3. Настя в опасности
Утром, как всегда, Настя пошла хлопотать по хозяйству. Всё спорилось в её руках. Ох, как же горяча была у неё сегодня ночь с Иваном! Вспомнив её, Настя даже прослезилась. Управившись с делами, вернулась с ведром молока в дом, да в сенцах приостановилась. Дверь в горницу была закрыта неплотно, так что явственно слышались голоса свёкра (так она уже про себя называла Афанасия Никитича) и Ивана, а голоса «свекрови» слышно пока не было. «Значит, не встала ещё. А, может, и прихворнула опять», - с тревогой подумала Настя. Она прислушалась.
- Собирайся, Ваня, завтра на ярмарку в город поедем. Приодеть тебя надо. Да и оженить потом.
- И на ком же, батя?
- На ком, на ком? Кого сам выберешь. А, может, и укажу. Видно будет.
- А вы с маманей не будете против, если я Настю выберу?
- Настю? Она же молода для тебя! Тебе поопытнее да потолковее бы – чтоб держала тебя, спиваться не давала.
- Я не могу жениться на другой, батя.
- Как так не можешь, почему это?
- У нас с Настёной внучек для вас уже готов.
При этих словах Афанасий Никитич схватил табурет да изо всей силы по столу ударил. Стол цел – табурет на части. Настя вздрогнула и вся сжалась от нехорошего предчувствия.
- Допился, значит! Девку подзаборную обрюхатил. Другую не мог?
- Другая не нужна мне, батя. Мы с Настей любим друг друга.
- Теперь слухай сюда, полюбовничек! Настьку завтра же выгоню, а для тебя сватов зашлю. Есть у меня девка на примете, на два года моложе, тоже засиделась. Вот её и возьмёшь.
- Никого, кроме Насти, не возьму! – И, разъярённый, выскочил во двор. Настя едва успела отскочить и спрятаться за старой одеждой, висевшей на стене.
- Отец! Да ты, никак, выпил спозаранку! – в горницу вплыла Пелагея Ивановна.
- Выпьешь тут! И без выпивки пьян!
- Как это?! – удивилась жена.
- А вот слушай, как! – И он поведал ей о том, что натворил их сын.
- А чего-то ты его всё поливаешь? Мужику что? Это девке о чести своей думать полагается и себя блюсти. Змею мы пригрели с тобой, отец. Ну, да не беда. Изведём мы её плод! - И она стала говорить о том, каким снадобьем надо поить Настю, чтобы не смогла она родить. – Скинет прежде времени – и всё!
- Э-э, да ты, мать, так и девку потравить можешь! Отвечать придётся.
- Ничего с ней не сделается, оклемается! А ты сразу – выгонять! Слышала я, как ты Ваньке грозился. Да где мы себе такую служанку найдём? Сейчас девки похлеще её будут. А она не кому-нибудь, она твоему сыну дала. Так что ты помозгуй хорошенько.
- Да-а, ты, пожалуй, права, горячиться не стоит. Ну, тогда действуй, да поаккуратнее. Приблизь её: там чайку попить, там угару напусти, а её потом отпаивай.
- Не учи, отец! Сама знаю, что делать. А Иван-то пусть потешится пока. Зачем игрушку-то у сына единственного отнимать? Глядишь, и пить поменьше будет. Сам знаешь, ему всё быстро надоедает. Не будет дитяти – и отступится он от неё.
- Ну, ладно, жена, будь по-твоему. Пойду, вздремну ещё часок, что-то у меня от всего от этого голова разболелась.
- А я к соседке схожу, медку прикуплю. У неё мёду нынче много. С медком-то питьё ей сладким покажется, мёд хорошо горечь отбивает.
И она, кряхтя, стала собираться.
- Ишь, что удумали! – шептала она, - да не бывать этому!