ПОСЕЛЕНИЕ НА ДАЧУ
Молодая семья очень оригинально заявила о своем заселении. Было это теплым летним днем. Домик, в котором они поселились, находился в глубине участка, и к нему от калитки вела мощеная дорожка.
Открыв калитку настежь, сожители разместились с закуской и выпивкой прямо на проходе, у самой дороги. Семен был загорелый, без рубашки, вьющиеся каштановые волосы ниспадали ему на плечи. А Светлана была в купальнике. Проходившие мимо дачники поневоле здоровались с ними, но никак не могли взять в толк: к чему такая демонстрация? Новоселы будто хотели подчеркнуть, что они люди без комплексов и для них закон не писан. Потом они доказали это на деле.
После этого никто уже не удивлялся, если встречал их пьяными. Семен часто ночевал на обочине дороги, не дойдя до ночлега. Раз в месяц, в полнолуние, они пьянствовали всю ночь, дрались и кричали, но на это никто не обращал внимания. Тем более, что постоянно на дачах никто не жил, ночевать уезжали домой в город.
Вскоре они переселились в другой домик на той же аллее, через дорогу от пенсионера Петра Ивановича Друнова. К этому времени Семена сократили на работе. Жить молодой семье стало не на что. Но они не горевали. Собирали, где могли, металлолом и на сданные деньги покупали еду и вино.
К ним подселился приятель Вовка, ушедший из семьи из-за того, что она не терпела его пьянства. На всех дачных участках как по команде исчезли металлические лестницы-стремянки и раскладушки. Потом Вовка с Семеном вооружались сапами, у Петра Ивановича одолжили трезубый рыхлитель и до глубокой осени прощупывали пустыри. Что интересно, металла, брошенного в советское время, оказалось немало. Иногда попадались целые агрегаты от автомобилей и тракторов.
Пока мужчины добывали металл, Светлана готовила нехитрую еду. Летом пылала сложенная в сторонке кирпичная печь. Зимой топилась вделанная в стену плита. Нагруженные металлом мужчины прямиком отправлялись на пункт приема и возвращались отоваренными. Обедали, выпивали и валились спать. Вечером повторяли, долго беседовали и снова укладывались, не раздеваясь. Постелью им служили выброшенные на помойку старые диваны и куски поролона. Одежда на них блестела от грязи и машинного масла. Руки были черны и мозолисты. Люди все еще добывали себе еду своим трудом.