к знакомому приходила, – решила не раскрывать всего Ирина.
– Больной?
– Нет, врач, – вырвалось у девушки. – Лечащий врач Клюева.
– Значит, врач, – негромко повторил за ней мужчина.
– Что? – переспросила Ира.
– Ничего. – Он вернулся к разговору. – Вот видите, Вы всё прекрасно замечаете. Давайте поступим так: я к Вам буду иногда приходить, и мы будем беседовать. Вы не против? Кстати, я не представился. Борис, – мужчина привстал со стула.
– А по отчеству?
– Ну, к чему же такие формальности, – деланно рассмеялся он и продолжил. – А если у вас возникнут проблемы или просто желание поговорить, можете заходить и ко мне. Дом Шиля знаете?
– Знаю, – Ира кивнула головой. И о славе этого дома в последние годы она тоже слышала. Она оробела вдруг, поняв, на что согласилась. Но быстро справилась с собой и, чтобы не показывать волнения, сказала:
– А знаете, если Вы оденете очки, будете похожи…
– На Троцкого. Да, знаю, – уже сухо улыбнулся Борис. – Ну, что же, мне пора. Надеюсь, мы с Вами скоро встретимся. До свидания. – Он встал и резкими быстрыми шагами дошёл до двери. Там оглянулся, и, больше не сказав ни слова, исчез.
– До свидания, – уже в пустоту проговорила Ирина…

продолжение http://www.proza.ru/2013/08/05/1494