Они проснулись утром словно в другом измирении, умытые солнечными лучами и нежностью, улыбаясь. Его мансарда была погружена в страшный творческий беспорядок, жесткая постель, тишина, но там царил покой. Источник, исходивший от Анри, поил собой все вокруг. Ей нравилось его тело, немного аскетичное, широкие плечи, узкие бедра. Ей нравилась его улыбка и то, как он рисовал. Не заметив, как это произошло Лу провела у него несколько дней, позабыв о делах и ждавших ее людях. Она бродила по мансарде словно в дымке, наливала чай, читала, откинувшись на кресле-качалке возле окна и любуясь крышами домов. Они часами сидели напротив друг друга за столом. Им было о чем помолчать и хотя они говорили, но эта тишина была так искренна, так красноречива, в ней было все самое главное, все самое ценное. Тишина двух сигарет, двух взглядов, двух слившихся в объятии тел. Лу вглядывалась в него, пытаясь понять, кто он. У него было очень живое лицо, его глаза выражали тонкие оттенки чувств, которым нет речевых описаний. Да, в этом и был смысл всего. То, о чем они говорили или молчали не имело терминологии. Им приходилось постоянно сочинять метафоры или рисовать словесные схемы, чтобы объясниться.
На третий день, когда кончилась вся еда и она позировала ему обнаженной в квартире раздался звук открывшейся двери и шорох шагов.
- Кто это? – спросила Лу.
- Наверное, Матильда, - равнодушно ответил Анри.
- Ну, конечно же, Матильда! – раздался за спиной женский голос, - привет, Анри, я принесла тебе сыр и яйца, - смотрю у тебя новый источник вдохновения, она подошла к нему, обняла за плечи и поцеловала.
Это была молодая красивая женщина с каштановыми вьющимися волосами, Лу мучительно пыталась понять, кто она и что их связывает, ее прожгла волна ревности.
- Матильда, это Лу – моя новая муза, сказал Анри, - ну что, пойдемте ужинать?
- Что-то я загостилась, на самом деле меня уже давно ждут, пойду-ка я оденусь, - сказала Лу и побежала в комнату.
Анри вошел к ней, когда она одевалась, такой непринужденный, по-детски любопытный.
- Ты что это вдруг? Куда собралась?
- Ты не говорил мне, что живешь не один.
- Нет, я живу один. А Матильда.. она просто заботится обо мне, заходит иногда, приносит еду, прибирает, да и к тому же.. она лесбиянка, так что это мне следует ревновать, а не тебе, - сказал он, держа ее за руку.
- С чего ты взял, что я ревную?
- Ну это же заметно, но мне это приятно.. Мне приятно, когда ты ревнуешь, хотя обычно я это ненавижу. А когда я смогу тебя приревновать?
- А знаешь что! Хватит сидеть дома! Пойдемте-ка все втроем в «Вендетту», там поводы для ревности найдутся у всех.
Матильда была на кухне, она варила кофе и жарила яичницу с сыром, Анри задумчиво закурил, а Лу возбужденно начала рассказывать о том, какие вечеринки бывают в «Вендетте» и как весело проводит время творческая братия Парижа.
- И все-таки, Анри! Как тебе удалось пропустить это заведение?
- Ты знаешь, я никогда сам ничего не ищу, если ко мне приходят люди, я рад им, если меня зовут куда-то, я с удовольствием иду.
Матильда была немного полновата и очень добродушна, она не была похожа на лесбиянку, особенно ее выдавало то, как она заботилась об Анри, как хлопотала по кухне. Ее уверенные, энергичные движения не давали усомниться в том, кто здесь хозяйка. Лу не знала, кому верить. А вдруг это розыгрыш?
Матильда заговорила:
- Анри иногда сам устраивает вечеринки, вернее, конечно же, устраиваю все я, но гости приходят к нему. Какие-то художники, натурщицы, фотографы.
- Кажется, я что-то начинаю понимать.. О боже! Я почти уверена, что так и есть, просто я все больше общаюсь с поэтами и поэтому сразу не подумала..
- О чем? Что понимать? – оживился Анри.
- Ты же и есть тот самый русский… Я давно слышала, что один русский художник устраивает у себя тусовки. Твоя фамилия Нестеров. Я угадала?
- Да я оказывается знаменит в некоторых кругах. Я русский, но родился в Лондоне, мои родители эмигрировали после революции. Так интересно, что обо мне говорят. Что-нибудь слышала?
- Ну.. я слышала мало. Там что-то касалось того, что к тебе очень трудно попасть и эти вечеринки считаются очень престижными. Кто-то говорил, что там можно встретить самых красивых натурщиц и что-то про наряды, я уже не помню.
- Да, мы совмещаем вечера с показами, одна знакомая портниха дает девушкам свои наряды. Мы предоставляем художникам возможность познакомиться со своими будущими моделями.
- И что все это происходит здесь?
- Нет, конечно! Мы собираемся в ресторане «Бурбон», знаешь о таком?
- Что-то слышала, но никогда не бывала. Расскажите же мне, как проходят ваши вечеринки?!– попросила Лу.
- Все началось с того, что однажды Матильда привела ко мне Эрика.
- Эрик.. Эрик. Это такой бородатый еврей?
- Нет же! Это Эрик Летний, а я дружу с Эриком Зимним. Ты что не помнишь, как они чуть не перессорились из-за того, что у них одинаковые имена и одинаково неблагозвучные фамилии и в итоге договорились, что их будут называть по сезонам рождения.
- Нет, я не слышала эту историю. Как интересно!
Увлекшись перебором общих знакомых и обсуждением их особенностей, они просидели еще около часу. Смеясь, пересказывали случаи из биографии и делились последними новостями. Выяснилось, что Анри Нестеров – человек, которого Иза боится больше всего на свете, потому что рискует потерять свою клиентуру, если ему удастся открыть какое-нибудь заведение. Его вечеринки, которые он начал собирать в период, когда Лу томилась своими любовными страстями, тут же вызвали огромный ажиотаж.
- Я решил сделать так, - говорил он, - пусть каждый как-нибудь себя проявит. Мне очень не хотелось организовывать банальную пьянку.
- Мы тоже устраивали вечер примирения аристократии и богемы, где выступали певцы, поэты и музыканты.
- Да, я слышал про этот вечер, но понимаешь, людей должно что-то объединять. Иза и Бернардо пытаются создать тусовку искусственным образом, просто собрав абсолютно разных людей в одном помещении. Мне еще в Лондоне было тошно от этих вечеров, где неплохие ребята так и норовили подраться, прикрываясь высокими идеалами. Морды разбивались из-за этюдов Шопена и картин Пикассо. Как сейчас помню потасовку двух знатоков классической музыки: «Что гениальнее симфония Шумана или концерт Мендельсона?»
- Вот молодцы, ребята! Это действительно поводы, а мы все из-за любви, из-за ревности, -
добавила Матильда.
Они засмеялись
- Ну не знаю, у нас, конечно, бывают и ссоры и драки, но в целом атмосфера мне нравится. Просто я люблю, когда вокруг много мужчин. – добавила Лу
- Чем же тебе не угодили женщины? - поинтересовалась Матильда.
- Не знаю.. Я плохо схожусь с женщинами, может быть, потому что те качества, которые позволяют мне привлекать мужчин, отталкивают от меня женщин. Каждая видит во мне прежде всего соперницу и уже потом человека.
- Просто ты мало общалась с бисексуалками, у нас такого не бывает. Мы умеем ценить красоту друг в друге и наслаждаться обаянием и сексуальностью, не ожидая подвоха.
- У меня недавно сестра отбила любимого мужчину, как можно теперь доверять женщинам.
- Давайте вы потом наедине обсудите свои душевные травмы, а сейчас я продолжу про вечеринки, или я займусь своими делами.
- Ах, извини Анри, но мне тоже нравится, когда ты ревнуешь, - кокетливо заметила Лу и они рассмеялись.
- Так вот, я решил создать ситуацию таким образом, чтобы изначально пресечь возникновение подобных конфликтов, ведь все они идут от эгоизма. А творческие люди крайне эгоцентричны. Каждый вечер посвящен какому-то одному стилю в искусстве. Первый вечер мы посвятили импрессионизму, Матильда занялась организацией выставки.
- Да, я сказала Эрику, чтобы он сообщил всем нашим импрессионистам, что они могут выставить свои картины на вечеринке.
- Моя знакомая модельер подобрала натурщицам соответствующие наряды, пианисты играли произведения Равеля и Дебюсси. В общем, создалась потрясающая атмосфера, как жалко, что ты всего этого не видела, Лу!
- Ему удалось найти приманку, которой никогда не было и не может быть в «Вендетте». – загадочно и восхищенно проговорила Матильда
- Что же это? – заинтересовалась Лу.
- Элитарность!
- Точно! «Вендетта» - это заведение для всех, кто умеет водить кисточкой по бумаге и сложить пару строчек в рифму. Но как же на все это отреагировала Иза? У нее был удар, наверное?
- Мы не видели лица Изы, - Анри и Матильда засмеялись, - но мне рассказывали, что она была в бешенстве.
- А что по поводу появления Анри в «Вендетте»?
- Честно говоря, я опасаюсь, что мне банально подмешают в бокал яд, ну или слабительное как минимум.
Лу смеялась не только над шуткой, но и от красоты интриги. У нее начинается роман с известным художником, которого обожает вся ее тусовка. Какой тут может быть Марк? Вечно голодный с претензиями на гениальность и постоянной жаждой поклонения. Она уже внутренне праздновала триумф, предвкушая свое появление в «Вендетте» в обществе Анри.
Лу закурила и отошла к проигрывателю, чтобы поставить пластинку. Она думала, что Анри о чем-то болтает с Матильдой и решила тайком понаблюдать за ними, но вдруг увидела, что это он смотрит на нее и этот взгляд был таким восхищенным, что у нее тут же прошла вся ревность к Матильде.
- Знаете, что наша встреча однозначно не случайна! И моя роль может оказаться довольно значительной. Нам необходимо появиться в «Вендетте» всем вместе, но сперва я должна выяснить всю информацию из первых рук, пока никто не знает, что мы знакомы. Ты ведь хочешь узнать, что говорят о тебе за спиной, Анри? Я сейчас занимаюсь созданием театра и мне подумалось, что можно было бы использовать это помещение и для организации вечеринок.
Предложение Лу было воспринято с восторгом. Они принялись с упоением обсуждать совместные перспективы. Потом Анри предложил куда-нибудь выбраться и посидеть.
- Я бы хотела, но в таком виде нет… мне надо переодеться, - заявила Матильда.
- Да, точно мне бы тоже не помешало.
- Вы можете поискать что-нибудь в моих шкафах, у меня полно женской одежды, - пренебрежительно бросил Анри.
- Да, правда? – удивилась Лу, - и откуда же у тебя она? Какая-нибудь жена или любовница забыла?
- Да нет же.. Натурщицы приносят, оставляют. – ухмыльнулся он.
- Обычно мужчина раздевает женщину, чтобы заняться с ней любовью, а Анри это делает ради одежды, - добавила Матильда.
- На самом деле, это обязательное условие: каждая натурщица должна принести мне что-то из одежды. Потому что я никогда не знаю, в каком образе мне захочется рисовать женщину. Так что теперь и за тобой должок, Лу.
- Ну мы пойдем рыться в шкафу, а ты пока придумай куда мы пойдем.- Матильда утащила Лу в соседнюю со спальней комнату, это была маленькая, неуютная гардеробная, с огромным шкафом и пыльным зеркалом. – Матильда по хозяйски раскрыла дверцы шкафа. Он был весь завален разнообразными кофточками, шарфиками, платьями, юбками разных размеров, фасонов и цветов. Лу замерла от удовольствия. Она обожала перевоплощаться.
- Так как Анри все равно все это не носит, я частенько что-нибудь одалживаю, - доверительно призналась Матильда и они обе нырнули в шкаф. Матильда с большой заботой и вниманием подбирала ей одежду. Лу даже стало стыдно за то, что она приревновала к ней Анри. Ее уверенные прикосновения действовали успокаивающе.
- Мне кажется, Анри от тебя без ума! Я так надеюсь, что наконец кто-нибудь его полюбит, а то все эти бесконечные натурщицы… им ведь кроме секса ничего не нужно.
Матильда состряпала ей наряд из просторной цветной блузки и элегантной черной юбки с поясом под грудью. Пока Лу возилась с прической, пытаясь заколоть ее красным цветком, сама Матильда облачилась в желтое платье и белую шаль.
Вот так Лу обрела одновременно любимого мужчину и лучшую подругу. Этим и последующими вечерами они ходили веселиться по кафе и клубам, Лу практически поселилась у Анри. Они с Матильдой готовили вместе и убирали, пока он занимался своими делами или рисовал.