Воспоминания Лимонады
Покойная моя свекровь рассказывала однажды, как в деревне умирал старик. Он лежал на постели и все время стенал: «Боюсь, боюсь, боюсь…» Домочадцы затыкали уши от его непрекращающегося «боюсь». Когда семья садилась за стол обедать, он смотрел на них, молодых и здоровых, аппетитно жующих ,и проклинал. Злился и проклинал. Так и умер со словом «боюсь» на устах. Неудивительно, что все вздохнули с облегчением, проводив старика в последний путь. Да будет эта история исключением из общего правила…
Мы все боимся смерти, это истина. Потому, наверное, нас привлекает в фильмах героическая смерть. Вроде как человек не напрасно умер. «Умереть так, как умер Базаров, все равно, что сделать великий подвиг», - чеканили мы на уроке. Кто не знает сего замечательного высказывания Д.И. Писарева о герое И.С. Тургенева. Это служит утешением тем, кто в жизни чего-то не успел, но сохранил самообладание перед лицом смерти.
Мой дедушка никогда не проявлял признаков яснознания и все же, проснувшись одним ранним утром, сказал ни с того ни с сего жене: «Бабк, я сегодня умру.» Бабушка удивилась: «Ты что, дед, с чего ты взял?» Видит, что он ходит, как всегда, и вчера был таким, и позавчера. «Нет, я точно сегодня умру». Он что-то делал по хозяйству ( какое мужество вообще-то не оплакивать себя, а принять неизбежное). В четыре часа дня лег на печку свою любимую передохнуть и затих. Бабушка его кличет: «Дед, а дед!» В ответ молчание. Поднялась она по лесенке повыше, пощупала тело, а он уже холодный.
Сама бабушка топталась по дому до последней минуты, а потом прилегла - и вышла спокойно из тела ее душа. Трудно жила, легко умерла. А признаки ее конца все же были. За два дня до ее смерти приехали мы в гости. Обычно бабушка всплескивала руками, изъявляла радость, принималась хлопотать, а здесь выказала такое безразличие, что меня это удивило. Сидит на лавке под иконами, а взгляд отрешенный такой, как будто все происходящее ей вовсе не интересно, как будто «в себе» находилась. Мне рожать было скоро. «Бабушка,- обращаю я внимание на свой живот,- ты хоть это видишь?» Она посмотрела на меня, обернулась к красному углу и перекрестилась. Полная отстраненность. Ну, мы сами как-то себя встретили, накрыли на стол, поговорили о том, о сем и уехали. Мне и в голову не могло прийти, что живой я видела ее в последний раз.
Бабушка не обладала какими-то способностями, умела заговаривать бородавки да ячмени. И то, говорила она, это дано только первому ребенку в семье. Когда-то давно, в свободную минуту, она рассказала, как умирала девушка в их деревне. «Молодая была девка, красивая – глаз не оторвать. А вот чем болела она – я запамятовала. Вот усадила ее мать, приподняла подушку повыше, чтобы покормить, а она говорит кому-то: «Уходите, дайте мне хоть поесть!» Мать оборачивается – никого нет. «Дочка, ты с кем разговариваешь?» - «Да вон, в углу стоят двое парней, ждут меня.» - «Доченька, мы одни.» - «Да не одни мы, вон они, неужели ты не видишь? Мама, прогони их!» И обращается к «ним»: «Ну что вы меня торопите, ну что поесть не даете, вот ведь пристали!» А потом вдруг резко оттолкнула ложку и испустила дух.»
Интересно, что в первом случае мы наблюдали пример ясного знания, во втором – погружения в себя, ухода от реальности, в третьем – пример ясного видения.
В жизни не все так просто. И в опыте умирания тоже. Может, и подвига особенного не надо. Большинство умирающих до самой последней минуты не верят в переход. Некоторые медицинские работники, наблюдающие за уходом больных, утверждают, что дается все же перед последним шагом передышечка: либо отключается сознание, либо наступает примирение. Знавала я одну бабулечку, которая только об одном молилась: «Господи, пошли мне легкой смертушки!» Ее молитва была услышана: когда пришла пора, умерла очень легко.
Вспомнила свое самое первое посещение храма. Давно это было. Я с трудом различала слова священника, потом прислушалась к молитве. Не передам дословно, но просил он Господа об избавлении всех присутствующих от смерти « мучительныя и позорныя…»
2013