Она всегда любила апельсины и абрикосы. Под тенью деревьев, скрестив ноги, читала Есенина и коротко записывала сумбурные мысли в небольшой блокнот - вместилище всего порока и святости, всех, кого она любила, и кто склеивался в одно большое тело - это были строки о нем.
Она любила его даже тогда, когда переставала помнить о нем - искала в других людях, мужчинах и женщинах его черты - смольные брови, разбросанные в разные стороны пепельные волосы, челка до век и тонкие оголенные губы, жаждущие промолчать в тишине, чтобы не нарушить шаткий покой внутреннего равновесия.
Я вспоминаю многие моменты этого года: смешные, счастливые, радостные, будоражащие душу и тело, иногда сложные и трагические, но незабываемые! Иногда, когда что-то не получается и откладывается на дальний срок, спасает копилка моментов, которые остаются в памяти, которые греют, лечат и дают надежду! Очень жаль осознавать, что из всего этого спектра того, что делает нашу жизнь такой, какой она должно быть у художников, писателей и музыкантов, мы оставляем в себе осадок сложной боли, разочарование и кучки сломанных надежд.
Все должно быть совсем иначе.
И эти моменты невольно приходят в голову. Они выманивают самое неподходящее и спокойное мгновение, врываются происками памяти внутрь меня.
Кажется, будто бы жизнь укладывается в тесные непроизвольные рамки сегодняшнего дня, последней недели или месяца, пока эти воспоминания не нагоняют тебя.
И знаешь, я так о многом хотела тебе рассказать, поделиться болью от невозможности избежать боли, от неумения чувствовать жизнь изнутри, неумения быть счастливой.
Это постоянный поиск. Поиск желанного умиротворения в том месте, где будет светло, где будет жить моя надежда.
Я знаю, с месяцами писем моих тебе становится все меньше. Это ведь все письма - тонны тяжелых строк из души, в обличье печатной истории, это и не книга совсем, это письма, в которых порой было больше из вен, больше чем из мыслей, самая чистая кровь, самая чистая любовь. К тебе.
Через тебя я искала себя, смысл того, что ты позволил появиться мне на свет, твое вето, твоя просьба, твое дитя, я твой ребенок!
И любовь от меня шла к людям, в которых я старалась вложить свои чувства. В людей, чьими инициалами я метила письма, и каждый из них - тоже твое дитя. И никому никогда не хотела я причинить боли, только любовь, только любовь, и то такая - доверчивая любовь, что иногда растлевала огонь на тех, кто взор свой к тебе не поднимал, кто оставался во мне частицей жизни, уходящего мгновения. Но именно их я запомнила особенно хорошо.
- Она дышит тобой второй год.
- Главное, чтобы он дышал.
- Прими мое тепло и мою нежность. Пожалуйста.