НА СНИМКЕ: Юлия Тимошенко, одно время премер-министр Украины, а потом узница.
Анна Михайловна Леонова носила свою косу так же, но она у неё была толще, волосы красивее, да и сама она была писаной русской красавицей. Её фотографии у меня, к сожаоению, нет.
Дверь класса открылась, и вошла вместе с директором статная русская красавица с осанкой царевны и с тяжелой золотой косой, уложенной венцом вокруг головы. Белое лицо с мраморным оттенком и неожиданный на таком лице румянец. Это была какая-то неземная красота. Мы дружно и даже несколько поспешно встали. Вставать при входе в класс учителя и при выходе его из класса, – было правилом в советской школе. Часто учителя, входя, смотрели на нас внимательно, – все ли встали? А если кто-либо не вставал, ждали в молчании, глядя на невежливого школьника. Когда он вставал, учитель говорил всем: «Садитесь, пожалуйста». Директора побаивались и вставали всегда.
Но сегодня все не просто встали а вскочили. Даже ленивый Володя Неупокоев, здоровый парень, переросток, старше нас года на три, поспешно встал и сказал выразительно: «Вот это да?!» Такой был порыв навстречу красоте.
Мы были мальчиками, но увидели, может быть, впервые в жизни, чистую женскую красоту. Наши чувства хлынули ей навстречу. И она почувствовала это, – красавица зарделась, но быстро взяла себя в руки. А я тогда, возможно, впервые в жизни ощутил воздействие на свои чувства женской красоты. Понял, что во мне есть что-то, чем невозможно управлять, и это что-то идет из такой глубины, которую я до сих пор не ощущал в себе. Это длилось всего мгновение, но запомнилось.
– Здравствуйте, ребята, – сказал директор. – Преподавать английский язык у вас будет Анна Михайловна Леонова.
Good morning, – сказала красавица. – Seat down, please. Давайте познакомимся.
Она раскрыла журнал и стала вызывать каждого по фамилии. У нее оказался чистый мелодичный голос, приветливый, но внимательный взгляд и, как потом оказалось, совсем не вредный характер. Директор вышел, а она начала разговаривать с нами, вызывая каждого из нас по журналу, где список ребят был в алфавитном порядке. Она говорила, слушала, снова говорила, а я смотрел на нее и не слышал ее слов.
– Какая красивая и совсем молоденькая. Наверное, только что закончила инъяз, – подумал я и оказался прав.
Это был ее первый урок в школе. Наконец, дошла очередь и до меня. Я отвечал на ее вопросы, как в тумане. Мне еще не приходилось разговаривать с такими красивыми женщинами, вызывающими головокружение и немоту. Над ней никогда не подшучивали. Даже наш записной остряк Аркадий Райцын (не путать с Аркадием Райкиным) не смел острить по ее поводу.
Пять лет, с 6-го по 10-й класс два раза в неделю мы занимались с ней английским языком. Она нам всем по-прежнему нравилась, но к ее красоте мы привыкли. Ко всему привыкаешь. Но относились к ней бережно. Каждый из нас старался выполнить все, что она нам задавала. Я тоже. Выучил грамматику, в меня вошло много английских слов. Читал и переводил газетный текст и адаптированную литературу, сдавал «знаки». Но говорить по-английски не научился. Видимо, такая программа была. Никто из моих сверстников не заговорил.
Продолжение следует: http://proza.ru/2013/08/07/325