…Настроение, когда упавшие на пол перчатки напоминают когтистые лапы иномирных чудовищ, а еще вчера умилявшие цветочки на дешевых занавесках — их зловещие искореженные морды, последнее время все чаще выжигает на мне свои болючие следы, оставляя багровые, плохо заживающие рубцы.
То состояние ума, при котором крик ночной птицы заставляет не блаженно шарить расфокусированным взглядом по великолепному телу теплой темноты в поисках романтично-печального исполнителя, а морщиться от режущих нервы звуков, рожденных всемогущим птичьим горлом, становится моим личным адом, во временные и территориальные границы которого так сложно поверить в тот момент.
Я мечусь по тусклому пространству своего бытия, укушенная собственноручно созданной зловредной мухой, пытаясь хоть на мгновение зацепиться взглядом, слухом, прикосновением за то, что способно сровнять мои торчащие по всему существу колючки. Тщетно.
Я ищу выход из мыслительного лабиринта, так негодяйски поросшего черными ядовитыми джунглями тяжелых впечатлений и выводов. И не нахожу.
Курю одну за другой, напрасно умоляя себя остановиться, пью теплую пластмассовую воду, отпихиваю не узнающую меня кошку, так не вовремя решившую утешить своим присутствием, и выдавливаю, выковыриваю, выживаю из своего дурацкого «я» злые, грязно-коричневые слова, пачкающие белоснежную чистоту бумаги. И эти мои речевые потуги похожи на то, на что и должны быть похожи…
Я сажусь-падаю там, где застала, наконец, телесная немощь, неуклюже роняю тяжелые руки и втыкаю взгляд в пол. На нем опять злодейски скопилась пыль, и это — последняя капля!
Вон! Вон отсюда! Отсюда куда-нибудь Туда, где нет пыли, пластмассы, сигаретного дыма, напрасно любимых кошек с их слишком короткой жизнью, туда, где воздух не сперт миазмами моего мерзкого настроения, туда, где я смогу нашарить в неосвещенных закоулках своего глупого сердца маленького испуганного светлячка надежды на то, что «…и это пройдет».
Я прокопаю к нему тропинку в один след, потяну за лучистое крылышко, пообещаю всерьез воспринимать его слабенький свет и, как всегда, накормлю бледными бутонами своих желаний. А чем же еще?
Лишь бы он жил, этот Светлячок Надежды на Лучшее, лишь бы не покинул прокопченные дырявые стены моего неуютного сердца, лишь бы светил, хоть немножко, хоть иногда…
Вот как сейчас.