ЛИМОННО-ЛАЗУРНЫЙ РОМАН СТРЕКОЗЫ
На этом перекрёстке сталкивались мнения. Сталкиваясь каждый день, они скоро начали узнавать друг друга. «Привет! - подняло однажды шляпу мнение «за». –Пойдём искупаемся?» В синих волнах плавали, болтая ногами, маленькие матрешки. На берегу стрекоза острила с лимонной карамелькой. Свежие огурчики развалились у воды, мечтая засолиться.
Мнение «за» поймало обрывок мысли и, держась за него, вдоволь накаталось на водных лыжах. Мнение «может быть, не знаю» шило купальник из рыбьей чешуи. На надувном матрасе загорала акула.
«Когда же начнутся танцы?» - захныкало мнение «против». Оно взглянуло на пучок солнечных лучей, доходящих до земли, и решило, что это напоминает арфу. Перебегая от одного луча к другому и пощипывая их, мнение «против» заиграло менуэт.Первыми среагировали на планете Угагу. Оттуда на паутинке спустилась телеграмма : «У нас ночь! Играйте колыбельную». Мнение «против» свернуло лопух в рупор граммофона и поставило пластинку с «Вечерней серенадой» Шуберта.
От жаркого солнца лимонная карамелька растаяла. Заметив, что стрекоза освободилась, к ней начал ластиться ветер. «Уж очень Вы, сударь, порывистый, - ответила она. – Мне нравятся более степенные мужчины». Ветер взял себя в руки, и на море установился полный штиль.
Из воды вылез сердитый моллюск и раскатал губу. Она оказалась ковром. На этот ковёр улеглись счастливые ветер и стрекоза и затеяли любовную игру. Но тут зачесались языки у мнений. Они вселились в стрекозу, и та, перестав уделять внимание ветру, занялась спором сама с собой. Раздосадованный ветер воскликнул: «Ну, блин!» А блин тут как тут! Горячий и поджаристый. Правда, при ближайшем рассмотрении выяснилось, что это вовсе и не блин, а просто солнце решило поменять кожу. Уж очень она обгорела.
Тут снова зашевелились на планете Угагу. Следующее послание прилетело самолётиком: «У нас утро! Пусть поют петухи!» «Ку-ка-ре-ку-у-у!» - завопило в стрекозе мнение «за». «Мяу-мяу-мяу!» - возразило мнение «против». А мнение «может быть, не знаю» закричало нараспев : «Ау-у-у!»
Моллюск согнал с ковра стрекозу и ветер и свернул губу. «Уж если вы, сударыня, буйнопомешанная, брошу-ка я вас в воду. Побеситесь там, может, опять волны появятся». В море стрекоза под тяжестью мнений мигом пошла ко дну. Там её уже подкарауливала акула, спрыгнув с надувного матраса. Мнения перепугались и выскочили из стрекозы. Она сразу смогла взлететь.
«Ах, сударь! – обратилась стрекоза к ветру. – Я поняла, что в порывистых мужчинах есть своя прелесть! Можете немного разгуляться». Обрадованный ветер выдохнул полными лёгкими, и стрекозу закружило в свадебном вальсе. А на свадебном столе выстроилась башня из огурчиков, которые успели засолиться. Они приветствовали жениха и невесту солёными шуточками. Вокруг башни водили хороводы маленькие матрёшки.
Верхний в башне огурец доставал до планеты Угагу. Там его заметил младенец и принял за соску. Так начиналась эра колокольчиков. Но это уже другая история.
*********************************************************
Великий философ Н.А.Бердяев красиво писал, что все существа и материальные предметы были когда-то свободными духами, но первородный грех человека омертвил и сковал их. Поэтому своей тяжестью и необходимостью материальный мир мстит человеку. Этот мир стенает и плачет и ждёт своего освобождения, то есть всё самое тяжёлое, мрачное и застывшее мечтает стать лёгким, порхающим и красивым. В сказке «Лимонно-лазурный роман стрекозы» мы попадаем в такой мир – мир, который раскован. Всё абсолютно свободно, и всё может переходить во всё и превращаться во что угодно.
На первый взгляд это – чистая «развлекаловка», чистый эстетизм: море, солнце, музыка, цветы… Но стрекоза – это человеческая душа, лёгкая, беззаботная и порхающая – потому что только что созданная - в раскованном мире, то есть в раю. Разные мнения здесь существуют не для ссор и вражды, а только для наслаждения разнообразием мира, для того, чтобы рассматривать творение с разных сторон под разными углами, таким образом получая цельную богатую и красочную картину. Разные мнения здесь дополняют друг друга, поэтому они мирно сосуществуют, галантно раскланиваются при встречах и прекрасно проводят вместе досуг.
Стрекоза – человеческая душа – должна была вступить в брак с ветром, который во многих философских текстах является символом духа, - чтобы человек вечно жил в сфере прекрасного, лёгкого, воздушного. Пока что среда его обитания – планета – не замкнута, не изолирована, а соединена со всей Вселенной, с другими планетами, может свободно вступать с ними в коммуникационные связи – например, посредством солнечных струн. Но тут мнения обостряются, то есть разные взгляды на мир становятся предметом вражды. Различные учения, теории, политические взгляды и т.п., спорящие друг с другом, вселяются в человеческую душу, нарушают её блаженное состояние, и под их тяжестью стрекоза начинает падать вниз (первородный грех человека), начинает тонуть, захлёбываться в море взглядов. Там её уже подстерегает акула, превратившаяся – тоже как следствие первородного греха – из мирно загорающей в опасную хищницу. Но в этой сказке стрекоза – душа всё же избавляется от зловредных мнений и снова взлетает в высшие сферы. Во Вселенной наступает эра колокольчиков.
ЭРА КОЛОКОЛЬЧИКОВ
На планете Угагу голодный младенец бросал взгляды на огурец. Взгляды разбились, а из осколков выросли колокольчики. Их корзинки срезали и подвесили к солнечным лучам. С Земли примчался молодожён-ветер и завертел солнце. Так был открыт аттракцион «солнце – колесо обозрения».
Билетиками назвали листья, исписанные снами. С ними прилетали со всех концов Галактики. Крокодилы в колокольчиках лили слёзы, чтобы не дать себе засохнуть. Гиппопотамы затоптали в корзинках пол. Жужелицы прожужжали уши соседям по каруселям. Солнце вращалось, колокольчики звенели, Галактика обозревалась.
Утончённые гориллы курили в колокольчиках, помахивая ластами. Ласточки вили на лучах гнёзда, чтобы карусель укачивала птенцов. Одно яйцо свалилось на Землю прямо в гущу мнений. Среди мнений начался полный разброс. Они тоже захотели порезвиться на карусели.
Выводок мнений «за» занял половину колеса. Мнения «против» сели напротив. Дебютировали дебаты, и штормотряска зашатала солнце. Утончённые гориллы с криком закувыркались на землю. Шмякнувшись, они сломали хвосты.
Это увидел дождь и забеспокоился. «Я ведь тоже частенько падаю. Вдруг и я себе что-нибудь сломаю?» И решил удалиться на покой. У жаждущих планет от ужаса глаза полезли на лоб. Положение спасли щедрые головорезы. Они забрались на солнце – колесо обозрения и стали лить золотой дождь. Но переборщили! Вымокшие планеты затрясла золотая лихорадка. Крокодилы вырядились в докторские шапочки и принялись выстукивать недра. Мнение «может быть, не знаю» вселяло сомнения в их компетентности.
Жук-точильщик подточил репутацию щедрых головорезов. От стыда они попрятались в жбан. Младенец на Угагу вырос и захотел вернуть свои взгляды. Он оборвал колокольчики с солнца и сделал из них настойку. Каждый час он закапывал по три капли настойки себе в глаза. Ветер-молодожён перестал вращать солнце и вернулся к жене. Аттракцион «солнце – колесо обозрения» закрылся.
Утончённые гориллы исхудали и испарились. Крокодилы утонули в водопроводе. Щедрые головорезы зарезались, столкнувшись лбами в жбане. Гиппопотамов переработали в тамтамы. Планета Угагу упаковалась в бумагу. Осталась только любовь. Она свернулась калачиком на крыше и заснула.
Солнце – во многих философских учениях символ знания, высшего разума – становится колесом обозрения. Обитатели раскованной Вселенной свободно рассматривают её тайны через свет познания и любви. Для этого света нет ничего закрытого, можно любоваться красотой и многообразием всего творения, в котором бесконечно возникает что-то новое. Любоваться с помощью взглядов младенца – чистых, незамутнённых.
Но тут опять начинается история с «обострением мнений». «Дебютировали дебаты» - пустые словопрения, мелкие дрязги, борьба ложных самолюбий. Во всех начали просыпаться эгоистические интересы и обусловленный ими мелкий страх. Дождь забеспокоился – существа отказались выполнять свою функцию. Тогда на первый план выходит забота об имидже, показное доброделание – щедрые головорезы (показное меценатство, покровительство криминальных структур). Всё развращается :«вымокшие планеты затрясла золотая лихорадка». Жук-точильщик олицетворяет журналистов, они пытаются выступить как санаторы среды. Но такой санации уже недостаточно. Прекрасный раскованный мир исчезает. Но в него была вложена любовь, а любовь исчезнуть не может. В ней сохранился, «записан» образ этого мира, и она пока заснула – этот мир временно погрузился в недетектируемое состояние, как мёртвая царевна, как Спящая красавица. Но когда исчезнут мешающие ему условия, будут изжиты низкие страсти, любовь проснётся и воссоздаст раскованный мир.