В церкви установилась мрачная тишина, и я осторожно обнял тебя обеими руками за плечи, уткнулся в твою ключицу и заснул на несколько минут.
Загибая уголки страниц пальцами, я перечитываю все твои письма.
- Здравствуйте. Мне очень приятно с Вами познакомиться. Меня зовут Карл.
Ты поднимаешь на меня взгляд, и на твоем лице появляется самая нежная улыбка. Я поднимаю с земли пару твоих перчаток и передаю тебе в руки, почти что касаясь твоей кожи. Почти.
В неровных строчках можно найти самое сокровенное, о чем я бы никогда не стал тебе писать: о мимолетных, уходящих секундах, каких-то несуразных мыслях, и обещаниях, которые я давал сам себе, чтобы сделать твою и мою жизнь легче в те вечера, когда тебе приходилось садиться в такси и уезжать на другой конец города, оставлять меня одного - без надежды на скорую встречу, номеров, адресов, возможных путеводных нитей, по которым я мог бы тебя найти, если бы ты навсегда исчезла.
Но ты приезжала и на следующий день, и оставалась на выходные - заваривала мятный чай в старом, ржавом от воды из под крана чайнике, садилась на подоконник и докуривала мои сигареты. Перелистывала томики зарубежных поэтов, подшучивала надо мной, когда я застывал в скомканном пространстве, утыкаясь в одну точку, которая находилась у тебя между лопатками на спине.
- Здравствуй. Меня зовут Карл. Мне очень приятно снова тебя видеть.
Ты забывала свои книги на моих полках, уносила мои свитера, но потом обязательно возвращала. Томно смотрела в мои глаза, как говорила - пересчитывала в них капельки света, которые отражались от настольной лампы.
- Они подвижные, я вижу, как они танцуют в твоих глазах, - говорила ты, а потом подходила ближе, почти что касаясь переносицы своими губами, и всматривалась почти что внутрь моего зрачка. Отдалялась на пару сантиметров, и прижималась губами к моим губам, зацепившись тонкими пальцами за воротник моей рубашки.
- Здравствуй, мое имя Карл. Не уезжай сегодня, пожалуйста.
Я не знал, какой жизнью ты живешь вне меня - вне нас. Ты приходила, когда тебе было хорошо, и уходила, когда становилось плохо. Ты прятала от меня любую грусть, утыкалась в мою спину, когда я задавал ненужные вопросы, писала мне стихи, писала о чем-то мне неподвластному - я был или слишком умен, или слишком глуп. Между неделями с тобой и неделями без тебя происходило нечто, названное мною будничным ожиданием - я не знал, когда снова ждать тебя в гости. Или - я не знал, когда снова ждать тебя.. домой?
- Здравствуй. Я бы снова хотел поверить, что ты стучишься в мою дверь.
Самое тяжелое для осознания было отсутствие каких-либо вещей, принадлежавших тебе, это хуже, чем когда люди действительно уходят, и тебе нужно это обязательно вернуть: ее старая рубашка, ее фотографии, ее расческа, оставленная в ванной комнате, пустая баночка духов, чеки из продуктовых магазинов, любимая книга, нелюбимая книга, скомканные стихи на бумажных салфетках - это обычно возвращают, когда люди уходят.
В той самой церкви, где я обнимал тебя за плечи, я был единственным, кого пригласили попрощаться. Я не купил цветов, но оставил между твоих ладоней пачку написанных тобой писем с загнутыми уголками.
Я бы не смог перечитать ни одного.
- Здравствуйте. Меня зову Карл. Я бы хотел, чтобы она снова приехала ко мне на выходные.