ЗЛО Корнилова Татьяна (из книги "Сердце помнит")
Василий Иванович часто говорил, что деньги – это зло. Зло - злом, а без них никак. В шестидесятые годы прошлого века социализм, объявили построенным, а до коммунизма не дотянули, наживка не выдержала, сорвалась, так что с ликвидацией денег облом вышел.
Призрак заблудился, бродит неизвестно с кем и где по сю пору. Хотя олигархи в курсе, знают, где ресурсы. Про коммунизм, про цифры с несметным числом нулей, куда забрёл, к кому прибился, тоже знают. МАНИакальные беды преследуют их и хорошо, что они не достались другим людям, честным труженикам. Каждый сам куёт свою судьбу.
Заработал как-то Иваныч, помимо зарплаты, прилично деньжат. Сколько положено, отдал жене. Она обрадовалась дополнительным средствам: за ней не заржавеет, всегда найдёт им достойное применение.
Отложенную сторублёвку, не новую, но такую приятную на ощупь и радостную для взгляда, решил припрятать от благоверной. Мужчина должен иметь небольшой запас, а то что же - по нулям и по нулям? Так не должно быть, нет. Просто несправедливо. Сто рублей в те времена, почитай полуторамесячный заработок! Зарплата 67 рублей 50 копеек без сверхсрочных и праздничных. Заначка не повредит, а ещё чудней - не помешает.
Не успел Василий замыслить своё «чёрное» дело, как в это же время…
***
В Проклграде Аида Жажды Тьмы Тартара полчища чертей, нет, не полчища, а колонии; даже не колонии, а чёткие стройные легионы вражеских этнов застыли в ожидании очередной команды: куда направить свои чёрные силы, чтобы заманить жертв и пополнить их пороками Проклград.
С параллельных измерений сигналы поступали в мгновение ока и молниеносно исполнялись в самую мизерную долю секунды. Не успел Василий замыслить своё коварство, как группа из 13 бесов взмыла в невидимость и на скорости maksikm.apogee исчезла, попав в магнитное притяжение земного измерения. Обитатели порока стремительно оказывались на земле для захвата очередной жертвы. Окружая объект, склонный днем или ночью, в мыслях, словах или делах, вольно или невольно нарушить заповеди Правды, внедрялись в его мышление и заманивали в пагубные сети гибельной тьмы.
Мало кому по силам вырваться из лап проводников в удушающие объятия будущих огненных испытаний. А доставить туда необходимо максимум поддавшихся искушениям греховных страстей и пороков. В назначенное время душа покидала тело, Харон переправлял грешников в ад по реке Ахерон, а главный бес, Минос, назначал им наказание.
Первый из тринадцати нападал с темени головы, проникал в мозг и начинал управлять объектом, склонным и готовым на все тяжкие. DiaWol опускался на голову, волосы подопечного поднимались дыбом, и человек, забывая 10 заповедей, выполнял волю напавших врагов. Одному против 13 не устоять, если ангел, сопровождающий раба Божия, окажется тоже бессильным и не сумеет помочь перевесить чашу весов праведных дел пути истинного.
Не выполнившие задание и не сумевшие затащить в бездну греха человека, возвращались в стан Жажды Тьмы. Здесь с них снималась шерсть вместе с кожным покровом, они превращались в голых розовых землекопов с ледяной кровью и помещались Миносом под покров Земли на века. До следующего Пришествия. А стройные частоколы легионов DiaWoloв пополнялись пропорционально числу грехопадений, положенных на чашу Жажды тьмы. Недостатка в них не было.
Быть ободранными, голыми, розовыми и вечно томиться под покровом земли DiaWolaм не хотелось. Они сильно старались и в 99% случаев возвращались с добычей, пополняя чаши весов попавшегося в сети грехопадения раба тяжёлым грузом. Ад пополнялся новыми и новыми бесчисленными страдальцами.
***
Что надо утаить от вездесущей жены сторублёвку, Василий не сомневался и не печалился: материальной нужды семья не испытывала. Все одеты, обуты, накормлены, учатся. В доме чистота и порядок. Можно немного и пошалить. Так он думал и молча веселился:
- А матери, ей сколько ни дай…
Беленькая вчера стоила 2-12, сегодня 2-52, ему этих денег за глаза почти на 2 ящика, а если по одной брать, то сдачи дадут мешок с мелочью. Мать, конечно, конфискует, но не все же! Особо не заморачиваясь, принял окончательное решение, не подлежащее пересмотру. Радовался, что надолго обеспечит свои порочные потребности.
Ха-ха! Он не знал, что цены на водку будут расти и расти, а деньги семимильными шагами обесцениваться. Надо было брать сразу на все. Надёжно спрятать. Очень скоро водка стоила 2-87, 3-12 и т.д.; моментально взметнулась. Запасся бы впрок, на пару лет за глаза хватило.
Но он не знал. Подсказать некому, да и как? Дело тайное, огласки не подлежало. Ни то, ни другое.
Ничего хитрее не придумал, как положить её, родимую 100-рублёвку, между наволочкой и перовой подушкой, да под голову, под свод мозга. Завернул в платочек и оказалась она в нычке, ненаглядная, в наволочке. Клад и всё тут! Сам себе усмехнулся: мол, держите карман шире, а у меня всё «в ажуре».
Сколько раз твердили миру, что всё тайное становится явным? Но главное: Василий Иванович знал это отлично, на 100 процентов, к «мамане» не ходи, а вот бес, не на сон грядущий будь помянуто, попутал.
***
Время приближалось к полуночи. Тринадцать служителей Тартара, верных слуг Харона, пересекли apogey.
***
Василий радостно улёгся в ожидании песнопений Орфея. Счастливый, улыбался без причины.
Прелесть, какой наивный!
Не успел провалиться в объятия сна, волосы один за другим стали подниматься дыбом, начиная с затылка. Встали перпендикулярно коры. Из под подушки полезли полчища чертей.
Ползут с головы, по ушам, по шее, вниз скатываются. Маленький, разноглазый, стал прыгать на животе, как на батуте. Хвостом по титькам, по титькам! Скользкие, рогатые, лохматые, мерзкие, выделяют тошнотворный запах и смеются, чернявые демоны! Резвятся, допрыгивают до потолка. Герой пытается кричать, звать на помощь, открывает рот, но голос не звучит, хотел завопить «караул, бесы одолели!» - бесполезно!
От леденящих липких прикосновений чернявых пришельцев Василий Иванович вскочил в холодном поту, перекрестился. В углу комнаты на полу сидел Ангел и плакал. Дьяволята враз куда-то исчезли. Как будто их и не было вовсе - испарились. Ангела не было тоже.
- Ух! Что за пакость! – Василий Иванович сиюсекундно вспомнил про свой клад,- «вот гадость, зачем же я их под голову сунул! Надо бы поаккуратнее да понадёжнее, подальше».
В темноте сполз с кровати. Стоя на коленях, дрожащими руками нащупал заветную сотку и со всего размаху содержимое платочка бросил под кровать в угол, в область ног, при этом радостно проурчал:
- Ха! Нате, выкусите, востроглазое рогатое отродье!
Смеяться было рановато.
***
К восторгу дюжины врагов, алчущее вражеское нашествие взметнулось вновь, чтоб повторить попытку завладеть неустойчивой зыбкой душой.
***
Ангел попытался закрыть крылами раба Василия, но налетевшие бесы осилили, одолели и отогнали его. Их была ч. дюжина! Ангел бессильно поник от чудовищного черного нападения и, плача, пристроился над прикроватным ковром.
***
Иванович успокоился и начал было придрёмывать, прихрапывать. Только провалился в бездну сна, дрогнув всем телом, как бесы, (просто Достоевского герои!) стали наползать и выпрыгивать уже с другой стороны, из угла комнаты, распределяясь по всему телу, задевая плоть и снова прыгая на животе, щипая паучьими лапами. Угомониться не думают, и в мыслях нет! А тот, который постарше, норовил защекотать насмерть:
- Обзываться!?
Было уже не до шуток. Начали подбираться к шее. Один из них, тот самый весельчак из первой серии, мохнатой лапой за губу как схватит, чуть в рот не угодил!
Хранитель преступной купюры в жизни говорил не много, объективно сказать, просто мало. Тут вообще заикаться начал и смог проблеять лишь три слова:
- Укусил, сволочь! Забе…е…гали?
Резко вскочил: спина, уши и волосы были мокрые. Вода струйками стекала по всем ложбинкам бренного тела. Владелец тайного сокровища глянул в окно, - небо на востоке багровело. Не поймёт, во сне он, наяву, или в царстве Аида? Тело помято, волосы всё ещё стояли дыбом.
На стене мирно тикали часы. Крадучись на цыпочках, перебрался на другую кровать, к женушке под крыло. До утра, на всякий случай, глаз не сомкнул: мало ли что! Вот ведь, локоток чуть нашелудивит, а тебе бумерангом целенаправленно, кулачищем со всего размаха прямо в лоб! Получай, шельмец! И поделом.
***
Два Ангела, касаясь друг друга огромными мощными крылами, устроились в ногах венчаных супругов - Василия и Марии. До рассвета их охраняли, больше не заботясь о нашествии врагов и не опасаясь их появления: муж освящается женою своею.
***
Утром, перед уходом на работу, Иванович спросил жену, кто из девчат сегодня моет полы, чья очередь.
- С утра все в школе, если будет время, сама займусь, а что? Раньше ты не интересовался наведением порядка в доме.
Муж признался в своём вероломном коварстве, в том, что с ним приключилось ночью. До сих пор ощущает бесовские прикосновения. Попросил жену забрать чертовскую денежную бомбу из-под кровати с глаз долой, да окропить дом святой водой из Дубовского колодца.
Вспомнил, что и к причастию давно не ходил. Всё дела, заботы, грехи наши тяжкие…
Вечером глава семьи решил почитать священное писание, а в воскресенье сводить детишек в церковь и самому причаститься. Несмотря и вопреки, всем хочется о душе попечься, в хорошее местечко протиснуться.
Василий Иванович достал заветное евангелие, с которым прошёл всю войну. Издано оно более века назад. Хотя буквы были мелкими, странички затёрты (где оно только не побывало!), других книг им не признавалось: реликвия от дедов досталась. Почиталась и бережно хранилась.
Когда читалось евангелие, было тихо, все домашние слушали и не шевелились. Если что-то было непонятно, хозяин терпеливо разъяснял, как мог, по сути всё правильно и доступно. Во время чтения одна из дочек захотела в туалет, пододвинулась к отцу ближе и тихонько спросила:
- А в туалет хоть можно сходить?
- Сделаем перерыв,- отец понял, что утомил детей, - ещё немного почитаем и спать, завтра рано вставать.
***
Варварское издевательство над восстанавливаемым Храмом - великолепной Ильинской церковью Тамбовской Епархии закончилось. Временно располагаемый партийными властями музей в поруганной Святыне, наконец, приказал долго жить. Церковь возвращена тем, для кого изначально предназначалась. Строилась она по эскизам итальянского скульптора Бартоломео Карло Растрелли. Красота неописанная, акустика чудодейственная. Восстановительные работы проводились на средства прихожан. Сотенную и его семья ссудила на восстановление, лишь бы снова не пришла блажь в дьявольскую голову какого-нибудь ново-скороиспечённого правителя отобрать церковь и разгромить. Вновь надругаться над Святыней. А ещё интереснее - присвоить. Всё «прихватизировано», а почему бы и не ЭТО?
В церковь на площади имени вечно неувядающего трупа беса, расстрелявшего царскую семью, пришли загодя. У входа самому первому нищему прихожанин отдал 25 рублей, четвертак, произведение советского казначейского искусства. Тот вернул сдачу – горсть мелочи. Иваныч раздал деньги другим нищим, купил свечи и направился к исповеди.
Батюшка терпеливо выслушал его, грехи простил, но к причастию не допустил:
- В следующее воскресение придёшь. Накурился с утра и к причастию! Терпеть надо и от зелья воздерживаться. До причастия не только пить - есть нельзя, а и курить тоже не позволено. Это грех. Святые тайны принимать будешь.
Василий Иванович пришёл домой не расстроенный, но несколько озадаченный: поздравлений «Со святыми тайнами» не принял.
- Батюшка грехи простил, а к причастию не допустил, посоветовал курить бросать. С войны не могу отвыкнуть от самокрутки. Надо на этой неделе поменьше курить, а то причащать не будет.
***
Жена обрадовалась неожиданно свалившейся сторублёвке, дом окропила святой водой, не забыв брызнуть под кровать и под подушку. Чтоб враги не прошли!
***
В наказание за то, что грех раба Василия не попал на чашу весов тёмных сил, тринадцать бесов пополнили подземные полчища голых розовых землекопов.
***
Единственное, в чём не признался муж даже жене, в том, что в ту ночь встречи с бесами, когда он вскочил от обуявшего его страха перед дьявольским нашествием, на губах обнаружил клок шёрстки вороньего цвета неизвестного происхождения и рану на нижней губе.
Об этом Василий Иванович рассказал своим детям, находясь на смертном одре. Да не сразу. Душа просила покоя. Мучился, сомневался, а тут и оказия подоспела. Дочка, видя слабеющего, исхудавшего отца, спросила, не принести ли ему вина для аппетита.
- Вино мне никогда не создавало аппетита, это я говорил для оправдания, а от него только одно зло,- после короткой паузы,- был у меня другой грешок, который прощён, но до сих пор тяготит. Душа не покинет, пока не расскажу.
И перед уходом в мир иной поведал Василий Иванович родным чадам о случившейся с ним истории с покушением на 100-рублёвую купюру. Все эти годы он опасался встречи с чертовщиной, вот и решил облегчить душу в финале жизни. Приближающееся свидание с бесами ничего хорошего не сулило. Как бы не вменили ему прощёный грех повторно! Успел ли он кому платочек подарить, чтобы чаша весов добрых дел перевесила?
Сделал он всё правильно. Подсуетилась душа избежать встречи с ними, DiaWolami, ночными пришельцами - старыми знакомыми. Хотя как тут рассудить? Землячку, - ядовитую змею подколодную, встретишь на другом континенте, где-нибудь в Америке и будешь так рад, так рад, что аж жуть.
Одним пример – другим наука. Хорошо, когда на чужих ошибках.
Та тайна покрыта мраком с привкусом инородной щетины на разбитых губах. За игры с Ними надо ответ держать, а каждому хочется в тёплое местечко.
Догадались?
2010 год