Первый раз я услышала песни Круга в госпитале. Я лежала с подозрением на аппендицит, в палате со мной лежала отвязная такая деваха. У нее был магнитофон и она слушала эти песни. Она, как потом выяснилось, работала в оперативно-поисковом управлении. Там работают оперА, которые, даже удостоверения с собой не носят.
Через несколько дней я пошла на поправку, аппендицит не подтвердился, оказался банальный гастрит.
И вот мы с этой однопалатницей, Наташа ее звали, болтали по ночам о жизни, о любви и слушали Круга. А было это.... Девяноста восьмой год. Дефолт. Вечно пьяный муж иногда заходил ко мне в госпиталь. А у него трагедия - фирма рушится! Так до сих пор и отпивается. Но уже не от разрушившейся фирмы, а от глупости своей... Но, бывший муж уже он. Слава Богу, жизнь все расставила на свои места. А свято место пусто не бывает!
И вот мы с моим нынешним мужем решили съездить в Тверь. Нынешний муж уж двенадцать лет терпит жену-мента со всеми моими усилениями и прибамбасами...Была бы я мужиком.... Не потерпела бы...
А Тверь, в которой я была, когда мне было лет восемь, дорогА мне потому, что корни у меня тверские.
С папиной стороны - такие конкретные! Он родился в деревне Александрово, под Старицей, пахал на тракторе в войну четырнадцатилетним мальчишкой. Деревня была оккупирована немцами, потом сожгли немцы эту деревню, когда пришел карательный отряд. А так, по папиным рассказам, нормальные были на постое офицеры, научили его даже ругаться по-немецки. Помню, папа, подвыпив, говорил "Ду шайзе менч!" Это означало - ты гавно!
А с маминой стороны бабушка моя родилась в Весьегонском районе. Там поселения тверских карел. Помню, маленькая там была, по-русски не очень они говорили. Какая-то тарабарщина была. Потом я поняла, что это была смесь финского с чем-то им только понятным. Тверские карелы вообще, как мне сказали - люди странные.
Помнится, нашла в доме там кокошник старинный, в Ленинград его привезла. Так сгорел он на даче у нас в Левашово. Хорошо, старинные лапти дома до сих пор висят. Им лет двести. А я их использую как хранилище расчесок около зеркала в прихожей....
И вот решили мы съездить в Тверь. Это я решила. А Сашка согласился. И Не просто съездить, а с шиком! На Сапсане! Номер заранее забронировали. Хорошая маленькая гостиница. Я за границей не видела такого номера! Тут Тверь вырулила.
Облазили в первый день центр Москвы. Да, поехали из Твери на паровозе в столицу. Мне не очень хотелось, но Сашка не был в Москве.
Второй день провели в Осташкове, на берегу Селигера. Вот оттуда вообще не хотелось уезжать. Вода такая прозрачная, рыбки к ногам подплывали, рай какой-то!
А последний день посвятили лазанью по Твери. И первым пунктом было посещение кладбища, навестить Михаила Воробьёва. Михаила Круга.
Кто-то, возможно, прочитав это будет говорить - блатняк, шансон, зона, зэки. Фигня!
Круг - романтик! Он воспевал любовь к матери, дружбу, любовь к женщине. Ну и что, что там зона мелькала в текстах? Да у нас страна - сплошная зона! Он не сидел ни разу, просто вот так вот человеку хотелось петь. А ведь Розенбаум тоже не сидел - врач из приличной еврейской семьи. А ведь тоже пел про зону.
Высоцкий - тоже не сидел, и тоже пел про зону.
Мы в России живем. Тут без зоны никак....
....Мы долго тряслись через весь город на старом ПАЗике, пока не вышли у ворот Дмитрово-Черкасского кладбища. У входа полно цветочниц, я решила купить бордовые розы. Тетенька-цветочница сразу показала мне, куда идти.
Памятник мы увидели сразу. Рядом похоронены знаменитые люди Твери. Мы постояли. Сашка сказал, что даже не понимает, что мы тут.
Это как я всех приезжих вожу на могилу Виктора Цоя на Богословском. Там мои родители рядом. И всегда мимо прохожу, народ постоянно там.
А у могилы Круга мы были вдвоем. Но цветами все уставлено, и только мы отошли, подходят две ребят. Постояли, положили цветы, фотки сделали, ушли.
А я присела покурить на лавочку. Потом еще семья подошла. С цветами.
Потом компания из трех парней....
И я поняла, что все люди их других городов.
Когда вернулись в Тверь, пошли на бульвар Радищева, где бронзовый Круг сидит на скамейке, с гитарой. Рядом лежит шляпа. А напротив трое ребят с татуировками пили водку. Вели себя они очень достойно. Помянули, положили на бронзовую шляпу розу, и пошли дальше.
А вечером мы поехали кататься по Волге на теплоходе. Гроза началась сильнейшая! Но народу на палубе было хорошо. Там и взрослые и дети танцевали под "Жигана-лимона". А я стояла на палубе и ловила руками дождик.
После теплохода мы пошли в гор - сад, там посидели в кафе...
"...Вот и все. Пожелтела листва.
Осень, грустная осень, прости, я жалею,
Что стихами лежат для других все слова,
Как листва в Гор-саду на промокших аллеях.
Вот и все. Пожелтела листва..."
Да, сейчас не осень, но песня была в тему!
А потом опять началась гроза!
Пока добежали до отеля, можно было уже не бежать... Все равно, что искупались в Волге в одежде...
А утром - Сапсан, Питер, работа....
Я не увидела всю матушку-Тверь, но я еще вернусь. Может, уже на совсем, к пенсии. А ведь если бы не песни Круга, я бы Тверь такой прекрасной и не увидела бы....
Спасибо Вам, Михаил Владимирович!
"Милый мой город печали и слез,
Старой России надежная дверь,
Ты засыпаешь под шепот Тверцы и Волги.
Ты засыпаешь под шепот берез,
Спи моя добрая матушка-Тверь,
И до утра еще так далеко так долго....
Пусть этот вечер будет как вечность,
Шум миллионной пусть помолчит,
Вам под часами назначены встречи,
Значит гуляйте мои Тверечи!
Двор Пролетарки,казармы Париж,
Где-то ямщик едет там за углом
Пьяных цыган развозя по домам,
Да с песней!
Что же ты милая девочка спишь,
Сны интересные будут потом,
Едем с цыганами,с ними еще интересней!
Пусть этот вечер будет как вечность,
Шум миллионной пусть помолчит,
Вам под часами назначены встречи,
Значит гуляйте мои Тверечи!
Чавкает тихим прибоем волна,
И Афанасий спускает ладью,
Наши мечты пусть уносит она в дорогу.
Слушай мой город,пока тишина,
Я тебе тысячи песен спою,
И полночный мой тост за тебя,
Ей Богу!
Пусть этот вечер будет как вечность,
Шум миллионной пусть помолчит,
Вам под часами назначены встречи,
Значит гуляйте мои Тверечи!