Между ребятами стало часто употребляться слово «стиляга». Потом оно широко распространилось и среди взрослых. Стилягами мы называли стильных молодых людей – юношей и девушек. Это была своеобразная примета нашего времени.
Стилягами вначале были юноши, которые носили широкие яркие штаны, мешковатый пиджак, шляпу с широкими полями, носки разнообразных расцветок, яркий галстук, который мы называли «пожар в джунглях». Ярко накрасившаяся девушка с причёской «венчик мира» (волосы завиты вокруг головы и уложены в форме венца) и особенно с узкой юбкой, обтягивающей бёдра, тоже была для нас стилягой.
Сами себя стиляги стилягами не называли, они либо никак не называли себя, либо были «штатниками» (то есть поклонниками моды Соединённых Штатов, увиденной ими в трофейных фильмах). Но вообще-то все барахло, которое они носили, было привезено их отцами из Европы после войны. Вскоре кончилось барахло, и они себя перестали называть штатниками.
У стиляг были популярны зарубежные пластинки с джазовыми композициями и неизвестные нам танцы. Наиболее распространенным, можно сказать, культовым, был танец буги-вуги, который молодые советские солдаты впервые увидели во время встречи на Эльбе с американскими солдатами.
Современный писатель Эдуард Лимонов в своей книге «У нас была великая эпоха» так описывает сложившуюся после войны ситуацию:
На барахолках страны приземлились и пошли по рукам платья, костюмы, пальто для всех полов и возрастов — «трофейное барахло», вывезенное солдатами в вещевых мешках из покорённой Германии... Каталогом и гидом для путешествий по морю кожаных тирольских шорт, румынских, итальянских и венгерских военных пальто и детских берлинских костюмчиков служили американские фильмы... Глядя на голливудских девушек и суровых гангстеров в двубортных костюмах и шляпах, запоминала русская молодёжь модели одежды.
Но вот, в марте 1949 года в журнале «Крокодил» (№7) под рубрикой «Типы, уходящие в прошлое» появился фельетон Д.Г. Беляева «Стиляга». Там описывался вечер в студенческом клубе, где появляется нелепо разодетый «на иностранный манер», тщеславный, невежественный, глуповатый молодой человек, который гордится своим пестрым нарядом и навыками в области иноземных танцев. И все эти навыки, по словам фельетониста, вызывают смех и брезгливую жалость у остальных студентов.
Д.Г. Беляев в своем фельетоне описывает стилягу так:
«В дверях зала показался юноша. Он имел изумительно нелепый вид: спина куртки ярко-оранжевая, а рукава и полы зеленые; таких широченных штанов канареечно горохового цвета я не видел даже в годы знаменитого клёша; ботинки на нем представляли собой хитроумную комбинацию из черного лака и красной замши. Юноша оперся о косяк двери и каким-то на редкость развязным движением закинул правую ногу на левую. Обнаружились носки, которые слепили глаза, до того они были ярки...»
Со временем стиляги стали одеваться по-другому: прежде всего, появились знаменитые узкие брюки-дудочки. Стиляга носил элегантный пиджак с широкими плечами и узкий галстук – «селёдочку», который завязывался на очень тонкий узел. Стиляги где-то доставали ботинки на высокой каучуковой подошве (так называемая «манная каша»). Это считалось очень стильным.
Стиляги часто появлялись на улицах с зонтиком-тросточкой. Они часто надевали свитера «с оленями», как у героев фильмов «Серенада Солнечной Долины» и «Девушка моей мечты». Летом их можно было безошибочно узнать по ярким рубашкам в «гавайском стиле». На голове у некоторых стиляг был взбитый «кок». Со временем все большее число молодых людей перенимало у стиляг манеру одеваться, потому что так, на самом деле, было более элегантно.
В среде стиляг были популярны своеобразные предметы роскоши — трофейные зажигалки и портсигары, американские игральные карты с полуобнажёнными девушками (стиль pin up), редкие в то время авторучки.
В конце 1940-х — в начале 1950-х гг. в среде стиляг пользовался большой популярностью считалась оркестр Гленна Миллера. А песня из кинофильма «Серенада Солнечной Долины» под названием «Поезд на Читтанугу» стала своеобразным гимном стиляг.
У стиляг был свой слэнг, который мы знали, и некоторые слова вошли и в наш лексикон.
Бродвей (или Брод) — как правило, центральная улица города, служившая для стиляг местом встреч. В Москве «Бродвеем» была улица Горького (ныне — Тверская). В Ленинграде — Невский проспект, в Баку — улица Торговая. Свои «Бродвеи» были в каждом городе или даже городском районе. Мы говорили: «прошвырнемся по Броду», имея в виду, что мы будем гулять по нашему местному Броду – улице Салтыкова-Щедрина, которую мы все-таки чаще называли по-старому Кирочной.
Быстро вошли в употребление два слова – чувак и чувиха. Чувак — парень, чувиха — девушка. Хатой мы вслед за стилягами называли свободную от присутствия рподителей квартиру, где можно было устроить вечеринку. Мы знали слово «хилять» (ходить, фланировать), но употребляли его редко.
Других слов, из жаргона стиляг, мы не употребляли никогда, хотя и знали их: – кинуть брэк — пройтись, чтобы «людей посмотреть - себя показать»; звучало, примерно так: «кинуть брэк по Броду». – чуча — песня из фильма «Серенада Солнечной Долины» («Chattanooga Choo-Choo...»)
– совпаршив — отечественные изделия лёгкой промышленности.
– процесс — сексуальный контакт.
Продолжение следует: http://proza.ru/2013/08/11/342