Первое, что я представляю в этот момент - тебя, в сложном, хлопковом костюме, с галстуком и черными лакированными ботинками. Взрослого, слишком взрослого, за рулем практичного автомобиля, уже не гоночного. Пачка сигарет в руке, ты вдыхаешь едкий дым, немного прищуриваясь на правую сторону лица, смотришь исподлобья, смеешься глазами. Стихи Есенина я любила еще до тебя.
Каким ты был и что с тобою сталось...
Портреты. Ты смеешься. Ты улыбаешься, твой короткий, но цепкий взгляд.
Мимика. Черты. Рисовать тебя. Рисовать твои руки и запястья, рисовать черно-белые тени, рисовать точки в твоих зрачках, это хуже - чем ничего, это лучше, чем бессовестная память.
Мокрый песок, который я достаю пригоршнями из воды, похож на время, он сначала бежит быстро меж моих пальцев, потом замедляется, а после превращается в неоднородную вязкую массу, и то отщепляется большими неровными клочьями, то останавливается совсем, застывает в моей ладони, и снова исчезает, взрывается, когда я опускаю руки в воду. Песок разлетается на миллионы частиц - крохотных песчинок, оставшаяся пыль растворяется. Я резко провожу ладонями по песчаной глади, и в воде поднимаются клубы бархатного песка - вот, что называют ураганом времени, это катастрофа.
- Мы ждем конца, сами того не осознавая. Мы убиваем сами себя.