История всех Беневоленских – это история российского духовенства. Все были священнослужителями, замуж выходили только за особ духовного звания. Вот и наша бабушка, моя свекровь, Валентина Алексеевна, была поповной.
Вообще-то Беневоленские, исконно русские жители, эту латинскую фамилию приобрели лишь в 60-х годах XIX века, когда по приказу Священного Синода все российское духовенство обязано было именоваться фамилиями, связанными с их профессиональной деятельностью, с религией: Успенские, Покровские, Рождественские, Воскресенские, Вознесенские, Добровольские, Богоявленские, Беневоленские и т.п.
А до середины века Беневоленские именовались просто Снегиревы.
Первым Беневоленским стал Иван (отчество неизвестно; родился в 1820 г., умер в 1913 г.). Он служил дьяконом в селе Нижнур Яранского уезда Вятской губернии. Имя и годы жизни его жены остались нам неизвестны. Детей было четверо: Алексей Иванович (1868 – 1942), Павел Иванович (умер в 1912 г.), Михаил Иванович (годы жизни неизвестны) и Николай Иванович (родился в 1883 г.).
Алексей Иванович, отец нашей бабушки Вали, служил дьяконом в церкви г. Слободского Вятской губернии. У него был свой дом с садом и огородом. Жили зажиточно, все дети получили хорошее образование, закончили гимназии. Жизнь текла размеренно. Служил дьякон Алексей со всем старанием, был весьма уважаемым в городе человеком. Славился своей пышной кудрявой светло-рыжей бородой. Был нрава тихого, незлобивого, любил жену и детей, заботился об их благополучии. Очень любил природу, землю. С удовольствием трудился в саду, в огороде. Даже переселил из леса в огород грибы-боровики.
Любимицей его была старшая дочь Валентина (родилась в 1898 г.), которой отец передал всю свою страсть к родной природе и вкус к работе на земле. Та тоже всю жизнь была страстной огородницей.
Жена Алексея Ивановича, Александра Алексеевна (1874 – 1943 гг.), происходила из рода Дьячковых, также испокон веков служившего православной церкви. Александра Алексеевна и была фактически главой семьи. Сурового склада, строгая, фанатично преданная религии, она держала в страхе весь дом и твердо блюла раз навсегда установленный порядок.
Дети, как и положено в таких семьях, росли скромными и послушными, не пропускали службы в церкви, соблюдали все посты, исполняли все положенные православные обряды.
Самой способной в учебе оказалась Валентина. Ей одинаково легко давались и математика с физикой, и словесность с историей. Частенько приходилось помогать подружкам – тугодумкам. Однажды, когда девушки готовились к выпускному экзамену по математике, и у нее дома собралось несколько девушек, Валя легко и весело всем разъяснила материал, помогла решить задачи. Накануне она сама напряженно занималась, утомление просто должно было наступить. И оно наступило, но в зловещей форме: с Валей случился эпилептический припадок. С хрипом, пеной и потерей сознания. Вскоре он прошел сам собой, после того как открыли окно в сад. И больше такой приступ не повторился ни разу. Забегая вперед, скажу, что в точности такой приступ и тоже единственный раз случился с нашей Ирочкой накануне вступительного экзамена по физике в МГУ. Экзамен она не сдала и в МГУ не поступила. Но об этом потом расскажем.
Но случилась с Валей вещь и более серьезная, можно сказать, драматическая. Она разочаровалась в религии. Постепенно, год от года, ей все больше не нравились проповеди, обряды. Начитавшись великой русской литературы, она уже не могла воспринимать знакомые-перезнакомые религиозные тексты всей душой (как воспринимают их сейчас, в конце XX века). Ей не хотелось повторять жизнь родителей, хотелось чего-то другого, нового, свежего, связанного с активной работой мысли.
Закончив гимназию с серебряной медалью и получив диплом учительницы начальных классов, Валентина Алексеевна уехала работать в какое-то глухое село, оставив разъяренную мать и сочувствующего отца. Мать уже подыскала ей жениха, естественно, из духовных, и вдруг такое непослушание! А когда Александра Алексеевна узнала о замужестве дочери, причем без венчания, она во всеуслышание прокляла свою дочь. Она не признала ее брака с Леонидом Ильичом, не признала родившихся внуков и отказалась их видеть.
Но увидеть мельком внучат все же пришлось. Когда после революции начались гонения на религию и духовенство, это непосредственно коснулось и их. В 20-х годах у Беневоленских отобрали дом, закрыли церковь, лишили всяких гражданских прав, запретили где-либо работать вообще, снимать квартиру.
Мой муж Олег рассказывал, что однажды осенью 1926 года, когда они жили в Котельниче и родители работали в школе, поздним вечером к ним пришла пара стариков. Это были Алексей Иванович и Александра Алексеевна. Оборванные, босые, изможденные до крайности, они попросили у зятя и дочери разрешения пожить у них. Вот тут маленькие Олежек и Майя и просунули свои белые головенки в кухню, где на лавке сидели рядышком бабушка и дедушка. Но детей прогнали. И о чем шел громкий разговор на кухне, они не поняли.
А разговор свелся к тому, что остаться у дочери старикам не позволили. Времена были строгие, общаться со служителями культа, «лишенцами», а тем более давать им кров, было запрещено. Дочь и зять побоялись рисковать работой и благополучием детей, а, может, вспомнили проклятие. И те ушли в ночь, согнутые горем и безысходностью.
До недавнего времени я считала, что старики так и сгинули в неизвестности, но с полгода назад узнала из разговора с двоюродной сестрой Олега Таней(Татьяной Сергеевной Девятаевой, урожденной Беневоленской ), что дедушка и бабушка их стали жить у них, в семье Сергея Алексеевича, сына (1908 – 1968).
До революции родители мечтали, что сыновья Сергей и Анатолий станут со временем священнослужителями. Но революция поломала все планы. К этому времени Сергею уже исполнилось 17 лет, и он устроился работать слесарем на открывшийся механический завод. Был, между прочим, великим мастером по всем слесарно-столярным и токарным делам, как и его отец дьякон.
Сергею дали комнату в бараке. Он познакомился с соседкой по бараку, симпатичной черноволосой бойкой девушкой Агнией (Агнешей). Сам он был высоченным белокурым богатырем. Они стали дружить и … вместе помогать несчастным изгнанникам, которые тайно жили у кого-то из бывших прихожан храма. Поскольку навещать стариков они не имели права, они пробирались к ним по вечерам, причем не вместе, а порознь. Один идет с узелком по одной стороне улицы, другой – по другой. Где-то переходят через улицу, незаметно передают узелок один другому и – дальше дворами-огородами достигали секретного обиталища родителей Сергея. И возвращались так же. И прожили те так 3 года.
В 1929 году Сергей и Агнеша поженились, сыграли свадьбу, даже обвенчались. И помог им в этом дьякон Алексей. Оказывается, у него оставались ключи от всех церковных помещений, в том числе подвальных. И там по ночам, тайно, за короткое время, пока караул перед рассветом покидал это место у храма, отец дьякон совершал обряды крещения детей и иногда венчал. Не знаю, принимал ли участие в обряде кто-либо из священников, но набожные слободчане имели возможность освятить (совершить) столь важные события в своей жизни.
К этому времени Сергей Беневоленский вместе с другом закончил строительство своего нового дома – большого, бревенчатого. Они разделили дом на две половины и зажили семьями.
За 12 лет, до начала войны, Агнеша родила 7 детей. А Алексей Иванович сходил пешком в Москву и принес бумагу, разрешающую им с женой видеться с детьми, жить с ними и прописаться. И они переселились к сыну.
Жили очень трудно, голодно. Работал один Сергей.
22 июня 1941 года один из друзей Сергея играл свадьбу. Молодые расписались в ЗАГСе, тайно повенчались и закатили пир горой. В разгар веселья подъехала машина, вошел милиционер и приказал новоиспеченному мужу следовать за ним: началась война, и он подлежал мобилизации. Все были ошеломлены. Никто толком еще ничего не знал и не понял. «Жди меня, и я вернусь», - сказал жених и ушел. И пропал без вести. Законная жена ждала его всю жизнь и так и осталась одинокой. Даже единой ночи у них не было.
Сергей тоже сразу отправился на фронт. А его семья с родителями осталась в Слободском. Все заботы по дому легли на плечи Агнии. Великая кулинарка, Александра Алексеевна из ничего, из разных сушеных припасов что-то готовила. Но голод все сильнее давал о себе знать, и дети и взрослые начали пухнуть. Больше всех страдала Александра Алексеевна, женщина крупная, тучная. В 1942 году, зимой, умер от голода Алексей Иванович. Положение стало отчаянным.
И тут неожиданно подвернулся счастливый случай. Недалеко от города Слободского обосновалась воинская часть. Командование части дало объявление, что им требуется швея-надомница для пошива солдатских шинелей и офицерской формы. Крой материала, по-видимому, давали. Соседки сказали об этом Агнии Исаковне, и та без колебаний согласилась. Она была готова на все для спасения семьи. К тому же шить умела – жизнь заставила освоить, вплоть до шинелей.
И вот, привезли им крой, и отважная Агния принялась за работу. Дети потом рассказывали, что, похоже, она и спать никогда не ложилась – сидела и строчила день и ночь. Ткнется носом в машинку, покемарит – и опять стучит.
Не знаю, платили ли ей деньги, но вот еду давали. Каждый день привозили котелок солдатского супа и буханку ржаного хлеба. Это было спасение!
С особым нетерпением набросилась на хлеб бабушка. И через несколько дней умерла (от заворота кишок). Это случилось в 1943 году, ровно через год после смерти мужа.
После окончания войны отец, Сергей Алексеевич, вернулся с фронта, и жизнь потекла своим чередом. Родились еще двое детей, в том числе, в 1946 году, последняя дочь, Татьяна Сергеевна.
Умер Сергей в 1968 году от отека легких – следствие сквозного ранения в грудь: пуля прошила легкое и оцарапала сердце. Ему сделали операцию, и он еще воевал после этого.
Многочисленных детей судьба раскидала кого куда. Виктор и самая младшая, Татьяна, оказались в г. Одинцово Московской области. С тетей Агнешей я встречалась. Мы с Олегом были у них в гостях. Незадолго перед тем тетя Агнеша переехала жить к Тане, только что получившей с мужем новую трехкомнатную квартиру. Мне тетя Агнеша понравилась. Сердечная женщина. Сейчас ее уже нет в живых. Она умерла незадолго перед Олегом.
А Татьяна взяла на себя добровольную миссию поддерживать связь со всеми родственниками со всех сторон. Переписывается, перезванивается, ездит в гости и приглашает к себе. Живет она с семьей в подмосковном Одинцове. Звонит, поздравляет со всеми праздниками. Раз в год или чуть реже приезжает навестить. И каждый раз привозит ворох подарков. Они с мужем Василием Девятаевым долгие годы работали на строительстве секретного метро и, приезжая в гости, привозили в виде подарков дефицит – гречку, консервы, хорошие конфеты и т. п.
Встречи с Таней бывают всегда очень радостными. Она такая душевная, непосредственная, рассказывает всегда столько интересного о жизни своей семьи и других родных.
Кроме Валентины и Сергея у Беневоленских было еще двое детей – дочь Антонина и сын Анатолий.
Судьба Антонины была драматичной. Ее муж, Николай Лихачев, за которого она вышла замуж, как и сестра Валентина, без благословения, сильно пил. И бил жену. Работала она учительницей. Так что жизнь ее была омрачена алкоголиком – мужем. Годы ее жизни – 1906 – 1976. Умерла от инфаркта.
Младший брат, Анатолий (1909 – 1932), умер совсем молодым, даже жениться не успел. Олег рассказывал, что был дядя Толя очень симпатичным, кудрявым. Олег любил его больше всех из родных. Тот тоже охотно играл с племянником, делал ему игрушки. В 23 года он умер от какой-то болезни.
Александра Алексеевна Беневоленская в девичестве была Дьячковой. Ее отец был псаломщиком в церкви села Круглыжи Вятской губернии. Жена его, Клавдия Ивановна, умерла в 1932 году.
У Дьячковых было четыре дочери: Александра (в замужестве Беневоленская, 1874 – 1943), Лидия (в замужестве Сырнева, умерла в 1966 г.), Августа (годы жизни и судьба неизвестны) и самая младшая Анфиса (в замужестве Попова, 1900 г. р.).
Тетя Фиса была на два года моложе своей племянницы Валентины, и росли они как сестры. Тетя Фиса тоже всю жизнь проработала учительницей русского языка и литературы в каком-то селе Кировской области. Лет 10 назад об Анфисе Алексеевне был снят документальный телефильм, его несколько раз показывали по Центральному телевидению (передача «Русская речь»). Ей уже было за 80, но она полностью сохранила ясность ума и живость речи. Несколько лет мы с ней переписывались. У нее был прекрасный – изящный и твердый – почерк, и писала она очень интересно, с юмором. Жаль, не догадались сохранить хоть несколько писем.
Умерла тетя Фиса в 1986 году, на 87-м году жизни.
А ее племянница Валентина Алексеевна еще была жива и здорова, в твердой памяти, и умерла в 2000-м году на 103 году жизни. Она похоронила обоих детей (Олег умер в 1992 году от сердечной недостаточности, ему было 68 лет, а Майя – в 1997-м, 72-х лет, от инфаркта). После смерти дочери жила с внуком Владимиром Метелёвым, который был вынужден поместить ее в дом престарелых после того, как она сломала шейку бедра, а он сам серьезно заболел. Через 6 месяцев ее не стало. Вову она так и не простила и больше не захотела видеть.