Пролог: http://www.proza.ru/2013/08/14/1691
1
Главный зал трактира был практически пуст – ещё бы, Юная Аландель едва-едва поднялась над горизонтом, бросив в окна золотистые лучи и окрасив багрянцем редкие облака, оставшиеся после ночного дождя: только хозяин (звали которого, как оказалось – Носипыр) стоял за стойкой и протирал столешницу, старательно борясь с зевотой – бессонная ночь явно сказалась, – да пара столов была занята немногочисленным клиентами. Данна спокойно направилась к двери, глубоко погружённая в свои мысли. Наверное, именно поэтому, когда вчерашний козлобородый здоровяк, пошатываясь от выпитого алкоголя и разя на милю вокруг перегаром, закрыл ей дорогу своей немалой тушей, она сначала удивилась – и лишь через миг напряглась, сдвинув брови и приготовившись к неприятностям. Которые, без сомнений, скоро свалятся на голову наглеца – ни сладкая репа, ни купание, ни вино не подняли настроение охотницы, а потерянные часы сна уже сказались, словно посыпав глаза песком и утяжелив веки. Буркнула:
- С дороги, мужик. По-хорошему прошу.
- Не лезь, Олаф! - как-то неуверенно крикнул трактирщик.
- А мне может надо! – верзила качнулся, обрёл равновесие. – А помешаешь мне – ик! – разорю. Ты знаешь, я - ик! - могу.
Верзила мерзко улыбнулся, показав неровные зубы, в упор посмотрел на Данну:
- Что зенки свои поганые – ик! – пялишь, ведьма? Не сглазишь, у меня – ик! – оберег есть, лапа кроличья.
- Уйди.
- А не уйду. Вы, говорят, чтоб единорогов заманивать, только – ик! – с бабами любитесь да девственность храните. Пора тебе – ик... Ох, чёрт бы разобрал эту икоту! Пора бы тебе и настоящего мужика узнать, ик!
- А тебе не пора, Олаф? – и Данна, и здоровяк с удивлением оглянулись на неожиданно появившуюся третью сторону в их разговоре.
- Ромэр, - побледнел пьяница, вмиг протрезвев. – А я это – ик… Я…
- А я сам вижу, что ты. Вали проспись – но сперва скажи спасибо охотнице.
- За что?
- А за то, свиное твоё рыло, что она тебе сразу шею не свернула, а снизошла до разговора.
- Я это… - пробормотал Олаф, не глядя на Данну. – Страсть как – ик! – сожалею. И нижайше прошу прощения. С-спасибо...
- Прочь, - девушка ответила тихо, поморщившись так, будто вляпалась в кучу навоза, и козлобородый неожиданно быстро кинулся к лестнице, вскоре исчезнув на втором этаже.
- Не стоило вмешиваться, - охотница посмотрела в карие глаза нежданного помощника. – Я бы справилась.
- Не сомневаюсь, - отозвался тот. Он был гномом – невероятно широкоплечим, крепким, ростом почти по грудь низкорослой Данне, с заплетёнными в две косы длинными русыми волосами и такой же бородой. – Пожалел идиота, ему руки-ноги ещё пригодятся. Меня, как ты уже слышала, Ромэром кличут.
- Данна.
- Чего мы, Данна, протираем зря башмаки? Уж лучше протирать задницы! Присядем, промочим глотки? Не побрезгуешь обществом скромного гатлена?
- Нет, не побрезгую – обычно брезгуют мной. Но если кампания хорошая, почему бы не выпить? Только сегодня я спешу.
- Что ж, тогда тянуть не будем. Носипыр, старый чёрт! Пива! Того, из Адана, а не мочу, что ты обычно предлагаешь! И раков варёных давай!
Охотница уселась за ближайший стол, новый знакомый устроился напротив. Ей всегда нравились гномы – прямолинейные и несколько грубоватые (как и любые простые, не гнушающиеся тяжёлой работой ребята), они, тем не менее, всегда уверенно держались своих принципов, и, что ещё важнее, не имели никаких предубеждений насчёт охотниц на единорогов. Как сказал один знакомый с ней гатлен: «Ну режешь ты этих коней рогатых, и что? То же делают и обычные мясники – только их жертвы так круто не сопротивляются. Да девственность им хранить не надо!».
- Так ты значит за нашим единорогом? – спросил Ромэр, когда служанка принесла поднос с заказом.
- Ну да, - кивнула Данна, взяв рака и принявшись отрывать ему конечности. – Уж точно не из-за местных достопримечательностей.
- Хе-хех, это верно, - гном налил из глиняного кувшина пиво в оловянные кружки. – Твоё здоровье!
- Твоё здоровье! – охотница, в отличие от собеседника, сделала лишь пару глотков – к пиву она была равнодушна. Возможно, потому что после первой в её жизни пьянки вкус этого напитка ещё сутки не желал покидать рот, до смерти осточертев. – Не ожидала увидеть в этом городишке галена.
- Почему нет? Под этими холмами огромные залежи угля – тут испокон веков рос первобытный лес, пока людишки за какое-то столетие не превратили всё в пашни. А где есть шахты, там есть гномы. Твоё здоровье!
- Твоё здоровье! – девушка вновь отпила чуть-чуть и, разорвав очередного рака пополам, принялась выуживать мясо из панциря. – Эх, закуска знатная, конечно, но пока провозишься…
- Твоя правда. Что другое заказать?
- Да нет, не надо... – Данна на миг задумалась. – Послушай, давай начистоту. Редко кто-то предлагает мне выпить ни с того ни с сего. Я не знаю чего-то?
- Как сказать... – задумался гатлен. – У меня, видишь ли, особое отношение к охотницам – одна из ваших в своё время спасла мне жизнь. Её я так и не отблагодарил нормально…
- Вот в чём дело, - девушка расслабилась, так как ожидала худшего. – А что за охотница?
- Не знаю. Высокая – но так для меня любой человек не маленький. Волосы длинные, цветом как… солома.
- Так это Алиса, Златовласка! Как она спасла тебя?
- Давай не будем об этом? – гном поморщился.
- А я и не настаиваю.
- Вот и договорились. Твоё здоровье!
- Твоё здоровье! – Данна допила из кружки последние глотки. – Послушай, ты ведь знаком с местными кузнецами-оружейниками?
- Обижаешь, я и сам далеко не последний из них. Ещё плеснуть?
- Нет, не стоит. Можешь мне помочь с продажей трофейного оружия? Мечи, арбалеты, кинжалы…
- Почему нет? – пожал плечами Ромэр. – Разберусь со всем до полудня.
- Вот и славно. Идём, покажу товар. Меня ещё ждёт единорог.
- Момент, - гном взял в руки кувшин. – За охотниц!
И вылил себе в рот остатки пива.
2
- Кажется, в этом паршивом городишке вошло в традицию мешать мне … - буркнула Данна, раздражённо посмотрев на трёх стражников, перекрывших ей выход из города. Натянула вожжи, останавливая коня, и нанятая у Носипыра повозка, грохнув по мостовой колёсами, остановилась. – В чём дело? Я сделала что-то противозаконное?
- Ещё нет, - произнёс на диво знакомый голос, и из расположившейся рядом сторожки в сопровождении ещё четырёх гвардейцев вышел высокий мужчина. Луноликий. Одет он был в зелёный кафтан, расшитый золотистыми растительными узорами, на поясе висел изящный короткий меч в кожаных ножнах. Его длинные тёмные, с каштановым отливом, волосы, местами распущенные, местами стянутые в косички, спадали на бледное, почти белое лицо с синими овальными пятнами на скулах и лбу, жёлтые глаза внимательно и немного насмешливо уставились на девушку. – Однако собираешься сделать.
- Ваиль крок, таллен кра! – проворчал Раш, сунув руки под плащ, к кинжалам.
- Спокойно, - шепнула ему охотница. Произнесла, уже значительно громче. – Какая встреча! Впрочем, не скажу, что рада.
- Взаимно, - эльф не сводил с неё взгляд. – Однако, в прошлый раз мы плохо поняли друг друга.
- Ещё бы. Трудно вести беседы с тем, кто с ходу начинает угрожать наёмниками… или какими другими шестёрками, - Данна красноречиво оглядела стражников. Один из них, стоящий ближе всех к охотнице, испуганно шагнул назад, остальные торопливо потупили взоры.
- Повторяю, мы просто не поняли друг друга. Однако, теперь я подготовился, - луноликий сунул руку под полу кафтана, вынул на свет огромный, туго набитый кошель. – Здесь полторы тысячи солидов. Золотом, конечно же.
- За что же мне такая премия?
- За то, что ты сейчас соберёшь вещи и покинешь Трихолмье. Разумеется, пальцем не тронув единорога.
- А может, меня не купить? Может, не позволит уехать профессиональная этика? Этот единорог убил ни в чём неповинную девушку.
- Не смеши меня, ты сама требовала деньги в… прошлый раз. Да и, чёрт подери, кто заплатит больше меня?
- Я заплачу! – все ошеломлённо обернулись на звонкий голос. Девушка, облачённая, несмотря на жару, в серый шерстяной плащ, с наголо выбритой головой, на висках покрытой татуировкой, насмешливо улыбнулась. – Полторы тысячи солидов сейчас, авансом. И ещё тысячу – когда единорог будет у меня. А охотнице не придётся действовать в разрез с… профессиональной этикой.
Эльф, и без того белый, заметно побледнел:
- Именем посадника Трёх Холмов, я запрещаю вам!
- И у тебя есть письменное подтверждение о запрете на охоту? – Данна хмыкнула. – Если нет, прочь с дороги, ушастый. Надо же, я говорю это тебе не в первый раз. Хочется верить, что в последний.
- Как знать, как знать… - луноликий, не глядя ни на кого, стремительно зашагал вглубь города. Стражники неуверенно расступились.
- Удачный поворот, не так ли? – лысая незнакомка сухо рассмеялась. – Вот твой аванс, охотница. Надеюсь на твой профессионализм.
- Да. Я тоже…
3
Данна, усевшись на берегу неглубокого лесного ручья, бросила рядом с собой котомку. Раш, как и Уголёк, вместе с повозкой и конём остались на краю леса, в том месте, где погибла девушка при неудачной попытке горожан убить единорога. Несколько секунд посмотрев бессмысленным взглядом в бегущую прозрачную воду, откинулась назад, растянувшись на тёплом песке. И во что она впуталась, согласившись работать здесь? Вчера вечером странный луноликий показался ей очередным защитником единорогов, но... Но сегодня он появился в сопровождении городских стражников. Это значит, у него есть высокий покровитель? Да и кто та лысая татуированная девица, так легко расстающаяся с деньгами? Всё это нечисто.
Вздохнув, охотница поднялась на ноги, разделась донага. Ласковые лучи двух солнц – садящейся Аландель и встающей Иллины – нежно коснулись кожи. Впрочем, времени загорать не было. Данна аккуратно сложила одежду на траве, рядом поставила сапоги. Расстегнув котомку, достала лёгкое светло-зелёное платье с боковым разрезом на подоле, надела. Привычно присела пару раз, взмахнула руками – одеяние, как всегда, ничуть не стесняло движений. Натянула через голову ремённую перевязь с двумя направленными рукоятями вниз клинками в ножнах, подтянула пряжки. На плечи накинула короткий серо-коричневый плащ-мантель, скрывший под своими складками оружие, шнурок от него закрепила брошью. Достав напоследок небольшой глиняный кувшин, бросила опустевшую котомку к одежде, набрала в сосуд воды из ручья. Вот и всё, донельзя затасканный бардами, но всё равно успешно действующий на единорогов, образ готов – остался лишь небольшой штришок. Усевшись на траву, девушка обхватила руками подогнутые колени. Глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. Единорог, без сомнений, уже почувствовал её энергетику, теперь главное найти внутри спокойствие, не выдать своих намерений – иначе он заметит изменение её ауры, и охотница сама превратится в жертву.
Вдох.
«Я вовсе не в лесу, и ждёт меня совсем не кровь. Вокруг бескрайнее пшеничное поле, освещённое солнцами: шепчутся колосья, наклоняясь под порывами ветерка, а я – центр этого величественного золотого моря, его сердце. Баланс… на грани… между чувствами… Я в поле. Среди пшеницы, как дома. Воздух дрожит от жары, словно подёрнутый рябью, дрожит... как в тот день?».
«Этот день должен был быть идеальным!».
Выдох.
Наполненную шелестом листвы и пением птиц лесную тишину разорвало громкое лошадиное ржание. Данна подняла взгляд – и замерла, вздрогнув. «Он… как тот! Мой первый!». Единорог стоял среди деревьев, совсем рядом – в шести-семи шагах от неё. Значительно крупнее обычного жеребца, с мощной, широкой грудью, тонкими стройными ногами и густой, способной вызвать зависть у любой столичной модницы, золотистой гривой, свисшей с могучей шеи почти до земли, он смотрел на неё живыми чёрными глазами. Точно над которыми на лбу расположился длинный завитой рог, столь же белоснежный, как и покрывающая тело удивительного зверя шерсть. Всё как обычно, если бы не пятно на боку – синее, в форме полумесяца. Такое она видела лишь раз в жизни. Когда охотилась в первый раз.
Девушка собралась, прогнав прочь назойливые воспоминания, роем носящиеся в голове, и, отведя от него взгляд, тихо запела. Слова были эльфийские, и охотница понятия не имела, о чём они, да и не интересовалась этим никогда. Её немного хрипловатый голос для пения не совсем подходил, но без этого был риск потерять установившийся хрупкий контакт. «Тогда, в шестнадцать лет, у меня получалось лучше». Но единорог всё же поверил. Шагнул к ней. И ещё раз, и ещё. Коснулся плеча Данны головой, и она ласково погладила морду животного правой рукой. Левая скользнула под накидку, привычно ухватив тёплую рукоять. Удар!
Заржав, единорог неожиданно быстро для своего размера отскочил – и кинжал даже не поцарапал его шкуру, задев лишь пустое место. Охотница выругалась – похоже, в последний миг она таки выдала себя, аура окрасилась агрессией, спугнув зверя. «А тогда, в первый раз, он не заподозрил ничего, и я не промахнулась. Ещё бы, меня так накачали наркотиками, что эмоций не было вовсе, до самого вечера. Только когда отошла, я плакала до самого утра. Блевала и плакала». Стремительно прыгнув в сторону, перекатилась, чудом избежав удара копытами. Вскочила, двинулась навстречу противнику. Когда до нацеленного в грудь рога осталось совсем чуть-чуть, ушла влево, одновременно сделав выпад. На этот раз она не оплошала, лезвие вошло в горло животного. Разжала пальцы, вставленные в кольца на рукояти, и кинжал, сделанный по принципу ножниц, раскрылся, разрезая мышцы и сосуды. Всё произошло за миг. Огромное тело пронеслось мимо неё, обрызгав алыми каплями, жеребец отчаянно заржал, но не упал. Развернулся.
«Тот тоже умер не сразу. Я била несколько раз и вся была в крови. В жирной, тёплой, скользкой крови. Её вкус был даже во рту». Данна вынула второй клинок – тяжёлый изогнутый тесак. Снова сошлись – она снова ударила, уже с другой стороны, сразу двумя руками. И ещё раз. Единорог вновь развернулся, но теперь остановился на дрожащих ногах, громко и хрипло дыша, посмотрел на неё. Девушка отвела взгляд в сторону. После первой своей охоты она больше никогда не смотрела им в глаза. Никогда. «А тогда… тогда я посмотрела. Этот взгляд... Он понимал, он всё понимал, чёрт возьми! И... удивлялся, только удивлялся – за что?». Единорог упал. Данна осторожно подошла, ступая по пугающе мокрой, тёплой траве босыми ногами, и добила его – зверь, дёрнувшись, заржал в последний раз, и умолк насовсем.
За спиной у неё послышалось негромкое хлопанье в ладоши. Охотница оглянулась.
Глава 5: http://www.proza.ru/2013/11/11/177