И вот, заходим мы в кабинет директора и художественного руководителя театра,- и вдруг, предо мной:…тот самый артист Владимир Данченко! (В которого в ранней юности я была влюблена по фотографиям и из-за которого ускорила своё поступление в театральный институт, дабы осуществить свою мечту стать артисткой! ) И вот Он! Собственной персоной! Кумир моей мечты! И девичьих грёз! Народный Артист СССР Владимир Данченко! И он же, теперь: Директор и Художественный руководитель театра имени Марии Заньковецкой, -/куда меня и привёл Толя Горчинский, - режиссёр этого театра. И Владимир Данченко стоит передо мной, во всей красе!
Очень интересный мужчина, с мужественным лицом и манящими голубыми глазами..
( Ну, как вам это понравится!? )…. И откуда они берутся на нашем пути: мужчины, с манящими голубыми глазами,- или с обжигающим черным взглядом!?...
«Здравствуйте!»- сказал он красивым мужским голосом, - и улыбнулся так, как - будто, это он был когда-то в меня влюблён, а не я …
«Здравствуйте!»- ответила я, с удивлением на него глядя…«Вы можете снять свой плащ», сказал он. «Можете повесить его на этой вешалке в кабинете»…Я сняла плащ, повесила на вешалку, обернулась, и…поняла, что он, хотел получше рассмотреть мою фигуру… И, видимо, остался доволен…Потому что, моя фигура тогда соответствовала всем стандартам молодой, худощавой женщины…И режиссёр, Толя Горчинский, и Владимир Данченко, как я поняла по их восторженным взглядам,- внешностью моей и фигурой,- были очень довольны! (/Наверное, и с учётом того, что мне предстояло играть худую англичанку…) Да ещё и потому что, как я позже увидела,- в театре была недостача на худых актрис: маститые Заслуженные и Народные артистки, видно, могли уже себе позволить кушать то, что им хочется…И на балетный «станок» и занятия танцем, как я потом узнала: ходила только молодёжь. И как-то, после таких занятий, одна Народная артистка сказала, с грустью на меня глядя: «Вам нужно было быть балериной!»….
/Прошли годы, и я теперь понимаю эту грусть! И то, что надоедает живому человеку, живой женщине: держать годами девичью форму, сохранять худобу и постоянно отказывать себе в еде,- на что обречены актрисы, играющие «героинь»/.
Как говорится,- «издержки» актёрской профессии: постоянно отказывать себе в чём-то! Жертвовать собственными удовольствиями и удобствами,- а, иногда и личной жизнью!... Владимир Данченко, радостно взволнованный,- смотрел на меня уже почти влюблённым взглядом! Толя Горчинский, тоже…Но я, после всего пережитого в моей жизни, теперь чувствовала себя увереннее. Было такое ощущение, что я уже «переболела» женскими увлечениями и не хотела больше никаких новых влюблённостей! И это помогало держаться независимо! (У меня, вроде как, защитный «щит» появился: от всех этих «манящих взглядов и чёрных очей»!)…И мужчины, это чувствуют! Когда ты сразу попадаешь в зависимость от их «чар» или когда: держишь их на некотором расстоянии! Ощущение душевной свободы появилось! И я «их» не боялась, и к «ним» не стремилась. Мне, все эти романы и т.п. были теперь ни к чему...
(Так я думала и чувствовала тогда. И, видимо, такая отстранённость от «крючка мужских чар»: придаёт больше очарования женщине)…
Это, ведь, как на рыбалке: интерес к свободно плавающей рыбке проявляется только до момента её ловли рыбаком на свой крючок! А как только «рыбка» попалась на «крючок», тут уж: сами понимаете, что ожидает рыбку…
Стали разговаривать по делу! И тут же всё и решилось! Данченко немедленно подписал приказ о моём зачислении в труппу данного театра! И вывесили объявление об этом,
а также и о назначении меня на главную роль Дженни, в новом спектакле по пьесе Ярослава Галана: «Вантаж»! И это было похоже на взрыв бомбы в театре!
Такого у них не бывало! Потому что, нужно сначала пройти просмотр худсовета театра и обсуждение: всеми маститыми мастерами театра, т,е,. соблюсти все формальности, утверждения и т.д. Но Владимир Данченко проявил свою силу и взял меня в театр своим волевым решением, обойдя формальности, не обращая внимания на «разговорчики» за кулисами, недовольство Народных и Заслуженных артистов, их жён и мужей,-(которых,
в этом театре наблюдался ...переизбыток!) И, сразу же, через несколько дней: мы и приступили к репетициям! В пьесе, где было всего две роли: молодой «героини» Дженни, которую должна была играть я, - и роль её возлюбленного, которого играл Народный Артист СССР Директор и Художественный руководитель театра: Владимир Данченко!
Все сцены, по большей части должны были проходить на большой тахте, где показывалась страстная любовь и затем, трагедия расставания, а также и тот самый, обещанный выстрел из револьвера,- после чего, я должна была около двадцати минут ходить, пошатываясь по сцене, а потом и ползать, умирая…И произносить, при этом, предсмертный любовный монолог! Могла ли я, глупая девчонки в чёрных калошах на «босу ногу»,- представить себе, что мой юношеский «кумир», окажется рядом со мной на сцене, да ещё и на одной тахте: с обоюдными поцелуями, объятиями и объяснениями в любви!?
И все Заслуженные и Народные жёны стали смотреть на меня как на «диво дивное», потому что и в этом театре; жёны руководителей и ведущих актёров, «корифеев», (как их тут величали),-- играли главные роли и в жизни, и на сцене! И жена Главного режиссёра, и жена Главного Корифея театра! И жена самого Владимира Данченко, тоже!...Ну и жена секретаря парторганизации, конечно … (Как это происходит в большинстве театров)…
Но я и Владимир Данченко, не обращая внимания на недовольства и пересуды,- приступили к репетициям! А Толя Горчинский, как режиссёр постановки и композитор,- очень быстро сочинил красивые джазовые песни и я их стала петь, по ходу спектакля.
И всё это смогло произойти, потому что, Владимир Данченко имел очень большой авторитет в театре и в городе! И никто не посмел поднять какую-то «бучу», оспаривая его решение о принятии молодой артистки в театр без просмотра и худсовета, и назначении меня сразу на главную роль в спектакле! (Ведь меня никто не знал. А только документы, характеристики, отзывы о сыгранных ролях в других театрах и то, что я закончила Киевский театральный институт, курс Народного Артиста СССР К.П.Хохлова!/ …
А своему красивому испанцу, я отправила прощальное письмо, сообщив, что остаюсь с родными во Львове! Он звонил, звал меня, повторяя: «Ты будешь королевой!»…А потом, прислав последнее письмо, замолчал...(А через несколько лет я узнала, что он благополучно устроился, женился и появилось трое детей! Мы с ним, позже, случайно встретились в Москве, на Центральном телеграфе). Он хлопотал о выезде в Испанию с женой и детьми. Всё у него сложилось так, как ему было нужно!
Я бы этого дать не смогла! Сцена отнимает большую часть души и жизни!
Прощай, Октавио Де-Николас!
Конечно, я упустила возможность иметь громкую аристократическую приставку «Де»
в своей фамилии…Была бы: Жанна Де-Николас! Неплохо звучит для артистки…
У нас, ведь, любят иностранных артистов! Больше, чем своих..
.Жила бы в Испании! Была бы совсем другая судьба.. (У меня остался карандашный рисунок, нарисованный его любящей рукой: я, в какой-то классической роли,-
в причёске с локонами, - белом вечернем платье, молодая и красивая!
То, что ему нравилось: внешняя красота, прежде всего!)...Но я опять сделала другой выбор! И не жалею. Сцена, творчество - моя судьба!
(Но у меня позже, снова пошли такие испытания и неожиданные «повороты» в жизни, что никакой карандашный рисунок не смог бы передать то, что со мной происходило!)
Через несколько лет, я опять переживала «землетрясения» в своей судьбе! Которая, видно хотела вытрясти из моей душеньки что-то, вместе с переменами в моей жизни..
.А, возможно, в этом и есть основа творческой профессии!? Ты должен меняться и испытывать разные превратности судьбы! Падать,- и, оттолкнувшись от «дна»: снова всплывать к жизни в другом качестве!
Судьба, видно, должна сначала: «отшлифовать» тебя такими переменами и испытаниями, и, наконец,- сделавшись мудрее: выбираешь правильную дорогу!
Ту самую, ДОРОГУ к ХРАМУ ! Когда и происходит становление души!
Вот такая сила, и тренировала меня, получше моего институтского Учителя!
И не было мне пощады!
Но продолжу воспоминания о львовском театре.
Мы репетировали премьерный спектакль «Вантаж» спокойно, несмотря на волнения вокруг, доходившие до меня… В тот период моей жизни, во Львове,- рядом с мамой и тётей Надей, (опять дома) ,- я стала обретать душевное спокойствие. И в театре тоже, вскоре все по моему поводу: успокоились. Видно, всколыхнуть сильно эту театральную махину, было трудновато…Этот театр, словно большой «корабль», был на хорошем, устойчивом «плаву»! И он «плыл», проверенным «фарватером», что бы ни случилось! Театр имени Марии Заньковецкой – это: очень большая, успешная творческая организация! Всё организованно: хорошо и крепко! Это один из ведущих театров на Украине! Большой по актёрскому составу и вообще: многолюдный театр! Находится в прекрасном старинном здании, в самом центре Львова,- рядом с Оперным театром, (здание которого, как говорили, является вторым в Европе по красоте архитектуры,- после Венского оперного театра!)
А театр имени Марии Заньковецкой, в своём большом здании,- имеет различные подсобные отделения, где работали костюмерный, бутафорский цеха, - по созданию декораций и т.д. Большой зрительный зал, большая сцена,- фойе на нескольких этажах, мраморные лестницы…И спектакли, как правило, ставились тоже грандиозные!
По своему размаху и оформлению. Часто шли исторические постановки украинских классиков,- которые оформлялись красочными народными костюмами,- звучали украинские песни, а балетная группа исполняла танцы
/ Я же начала свой дебют с камерного спектакля, что было редкостью для этого театра! И, хоть училась на русском курсе К.П.Хохлова, но, будучи украинской национальности, хорошо знала и русский и украинский языки,- поэтому, смогла владеть украинским языком на сцене этого театра. (Хоть в жизни, продолжала разговаривать, в основном, на русском языке!) Что «корифеям» данного театра не понравилось и кто-то из них меня спросил: «Чому вы в життi не размовляете на украiнськiй мовi?»
Но такой чрезмерный украинский национализм- мне был непонятен и тогда, и теперь!
(Разве в Итальянской опере, куда приезжают артисты из разных стран,- спрашивают у певцов, почему они и в жизни не говорят только на итальянском языке!?)
В общем, в этом театре царила жёсткая «иерархия»: основателей театра,- затем, награждённых разными званиями, артистов,- а остальных, использовали в некоторых ролях и массовках. Но отношения у всех были ровные, больше официальные: такой уклад здесь соблюдался годами. И у меня позже,- установились неплохие отношения
с некоторыми молодыми артистами. Так ко мне в гримёрку, (в период репетиций спектакля «Вантаж»),- зашла симпатичная, высокая с открытым лицом, артистка этого театра: Рита Пенькович. Она первая пришла ко мне миролюбиво, после «шума» с моим неожиданным появлением в этом театре и назначения на главную роль.
Улыбчиво и удивлённо, глядя на меня, сказала: «Какая у вас тонкая талия! Какая хорошая фигура! Какая вы худенькая! Настоящая англичанка!» И что-то ещё сказав приветливо,- вышла... Больше ко мне в тот период никто не заходил. Потом, позже уже: появились друзья и приятели по театру. (Должна сказать, что именно с Ритой Пенькович, мы, через много лет, неожиданно встретились в Москве,- и стали часто перезваниваться по телефону, а иногда и встречаясь, одаривая друг друга душевным теплом!) Она вызвонила меня прямо из радио-эфира, когда я пела русские романсы, по радио «Эхо Москвы». И оставила в редакции свой телефон, чем обрадовала…
Но продолжу о том, что было связано с моим первым выходом на сцену театра имени Марии Заньковецкой, в спектакле «Вантаж»…
В одном из верхних небольших залов,- стояла большая тахта, и мы с В.Данченко репетировали там любовную сцену. Всё шло, как обычно на репетициях. И вдруг, появилась жена В.Данченко, Заслуженная и Народная Артистка СССР Вера Полинская!.. (Властная, уверенная в себе женщина!) Она энергичной походкой прошла к стульям и уселась ближе к тахте, где мы проводили любовный диалог. Недобро глядя своим сверлящим взглядом,- смотрела на меня, напряжённо...А тут как раз, подходил момент, когда я должна была страстно целовать её мужа, (т.е.моего «возлюбленного» по сцене)…Но глаза супруги В.Данченко так «сверлили» меня, /мешая репетиции,
что я, в ответ на её недобрый взгляд, - резко притянула к себе голову В.Данченко,- и изо всех сил поцеловала его в губы!
(У Владимира Данченко расширились глаза от неожиданности и удивления!)
Потому что я до этого вела себя даже несколько скованно в любовных сценах, стесняясь его…А тут, вдруг, при жене: как вопьюсь ему в губы! Жена поднялась! И, разъярённая, вышла! Громко стуча большими толстыми каблуками! А .Данченко ,- несколько смущённо о чём-то мыслил…Я отвернулась…(Сама не знаю, что меня так возмутило во взгляде его жены, что я такой поцелуй при ней «выдала» её мужу!? )
Наверное, задело то, что она пришла с явным подозрением, что у нас с её мужем: «что-то есть»… А я и не думала об этом! Я твёрдо решила: заниматься только театром!
И на мужчин смотрела теперь, отстранённо … И кажется, В. Данченко это понимал. Ничего мне не сказав, дальше продолжил репетицию, изображая поцелуи на некотором расстоянии, как и положено артистам, играющим в любовь…Вы скажете: «А может быть, всё-таки, опять влюбилась!?» «Ну, конечно!» -.честно отвечу я…Но уже совсем другой, театральной «любовью»! Ведь артист Данченко не мог не нравиться! Такое у него было обаяние и мужская притягательность!/ И мне это чувство помогало играть на сцене любовь к нему, т.е. к моему персонажу по пьесе. И совесть моя перед женой чужого мужа была чиста! У меня и в помыслах не было, закрутить с ним в жизни роман, или чего хуже: отнять у живой жены! И Владимир Данченко, тоже не давал поводов вне сцены, общаться иначе, чем нужно было по роли, и по его статусу,- положению семейного человека.
И относился ко мне с уважением. Правда, мой поцелуй, в присутствии жены,- его видно, очень удивил, но у него достало ума затем, понять всё верно…Он был умный и достойный человек! Прекрасный артист! И, безусловно, в него влюблялись не раз. Да и он, наверное, тоже. .Артисты: влюбчивый народ... Но, кажется, у него, как и у меня,- все эти увлечения, были уже: «пройденный этап»… Он дорожил своим положением, и семьёй!
Хоть и попивал тихо, как мне сказали. У него подрастал прекрасный сын!
Ставший, впоследствии известным режиссёром на Украине, возглавившим в Киеве украинский театр имени «И.Франко»,- достойно продолжив известную фамилию!
И он, и его отец Владимир Данченко: оставили о себе память, как о выдающихся деятелях украинского театра! А с женой В.Данчекно,- Верой Полинской,- я познакомилась ближе, через много лет в доме моей любимой тёти Нади. (Когда она получила квартиру
в доме, где жили известные деятели культуры,-Львова. ) И они оказались соседями.
И стали дружить. И, когда я потом из Москвы приезжала во Львов,- мы друг к другу ходили в гости….Полинская жила одиноко после смерти Владимира Данченко.
И как-то, я вспоминала при ней о годах совместной работы и спросила: «Помнит ли она спектакль, с чего я начинала в театре имени. М.Заньковецкой?» И она вдруг, ответила мне с вызовом: «Я всё помню!» Возможно, прежде, она ревновала к своему мужу, который взял меня в театр без её или ещё чьего-то разрешения, и сразу дал главную роль.
Впрочем, всё это ушло так далеко с годами! Осталась только память …
(И поэтому, вновь, вернёмся к спектаклю «Вантаж», премьера которого должна была тогда состояться!) … А перед премьерой, режиссёр Толя Горчинский: повёл меня на львовское радио, чтобы записать в моём исполнении, песни моей героини Дженни,- как рекламу к премьере. И всё хорошо вышло! Я даже удивилась, как легко и интересно, получились у меня эти песни! (Хоть, особого значения, я этому не придавала тогда.)
И вот на премьере, перед открытием занавеса, В.Данченко, (улёгшись на тахту посреди сцены),- должен был изображать спящего, а я должна была его будить, после открытия занавеса… Занавес открыли, я его бужу, а он, видно, слегка подвыпив, уснул по-настоящему! И … спит! Невзирая на открытие занавеса! Я его бужу! А он не просыпается! А зритель смотрит уже! А я продолжаю его будить и холодею от ужаса, что он так и не проснётся, и что мне тогда делать!? И это на моём первом спектакле!
Но, всё же, он проснулся! Открыл один глаз, смотрит на меня и говорит тихо, что б зритель не слышал: «Успокойся! Я проснулся! Продолжай будить! Начнём играть!» Ну я и начала его будить, уже смелее,- успокаиваясь, что всё-таки, начнём играть… И мы начали играть… И, вдруг, я увидела в первых рядах: мою тётю Надю!
Она смотрела на меня и плакала! Глаза её были полны слёз! (Родная тётя Надичка!
Как бы я хотела вернуть время, и принести: больше радости, чем слёз,- своим существованием! Я так страдаю теперь из-за этого! Я поняла, что дать для своих любимых, родных людей, радость: это и есть самое большое счастье!)…
Ну что ещё сказать о премьере? Честно говоря,- два больших действия этого спектакля, состоящих только из любовных стенаний и клятв, а, затем, и выстрела в живот… от любимого на финал: не очень-то глубоко раскрывали чувства, как это умел раскрывать Шекспир и Шиллер…Там, подобное,- раскрывалось более органично…
И режиссёр .Горчинский правильно сделал, что украсил это действо по ходу пьесы, джазовыми песнями, (когда Дженни, поначалу, пела для любимого, пока он её, всё-таки, не пристрелил, устремляясь к великой цели…) Несмотря на красивые песни о большой любви... Конечно, Владимир Данченко, как всегда: был неотразим! Меня же, после песен на радио в джазовом стиле,- стали знать в городе… И, когда мы в общих концертах с Народными и Заслуженными артистами бывали на сцене, ( и они играли отрывки из спектаклей, а я только вела эти концерты в красивом длинном чёрном, бархатном платье),- то поступали записки с просьбой от публики: «Пусть Жанна Строенко споёт!»... .Я же не придавала никакого значения тогда своему пению и даже не выступала в концертах с песнями. Но они продолжали звучать на львовском радио: по заявкам публики, особенно студенческой молодёжи! ( Джазовое пение тогда было в новинку в нашей стране. Эдита Пьеха только начинала в те годы, петь в этом стиле. И молодёжь хотела слышать новые ритмы)…Мне говорили тогда в театре некоторые, что нужно заняться пением серьёзнее,- но я отмахивалась, не придавая этому значения…
И, если бы я в те годы иначе к этому отнеслась, то сделала бы карьеру певицы с джазовым уклоном, ещё до появления Пьехи на эстраде… Но я всё ещё думала о своей карьере трагедийной актрисы, хотя жизнь всё больше доказывала, что театровед
из нашего института, предрекавший мне трудный путь в советском театре, (без Шекспира и Шиллера) ,- был прав! После роли Дженни, я больше не имела таких драматичных ролей в этом театре. Разве что, заменила одну Народную Артистку в пьесе Яна Райниса: «Вей ветерок», где меня срочно ввели на роль страдающей девушки Зане-, влюблённой в «героя», которого опять играл Владимир Данченко! (Видно, он в меня поверил, как в актрису,- и помогал. ) Однажды, я увидела его за кулисами, когда он показывал меня ассистенту Одесской киностудии. И меня потом вызвали на кинопробы в Одессу,- но опять, почему-то, -с кино не получилось…
Кк-то летом, театр выехал на гастроли в Прибалтику,- и в Риге мы показывали спектакль «Вей-ветерок», любимый у латышей: (там его давно ставили с успехом, как национальное достояние ). И несмотря на то, что в нашем спектакле были заняты все ведущие Народные и Заслуженные артисты, (/кроме меня одной, без звания),-в газете появилась большая похвальная рецензия знаменитого латышского режиссера Смильгиса,- хвалившего мою игру больше чем других,- уравняв с Владимиром Данченко, прекрасно исполнявшим главную роль Улдиса!
Но в этом театре, как в невозмутимом «море», успехи или неудачи: проходили для меня- незаметно. Слишком уж много было артистов! Особенно, с большими званиями…Но, всех уравновешивала, очевидно, благополучная львовская жизнь. Комфортабельный уклад жизни этого города, успокаивал, видно, -своей стабильностью,- хорошим настроением людей на уютных улицах, -нарядной толпой…Ззамечательными рынками, - старинной архитектурой, (что тоже положительно влияет на душевное состояние людей),- цветами, парками, комиссионками, (/где появлялись необычные для советских людей, импортные вещи),- и прочие прелести города Львова, что не давали и в театре распространяться негативным страстям… Спокойная, налаженная жизнь, в хороших квартирах,- интересные гастроли,- уравнивали всех в благодушном настроении.
Все, зная своё место,- вежливо здоровались, улыбались друг другу,- старались красиво одеваться, хорошо выглядеть…В таком удобном, хорошем городе и театре: можно было жить, не опасаясь особо, театральных интриг. В общем, и мне тогда тоже, работалось и жилось: уютно и спокойно. (Даже если, иногда выходишь в массовке с песнями и танцами),- то потом можешь получить неплохую роль. И мне жилось в эти годы, всё лучше! Со своими любимыми: мамой, братом и тётей Надей! В этот период, я была в самой прекрасной форме! /Так что одна знакомая польская «пани» посоветовала мне выехать навсегда в Польшу! «Здесь вас не оценят!» Сказала она…« А там вы сможете сниматься в кино, сделать лучшую карьеру!». Но я только улыбнулась ей в ответ. Ничто тогда не предвещало каких-то негативов, в моей жизни. Всё шло ровно, благополучно! Особенно, когда рядом: уверенно строила свою работу и жизнь тётя Надя!
Её все любили и в библиотеке и в городе! Очень уважали! Жизнь, её, с годами: была всё успешнее! Львовская Областная библиотека, под её руководством: всё больше процветала! Так же, как и созданная при её участии, сеть районных библиотек в области! Она, теперь, нередко: ездила с делегациями за границу! Её избрали городским депутатом! Награждали! Она ездила в отпуск: в дома отдыха и санатории. По работе, тоже: в разные командировки, не только по области, но и в Киев, Москву! К ней приходили гости из львовских друзей. Она умела хорошо приготовить и красиво накрыть на стол. Постоянно были цветы в доме! Покупала понравившийся букет, не жалея денег. Шила костюмы и платья в львовских ателье. И тоже, в свободное время,- ходила в гости, к новым друзьям. . И я часто забегала к ней! С радостью выходила из нашего зелёного садика и шла к ней
в библиотеку, или на свою работу в театр, (в каком-нибудь красивом платье.)
Те роли, что мне перепадали в театре: я играла нормально, без каких либо нареканий или критики. Чаще это были советские пьесы,- где страдать не нужно было…
(А, только: доказывать уверенно, бодрым тоном что-то про работу,- в первую очередь.)
Я запомнила совет К.П. Хохлова, что современные пьесы лучше играть быстрее и говорить громче, - вот и порядок был! Но как-то, всё же,-дали хорошую роль в пьесе «Лиса и виноград»,- в спектакле, который ставил новый Главный режиссер театра, известный на Украине: Заслуженный Деятель Культуры Г.Тягно.
В главной роли была его жена, Народная артистка СССР- Н.Босенко, игравшая Клею… «Героя»- философа играл Владимир Данченко, -а служанку Мели,- изображала я…
И я была рада, что режиссёр Тягно: полностью был занят своей супругой и не обращал на меня никакого внимания на репетициях! Не делал никаких подсказок и замечаний.
Я была предоставлена самой себе в этой роли,- и, памятуя наказ своего Учителя,- начала экспериментировать и искать что-то интересное в ! И придумала античный пластический рисунок движений этой служанки, (словно взятых с старинных фресок),- дала полную волю плавным, красивым движениям рук и тела. Или выразительно смотрела на «героя» по ходу спектакля,- без слов,- глазами: стараясь выразить чувства, которые переполняли страстно влюблённую в героя пьесы,- служанку! И даже слёзы молча лились из моих глаз, когда смотрела на несчастного мудреца, Эзопа! Страдающего из-за любви к избалованной красавице Клее…А потом, когда Мэли пыталась соблазнить этого философа, (придумала, как ползу к нему, словно змея и произношу страстный монолог, - страдая, когда он меня отвергает!)…Придумала интересный облик: платье –балахон в греческом стиле,- с обнажённым плечом и ногой,- и с большими цветными шарами-серьгами в ушах,- с причёской из длинных волос, то поднятой вверх, то распущенными по плечам…Увлекаясь красивыми античными позами, когда оказывалась возле белых высоких колонн, у которых никак нельзя было стоять, как стоят: в очереди за колбасой- бедные, неуклюжие женщины советской стрвны: с набитыми тяжёлыми сумками,
в кое-каких одеждах... Я наслаждалась свободными и красивыми движениями и одеяниями, что позволяли владеть античной пластикой, (словно помимо драматического действа, ещё исполняла и пластический танец из тех времён!) Когда носили такие величественные платья, в которых каждый поворот тела был выразителен из-за свободных складок и таинственно скрытой фигуры…Что проявлялась иногда, в движениях и позах, -будто сошедших с постамента, древних античных статуй!
Спектакль имел успех! И в газете мне уделили больше внимания, чем главной героине… Потому что, жена режиссёра ,- не учла античных движений и особенностей одежды тех времён,- и за напыщенными монологами, в дорогих шифоновых платьях, расшитых золотом и серебром - двигалась по сцене, как советская женщина, которая пришла на профсоюзное собрание: «путёвки делить»… Говорила возвышенные монологи, присущим ей,- гнусавым голосом,- приземлено, как разговаривают нынче
в трамвае или на рынке… Вот у неё и получилось несоответствие формы и содержания!
А Владимир Данченко, как и я: уловил дух и пластику тех давних времён…
И, оправданные наши некоторые «котурны», т.е. воспарение над приземлённой нынешней жизнью,- подняли нас:…даже над самой женой Главного Режиссёра!
Который, правда,- не очень гневался на меня за это,- а только прибежал на премьере за кулисы и сказал, словно впервые увидел: «Что у вас так оголено плечо и нога!? Уберите!». Я, улыбнулась, пообещав ему это, но не стала ничего убирать,- т.к. это было красиво, и к месту: по характеру соблазняющей, страстной женщины… В общем, роль удалась!
И Народный Артист СССР Григорий Гай, приехавший из Москвы, из бывшего Камерного театра Таирова: жить и работать в г.Львове,-( с успехом сыгравший Гамлета),- сказал мне после премьеры: «Поздравляю! Сегодня родилась актриса!»
А я подумала:: «Ну, это я для вас… только родилась! А мне это уже говорили и прежде! Но и на том: спасибо!»
Театр имени Марии Заньковецкой, (/помимо гастролей по разным городам),- гастролировал летом и по львовской области. Это были: кратковременные поездки
с каким-нибудь одним спектаклем и не очень большой группой артистов.
Однажды, наивный зритель в сельском районе, рассмешил нас так, что это потом вошло в поговорку у молодых артистов, т. к. мужичок, увидев наш большой автобус, с надписью: «Театр имени Марии Заньковецкой»,- бегом кинулся к хатам с криками:
«Гино Занговецкое приехало!»…Местные крестьяне, видно, раньше не встречались
с таким культурным обслуживанием,- а тем более, с выездом театра к ним в село!
Мне запомнились гастроли в Прибалтике! И я хочу кое-что вспомнить из этого периода, чуть подробнее…Помимо замечательного города Риги, - мы дали несколько спектаклей и в Эстонии, в Таллине. И мне очень понравился этот город своим старинным, уютным центром с узкими улочками, как и во Львове!
Всё-таки, такая старинная архитектура, хотя бы, в центре большого города: много даёт людям что-то для души! Больше, чем однообразные современные «коробки», что давят своей отчуждённостью от уюта и человеческих сердец!
В это время, мой брат Валерий, окончил среднюю школу, и я захотела сделать своеобразный подарок ему: пригласила в Таллин,- посмотреть красивый город, море и т.д.. И он прилетел самолётом! Правда в полёте, самолёт попал в сильную грозу,- и это было опасно! Но, Слава Богу, обошлось... Город Таллин брату тоже понравился!
И я повела его в ресторан, под названием: «Пирита»». Потому что ходила туда отдыхать с некоторыми молодыми артистами, в свободные вечера. (Там, и намёка не было на наши советские пошловатые рестораны, с гремящей музыкой, обсчётом официантов, сомнительной публикой и пьяными выкриками!) Этот ресторанчик, устроенный, как корабль - на реке Пирита, -потому и носил такое название! И славился тем, что вечерами наступало время, когда гасли огни, зажигались свечи и звучал знаменитый вальс из фильма: «Мост Ватерлоо»! И люди начинали медленно танцевать под этот прекрасный вальс и мерцание свечей,- в романтичной обстановке…Я, также, захотела показать брату удивительного официанта, который тут работал…(Он служил раньше кому-то из царской фамилии. Был: подтянутый, с хорошими манерами, вышколенный мастер своего дела,
и необычный человек! Он благоволил к артистам, и узнав меня,- продемонстрировал свой «класс»! Показал: что такое настоящий официант! /Прекрасно подавал себя,- и всё что нужно подавать: артистично и необычно! Особенно удивительно, это было для нас, советских людей, встречавших чаще всего, в наших ресторанах: хамоватых, нагловатых, вороватых официантов… А этот официант, - достоин был того, чтобы специально приходить на него посмотреть! Так он артистично и хорошо работал!... Войдя в ресторан Пирита, мы с братом Валерием, сели за дальний столик.
И едва только Валерий достал сигарету, как через весь зал, буквально в «мгновение ока», к нему «подлетел» этот официант-виртуоз своего дела,- и поднёс зажжённую спичку легко, красиво и элегантно! Это было «что-то» …Так обслуживал красиво!
В нём было столько достоинства и артистизма, что можно было с удовольствием за ним наблюдать! (Вот что значит: быть настоящим мастером в любой профессии!)
С тех пор, вспоминая время гастролей в Прибалтике, мы с Валерием,- обязательно вспоминаем и этого официанта- профессионала своего дела! И, конечно,- о ресторане Пирита,- остались самые лучшие воспоминания! /Всё было там создано с умением и любовью! Для влюблённых людей! И вспоминаются слова великого Руссо: «О, чувства! Чувства! Сладостная жизнь души!»…Значит и в ресторане всё должно служить для возвышенных человеческих чувств а не только для живота и пьянства!
И, вспомнив о чувствах, не могу утаить того, что всё-таки,- произошло со мной в тот период моей жизни в г.Львове! (Года через три, после расставания с испанцем Октавио.)
Как я ни давала себе зарок: не смотреть больше на мужчин, не влюбляться, посвятить себя только сцене,- жизнь опять неожиданно продиктовала свои законы…
.(Как сказано в одном романсе: «Без любви нам суждено страдать!»…А с любовью-тоже? И вот в этот период наладившейся моей жизни, возле мамы и тёти Нади,- работы
в прекрасном городе и престижном театре,- снова вдруг, «грянул гром»!
«Громовые раскаты и молнии» нового сильного чувства: опять переворачивают мою жизнь! Как могло это произойти!? После пережитого!? И моего твёрдого решения: заниматься только сценой! (/Приготовьтесь! Вернее, приготовьте стул, пожалуйста! Чтобы не упасть!) Ведь вы, наверное, так же как и я: поверили, что моя жизнь, наконец, пошла ровнее и спокойнее? Благополучнее! Ведь я, правильно решила, не разрешать себе больше отвлекаться от профессии,- верно осознав, что такое для женщины: мужчины с манящими голубыми или чёрными глазами!
Но забыли изречение: «Характер: делает судьбу!» Помните эту знакомую старую песенку: «У меня такой характер! Ты со мною: не шути!»…Вот это и вступило в силу! .Однажды, я пошла на вокзал, провожать тётю Надю в командировку! И, посадив её уже в вагон,- стояла на перроне и смотрела, как она смотрит на меня из окна, ласково улыбаясь глазами…И вдруг!!!.../Чувствуете!?...Опять это знаменитое: «И вдруг!»…
Рядом кто-то прошёл! Вернее, прошли! Я обернулась! Почувствовав что-то! О, Боже мой! Это была целая группа красивейших молодых, статных, высоких, необыкновенно привлекательных мужчин! Да ещё и в форме лётчиков! Они шли, тоже провожая кого-то. И остановились неподалеку. (Сразу же, тоже, обратив на меня внимание!) ..Я искоса поглядывала на них,- и увидела, что среди этих красавцев-мужчин, -(/и откуда они взялись такие вдруг!? ),-есть ещё и самый привлекательный, просто потрясающий мужчина!
Ну, просто, что-то невообразимое! Самый высокий, красивый, мужественный!
(/Я больше такой мужской красоты не встречала за всю свою жизнь! Не красивенький, а именно, мужественно-красивый во всём своём облике!)... И услышала, как они, эти мужественные красавцы, посматривая на меня,- переговариваются…И, наконец, до меня донеслось: «Дикая Бара!» (/А в то время, только прошёл иностранный фильм: «Дикая Бара»,- где героиня, как и я, была с тёмными длинными распущенными волосами. И я была похожа на ту актрису! К тому же, в те годы, мало ещё кто ходил с такой причёской. Это гораздо позже вошло в моду!) Тётя Надя, ещё больше заулыбавшись добрыми своими глазами,- погрозила мне из окна, пальцем. И поезд двинулся! Она, конечно, заметила, что на перроне, что-то… произошло! Я помахала ей рукой!
А потом, пошла к выходу вокзала, (краем глаза, замечая, что и эти красавцы-лётчики идут за мной! Затем, от них отделился тот самый, что мне больше всех понравился, и стал идти ещё ближе…) И рядом с ним, какая-то женщина… Взглянув на него, я убедилась, что действительно, таких интересных мужчин, с внешностью настоящего героя: я ещё не видела! И это при том, что и испанец, Октавио-Де-Николас,-и артист Владимир Данченко,- были очень интересными мужчинами! И, пусть уж извинят меня знаменитости; игравших героев в наших фильмах! Но вот какой должен был быть: Григорий Мелехов в Тихом Доне или Прохор Громов в Угрюм-реке! Это был герой-
по всему своему облику и стати! Спортивная выправка, спина чуть с наклоном вперёд, атлетичная фигура, каштановые гладкие волосы, яркие тёмно карие глаза,- нос чуть с горбинкой на смуглом, с хорошим овалом, лице… Чуть припухлость возле глаз, небольшие скулы, выдающие мужской сильный характер… Умный, неотразимый взгляд! С ума сойти! (В общем, даю вам честное слово, что я не преувеличиваю!)
И вы это поймёте чуть позже. Потому что, и профессия у него была подходящая к его облику! Осталось только с восторгом произнести, что это был мужчина, о котором:
«Ни в сказке сказать, ни пером описать!» Только песни слагать!.
Даже тётя Надя позже, когда я его привела познакомить с нашей семьёй, сказала мне радостно: «Есть на что посмотреть!»…
Итак, я подошла к остановке такси, ожидая машину,- чтобы ехать домой…Но этот герой был уже совсем рядом, и, наконец, женщина, шедшая с ним, подошла ко мне и сказала: «С вами хотят познакомиться! Это- знаменитая золотая баскетбольная команда! От «крылышек»! Они приезжают сюда на соревнования! И они, как всегда, выиграли сегодня! Я с ними давно знакома и есть среди них мой друг! Они очень хорошие, поверьте! Они выиграли, в очередной раз золото,- и сегодня по этому поводу будет банкет! А с вами хочет познакомиться, капитан этой золотой команды! Он приглашает вас на банкет! Юра, подойди!»
И Юра подошёл … (/Да что там! Мы уже были влюблены друг в друга, с первого взгляда!) В него невозможно было не влюбиться! Впрочем, то же самое, он и мне сказал потом! И мы с ним сели в такси, подъехали к моему дому. Я переоделась для банкета
и поехали в ресторан «Интурист». В центре Львова, самый престижный ресторан!
И всё было в этот вечер: незабываемо! Нам с Юрой на банкете никто не мешал, потому что он пригласил меня за отдельный столик. Все танцевали и т.п., как бывает на хороших банкетах,- а я помню до сих пор: изумительное состояние от наших с ним, танцев! И как, всё больше пьянея от счастья,- забыв обо всех: целовались, танцуя! Потом все ушли, а мы остались последней танцующей парой! И не могли оторваться друг от друга... (И, вспоминая свою жизнь, я вижу, что Юра, единственный, кто дал мне это ощущение счастья!)…Правда, я сопротивлялась какое-то время этому чувству. Он уехал на сборы! Прислал письмо, что тоскует и очень хочет видеть меня. Запомнилась фраза из его письма: «Если близко не разрешишь посмотреть на тебя, то, хотя бы издалека!»…
Я тоже тосковала по нему! Это было новое, пронзительное чувство! Каждый день без него, проходил в тоске! И происходило это в душе, помимо моей воли! Такая любовь вспыхнула: как пламя! И, оказывается, и он так же чувствовал тогда! Разлуку со мной! Приехал вскоре, пришёл прямо к театру! И мы встретились! Гуляли в Стрийском парке! Осенние кленовые листья украшали «золотом» землю…Я собрала из них букет!
Он молча смотрел на меня и всё о чём-то думал! Мы сели на скамейку. Я смотрела на него, любуясь! Сказала: «Если бы я была кино-режиссёром, обязательно сняла бы тебя в фильме!» Он усмехнулся,- был задумчивым и серьёзным. И потом ещё не раз приезжал из Киева, где жил,- во Львов ко мне! Я подарила ему кассету с джазовыми песнями в моём исполнении, из спектакля «Вантаж»…В следующий приезд, он с гордостью говорил, что когда идут тренировки на стадионе, он включает мою кассету и всем очень нравится, как я пою! Он сказал мне: «Ты себе цены не знаешь!»
Потом, уже в другом парке, возле нашего дома,- мы как-то целовались с ним так, что казалось,- ничего лучшего в мире нет! Я такого захватывающего чувства ещё не испытывала! А как умел красиво ухаживать! Мы снова ходили с ним в Интурист, где в первый раз танцевали. Я, потом, пригласила однажды, и свою подругу с нами: одинокую женщину! Хотела, чтобы и она немного побыла в этом ресторане , и почувствовала ухаживания настоящего мужчины! Он был щедрым, широким по натуре!
Нет, не Паратов из «Бесприданницы», покорявший Ларису, хвастаясь богатством!
Юра был -лучше! Проще и чище душой! И спортивная стать была ему очень к лицу!
Когда я, в последствии, через много лет: встретила одного кино-режиссёра из Киева,- и мы разговорились,- я, назвав фамилию Юры,- спросила: «Знал ли он такого спортсмена?» Он аж «зашёлся» от восторга!..«Да мы, мальчишки,- бегали на него смотреть! Подражали ему! Как он двигался! Как держал мяч! Как вёл себя! Это-идеал мужчины! Таких мужчин сейчас нет! Неужели, ты была девушкой Юры!?»…Да, мы встретились с ним, как два метеора, пролетающих мимо и падающих в вечность! Видимо, не сознавая тогда
до конца,- когда были близко,- что это значит! Хоть, каждая наша встреча: была- праздник! Всё шло к тому, что мы должны были пожениться…
Как-то, он приехал, остановившись уже в нашем доме,- а я, в это время, должна была выехать на три дня, на гастроли по области. Он остался меня ждать! Но в эти дни, я на расстоянии, словно молча разговаривала с ним! И, почему-то, всё тяжелее и тревожнее становилось! Я не знала, куда мне деться от дурного предчувствия! И когда вернулась, пришла домой и не увидела Юру, то по лицу мамы,- поняла, что сейчас она скажет что-то плохое! Мама сказала: «Я ничего не поняла. Он жил у нас эти три дня. А потом, я вышла в садик. Вернулась, а его нет! И чемоданчика его тоже нет. Он ушёл, не попрощавшись!» Я тоже не знала, что думать! Это был какой-то слепой и глухой удар! Всё так было ясно и хорошо с ним! Я не ожидала, не могла ждать от него удара! И вот…
Мама молча, испуганно, на меня смотрела, она ведь, поняла, что у меня с ним было серьёзно а не просто развлечение…Я уже сказала в ателье, что скоро будем шить свадебное платье! И знакомая портниха меня поздравила! (Вот уж верная примета: нельзя говорить о чём-то хорошем заранее!) Но я продолжала ждать, что он мне пришлёт известие: что всё это значит…И, наконец, через несколько дней пришло письмо! Он сообщал, что пишет с вокзала, перед отъездом в Киев! Потому, что… «у него: есть жена и дочурка!»…Всё закружилось в моей голове! Всё поплыло, как в дурном сне! По его отношению ко мне, я такого не ожидала! Зачем обман!? Но он в письме это объяснил тем, что боялся меня потерять! Поэтому ничего не сказал! И даже фамилию свою, он мне несколько другую сказал, назвав настоящую в письме и объяснив: «Потому что она не очень красивая и я не хотел, тебе её говорить»…Я почувствовала себя обманутой и опустошённой! Ходила в театр на работу, всё время думая о происшедшем! И даже заболела! Но, должна была, довольно часто играть Мэли в спектакле «Лиса и виноград»... И играла. Но так страдала, что мои оголённые плечи в этой роли, пришлось прикрывать шифоновым шарфом, такие красные пятна пошли… (Как сказал врач: на нервной почве!) Я жила, как в тумане! Всё время он у меня перед глазами был! Когда шла по улицам, казалось что вижу его, в толпе. Это были настолько почти реальные видения, что я иногда подходила к человеку ближе, чтобы убедиться,- но это оказывался: кто-то другой! В общем: с ума сходила по нему! И Львов для меня, был уже не таким, как прежде! Не хотела ходить там, где мы ходили с ним! Была тупая боль в сердце и отрешённость! И в театре тоже тоска давила! И, наконец, он прислал ещё письмо, где просил меня ответить ему! «Ну, хорошо же! Я отвечу! Покажу, как обманывать! Я теперь поведу себя так, чтобы ты ещё больше меня любил! А потом: брошу! Чтобы ты почувствовал то же, что теперь чувствую я!»…(Такие, мысли пришли ко мне от всей боли и тоски!) И я знала, что нужно для этого! Я ни намёком не покажу ему в ответном письме, как мне больно! Буду продолжать переписку, как ни в чём не бывало! Это его заденет! Ведь, мужчины, только и ждут, как бы подчинить себе! Но я вам теперь покажу характер! Вы думаете, что я в любовницах ходить буду!? Нет, ничего у вас не выйдет, красавцы вы наши! Я была с тобой искренна и открыта! А ты обманул и нанёс мне такую боль!?...Но теперь я сделаю так, чтобы ты ещё больше в меня влюбился! А потом, уйду! Чтобы ты знал, как обманывать!»- так решила я, сгорая от любви! Дав себе зарок, проучить его за обман и ложь! И стала отвечать на его письма, будто ничего….
не произошло! И сообщала, что у меня всё хорошо и прекрасно!..
А тут как раз, наш театр выехал на гастроли в Польшу!
И я оттуда написала ему тоже, как мне хорошо!...Мы там, всем театром остановились в гостинице, где был ресторанчик, в котором было внутри, как бы два этажа, т.е. внизу зал, и на балконе тоже зальчик,- где мы завтракали, обедали и ужинали всем театром. И, кстати,- я не давала себе страдать так, чтобы совсем потеряться! У меня уже выработалось «противоядие» против мужского рода! И я старалась развлечься...
Нас, артистов приглашали в клубы,- и в одном из них, меня научил польский кавалер: плясать лихо рок-н-ролл! У них там клубы были для отдыха, что тогда для нас, советских, - было необычно...У меня появилось два польских поклонника: один тот, что научил плясать рок-н-ролл,- подошёл, сказав: «Чувствуйте себя совсем свободно! Делайте любые движения в ритме!» И, на удивление, хоть я не знала раньше такой танец,- это у меня сразу получилось очень весело… А второй поклонник: молодой польский журналист, который впоследствии, письма и открытки мне присылал…У него было невозмутимое лицо! И я спросила : «Почему у молодого человека,- такое лицо, что не поймёшь, что он думает?» И он серьёзно ответил: «Отец учил с детства: человек человеку - волк! Никто не должен знать, что ты думаешь!» Это было удивительно для меня! В советской стране совсем не так воспитывали... В клубе ко мне подошёл Народный Артист СССР Г.Гай и попросил, чтобы я спела, (на маленькой сцене, где играли джаз)…Я вышла на эту сцену, и, быстро напев музыкантам мелодию, спела джазовые песни из спектакля! Поляки аплодировали и удивлялись, что оказывается и в России есть певицы с низким тембром голоса, которые поют джаз!…/(Тогда это было, в новинку!) ..Я была в очень красивом американском платье, / купленном в львовской комиссионке/: юбка из черной тафты, с белым горошком, - и чёрный верх с отделкой на рукавчиках и по воротничку: горошек…
В модном, лихом танце, расклешённая юбка, красиво развевалась,-да и на сцене, во время пения, я выглядела хорошо, -так что поляки нам сказали, что, наверное меня привезли специально, чтобы показать, что и в СССР могут петь джаз и танцевать только входивший в моду рок-н-ролл...И оба поклонника, после гастролей театра,- любезно проводили меня в нашем автобусе до границы...Вообще, в Польше, отношение к женщине: особое!
Когда мы, актрисы,- заходили в ресторан: польские мужчины, ожидая,- уже стояли в ряд, открывали нам двери, отпуская комплименты и разглядывая женскую красоту. .
Не в пример некоторым нашим отечественным мужчинам, которые хлопали дверью у нас перед носом, торопясь к застолью!
А, однажды, произошёл забавный случай: сидим ужинаем вечером на балкончике, посматривая вниз на поляков, которые, даже поговорку придумали: « Мы работаем, чтобы жить! А вы живёте, чтобы работать!» И по вечерам, мы замечали одни и те же компании, которые приходили каждый вечер в ресторан, танцевать и ужинать, наслаждаясь этой своей жизнью! И вот, вижу, во время танца, на балконе появился высокий темноволосый мужчина, чем-то напомнившим мне, Юру! ( И я загадала: «Если этот мужчина пригласит меня сейчас на танец, выберет из всех женщин, сидящих за столиками,- значит, Юра страдает по мне, как и я!»).. И что вы думаете!? Красавец, оглядевшись, остановил свой взгляд на мне и подошёл, пригласив на танец!
Я пошла с ним танцевать, успокаивая себя тем, что, значит и Юра думает обо мне!
А красавец прижимает меня к себе… Я ему говорю: «У нас так не танчичь!»
(На каком –то тарабарском языке)…А он мне отвечает, продолжая прижимать:
«У нас так танчичь!»… Я отодвигаюсь, и говорю: «А вы были во Львове?» А он опять прижимает меня и говорит: «Я был во Львове не раз!»… Я отодвигаюсь и говорю:
«У вас там, наверное, осталась знакомая девушка?» А он говорит: «У меня там была Ниночка!»…Я говорю: « Вы, наверное скучаете по Ниночке?» А он, прижав меня, сердито ответил: « У меня было сто Ниночек!»… Я сказала: «Спасибо за танец!»
и села за свой столик, думая: «Ничего себе, красавец! Все они, мужики, наверное, одинаковые! Для них главное: похвастаться, что у них было сто Ниночек!»…
Вернувшись с гастролей,- я опять получила письмо от Юры, где он недоумевал, почему я ни словом не обмолвилась в своих письмах о его обмане!? Я ответила в спокойном, радостном даже тоне, повествуя, как было мне хорошо и весело на гастролях в Польше! И что теперь скоро и в Киев прибудем, гастролируя! Он ответил, что встретит меня в аэропорту! Я сообщила, когда прилетаю, как будто у нас с ним ничего плохого не произошло! Когда он меня встретил в аэропорту: я прекрасно выглядела! Так, что лётчики смотрели на меня из окон, с восхищением,- когда я шла к зданию аэропорта,- в ситцевом ярко-зелёном платье, с развевающимися волосами, и с букетом алых роз в руках! А Юра, молча поглядывал на меня, сопровождая… Потом пошли в гости к моему сокурснику Алику Шестопалову, где собрались остальные сокурсники, что работали в Киеве. Потом пошли в гости к Аллочке… Её жизнь протекала без таких завихрений, как у меня. Она спокойно и хорошо жила, стабильной семейной жизнью
с Олегом,- который занял прочное положение в киевском Русском театре…
А я старалась постепенно преодолеть свою любовь к Юре! Внутренне, готовила себя к тому, чтобы навсегда оставить его! И ждала момента, когда смогу уйти! Расставание с ним,- было слишком болезненно! И я надеялась, что преодолею эту боль. И что настанет время, когда и он почувствует, что такое потерять любовь! И что такое-обман!
Да! Да! Любовь-это ещё и невыносимая боль! Если её теряешь! И любви без боли не бывает! Ведь, это первый признак её! Как крик новорождённого ребёнка! Издающего вопль от соприкосновения с жизнью! Первый плач младенца, происшедшего от любви! И, пришедшего в мир, чтобы найти любовь!...Или крик рожающей женщины! Это Она- Любовь вопит,- разрывая всё существо! Показывая свою силу и судьбоносность!
Великого чувства! Данного нам, Богом! Для Рождения Человека!..
А когда над любовью глумятся, уродуют её, извращают,- опуская до ничтожества,- тогда вместо любви: происходит преступление! И если любовь убивают: плачет всё существо человека! Потому что так сотворил нас Бог! …
В эти дни, у Аллы и её родителей, в их «доме,- я встретила знаменитого режиссёра, Народного Артиста СССР, Лауреата всех существовавших премий: Ю.А. Завадского! Мы вошли с Аллой в их «дом», и когда меня представили ему,- Юрий Александрович, поздоровался и покраснел, глядя на меня! Потом, мы пили кофе за большим столом, и когда предложили вино, Юрий Александрович сказал, что он вино не любит, и что «В жизни есть нечто, гораздо более волнующее!».. А несколько позже, к дому была подана большая чёрная легковая машина,- и мы с Аллой поехали его провожать в аэропорт! Когда я выходила из машины, Ю.А.Завадский вежливо подал руку, разглядывая меня. Попрощались! Он сел в самолёт. И мы с Аллой помахали вслед улетающему самолёту, руками!
А через пару месяцев Ю.А.Завадский неожиданно прилетел во Львов! И в нашем театре, стал читать лекцию от ВТО. Вечером, во время спектакля, освободившись, я вышла в фойе! Навстречу мне, шёл .Завадский! Мы остановились и он сказал, что ему нужно сегодня вечером встретиться со мной, там где он остановился: в Интуристе!
И назвал время и номер, где он остановился.
Я видела в Завадском- только большого режиссёра и руководителя знаменитого столичного театра! Мужчины как таковые, теперь вообще-словно перестали для меня существовать! Такое было тогда душевное состояние…
Я хотела снова что-то изменить в своей жизни! И знала, что только сцена - моё спасение! И, конечно же, хотела бы работать в прославленном театре под руководством всемирно-признанного режиссёра... И, в назначенное время, я пришла!
Но…напрасно вы думаете, что дальше будет развиваться этот сюжет по…. известной «дорожке»… Всё было иначе! И неожиданно –даже для прославленного режиссёра!