Самодельный вареник

 

Летний детский лагерь в Юрмале. Отряды формируются по стоимости путевки. «Крутые» живут в кирпичном доме при бойлере и санузле в номере из двух комнат и шести-восьми коек. Дети менее состоятельных родителей размещаются в деревянном доме типа «барак» в комнате на 15 коек и с удобствами во дворе. Есть отряд москвичей (тут все понятно, гости из «зарубежья») и «англичан» – их под свое крыло собрал преподаватель английского языка, без отрыва от досуга углублявший знания подростков. Эти и жили, и ели отдельно от «латвийской» ребятни.

Овсянку на завтрак «сэры» ели не очень охотно, обед тоже не весь съедали, а вот жареную курицу с рисом на ужин съели хорошо. Удивил один мальчик, спросив меня по-русски:

– А курицу вы из чего делаете?

– Как «из чего»? – удивилась я, решив, что ребенок что-то не так перевел. – Из курицы. Ее в духовке поджарили.

На следующий день, решив добиться лучшей поглощаемости пищи, перед обедом я провела «рекламную кампанию», расхвалив фасолевый суп. Тот же мальчик, повозив в тарелке ложкой, опять удивил:

– Это самодельный суп?

– Что значит «самодельный»? Его повар готовила. А что?

– А мой любимый суп – «Кокоша», – грустно констатировал факт ребенок. – Мама из магазина все готовое приносит.

Я раздала второе и села в сторонке. С обедом дети разобрались быстро, минут за пять, унесли полупустые тарелки на мойку, и помчались в корпус продолжать осваивать английский.

А мне вспомнился такой же летний день моего детства. Накануне было решено, что на обед будут вареники. Бабушка еще засветло сходила на базар, принесла какой-то особый (неразваливающийся!) творог. Дед же, посчитав эту начинку недостойной мужчин, заказал печенку с картошкой, вот и прикручивал к столу мясорубку, чтобы все это смолоть. Мы же, детвора, на сладкое хотели вареников с вишнями и, схватив по кружке, помчались в сад.

Бабушка замесила тесто, и началось священодействие: она разделила огромный комок теста на кучки, скатала из них длинные колбаски, разрезала их на маленькие лепешки, каждую обмакнула в муку и пододвинула лепешки нам. Я с двоюродными братьями и сестрами стояла уже на стреме, у каждого – по скалке. Мы расплющивали лепешки, стараясь, чтобы кружок получился как можно ровнее. Лепили вареники все вместе, старательно защипывая края, причем в один из творожных и печеночных вареников клали щепотку перца, а один вишневый – солили. Делалось это затем, чтобы знать, кому после обеда посуду мыть.

Стол накрывался во дворе, под навесом из виноградных лоз. Первым тарелку получал дед, затем все мужчины по старшинству, дети и женщины. Бабушка восседала во главе стола, но еду себе накладывала всегда последней. Мы уплетали вареники за обе щеки, стараясь из общей миски положить в тарелку именно свой, узнанный по особым приметам, и внимательно наблюдали друг за другом: кому попадется «посудный» вареник? А потом не один вечер хохотали, вспоминая, как у неудачника, пожелавшего сей факт скрыть, текли слезы, и менялся цвет лица от проглоченой дозы перца. А вот тому, кто «находку» обнаруживал сразу, гуртом помогали мыть посуду.

... Видать, старею, – очнулась я от воспоминаний и пошла на мойку выполнять свои трудовые обязанности. Но почему так жалко мальчишку, чей любимый суп – «Кокоша»?
Ольга Мейране
Резекне