Райнер Мария Рильке:
Остров
Северное море
I
Прилив сотрет на берегу следы:
Пейзаж у моря всюду тот же станет,
А остров дремлет, в сторону воды
Не глядя, будто бы островитяне
За дамбой родились во сне; они
Иных миров не знали искони.
Им неохота языком трепать,
Их речи – эпитафии чужому,
Что принесет волна и незнакомо,
И можно только молча созерцать.
Привычка эта с детства им привита,
И по старинке глаз глядит сердито
На все громадное и приносное,
Их одиночеству вовек чужое.
II
На ум приходят лунные пейзажи:
Валы вокруг дворов как кратер круты;
Подстрижены, как сироты в приюте,
Сады на тот же лад - а, может, даже
Неотличимо, бурей, бушевавшей
Весь божий день и жизни угрожавшей.
Сидели дома жители, смотрели
В кривые зеркала, что на комодах
Лежит диковинного в самом деле.
Садился у ворот, бывало, кто-то
Из сыновей с гармонью и уныло
Мелодию чужую исполнял.
Барашки на небе росли: грозила
Природа дамбе, пока сын играл.
***
Нутро нам близко, прочее далёко.
Но сдавлено нутро извне потоком
Чего-то, что не передать словами.
Пространство этот остров временами,
Как малую звезду, не замечает
И молча, как стихия, разрушает.
Не слушая, не видя жизни в нем.
И в одиночестве своем
Погибнуть обречен, во мгле он путь,
Наверно, завершит когда-нибудь,
Как та звезда, что выбилась из плана
Планет и звезд - космического клана.
***
Die Insel
Nordsee
i
Die n;chste Flut verwischt den Weg im Watt,
und alles wird auf allen Seiten gleich;
die kleine Insel drau;en aber hat
die Augen zu; verwirrend kreist der Deich
um ihre Wohner, die in einen Schlaf
geboren werden, drin sie viele Welten
verwechseln, schweigend; denn sie reden selten,
und jeder Satz ist wie ein Epitaph
f;r etwas Angeschwemmtes, Unbekanntes,
das unerkl;rt zu ihnen kommt und bleibt.
Und so ist alles was ihr Blick beschreibt
von Kindheit an: nicht auf sie Angewandtes,
zu Gro;es, R;cksichtsloses, Hergesandtes,
das ihre Einsamkeit noch ;bertreibt.
i
Als l;ge er in einem Krater-Kreise
auf einem Mond: ist jeder Hof umd;mmt,
und drin die G;rten sind auf gleiche Weise
gekleidet und wie Waisen gleich gek;mmt
von jenem Sturm, der sie so rauh erzieht
und tagelang sie bange macht mit Toden.
Dann sitzt man in den H;usern drin und sieht
in schiefen Spiegeln was auf den Kommoden
Seltsames steht. Und einer von den S;hnen
tritt abends vor die T;r und zieht ein T;nen
aus der Harmonika wie Weinen weich;
so h;rte ers in einem fremden Hafen —.
Und drau;en formt sich eines von den Schafen
ganz gro;, fast drohend, auf dem Au;endeich.
i
Nah ist nur Innres; alles andre fern.
Und dieses Innere gedr;ngt und t;glich
mit allem ;berf;llt und ganz uns;glich.
Die Insel ist wie ein zu kleiner Stern
welchen der Raum nicht merkt und stumm zerst;rt
in seinem unbewussten Furchtbarsein,
so dass er, unerhellt und ;berh;rt,
allein
damit dies alles doch ein Ende nehme
dunkel auf einer selbsterfundnen Bahn
versucht zu gehen, blindlings, nicht im Plan
der Wandelsterne, Sonnen und Systeme.
Rainer Maria Rilke
***
Ниже перевод для сравнения, который мне удалось найти. В этом переводе есть красивый образ: островитянам снятся другие миры. Хотя этот образ красив, его нет в оригинале; более того, он противоречит оригиналу: островитяне как раз игнорируют другие миры, они ничего не хотят о них знать. «Барашками» называются перисто-кучевые облака – их как-то не принято по-русски называть «овцами». В оригинале на самом деле есть только одно большое облако-барашек. Есть народная примета, что рост барашков на небе предвещает бурю. Эта та самая буря, которая в конечном итоге сметет этот остров. Поэтому огромный барашек на небе представляется зловещей приметой.
Видимо, это стихотворение можно понимать и шире, и под островом можно понимать замкнутые общины, которые живут своей жизнью и не хотят ничего знать о внешнем мире, но которые этот внешний мир рано или поздно уничтожает из-за денежных или иных кризисов, войн и т.д.
Перевод К.П. Богатырева:
Остров
Северное море
I
Прилив опять затопит все пути,
размоет отмели со всех сторон,
но остров одинокий впереди
не размыкает глаз. Врожденный сон
за дамбой спрятанных островитян
рисует им миров разнообразье...
Здесь редко говорят, и каждой фразе
характер эпитафии придан,
которая посвящена чему-то,
что на берег занесено волной,
что с детства видит житель островной,
не примиряясь с ним ни на минуту,
что чуждо, беспощадно, пресловуто,
и ранит одиночество тоской.
88
II
Здесь обвалован каждый двор, как будто
он в лунный кратер спрятан от воды.
Безлико, словно сироты приюта,
одеты и подстрижены сады
той бурей, что внушает смертный страх,
неделями не уходя на отдых.
А после все сидят в своих домах,
рассматривая вещи на комодах
диковинные в зеркало кривое...
И чей-то сын, не находя покоя,
играет на гармонике в тоске
унывную мелодию чужую...
За дамбою грозит сквозь тьму ночную
овцы огромный контур вдалеке.
III
Все близкое — внутри. Снаружи — даль.
Однако давку в этой тесной яме
нутра никак не выразить словами.
А этот остров в море — не звезда ль
5
пространством позабытая, хотя
она на гибель им обречена?
С предписанного им пути сойдя, она
9
сама торопится концу навстречу,
орбиту выбрав на свой риск и страх.
И вот вслепую, напрямик, впотьмах
идет — от солнц и от планет далече.