предыдущее http://www.proza.ru/2013/08/26/2023
***
Ирина возвращалась из школы, когда город уже погрузился в сумерки. Сегодня она задержалась с девочками на очередной репетиции. Дима дежурил, и она шла домой в одиночестве. Промозглый ветер задувал полы пальто, и было как-то неуютно. Подворотни пугающе зияли чернотой. Где-то рядом залаяли собаки, Ира вздрогнула. На улице почти не было прохожих, фонари горели через один. Ирина поежилась.
Она только что свернула к дому, её осветили фары остановившегося автомобиля. Послышались быстрые шаги. Ирина тоже непроизвольно ускорила шаг, до подъезда осталось совсем недалеко. На её плечо опустилась рука. Она обернулась. Сзади стоял человек в чёрном пальто. Лица его Ирина не разглядела, мешали фары.
– Ирина Николаевна?
– В чём дело? – Дверь подъезда открылась, из неё вышел Дмитрий. – Руки уберите от девушки.
– А вы, собственно, кто? – Человек повернулся на голос. Ира воспользовалась ситуацией и подбежала к Диме.
– Это я Вас должен спросить. Пристаете к моей невесте ночью. Вызвать милицию?
– Мы просто хотели поговорить.
– Кто это, мы?
– Неважно.
– Не о чем нам разговаривать, – Дима открыл дверь в подъезд и пропустил вперед Иру.
Дверь захлопнулась. Человек стоял посреди двора в свете фар. Вид его был немного растерянным. Прошло минут пять, прежде чем он ожил и побрёл к машине. Ирина видела это в окно, чуть приоткрыв штору в темноте, так, чтобы её не было видно. Её ещё била крупная дрожь, она никак не могла успокоиться.
Дима подошёл сзади и обнял Иру за плечи.
– Я никому не позволю тебя обидеть, – он прошептал ей это на ухо, и Ира разом перестала дрожать.
Она повернулась к Дмитрию лицом.
– Правда?
– Обещаю. Но при одном условии.
– При каком условии? – Ира нахмурилась и убрала его руки.
– Если ты выйдешь за меня замуж.
– Если что? – До неё не сразу дошёл смысл сказанного.
– Ты согласна выйти за меня замуж? – Дима протянул руку, в ладони лежало кольцо.
– Да! – Ира улыбнулась. – Я думала, ты мне уже никогда этого не скажешь.
– Это почему? – Спросил Дмитрий, надевая кольцо на руку девушки.
– Ну, ты был такой…
– Стеснительный, – продолжил Дима. – Просто я думал тогда, что такая девушка, как ты, никогда и не посмотрит в мою сторону.
– Какая такая? – теперь уже спрашивала Ира.
– Не знаю, как сказать правильно. Неприступная, что ли? Или недостижимая.
– Неприступными бывают крепости, – засмеялась Ирина. – А недостижимыми звёзды. А я…я такая же как все. Трусиха, как выяснилось сегодня.
– Нет, ты не трусиха. Ты – смелая. А сегодня ты просто растерялась.
– А ты как оказался здесь? Ведь ты должен быть на дежурстве?
– Меня в город отправили. В Смольный нужно было какие-то бумаги занести. И я решил к тебе заглянуть. Только поднялся по лестнице, слышу шум машины. Ну, думаю, за мной. Я же водителя отправил домой, сказал твой адрес, чтобы он меня потом забрал. Вышел из подъезда, а тут такое дело…
– Так ты обратно в Кронштадт?
– Да, сейчас приедет машина. И, знаешь, скоро нам дадут корабль.
– Поздравляю.
– Спасибо.
В окне мелькнул свет. Дима посмотрел и сказал:
– Вот теперь точно за мной.
Он поцеловал Иру.
– До завтра, любимая.
– До завтра, – Ирина улыбнулась. Дмитрий впервые назвал её так.
**
Чагин вышел из кабинета Сергея Мироновича Кирова только под вечер. Разговор был нелёгким и длинным. Собственно, день выдался такой, нервный.
Когда Чагин вошёл к Кирову, тот сидел за столом с хмурым лицом и смотрел в окно.
– Это ты, Петя? Входи-входи, – он тяжело вздохнул. – Что за люди? Вот скажи мне, Пётр, что это за люди?
– Кто, Сергей Миронович?
– Нэпманы эти. Мы революцию делали для того, чтобы построить новое общество, без эксплуатации, без денег, чтобы всем было хорошо. А они? Откуда такая страсть к наживе? Мы почти десять лет строим Советскую власть, строим государство рабочих и крестьян, а живут лучше всех они. Нет, в этом товарищ Сталин прав: нужно сворачивать нэп и как можно скорее. Иначе эта гадина потянет нас назад в ту, прошлую Россию. – Он стукнул кулаком по столу. – А Бухарин им благоволит. Страну они поднимают. Состояние своё они поднимают. Ну, ничего, недолго им осталось. С троцкистами разобрались, теперь с ними будем.
Киров встал и подошёл к окну.
– Скажи, как освоился на новом месте?
– Нормально, Сергей Миронович. Работаю.
– Помощь нужна? Ты не стесняйся. Мы же не чужие люди, в конце концов.
– Мне нет… – начал Чагин.
– Опять за кого-то просишь?
– Тут такое дело, Сергей Миронович, – Чагин подошёл к Кирову ближе. – Помните события полуторалетней давности?
– Это со съездом партии, что ли?
– Да, нет. Поездку нашу сюда помните? В декабре двадцать пятого?
– Помню, – Киров вздохнул. – Тяжёлые были дни. Навалилось всё. И с Есениным тоже…
– Вот. Я как раз по этому поводу.
– Так, чего уж. Прошло сколько времени. Есенина не вернешь.
– Понимаете, теперь паутину плетут вокруг его друзей.
– Здесь?
– Да, здесь, в Ленинграде.
– И без моего ведома? Кто?
– Известно кто.
– Тааак. – Киров снова сел за стол и жестом показал Чагину: садись, мол. – Давай-ка поподробнее.
– Помните, мы в декабре двадцать пятого Есенина потеряли после гостиницы? А потом нашли. Правда, не сразу, а через пару дней.
– Да помню я это, – отмахнулся Киров. – Ты по делу давай.
– Так вот. Он тогда у женщины остановился, это вы тоже знаете. А несколько дней назад я её встретил, поговорил.
– Что она?
– Видимо, она его очень любила. Она, кстати, догадывается, что его убили.
– Что, прямо так и сказала?
– Да. Потому что Есенин был с ней до последнего. А потом ушёл и не вернулся. Ушёл, кстати, на встречу с Клюевым.
– А этот здесь причём? – Киров Клюева почему-то недолюбливал.
– Он должен был помочь Есенину переехать из гостиницы.
– Понятно.
– А сегодня эта женщина пришла ко мне за помощью. Она рассказала, что несколько раз встречалась с Клюевым, случайно. Похоже, она его не любит и даже боится.
– Что, он ей угрожал?
– Нет, всё наоборот. Она теперь вышла замуж за врача…
– Быстро, однако, для безутешной…
– Тут другое, Сергей Миронович. Все мы люди. А врач этот после смерти Есенина ей сильно помог, поддержал. А сейчас сложилось так, что и над ним нависла угроза. Дело в том, что муж её лечил в прошлом году Клюева. А за ним, я так понимаю, наблюдают. На днях подходили к врачу этому, спрашивали, пытались угрожать. Вот такая история. Помочь бы, Сергей Миронович. Ради памяти Сергея.
– Совсем обнаглели, – Киров встал. – Я понимаю, у них работа, но нельзя же так с плеча. – Кто подходил, не в курсе?
– Обижаете, Сергей Миронович. Некий Борис, по словам Анны.
– Анна, это та женщина?
– Да, она.
– Борис…Борис…
– Тот самый, Сергей Миронович.
– Вот же, ****ь, не угомонится никак. – Киров не сдержался.
– Честно, у меня давно руки чешутся.
– Нет, Петя, давай так. Я сейчас позвоню и попробую выяснить. Приструню заодно, если что. Думаю, дальше дело не пойдёт, пусть не беспокоится. А что со стихами Сергея, кстати?
– Вышло собрание сочинений.
– Ну, ты мне это не рассказывай. Сам же принес первый экземпляр. Ты хотел сам заняться.
– Занимаюсь, Сергей Миронович. Времени катастрофически не хватает.
– Ты об этом не забывай, я тебя прошу.
– Не забываю.
Киров вызвал помощника и попросил соединить с ОГПУ. Разговор по телефону был недолгим. Чагин редко слышал, чтобы Киров так ругался. Было дело в Баку, но здесь, в Ленинграде, это было впервые. Киров не кричал. Сложно сказать, что говорил его собеседник на другом конце провода, Чагин этого просто не мог слышать, но он оценил витиеватость матерных выражений, которыми Киров обложил начальника ОГПУ.
– Считай, дело сделано, – сказал Киров удовлетворенно. – Пока я здесь хозяин, и без моего ведома ничего в этом городе проходить не будет.
Потом Чагин и Киров пили чай. Киров расспрашивал о газете, о новостях.
Уходил Пётр Чагин с двойным чувством. С одной стороны, звонок Кирова должен был сделать свое дело. Но, с другой стороны, Чагин понимал, что эти люди не любят поражений и, тем более, не потерпят вмешательства в свои дела.
«Посмотрим, – подумал он. – Нужно сказать Анне».
**
Аня встретилась с Чагиным почти на том же месте, что и в прошлый раз. Она так же гуляла по аллее, когда Пётр её догнал. Разговор был коротким. Чагин передал Ане, что он уладил дело, и что ей нечего больше бояться.
– Слава Богу, – выдохнула с облегчением Аня.
– А он есть? – иронично улыбнулся Чагин.
– Значит, есть, – Анна серьёзно посмотрела на собеседника.
– Ну, всё. Я побежал. А вы не беспокойтесь, всё будет хорошо. – Чагин помахал рукой и быстрым шагом пошёл в сторону набережной.
Домой Аня пришла в приподнятом настроении.
«Неужели всё закончилось?" – Она села рядом с кроваткой.
– Малыш мой. Папы рядом с нами нет, а Егор нам поможет, ведь правда?
Будто поняв о чём речь, мальчик заулыбался и замахал ручками.
Вечером, когда Егор возвратился с работы, Аня рассказала ему о встрече.
– Зря ты волновалась, Ань, – Егор опустился на диван рядом с ней. – Это были лишь глупые угрозы. Мало ли идиотов на свете. Надо же, связать меня и смерть Дзержинского.
– Зря – не зря, а я на всякий случай. Не помешает.
– Можно к вам, соседи? – раздался стук в дверь. Через секунду в дверном проеме показалась голова Михалыча.
– Заходите, конечно, – Аня махнула рукой.
– Егор, а я снова к тебе. Голова сегодня трещит несусветно.
– Пил, что ли, Михалыч?
– Какое там. Начальник вызывал с утра. Злой, как собака. Поговаривают, с Кировым они вчера схлестнулись. Только я вам ничего не говорил. Да, и Бориса вашего он после всего оставил у себя, о чём уж говорили – не знаю.
Егор отвел Михалыча на кушетку за ширму. Через несколько минут Михалыч кряхтя, как обычно, показался снова.
– Спасибо тебе, Егорушка. Пойду лягу. А Бориса все же опасайся. Он как собака – напал, не отстанет.
продолжение http://www.proza.ru/2013/09/04/1837