Черновая версия, отрывок на общий суд! )
2014 год. Ханты-Мансийский автономный округ.
Ноябрь со свойственной ему одному гордыней, огрызался жутким ветром. Тайга уже утонула в белом мареве снега, и потому снегопад казался бесконечным. Стоило ему перестать падать с неба, как ветер срывал его с крон деревьев и яростно бросал в стойкую деревню нефтяников. Александр любовался этой бесноватой природой, сам он был родом с Ессентуков, где столько снега никогда не выпадало. Лицо покраснело от холода, но он продолжал улыбаться чему-то своему. «Надо будет сделать фотографии. Даша будет в восторге!» - подумал он. Воспоминания о любимой приятно согрели изнутри. Полгода они уже не виделись. В этот раз долго начальство согласовывало доставку буровой установки, потом еще несколько недель ушло на сбор установки, мониторинг и уйму бумаги на всевозможные доклады. Но это все суета, он сделает свое дело и вернется к Даше и Кольке.
Александр оглянулся на коллег. Бурение шло по плану, никаких задержек не предвиделось – с командой ему повезло, все как один были профессионалами своего дела. Но что-то с самого утра мучило его. Скреблось где-то на задворках сознания, требуя внимания. Он достал из-за пазухи бумажник, где хранил фотографию Даши с месячным Колькой. Фотография была сделана у него на родине, южное солнце озорно играла на лицах любимых, Дарья улыбалась, а сынишка удивленно смотрел со снимка. Саша снова улыбнулся им в ответ.
- Давление растет!
Крик оператора оборвал мысли Александра. Он моментально очнулся и бросился к буровой. Установка взвизгнула, и, прежде чем Саша успел отдать какую-либо команду, спокойно продолжила бурение.
- Что это было? – спросил он у Андрея Коржова, который и оповестил его.
- Слой какой-то твердый попался. В разведданных ничего такого не было. Но обошлось, слава Богу! Прошли вскользь. Главное, чтобы не повторилось еще раз, на всякий случай медленнее продвижение начну, а то привод сгорит с такими приколами. Черт!
Андрей схватился за поясницу и аккуратно размял спину.
- Старею! – улыбнулся он, - Прихватило спину что-то.
Александр тоже почувствовал ноющую боль в спине. «Наверно, от напряжения. Перепугался за оборудование», - подумал он. Кольнуло сильнее. Андрей вскрикнул от боли и повалился на землю. Саша попытался помочь товарищу, но в глазах резко потемнело и ноги подкосились. «Газ?» - пронеслось в мутнеющем сознании.
Еще двое нефтяников стояло немного в стороне. Когда их товарищи ни с того ни с сего повалились на землю, они среагировали мгновенно: натянув противогазы, они оттащили своих друзей от эпицентра, так и не остановив бурения, и вызвали спасателей.
Уже через полчаса над скважиной был возведен защитный купол. Экспертная группа прибыла к куполу через три часа. Возглавлял группу майор медицины Константин Орлов. Едва они вошли на место происшествия, он приказал установить газоанализаторы: один возле скважины и четыре на равном удалении от нее. К тому же, он счел необходим взять пробу почвы.
Чтобы не терять времени, анализ поступающих данных проводили здесь же. Но на мониторах ничего необычного не выявлялось. Все было в норме. Майор попытался потереть виски, забыв, что на нем был герметичный комбинезон. Он вышел на воздух, приказав позвать его, если что-то измениться в данных, хоть на микрон.
Два бойца вытянулись по струнке, едва заметили его. Караул был выставлен для того, что бы ни один телевизионщик не полез сдуру под купол. А желающие были.
Константин стянул шлем и расстегнул комбинезон, доставая из-за пазухи сигареты. Метрах в двадцати местные полицейские удерживали толпу папарацци.
Орлов глубоко затянулся, придержал ядовитый дым в легких несколько секунд и только потом позволил себе выдохнуть. Странное что-то творится. Есть пострадавшие, есть свидетели происшествия, но нет следов. Еще и больница молчит. Он настойчиво попросил, чтобы с ним вышли на связь, как только проявятся симптомы отравления. Да и отравления ли? Гадать тут бесполезно, может, у них просто одновременно радикулит разыгрался.
Орлов усмехнулся про себя. Как не крути, а пенсия спокойная не получится. Засиделся он в майорах. Ему вспомнилась одна беседа с другом. Друг ему тогда рассказывал о своей знакомой. Психолог она, вроде. Ее взяли работать в полицию. Она ему рассказала, что в скором времени ей дадут лейтенанта. Они тогда еще посмеялись. Интересно, по какому принципу нынче раздают офицерские звания? ЕГЭ, небось, проводят. Ну да это полбеды! Друг тогда сказал ему, что ей дадут сразу майора после рождения ребенка.
Вот тут следует немного задуматься. Получаешь лейтенанта полиции. Беременеешь, как водится, рожаешь и - бац! Ты майор! Константин вновь затянулся. Что ж он лейтенантом не родил? Глядишь, карьера бы быстрее пошла…
Из невеселых раздумий его вывел свет проблесковых маячков на кадилаке. Крупный внедорожник распугал толпу журналистов, которые попробовали его облепить со всех сторон.
«Начинается!» - сплюнул про себя майор. Внедорожник уверенно взял курс на защитный купол. Майор затушил каблуком сигарету и направился встречать дорогих гостей. С водительского места выскочил очень широкий дядя и ловко открыл заднюю дверь. Из нее вышел худощавый мужчина, примерно сорока двух – сорока пяти лет отроду. На нем было пальто, из-под которого выглядывал серый пиджак в тонкую полосочку, бледно-голубая сорочка и, наверно, жутко дорогие туфли.
Поморщившись от яркого солнца, он поправил очки и направился прямо на Орлова.
- Кто здесь старший? – спросил он, едва подошел ближе.
Водитель его был рядом. Видно, он так же был телохранителем. Представиться или поздороваться он не собирался. Но майор на это и не рассчитывал.
- Я, - лениво выдохнул он.
- Представьтесь по форме! Или мне лучше с Вашим начальством поговорить?
- Майор медицины Константин Орлов! – отчеканил майор, зная, чем закончится этот спектакль.
- Итак, майор, сворачивайте вашу пленку и освободите месторождение! – у мужчины в дорогом костюме напряглись скулы, отчего лицо его стало хищным, - Если, конечно, вам не нужны проблемы!
- А с кем я имею честь беседовать? – майор пытался прогадать в голове схему ведения переговоров так, чтобы не вылететь со службы раньше положенного.
- Андреев Олег Валентинович! Заместитель генерального директора «РусьНефть» в центральном регионе!
- Можно Ваш паспорт, Олег Валентинович?
- Что? – замдиректора едва не захлебнулся злобой.
«Вот и спета песенка», - пронеслось в голове у майора. Он услышал шаги за спиной и повернул голову. К нему бежал солдат из караула. В руке у него была рация. «Уже и начальству доложили», - понял Константин.
- Это Вас, товарищ майор! – доложил караульный.
- Простите! – сказал майор вспыльчивому представителю нефтедобывающего гиганта и взял в руки рацию, - Майор Орлов, слушаю!
Он отошел в сторону, чтобы сообщение услышал он один. Услышанному он не сразу поверил.
- Вы уверены? – переспросил он.
- Так точно, Константин. Мы уверены, – протрещало из рации.
Майор вернул рацию солдату, который тут побежал на свой пост. Олег Валентинович демонстративно ждал, не пряча довольной ухмылки на лице.
- Ну что, - спросил он, - Все еще необходим паспорт?
Майор немного растеряно посмотрел на него. Но тут же взял себя в руки.
- Месторождение переходит под юрисдикцию Министерства обороны. Объявляется карантин. Советую Вам покинуть зону, иначе Вы будете арестованы.
Глаза замдиректора округлились до безобразия. Он глотал воздух широко открытым ртом, не в силах выдохнуть. Но, спустя несколько секунд, ему это все же удалось.
- Майор, вы забываетесь! Володя! – обратился он к своему телохранителю, - Выгоните этих безграмотных с нашей территории!
«Володя» полез за пазуху, намереваясь что-то достать. Но караул не подвел.
- Стоять! Руки за голову! – сержант поднял свой АКМ. Его примеру последовал и второй караульный.
Володя не стал испытывать судьбу и подчинился.
- Майор, я отдам Вас под суд! – прошипел мужчина, - Уберите своих солдат!
- На данной территории объявлен карантин, - спокойно ответил Орлов, - Если вы сейчас же не уберетесь, то уже не скоро появитесь на большой земле!
Кадилак сорвался с места, а майор в это время уже связался по особой линии с подполковником Колесниковым.
- Необходимо оцепить район. Никого не подпускать в радиусе двухсот метров к объекту. И, Петрович, мне нужен вертолет. Скоро буду у тебя.
2014 год. Ханты-Мансийск.
Центральная больница. Тот же день.
Жутко ныло в спине. Александр только что поговорил с женой, не посвящая ее в тонкости. Просто сказал, что немного простудился. Не стоит ей сейчас волноваться. Правда, после этого звонка мобильный у него сразу забрали, объяснив это тонкой настройкой анализирующего оборудования.
Он не был против. После укола обезболивающего клонило в сон. Андрей и вовсе сразу уснул. Спину, наконец, отпустило. Может, не стоит так беспокоиться? Врачи-то не переживают, успокаивают…Лишь в глазах у них тревога застыла.
Александра с Андреем поместили в отдельную палату. Почти каждые десять минут забегал врач, проверяя показания приборов и беря кровь на анализ. Дважды их возили в рентгеновский кабинет, сделать снимок позвоночника. Объяснений же пока никаких не давали.
Наконец, сон его сморил. Саша не знал, сколько он проспал. Две минуты или два дня. Проснулся от едва заметного укола в руку. Открыв глаза, он встретился взглядом с врачом.
- Не бойтесь, это всего лишь проверка реакции на антибиотики. Вдруг у Вас аллергия?
Его голос был таким успокаивающим, что Александр поддался и снова провалился в сон. Только в этот раз погружение было слишком резким.
2014 год. Военная база «Сибирь»
У вертолетной площадки, прикрываясь от потока снега, стояла группа медиков в защите первого уровня и двое носилок. Несмотря на метель и запрет полетов в данных условиях, рейс отменить было нельзя. Груз был ценен, а время было потеряно.
Вертолет начал снижение и на базе заиграла боевая тревога. Рядом с площадкой стоял пожарный расчет, на случай, если пилот не справится с посадкой. Но пилот справился. Из грузового отсека вытащили две герметичные капсулы со спящими под глубоким наркозом людьми. Анестезиолог сопротивлялся как мог, отказываясь вводить такую дозу наркоза, ссылаясь на индивидуальность организма и возможность убийства. Но майор Орлов лично явился в больницу за пострадавшими.
Лечащий врач сообщил ему тогда по рации всего одну фразу, вокруг которой все и завертелось: « У них в позвоночнике что-то быстро растет!»
Майор не отрицал факта, что нефтяники могут больше не проснуться. А если будет хоть малейший шанс их спасти, он сделает все возможное.
Второй сюрприз его настиг уже в полете до «Сибири». В скважине, которую бурили пострадавшие, был обнаружен кусок породы, предположительно, метеорит. В то время, как он занимается пострадавшими, вторая группа занимается извлечением метеорита на поверхность. Теперь все работы проводились исключительно в защитных комбинезонах и под грифом «Совершенно секретно».
Пострадавших доставили в бункер, которой находился в глубине территории базы. Бункер имел замкнутую систему воздухообмена, не позволяющую вырваться заражению наружу, если таковое имеется. С другой стороны, все это было организовано слишком поздно. Больные пробыли в обычной больнице более пяти часов. Если серьезно браться за удерживание распространения заражения, необходимо перекрыть город полностью. Каждый житель обязан пройти проверку. А в режиме секретности смогли лишь заблокировать жителей города в чертах этого самого города. Долго такая блокада не продержится.
- Мне нужна картинка! – потребовал майор, едва они пересекли внутренний шлюз бункера.
Постоянно делать снимки позвоночника было бестактной тратой и без того потерянного времени. Нефтяников поместили в горизонтальные трубы, совмещающие в себя и томограф, и рентгеновский аппарат. К тому же, эти трубы позволяли собирать все нужные анализы и вести постоянный мониторинг состояния больного.
На экранах вспыхнули два изображения скелета и внутренних органов пострадавших.
- Дайте увеличение на поясничный отдел! – скомандовал майор.
Теперь на экранах явственно было видно, что в районе поясницы у пострадавших имеется что-то инородное. Нить толщиной в четыре миллиметра и длиной в двенадцать едва заметно шевелилась. Орлов взглянул на последние снимки с больницы. Нить стала немного длиннее. И сейчас были видны едва заметные усики, что тянулись от нити по всей ее длине. Организм не походил не на один из известных видов. Относить его к инопланетным Орлов не торопился, еще не ясно, что это за глыба в скважине.
- Товарищ майор, фиксирую продолжение роста! Что будем делать? Извлекать или продолжить наблюдение?
Константин отошел в сторону и задумался. Если пациенты погибнут при извлечении, нужна официальная версия случившегося, чтобы объяснить инцидент родным и близким. Да и коллегам нефтяников. Слухи уже начали ползти. Полиция докладывает, что местные разошлись во мнениях. Те, что более рационально мыслят, считают, что нефтяники заражены неизвестным вирусом. И потихоньку развивают панические настроения. Вторые говорят, что скважина вела в Преисподнюю. И вырвавшиеся бесы убили этих несчастных, а военные скрывают этот факт. Вреда от обоих течений хватает.
- Майор! – окрикнул его хирург, - Этот…червь своими усиками срастается с нервными окончаниями пострадавших!
- Будем извлекать! – решил Орлов, - Готовьте операционную!
2014 год. Военная база «Сибирь». Спустя шесть часов
Руки майора немного дрожали, отчего сигарета в темноте, словно плясала безобразный танец. Рядом курил хирург. Они молчали. Тишину нарушал лишь воздух, выходящий из легких, когда врачи выдыхали.
У первого пациента нет никого, кроме матери в Петербурге. А второй – человек семейный. Был. Жена, ребенок…
Врач всегда бьется со смертью. Но, к сожалению, не всегда он может ее одолеть. Майор уже не раз бился до конца, спасая пациента, которого костлявая уже тащила за шкирку за собой. И не раз он побеждал. Но не в этот раз.
Пострадавших в сознание не возвращали. Как только выяснилось, что оперировать нужно немедленно, оба пациента были ежеминутно подготовлены. Орлов занялся Александром.
Пациентам вскрыли спины и вручную стали добираться до «червей». Заметить их не оказалось сложно, движение нитей были заметны между позвонками. Но стоило лишь удалить желтую связку, как червь тут же углубился в спинной мозг.
Майор решил рискнуть и полез за ним. Но едва пинцет коснулся червя, пациента затрясло. Майор схватил нить и оперируемый замер, испустив последний вздох. То же самое случилось и со вторым.
Что получили в итоге: два мертвых нефтяника, два мертвых червя, которых хирург назвал «лумбустиниями» - «поясничный червь». Причина смерти нефтяников – токсин, поразивший церебральную систему. Почему нити отмерли, пока что установить не удалось.
Через сорок минут обещали перевезти метеорит, изъятый из скважины. Майор не хотел давать согласия на столь быструю перевозку – погода еще не успокоилась, и, если пилот не справится с управлением и разобьется, зараза разнесется по округе. Но это в том случае, если причиной заражения действительно является эта глыба породы.
К моменту подлета вертолета весь персонал базы был изолирован в бункере. Встречать груз вышел только пожарный расчет и сам Орлов. Нужно было минимизировать возможные жертвы. К всеобщему облегчению, «виртуозный полиглот», как его назвал Бутусов, приземлился без особых проблем, деловито разметая снег в разные стороны.
Метеорит был помещен в бронированный контейнер, наглухо закрытый герметичной крышкой. В таком виде его направили в бункер, предварительно выгнав оттуда персонал. Специалист по изучению метеоритов должен был появиться в течение четырех часов, за это время метеорит проходил спектральный анализ.
Обследование проводилось в том же помещении, где несколько часов назад была роковая операция. На полу еще были видны кровавые пятна, которые в суматохе не оттерли. Майор поморщился: «Стерильность!».
Только когда вертолет совершал посадку, майору удалось узнать, что специалист вызван прямиком из Германии. Орлова это не на шутку рассердило.
- Что, у нас своих ученых не хватает? – ругался он с командиром базы, - Теперь еще и переводчика надо! Какая может быть секретность, если посвящается все больше и больше людей?
- Не переживай ты так, майор! – отмахнулся полковник, - Мне сказали, что по-русски он говорит вполне сносно. Так что, думаю, вы поймете друг друга! Мне другое надоело, - добавил он уже тише, - До вашего появление здесь было спокойнее…
Специалист представился Йоханом. Темно-русый парень выглядел слишком молодо для толкового специалиста, но полковник был прав, произношение его было превосходным, акцент практически не проглядывался.
К работе в лаборатории, кроме Йохана и майора, было допущено еще два человека: вирусолог – пожилой мужчина, посвятивший всю свою жизнь изучению и разработке новых штаммов, и хирург, занимавшийся попыткой извлечения червя из спинного мозга.
Хирург скорее напросился в группу, тут обошлось бы и без него. Специалистов было слишком мало, но ждать, пока начальство отправит с большой земли еще кого-нибудь, не было возможности.
Посмотрев на результаты спектрального анализа, Йохан лишь хмыкнул и добавил:
- Это не метеорит, - он повернулся к остальным членам группы, - Необходимо срезать корку – вы сами все поймете.
Еще два часа ушло на то, чтобы убрать лишнее с метеорита. Теперь четыре человека смотрели через лицевой щиток герметичных комбинезонов на подобие капсулы, имеющей форму идеального шара. Металл, из которой состояла поверхность шара не поддавался анализу. Он не пропускал ни рентгеновские лучи. Инфракрасный диапазон воспринимал его, как тело с температурой поверхности, равной, приблизительно, абсолютному нулю.
По всей площади поверхности шар имел вкрапления, словно из мутного стекла. Стеклом его назвали тоже только из-за внешнего сходства. По прочности оно едва уступало металлу.
Осмотр дал одну очень интересную зацепку – эксперты обнаружили миниатюрную трещину на одной из «стеклянных» камер, причиной которой стало, опять же, возможно, воздействие бура.
Если эта гипотеза верна, значит, в этих камерах и находятся споры или яйца этих червей. Любая гипотеза требует подтверждения. Было решено прожечь лазером одну из камер, оставив в комнате клетку с мышью.
Монтаж лазерной установки занял почти весь следующий день. Хорошо еще, что громоздкое оборудование нашлось на базе. Проблема возникла при пробном пуске: система охлаждения практически не работала, поэтому было решено подавать нагрузку порциями по две-три секунды.
- Можно было просто дрелью, - не выдержал вирусолог, наблюдая за короткими вспышками оборудования.
- Будем ждать – ничего другого не остается, - заключил майор.
Наконец, газоанализатор обнаружил новую составляющую в воздухе, и резку лазером прекратили.
- Похоже, содержимое камер вырвалось на свободу, - Йохан не сводил глаз с показаний мониторов.
Управляя камерами наблюдения, Орлов приблизил изображение клетки с животным. Внешне реакция мыши ничего не выказывала. Она спокойно продолжала бегать по своей клетке. Рентгеновский диапазон тоже не показал каких-либо изменений в составе скелета. Ни позвоночник, ни внутренние органы не подверглись воздействиям чужеродного агента.
- Либо в этой камере ничего не было, - сказал хирург, - Либо оно не влияет на мышей.
- Приматы на базе есть? – спросил майор.
- Да, тут полно народа, - усмехнулся хирург, - А если серьезно, две или три шимпанзе были.
- Доставьте их сюда, проверим, будет ли заметна реакция на них. Мышь, - добавил он, оборачиваясь к мониторам, - На вскрытие. Провести анализ крови и спинного мозга, может, мы что-то упустили.
Спустя полчаса блужданий Машеньки, так звали обезьяну, по помещению с капсулой, Орлов устало потер глаза. Реакции никакой. Обезьяна выражала большой интерес к метеориту, рассматривала его, хваталась, стараясь перевернуть тяжелую конструкцию, но на нее тоже ничего не подействовало.
- Прожечь вторую камеру и продолжить наблюдение, - отдал он приказ Йохану, - Я пойду, посмотрю, что с мышью.
На вскрытие животного хирург пошел вместе с вирусологом, который собирался изучать кровь мыши, в надежде обнаружить зацепку. Когда Константин пришел в лабораторию, оба врача изучали результаты первичного анализа внутренних жидкостей подопытного животного, а сам зверек находился за стеклом в помещении, идентичным тому, где находилась капсула.
- Есть результаты? – на ходу спросил он.
- Пока рано судить, - не оглядываясь на майора, ответил вирусолог, - Полный анализ будет готов самое быстрое через пять часов.
- Понял тебя.
Майор подошел к шкафчику с чистыми комбинезонами, достал один и стал неторопливо натягивать его на себя. Хирург с интересом посмотрел на него.
- Решили сами все проверить? – спросил он.
- Не проверить, скорее, просто посмотреть, - ответил майор, стараясь не обидеть хирурга.
- Я с Вами, если, конечно, Вы не против? Надо ведь похвастаться разделкой!
Орлов подождал, пока хирург влезет в защитный костюм, после чего они вместе зашли в шлюзовую камеру. Тушка животного аккуратно лежала на столе.
- Обезьяну тоже будем вскрывать? – спросил хирург по внутренней связи костюмов.
- Может быть, но не сейчас. Подождем, возможно, для развития червя необходимо некоторое время.
- Смотрите, практически, ювелирная работа! – указал врач на вскрытую тушку, - Позвоночник аккуратно вскрыт, проба спинного мозга взята из трех разных участков: шея, середина и нижняя треть. Внешне отклонений никаких, остается ждать, что покажут анализы.
- В воздухе есть что-нибудь?- спросил Орлов.
- Нет, здесь загрязнение не зарегистрировано, защита не обязательна, - покрутил головой хирург, - Но Семенов, - он указал на стекло, за которым была лаборатория с вирусологом, - Запрещает сюда заходить без костюмов.
- Что поделаешь, безопасность превыше всего!
Майор убедился лишний раз, что в анатомии мыши ничего не изменилось, решил покинуть помещение. После шлюза они отправили костюмы в обработку. Вирусолог тем временем повторно изучал истории болезней первых пострадавших. Услышав шаги вошедших, он оторвался от листов.
- Мне вот интересно стало, - начал задумчиво он, - А что бы произошло, если бы не стали извлекать этих червей? Нет, вы не подумайте, я никого не упрекаю и не сомневаюсь в правильности принятых вами решений, простое любопытство!
- Не знаю, Павел Георгиевич, - устало отмахнулся майор, - Проверять не хочу!
- Да то оно понятно, - сказал вирусолог сам себе.
- Я за кофе, - решился Орлов, - Прихватить кому-нибудь?
На второй день прогресса не наблюдалось. Были готовы анализы мыши, не показавшие ничего нового. Все было в пределах норм. Прорезав вторую камеру на капсуле, Машу снова запустили в герметичную комнату, и она снова стойко боролась там со скукой. Неизвестная взвесь явно присутствовала в комнате с капсулой, но никаким образом не влияла на животных.
В итоге обезьяну провели через шлюз назад в клетку. В соображениях безопасности, клетка ее теперь находилась во второй герметичной комнате, где еще вчера было мертвая тушка лабораторной мыши. Все эксперты сидели в лаборатории и пили кофе.
- Ничего не понимаю, - отхлебнув, сказал Йохан.
- Да, это вам не шаблон, - майор крутил в руках кружку, словно стараясь согреться теплом горячего напитка, - Женя, как там твоя Мария? – обратился он к хирургу.
- Без изменений, все так же здорова. У меня возникает вопрос, а точно ли причиной заражения нефтяников была эта капсула?
- Больше ничего не нашли в той скважине, - ответил Константин, - Я тоже спрашивал своих по этому поводу.
- Я пробовал собрать на пробу данную взвесь, - сказал вирусолог, - Но ничего не вышло. Странно, анализаторы говорят, она в воздухе, а по факту собрать ее невозможно!
- Разберемся…
- Привет моя красавица!
Евгений Соловьев подошел к клетке с шимпанзе. Они были давними друзьями, хоть это была и странная дружба. Мария была довольно смышлена и забавна. Она осталась последняя на базе, и он ее берег от опытов, как мог. Были бы сейчас здесь другие экземпляры, он бы в жизни не позволил запускать свою любимицу в комнату с неизвестным объектом. Страшнее всего для него было ожидание приказа на вскрытие Марии. Благо, его так и не последовало.
Обезьяна потянула руки навстречу своему другу, словно просясь на ручки. Евгений усмехнулся: она при любом удобном случае так делала. Ну как же он мог ей отказать?
Хирург открыл клетку. Шимпанзе тут же бросилась к нему, сбивая врача с ног. Комбинезон был очень неповоротливый, но Соловьев все же устоял на ногах. На шее уже висела Машенька.
Шимпанзе к чему-то принюхалась. Она немного отстранилась от хирурга, посмотрев внимательно на лицевой щиток защитного костюма. Произошедшее дальше Евгений никак себе не мог объяснить. Животное, которое всегда доверяло и по-дружески любило своего хозяина, оскалило зубы в предупреждающем жесте, громко заверещало и ударило лапами по плечам хирурга с такой силой, что он просто выронил ее из рук.
Он немного опешил. И даже испугался, но тут же взял себя в руки. Обезьяна отбежала в дальний угол комнаты и продолжала верещать. Евгений надеялся, что комната звукоизоляционная, иначе точно ему не сберечь своего друга.
- Тише-тише, хорошая! – старался он ее успокоить, - Никто тебя не обидит!
Он сделал осторожный шаг в ее сторону и тут же понял: костюм! Она его просто не узнала в защитном костюме, потому так переживает! Тут же мелькнула и другая мысль, если кто-то увидит, что она так себя странно и возбужденно ведет, майор может решить, что она заражена! Тогда вскрытия не избежать…
От осознания данного факта, хирургу стало тяжело дышать. «Они убьют ее!» - било набатом в голове. Надо, во что бы то ни стало, успокоить шимпанзе. Но как? Она ведь его не узнает, а голос искажен внешними динамиками. Надо было действовать незамедлительно. Он посмотрел на КПК, присоединенный к запястью – в воздухе не было ничего обнаружено. Он глубоко вздохнул, закрыл глаза…и снял шлем.
Семенову удалось выявить причину заражения. Вернее, подтвердить тот факт, что заражение имеет место быть, и причиной ему является именно эта капсула. Внутри «стеклянных» камер находились споры. При повреждении поверхности камеры, они вырывались наружу, но в каждой камере их было ничтожно мало, поэтому оборудование их не фиксировало.
Обнаружил одну из этих спор он во второй прорезанной камере. Эта малютка размером была практически с бактерию и имела поверхность, способную выдержать близкий взрыв ядерного заряда средней мощности. И теперь он демонстрировал свою находку майору и немецкому специалисту.
- Матерь Божья! – Семенов медленно поднялся со своего места, - Тревога!
Впрочем, последнюю фразу он мог не говорить. По ноткам в голосе, по напряженным движениям майор сразу опознал тень беды. Такое осознание слишком часто приходит, когда уже очень поздно и невозможно что-либо исправить. Константин бросился к мониторам, возле которых сейчас стоял Йохан. На мониторе он видел комнату с шимпанзе, сидящую возле человека, лежащего на полу.
Это мог быть только Соловьев, к гадалке не ходи.
- Что с ним? – спросил Орлов.
- Не могу толком разобрать, - признался немец.
Обезьяна закрывала от камеры голову хирурга. Она немного отодвинулась в сторону.
- Да он же без шлема! – первым это заметил вирусолог, - У нас заражение!
Майор уже бежал к шлюзу, остальные бросились следом, но догнали его, когда он уже наполовину был облачен в защиту.
Евгений еще не успел почувствовать боль, как ноги его подкосились. Он не смог удержаться на них и повалился на пол. Шлем выпал из рук и откатился в сторону. В пояснице что-то жгло. И он знал, что именно.
Маша подбежала к шлему и поднесла его к хозяину. Она положила его у изголовья Евгения, словно обо всем догадываясь. Евгений прекрасно понимал, что это означает. Он обречен. Тело все обмякло, самостоятельно подняться он не мог. Тогда Соловьев пополз к стене, чтобы, оперевшись на нее, он смог сесть. Расстояние казалось не большим, но движения хирурга были вялыми, словно он пытался двигаться на большой глубине под водой.
Обезьяна двигалась рядом со своим хозяином и другом. Он вновь держала шлем, в надежде, что он поможет человеку. Как только Евгений дополз до стены, он услышал, как заработал шлюз.
Последнее усилие далось с огромным трудом, стоило Евгению присесть, как вновь заболела поясница. Боль не была постоянной, она шла импульсами. «Словно пульс, - мелькнуло у него в голове, - Я чувствую пульс другого существа внутри себя».
Шлюз раскрылся, и в помещение зашли три человека. Конечно, все были в защите. Они стали стремительно приближаться, и это не ускользнуло от Маши.
Она чувствовала беду, но еще не понимала, откуда исходит это ощущение, поэтому незнакомые люди, стремящиеся к ее другу, были восприняты, как агрессоры.
Шимпанзе встала у них на пути, закрывая собой Евгения. Она оскалила зубы, закричала и ударила шлемом о пол, предупреждая тем самым, что это шлем – теперь оружие.
- Костя, стой! – предупредил Семенов, - Она его защищает.
- От кого? – спросил майор, но движение прекратил.
- От нас. Она думает, что мы делаем ему больно.
- Ну так убеди ее, что это не так!
Обезьяна с громким криком прыгнула вперед и тут же вернулась на свою прежнюю позицию. Люди инстинктивно отшатнулись.
- Соловьев! Убери ее! Мы транквилизаторы с собой не взяли! – крикнул пострадавшему майор.
- Не надо ее усыплять, - ответил хирург.
Голос его был блеклым и с хрипотцой. Боль не отступала и отдавалась вспышками не то что на слова, но и дышать было тяжело.
- Меня вытаскивать отсюда теперь нельзя, - продолжил он, - Лучше вам уйти, только обезболивающее принесите, это просто невозможно! А Маша теперь самый близкий друг, - он попытался улыбнуться.
- Брось эти разговоры, мы вытащим эту штуку из тебя, - начал майор.
- Вытащим? Костя, я не так давно убил человека, пытаясь вытащить эту дрянь, - перебил его Соловьев, - Теперь оно во мне, так что несите обезболивающее и можете наблюдать за развитием, ты же хотел этого, Семенов, а?
- Ну не то чтобы хотел, - начал оправдываться вирусолог.
Он больше ничего не успел сказать, потому что новая вспышка боли вырвала из груди хирурга страшный крик, который подстегнул Машу к новым действиям. Она с силой бросила шлем в группу людей. Ближе всех стоял майор, бросок пришелся ему точно в голову. По лицевому щитку в разные стороны побежали трещины.
- Уходим! – приказал Орлов.
Стоило ему отвернуться, как шимпанзе бросилась ему на спину, обвив руками шею. Майор постарался ее сбросить, но животное схватилось слишком сильно.
Вокруг все что-то кричали, Соловьев пытался успокоить свою подопечную, которая верещала, как умалишенная. Орлов же слышал только свое дыхание и тихий, едва заметный треск, с которым трещины на его щитке увеличивались.
Лицо его было искаженно ужасом от созерцания паутины, что разрасталась с каждой секундой все сильнее.
- Да снимет ее кто-нибудь, наконец?! – не выдержал майор.
Обезьяна упала с его плеч в тот момент, когда он уже смирился с тем, что из этой комнаты ему не выйти. Возле шлюза стоял Йохан с транквилизатором в руке. Майор опустил глаза вниз: возле его ног лежала Маша. Она была жива, просто заснула моментально под действием сильного успокаивающего.
- Майор, быстрее! – подхватил Семенов его под руку, - Защита вот-вот разлетится!
С момента заражения Соловьева прошло семь часов. Больше никто не пострадал. Вирусолог был уверен, что обезьяна не могла сама заразить хирурга. В ней инопланетного организма не было, все тесты это подтвердили. Семенов выдвинул гипотезу, что это произошло случайно. Скорее всего, одна из спор этого червя просто осела на шерсти животного.
Гипотеза была спорной, ведь тогда получается, что спора сама определила человека без защиты, сорвалась с шерсти обезьяны и проникла в организм Соловьева. Проблема в том, что состояние споры – это анабиоз в твердой оболочке. Организм не функционирует до тех пор, пока не окажется в благоприятных условиях для роста и развития. С другой стороны, об этом черве еще ничего не было известно. И классификация на земные типы сделана пока только из-за внешнего сходства, как самого червя, так и споры.
Как бы Соловьев не просил оставить его в сознании, но боль была слишком сильной. Пришлось сделать ему общую анестезию. Для этого соорудили подобие герметичного кокона, в центре которого находилась кушетка с пострадавшим. Все биометрические показатели выводились на мониторы, возле этого кокона.
От операции отказались, хоть это было и не просто. Орлов хотел бороться до конца за жизнь практически незнакомого хирурга. Самое сложное для него сейчас было – это просто наблюдать. Что не скажешь о Семенове. У майора возникло ощущение, что это именно он заразил Соловьева, что в принципе было не возможно, ведь они в момент заражения все были в одной комнате. Вирусолог с плохо скрываемой радостью первооткрывателя следил за всеми изменениями пациента.
Майор запретил использовать рентгеновское излучение, и наблюдение проводилось с помощью ультразвука. Проблем данный запрет не принес, червя была видно слишком хорошо.
Без внешних воздействий и в отсутствии большинства нервных импульсов спящего пациента, червя развивался очень прогрессивно. По мере своего увеличения он срастался с нервными окончаниями по всей длине канала спинного мозга. Медленно, но уверенно он стремился к головному мозгу. Орлов откинул эти мысли, червь только начал развиваться, возможно, он и не будет размером больше, чем карандаш. В конце концов, еще и суток не прошло. Майор, в который раз, удивился храбрости хирурга, с которой он принял свой приговор.
Йохан стоял в стороне и единственный не выражал эмоций. Не по той причине, что ему было все равно на судьбу пострадавшего. Он этого не знал, но у Соловьева могла быть семья, дети. Как и у него. И немец прекрасно понимал, что если не разобраться в природе происходящего, не найти способа борьбы или защиты от заражения – жертвы могут быть куда более большими.
Одно успокаивало, заражение все еще под контролем и за пределы бункера не выходило. Можно было просто спрятать эту капсулу и забыть про нее. Но тяга к неизвестному, насколько бы это не было опасным, всегда пересиливает здравый смысл. Их стало трое. Три человека, капсула с неизвестным содержимым и кокон, как бы это цинично не звучало, с подопытным.
Соловьев очнулся под конец пятых суток наркоза. Лекарство не прекратило поступать, доза снотворного не изменилась, но Евгений просто проснулся и сел на кушетке, окруженный защитный куполом. Он сразу узнал медицинский кокон. Он помнил все, как заразился, и как его погружали в сон. Но даже в самых оптимистичных умозаключениях, он не ожидал когда-либо проснуться. Он машинально коснулся своей поясницы, пытаясь нащупать послеоперационный шов. Но кожа на том месте была ровной.
Ситуацию это не прояснило. Он жив, чувствует себя хорошо, но следов хирургического вмешательства нет. Возможно ли, что паразит сам отмер? Или он все еще внутри?
- Эй! – осознание того, что червь может быть все еще внутри тела, не на шутку напугало хирурга, - Где вы?
Он заметил, как внешняя оболочка кокона шевелится. Кокон состоял из двух оболочек, внешней и внутренней. Пространство между оболочками было заполнено воздухом.
К кушетке подошел майор. На нем не было костюма защиты.
- Ну как наш доктор поживает? – добродушно спросил майор.
Хирург задумался. Обошлось? Не мог же он нарушить устав и инструкции? Без защиты к зараженному подходить категорически запрещено, следовательно, он не заражен!
- Это ты мне скажи, - страх от Евгения так и не уходил.
- Я не могу, - признался Орлов, - В целом, ты в порядке, все показатели отличные, как у космонавта!
- Ты ведь понимаешь, я не это хочу услышать. Эта…штука…еще во мне?
- Да.
Соловьев закрыл лицо руками и лег обратно на кушетку. Боли в спине не было, но стоило майору ответить, как хирург почувствовал, как внутри его позвоночника что-то ползает. Майор молчал, от этого становилось еще страшнее.
- И в нас тоже, - добавил майор тихо.
- Зачем меня привели в сознание? Лучше бы спокойно умер во сне, понимаешь?
- Мы тебя не будили, - покачал головой Орлов,- Если честно, мы сами удивлены не меньше твоего. Ты проснулся сам, несмотря на то, что снотворное продолжает поступать.
Майор указал на капельницу, из которой лекарство по трубочке стекало в вену Соловьева.
- А ты заразился когда?
- Твоя подруга помогла. Трещинки хватило для проникновения. Но есть одна большая странность. Мы случайно поняли, что заражены. Симптомов привычных не было. Ни боли, ни высокой температуры…
- Сколько зараженных на базе?
- Все. Одевайся, расскажу за столом – тебе отъедаться надо.
- Развитие лумбустинии достигло предельной нормы, - объяснял Семенов, - Как ты видишь по снимкам, она тянется от таза до черепа, частично врастая в головной мозг.
- Все же решили лумбустинией называть? Поясничный червь – красиво, даже на снимке! – Соловьев потер основание затылка, - Пять дней, говорите? – он поднял глаза на Семенова, - Быстро же растет этот червячок!
- На самом деле, это не совсем червь, - заговорил Йохан, старательно подбирая слова, - Это дублирующая нервная система. Это и паразитом-то толком назвать нельзя, лумбустиния не потребляет ничего из Вашего…вернее, нашего организма. Болевые ощущения были от раздражения нервных окончаний при слиянии «червя» с носителем, то есть с Вами. В нашем же случае, болевых симптомов не было. Есть предположение, что это мутация. Лумбустиния как-то «считала» код человека, чтобы заражение было комфортнее что ли. Мы эти дни, пока Вы в коконе пролежали, не спали ни часа! И не из-за того, что нервничали уж сильно, а потому что не хотели. Усталости вообще нет! Кроме того, этот организм или нерв, как его тоже можно назвать, выделяет некий фермент, который очистил кровь.
- Не понял, - хирург уставился на немца, - От чего очистил?
- Вы ведь курили, если я не ошибаюсь?
- Да, кстати, хорошо, что напомнил. Сигареты есть у кого-нибудь?
- А Вы хотите?
Хирург прислушался к своим ощущениям. Он пять дней чуть ли не в коме провел, но курить не тянуло. А курил он не меньше тридцати лет.
- Похоже, что нет, - Соловьев уставился в пол и не мог ничего понять, - А что с Машенькой?
- Да Господи! – поднял руки к потолку майор, - В порядке твоя подружка! Мы тебе о чем говорим, на данный момент, от этого червя только польза! Я уже считаю, что зря мы поубивали первых зараженных!
Орлов не находил себе места. Он объяснял себе, что хотел только помочь тем бедолагам, но из-за скудности, а вернее, отсутствия информации по заражению, это не вышло. А стоило просто подождать и ничего не делать. Просто смотреть!
- Рано сокрушаешься, - усмехнулся хирург, - Может, мы еще помрем в страшных муках, пожираемый инопланетный тварью изнутри! Ты не виноват в их смерти, я ведь вместе с тобой оперировал.
На несколько минут в помещении повисла напряженная тишина. Каждый задумался о чем-то своем.
- Что делать будем? – первым нарушил тишину хирург.
- Москва выходила на связь. Мы пока врем, что все под контролем, но они догадываются о нашей недоговоренности. Послезавтра прилетает сам Рыков Антон Васильевич.
- Стоп! – перебил Семенов, - Сам генерал Рыков? Министр обороны?
- Да, он самый решил нас навестить.
- У вас ведь уже есть план, да? – Соловьев сел поудобнее.
- Ну, варианта два. Правильный вариант: мы должны доложить в столицу, что объявлена тревога, база закрыта на карантин. Тогда нас просто выжгут. Ракета прилетит, или бомба упадет. Вопрос легко решается. Вариант второй, неправильный: проводим глобальное заражение.
- Не понял? – Семенов даже привстал со стула, - Как это заражение?
- Просто. Опять же два пути: медленно – заражаем министра, а он в Москве разносит подарки, мы же сидим себе здесь до поры до времени. Или быстро, мы просто взорвем капсулу над столицей. Но тут сложнее, можем не долететь. Собьют по дороге. Да и террористами помрем.
- А в первом случае, мы святыми что ли будем?
- Я – военный человек, по уму, я за ликвидацию базы. А на деле, я уверен, что лумбустиния – это не паразит. Мне кажется, это симбионт. При том, до нельзя полезный. Мы обязаны подарить его миру. Я готов всю ответственность взять на себя. Если что, вы об этом ничего не знали.
- «Саша, это общее дело!» - посмеялся Йохан.
Из уст немца это прозвучало настолько неожиданно, что заговорщики залились веселым и чистым смехом.
479 год после Обретения.
Планета «Лирио», созвездье Льва.
- Макс, что у тебя там?
- Все так же, пусто и одиноко. Может, домой?
- Нет, рано еще. Валерыч уж очень беспокоится.
Капитан Иван Белов даже представил, как Макс сейчас закатил глаза. Новый инженер, Кирилл Валерьевич, сообщил, что через защитный периметр прошли два льва. Взрослые самцы, скорее всего, не выдерживали конкуренции быстро подрастающих щенков и были вынуждены искать пропитания на чужой территории. Это плохо по двум причинам: во-первых, животные эти очень опасны и подчиняются только основным инстинктам хищника. Так как на планете данный вид является самым крупным и по праву доминирующим, присутствие людей им не очень пришлось по нраву. А во-вторых, как они прошли периметр? Иван зло сплюнул на снег. Он делал запрос на прошлой неделе по земным меркам на увеличение штата охраны рудника, но до сих пор ответа не было.
Переход состоялся двадцать лет назад, контур после последнего обмена с Землей был уже заряжен, Иван пытался строить догадки, почему канцелярия Императора тянет с ответом, но разве поймешь все тонкости? Он вырос воином, потому в дела правителей не лез. Да и не понимал. Он поднял руку перед собой, сгибая ее в локте. Нервный импульс был мгновенно обработан, из перчатки бойца выскочило несколько тонких лучиков бледно-голубого цвета, проецируя интерактивную карту. Граница территории львов проходила в нескольких метрах левее. На карте отображался хищник тепловой сигнатурой, двигавшийся параллельным курсом человеку. Правильно, решил Белов, свои владения нужно охранять.
Иван отключил карту, посмотрел вокруг. Снег, в отличие от Земли, здесь был синеватого цвета. Захотелось снять маску, ощутить ветер, глубоко вздохнуть морозного воздуха, но в протоколе ясно сказано, до завершения коррекции атмосферы – нельзя. Он глянул вверх, все верно – «атмосферники» рассекали небо. Шары размером со стандартный футбольный мяч, маячившие в небесах, являлись на самом деле хитроумным компьютером – в течение пятидесяти лет они постепенно меняют состав атмосферы, создавая уютные условия для человека. Но не расходясь с протоколом – выживать местные виды, ровно как и намеренно убивать – запрещено. Использовать летальное оружие разрешено только в экстренных случаях, если что-то угрожает пропускному контуру или колонии. Ни человеку, а Колонии в целом.
Граница владений человека и львов было обозначена столбиками, диаметром в двадцать миллиметров. Эти столбики располагались на дистанции в четыре метра один от другого. Сам прутик имел черный окрас и высотой был полтора метра. Венчали столбики хрустальные сферы, каждая диаметром миллиметров сорок-пятьдесят. Они тускло мерцали фиолетовым цветом, что означало статус периметра «Активен». При правильном расположении всех столбов они замыкались в единый контур, излучающий определенный спектр частот, влияющий на животных отпугивающим образом. Животные предельно ясно понимали, подходить, а тем более пересекать барьер, нельзя. На многих колониях использовали этот метод.
Материальная ограда не всегда помогает, как выяснили поселенцы на планете Алианта, в созвездии Персея. Создания, классифицированные как птицы, имели некоторые интересные свойства, позднее изученные и применимые в военной технике. Они могли на время «терять» физическую оболочку. Не телепортироваться, а становится «бестелесными». Эти самые птицы, оказались разумной формой жизни и атаковали поселение. В тот день впервые и, пока что, единожды люди были вынуждены дать бой аборигенам. Потери понесли колоссальные обе стороны. «Птицы» отступили, так же пройдя через глухую ограду, как и пришли. С того дня на Алианте хранится зыбкий мир, две цивилизации просто игнорируют друг друга.
- У меня ограда не повреждена. Все работает в штатном режиме! – доложил Иван.
Он взобрался на невысокий холмик и присмотрелся. На занесенной снегом поляне отчетливо засияло существо, именуемое львом. Это стандартная реакция, хищник себя обозначил, предупреждая человека, чтобы не совался. Полное название животного – Серебряный лев. Так его назвали поселенцы, впервые увидев снимки, сделанные модулем. Наружные ткани существа содержат серебро в огромных количествах, придавая животному соответствующую окраску. И защиту. Львом назвали условно, на кошачьих зверь походил меньше всего. Сходство придавала лишь грива, состоящая из твердых пластин, которые зверь и складывал в определенном порядке, чтобы от них отразился свет местного светила, преобразуемый в сияние. Голова напоминала наконечник стрелы, отчего пасть зверя, усыпанная частоколом зубов, среди которых выделялись два клыка, казалась узкой. Но это впечатление обманчиво, Иван точно знал, что головой взрослого мужчины зверь бы не подавился.
Лев вырастал до метра в холке, длиной мог быть и все три. Хвоста, привычного земному «собрату» у серебряного не было. Животное не пугало своим внешним видом, хотя и было самое опасное на Лирио.
Изменить климат и состав атмосферы полностью невозможно. К примеру, если кислорода в воздухе менее пяти процентов – изменение запрещено, местные виду могут не выдержать. К тому же, если в процессе обогащения воздуха кислородом флора или фауна начнет вымирать – население колонии эвакуируют и вернут все в исходное состояние.
Планетные модули создали не дураки, так что перед посадкой, модуль собирал всю информации о выбранной планете. Основные критерии: схожая гравитация, содержание кислорода не ниже минимального уровня для обогащения, «скудная» флора и фауна, и главное – наличие родия. Этот металл еще до Обретения высоко ценился и являлся самым ценным на Земле. Вот только использовали его не по назначению. Спустя всего десять лет после Обретения были изучены доселе не открытые свойства родия. Было известно, что родий имеет высокие отражающие свойства. Но применялись они не там. Сперва была создана ловушка – полая трубка из родия, пучок электронов, попавший в нее, выбраться уже не мог – стенки металла отражали не только фотоны света, но и электроны. Из этих трубок собрали барабан, помещенный меж двух мощных магнитов – не вечный двигатель, но КПД был приближен к девяноста восьми процентам. Мощности такого двигатели хватало на длительные космические перелеты, но самого родия в природе было слишком мало – возникла потребность в поиске за пределами Земли.
Сначала искали в ближайших астероидных скоплениях, известных планетах. К выводу пришли быстро, необходимо выбираться за пределы солнечной системы. Погружение человека в анабиоз и долгие полеты отбросили в сторону. Двигатель на родие позволял лететь со скоростью сорок световых. Естественно, человеку, даже в современном симбиозе, таких ускорений не пережить. Было принято решение сконструировать автоматические модули. Модуль покидал атмосферу родной планеты на предельных скоростях, мгновенно набирая дистанцию. «Выстрелы» были прицельными, выбиралась определенная галактика или туманность. Дальше модуль действовал согласно написанным программам.
После нахождения нужной планеты совершалась посадка и трансформация в пропускной контур – своеобразный портал, позволяющий мгновенно переместить между двумя настроенными друг на друга точками предмет или группу предметов, находящимися хоть в разных концах Вселенной.
Заряда энергоконтура хватало только на двадцать семь часов активного перехода, потом портал переходил в пассивный режим «приемо-передатчика», играл роль антенны связи. На зарядку контура для повторного открытия портала уходило от двух до трех лет, в зависимости от содержания водорода в атмосфере планеты, на которой он находился в данный момент. Перед посадкой модуль давал сигнал на Землю, чтобы к открытию «врат» уже все было готово к переходу.
Симбиоз не искоренил романтику среди молодежи, и каждый, получивший свою лумбустинию, имеющую нужные качества, стремился в колонисты. Так что, к открытию портала, несколько тысяч человек готово было перейти в другой, неизвестный мир в поисках приключений.
До возможности выбрать свою судьбу, ребенок должен был вырасти. Все важные и переломные моменты жизни человечества связаны с огромными жертвами. И чем глобальней революция, тем ярче пожар. Обретение не стало исключением из правил, в резервациях кроме точных наук идет обязательный уклон на историю – человек обязан знать, кто он, кем были его предки и какие допускали ошибки. Все жители Империи знали наизусть все события Обретения.
2014 год. Военная база «Сибирь»
- Товарищ генерал, как только мы обнаружим что-нибудь заслуживающее внимание, мы сразу отрапортуем! – Орлов перекрикивал рев вертолета, в которое погрузил свое тело министр обороны.
- Запомните, немедленно и напрямую лично мне все доклады по объекту!
- Так точно!
Вертолет поднялся в серое небо, а майор еще долго стоял и провожал его взглядом. Механизм запущен. Теперь уже нет смысла сомневаться. Единственное, чего боялся Орлов, что, не червь ли ему надиктовал эти мысли про заражение мира? Нет, про преображение мира. Ошибки быть не должно.
63 год после Обретения. Санкт-Петербург.
Седой мужчина сидел в большом кабинете недавно пристроенного здания к Эрмитажу, историческую ценность решили не трогать, а отстроить рядом продолжение дворца. Свет был приглушен, вдоль стены напротив мужчины висело пятнадцать мониторов, на каждом из которых отображался участник видеоконференции.
Все эти люди молчали, ожидая слов Императора.
- Айна, как обстоят дела с резервациями? – наконец, спросил Император, когда убедился, что все его внимательно слушают.
Темнокожая женщина, являющаяся губернатором континента Африка, сверилась с чем-то невидимым другим собеседникам, ответила:
- В настоящий момент, четыре резервации функционируют на полную мощность, пятая будет отстроена к концу этого года.
- Война с пустыней?
- От песка освобождена треть пустыни. Сейчас на отвоеванной территории проводится озеленение.
- Понял Вас. В остальных регионах случаев смерти среди детей не обнаружено?
Когда все губернаторы по очереди ответили, Император вздохнул с облегчением. Пять миллионов! Пять миллионов детей погибло в течение года! И это только официальные данные, на самом деле эта цифра намного больше. Заражение прошло огромной волной, не прошло и двух недель, когда стало ясно, что на всех континентах развивается лумбустиния. Страх населения удалось подавить сокрытием информации, но когда погибли первые дети, начался хаос.
Ученные, зараженные червем, быстро разобрались в причине смертей: лумбустиния, попавшая в тело растет и принимает конечный размер. Достигнув головного мозга, рост червя прекращается, но дети продолжают расти дальше. «Мирный» симбионт воспринимает удлинение позвоночника, как угрозу и попытку уничтожения и вырабатывает токсин, парализующий клетки головного мозга, что приводит к смерти зараженного.
Первыми резервациями стали спортивные стадионы, наглухо изолируемые от окружающей среды. Взрослые там могли находиться только лишь в защитном костюме с замкнутой системой циркуляции воздуха. К моменту, когда во всем мире смогли создать резервации, смертность среди детей пришла к цифре, оговоренной выше.
В резервации ребенок находился с момента рождения и до достижения двадцати пяти лет. После чего он проходил обряд Посвящения – заражения лумбустинией. Естественно, добровольно. В случае отказа человек мог всю жизнь прожить в резервации. Но еще ни один не отказался. Ужасная катастрофа стала частью великого изменения мира. Лумбустиния не была пассивна по отношению к своему носителю.
После спасения оставшихся детей, началась самая глобальная и самая бескровная революция. Были стерты все границы и названия государств. Правители сами сдали свои полномочия, все человечество просто поняло, что Александер Риффер, никому неизвестный мелкий предприниматель из Германии, отныне единый правитель – Император. Симбионт сделал то, что не под силу было человеку – он объединил.
Император Александер объявил заражение началом новой эпохи человечества. И начало это нарекли Обретением, открыв новое летосчисление.