Первые две пары обычно были лекциями. Я с удовольствием занимался математикой, лекции по которой читал и.о. профессора Гавра. Мне, кстати, было тогда очень непонятно, почему надо было писать и.о. Мне это казалось глупым, а для него – обидным.
Профессору Гавре было лет пятьдесят, впрочем, тогда я не мог правильно определять, сколько лет людям такого возраста. Другое дело возраст моих сверстников, – я сразу видел, кто моложе, а кто старше меня. Гавра ходил медленно и степенно, с некоторым усилием. Видно было, что у него болят ноги.
Он обходился без записей и исписывал формулами две большие доски в аудитории, сопровождая это спокойным методичным пояснением. Писать за ним лекции было очень удобно. Иногда он доставал из портфеля исписанные листочки, молча смотрел на них, потом клал их обратно в портфель и продолжал лекцию, как ни в чем ни бывало. Закончив, он победоносно смотрел на нас: «Видите, все получилось!»
Меня всегда привлекада в математике какая-то внутренняя красота, но, правда несколько смущало, что многое нужно было принимать на веру, а доказательств было мало. И упражнения по математике были нехитрыми, – тренировка, приобретение автоматизма.
Потом я узнал, что нам дают очень краткий курс математики, поскольку мы будем простыми инженерами, а им даже того, что дают, много. Вряд ли пригодится. Мне стало обидно.
Продолжение следует: http://proza.ru/2013/08/13/402